Вилла «Монте-Карло». Детектив

Элен

«…полиция ведет расследование, был ли данный случай самоубийством или несчастным случаем. Напоминаем, мсье Грегсон разбился насмерть, выпав из окна своей квартиры на шестом этаже,» – дочитав заметку в газете, Элен посмотрела на размытую черно-белую фотографию потерпевшего. К сожалению, по фото в газете, невозможно было хорошо рассмотреть человека. Странно, но у нее возникло чувство, что она его уже видела. Но где? Ее взгляд упал на наручные золотые часы, подарок отца, знаменитого адвоката, и она вскочила.

– Боже мой, я опаздываю на учебу! – воскликнула Элен, схватила сумку, сунула туда газету и выбежала из дома. Она с сожалением посмотрела на свою любимую машинку, но решила добраться до Сорбонны на метро, чтобы не попасть в пробку.

Возле университета ее уже ждал юноша. Увидев Элен, он ей улыбнулся и в его карих глазах заплясали веселые искорки.

– Привет, – поцеловал он ее в щеку, – Как дела?

– Привет, Эдмунд, – ответила Элен своему другу.

– Ты выглядишь чем-то обеспокоенной, – заметил Эдмунд. Он поправил прядь ее русых волос, и внимательно посмотрел в ее серые серьезные глаза.

– Нет, ничего серьезного. Расскажу потом, – она улыбнулась юноше, который раз удивляясь, как он угадывал ее настроение. Высокий, черноволосый, широкоплечий, Эдмунда можно было бы назвать красавцем, если бы не нос, чуть длиннее, чем следовало, и неровный шрам, который пересекал его левую щеку от края глаза до уголка губ.

– Хочешь, после занятий посидим в кафе у моей матери? – предложил Эдмунд, по дороге в аудиторию.

– Кто же откажется от вкусностей мадам Вильсон? С удовольствием!

Элен и Эдмунд уже входили в класс, как к ним подбежала высокая красивая чернокожая девушка. Она взяла юношу под руку и настойчиво потянула опять в коридор.

– Можно тебя на минуту? – спросила она.

– Да, Паола, – покорно сказал Эдмунд, при этом смотря на Элен взглядом побитой собаки. Но та только махнула рукой в ответ и вошла в класс. Паола отвела Эдмунда в сторону.

– Ну как, ты разговаривал обо мне с отцом?

– Нет, Паола, извини, но он не приходил к нам на выходные, – сказал Эдмунд. Его отец, Алэн де Безансон, был главным дизайнером дома моды «Дуарте», а Паола мечтала о карьере манекенщицы. Учеба в университете не привлекала ее, и она училась только по настоянию родителей. Узнав, что Эдмунд – сын, хоть и внебрачный, главного дизайнера фирмы «Дуарте», Паола попросила замолвить за нее словечко.

– Уф, – расстроилась девушка. – А ты не можешь сам поехать к нему?

– Нет, – решительно сказал Эдмунд. – Когда он придет к нам домой, тогда и поговорю, извини, – и он направился в аудиторию.

Учебный день протекал, как обычно – долго и монотонно. Как только закончился последний урок, Элен и Эдмунд отправились в кафе, которое принадлежало матери юноши.

Кафе мадам Вольфсон находилось недалеко от университета и было не таким роскошным, как те богемные кафе, что находились в центре Парижа. Но оно было уютным и сюда часто захаживали студенты. Своих постоянных клиентов встречала сама хозяйка, Ирен, или ее младшая компаньонка, Эмилия Мильтон.

Ирен как раз обслуживала очередную постоянную клиентку, как дверь отворилась и в кафе вошли Эдмунд и Элен.

– Мари, замени меня, – мадам Вольфсон позвала одну из официанток, а сама поспешила навстречу сыну. – Привет, дорогой. Здравствуй, Элен, – поздоровалась она с новоприбывшими.

– Здравствуй, мама, – Эдмунд поцеловал мать.

– Здравствуйте, – поздоровалась Элен.

– Надеюсь, вы пришли отведать мой фирменный торт? – улыбнулась Ирен. – Проходите за столик.

Элен с удовольствием вдохнула запах кофе и сладостей, которым было наполнено уютное кафе. Посетителей было немного, и она направилась к дальнему столику. Эдмунд, сказав несколько слов матери, двинулся вслед за девушкой.

– Я позволил себе сделать заказ, – сказал он, усаживаясь напротив Элен. – Надеюсь, что угадал.

– Ты всегда угадываешь, – она улыбнулась собеседнику, а потом начала рассматривать присутствующих. Это дало возможность Эдмунду не прятать свой влюбленный взгляд. Он с наслаждением разглядывал каждую черточку ее лица – серые, чуть прищуренные глаза, вздернутый носик, коралловые губы, упрямый подбородок. Он влюбился в нее с первого взгляда, но, узнав, что она из богатой семьи, скрывал свои чувства. Чтобы добиться Элен, он должен сделать карьеру. А пока он для нее друг, только друг… Девушка повернула к нему свое лицо, и Эдмунд быстро отвел взгляд.

Мадам Вольфсон принесла им заказ – капучино для Элен, эспрессо для Эдмунда и два куска фирменного торта. Элен сделала глоток и от удовольствия закрыла глаза.

– А ты и правда знаешь, что я люблю, – сказала она.

– Ну, мы столько времени дружим, – быстро ответил Эдмунд и поменял тему. – Ты говорила, что хочешь о чем-то со мной поговорить. Что тебя что-то тревожит.

– А, пустяки. Скажи, с тобой бывает такое, что кто-то тебе кажется знакомым, но ты не можешь вспомнить, где его видел?

– Бывает, – кивнул Эдмунд.

– Вот, посмотри сюда, – Элен вынула газету, которую читала утром, и показала статью Эдмунду. Тот прочел и вернул газету девушке.

– Ты хочешь сказать, что уже видела этого, как его…

– Грегсона. Да, но не помню где и когда. И это меня бесит.

– Но это может быть и в университете, и в кафе, – предположил Эдмунд.

– Нет, – покачала головой Элен. – Интересно, это было самоубийство? И кто он?

– Столько людей кончают жизнь самоубийством, но тебя почему-то заинтересовал этот тип, – Эдмунд кивнул на газету. – Проведи журналистское расследование, – в шутку предложил он.

– А почему нет? – глаза Элен загорелись. – Ты мне поможешь?

– Я?

– Конечно ты!

Эдмунду не очень понравилась идея, да и он сказал это в шутку. Но мысль о том, что он будет проводить вместе с Элен еще больше времени заворожила его.

– Ну конечно, помогу. Только я не знаю, как проводить расследования.

– Я тоже. Поэтому сейчас же отправлюсь на консультацию к самому Луису Кордье.

Эдмунд рассмеялся. Луис Кордье был одним из дорогих адвокатов в Париже, и приходился Элен отцом.

– Удачи.

– Спасибо, – Элен вскочила, чмокнула Эдмунда в щеку, поблагодарила Ирен за вкусный кофе и торт, и отправилась к отцу. Она была деятельной девушкой, и если какая-то идея приходила ей в голову, то сразу же спешила ее осуществить.

В пригороде Парижа раскинулся деловой квартал под названием Дефанс. Высотные дома, отведенные под офисы, где расположено более 1500 компания, производили впечатление на новоприбывшего, что он оказался в Манхеттене. Но только не на Элен. В этом районе находился офис ее отца, и она направилась прямо туда. Она поднялась на 23-й этаж одной из высоток, и вошла в кабинет, на двери которого красовалась табличка «Луис Кордье, адвокат».

Несмотря на роскошь, которую любил адвокат, его кабинет был обставлен просто и со вкусом. В приемной был стол, за которым сидела секретарь, шкаф с папками и несколько стульев для посетителей. Комната адвоката мало чем отличалась от приемной, только стол был больше и кресло хозяина удобнее.

– Элен, – радостно встретила ее секретарь Изабелл, женщина лет тридцати. – Какой приятный сюрприз.

– Привет. Папа свободен?

– У него посетитель. Но ты присаживайся, думаю, они скоро закончат. Кофе?

– Нет, только стакан воды, пожалуйста.

Пока Изабелл ходила за водой, Элен села на стул, вынула газету и начала опять всматриваться в фото погибшего.

– Пожалуйста, – Изабелл протянула девушке стакан воды и увидела фото. – Бедный мсье Грегсон. В тот день он выглядел таким встревоженным. Кто бы мог подумать, что он покончит с собой.

– Ты его знаешь? – удивилась Элен.

– Он был у твоего отца два-три раза. Они долго сидели и разговаривали, но дела так и не открыли. Так что я не знаю, какая у него была проблема.

– Точно, – наконец-то Элен вспомнила, где она видела погибшего человека. Здесь, в кабинете отца, они столкнулись в дверях! – А я никак не могла вспомнить, где его видела.

– Пожалуйста, Элен, я тебе ничего не говорила.

– Не беспокойся.

В это время дверь в комнату адвоката открылась и оттуда вышел клиент. Элен сразу же воспользовалась этим и вошла к отцу.

– Привет, папа, – она поцеловала отца в щеку и села напротив него.

– Привет, Элен, – улыбнулся ей Луис. Он очень любил и гордился своей дочерью, хотя был и разочарован тем, что она выбрала журналистику, а не юридический. Он всегда считал, что из нее выйдет отличный адвокат. – Что привело тебя ко мне?

– Соскучилась, – Элен внимательно посмотрела на отца, решая с чего начать. Луису Кордье было 45 лет. Мужчина полный сил, с жестким выражением лица, русыми волосами и серыми глазами. В силу своей профессии, его сердце было глухо к страданиям других, но это никак не касалось ни его дочери Элен, ни сына Максимилиана. – А вообще меня привело чисто женское любопытство.

– Правда? – удивился адвокат.

– Да, – Элен постаралась придать своему голосу равнодушное выражение. – Я видела у тебя одного человека несколько дней назад, а вчера он выбросился из окна. Вот, – она протянула отцу газету.

– А, мсье Грегсон, – адвокат посмотрел на фото и вернул дочери газету. – Да, он приходил ко мне с каким-то пустяковым делом. Я ему ответил, что этим не занимаюсь, и он ушел.

– И все?

– Да, – ответил адвокат. – Даже и не помню, что он хотел.

– Ясно, – сказала Элен и поняла, что отец ей солгал. Но почему? Она встала. – В общем, ничего интересного.

– Да, – сказал адвокат и девушка услышала в его голосе нотки облегчения. – Ничего интересного.

Элен поцеловала отца на прощание и отправилась домой. Что ж, придется вести журналистское расследование без советов адвоката. Ничего, они с Эдмундом справятся.

Алэн

Алэн де Безансон сидел в своем кабинете и с удовольствием рассматривал, поправлял, анализировал эскизы одежды. Скоро эти наброски превратятся в технические рисунки, а потом – в шикарнейшую одежду, которую продемонстрируют красивые манекенщицы перед изысканейшей публикой. Алэн блаженно вздохнул: скоро, совсем скоро исполниться его мечта, ради осуществления которой он пожертвовал своей любовью – показ мод дома «Дуарте», главным дизайнером которого являлся он, Алэн де Безансон. Конечно, в его жизни было много показов мод, но с таким размахом, и с такими гостями – впервые. Его честолюбие будет удовлетворено. И наконец-то он обретет свободу и сможет уйти от Фортунат к любимой Ирен.

При воспоминании о жене Алэн помрачнел, вспомнив события двадцатилетней давности. Он только начал работать у Симеона Дуарте, владельца дома моды и перед ним было блестящее будущее – его эскизы нравились хозяину, и со временем он мог стать главным дизайнером компании, или открыть свое дело. И в личных делах у него было все прекрасно – он любил и был любим Ирен. Они готовились к свадьбе, ведь его возлюбленная была беременна, когда оказалось, что на него положила глаз молодая жена боса. Фортунат сразу же сказала ему о своих желаниях, и о цене, которую ему придется заплатить в случае своего отказа. Алэну пришлось выбирать между Ирен и карьерой. Это было нелегко. И он выбрал. Тогда он был слишком молод и честолюбив. То, что он не бросит своего ребенка, он сказал Фортунат сразу, и она согласилась. А спустя полгода Симеон был убит… Алэн благодарил Бога за то, что он тогда не смог участвовать в этой вечеринке и остался в Париже.

Он отогнал от себя призраки прошлого и вернулся к эскизам. Скоро закончится рабочий день, и он поедет на ужин к любимой Ирен и сыну. Алэн вернулся к ней спустя несколько месяцев после женитьбы на Фортунат. С тех пор он так и жил на две семьи. Жена думала, что он навещал сына, и не знала о его настоящих чувствах. Хотя, кто разберет этих женщин…

В дверь постучали, и в комнату вошла секретарша, Розамунда Марье.

– Мсье де Безансон, мадам Фортунат спрашивает, будете ли вы ужинать дома.

Алэн поморщился – за двадцать лет он так и не привык, что его жена решает семейные вопросы через секретарш.

– Нет, – ответил он и ласково улыбнулся девушке, – я сегодня ужинаю у Ирен, так что придумай что-нибудь и сообщи мне.

– Хорошо, – кивнула Розамунда и вышла.

Какая удача, что у меня работает такая умная девушка, – подумал Алэн. Несколько месяцев назад он встретил Розамунду в какой-то забегаловке на окраине Парижа. Была зима, и девушка дрожащими пальцами пыталась сосчитать монетки, чтобы купить чашку чая и согреться. На предложение помочь, Розамунда с гордостью ответила, что она не такая. Не совсем поняв, что она имела ввиду, Алэн уверил, что он просто хотел помочь, без всяких задних мыслей. Он купил ей еды, да и себе, так как был голоден, они сели за столик и разговорились.

Розамунда, симпатичная кареглазая девушка с черными волосами, была сиротой. Она закончила курсы секретарей и, из-за предательства своего любимого, осталась без работы и без денег. Кое-как, на попутках, она пыталась попасть в квартиру, которую снимала вместе с компаньонкой.

Девушка была такой жалкой, и так располагала к искренности, что Алэн, не скрываясь, рассказал ей все о себе. Потом он подвез ее домой, а на следующий день предложил ей место. Его секретарша как раз уволилась, а пользоваться услугами Жульетты, помощницы Фортунат, ему не хотелось. Иногда Алэну казалось, что у его жены и Жульетты был общий скелет в шкафу. Он вздохнул и посмотрел на часы – еще два часа, и он увидит свою Ирен.

Тем временем Эдмунд де Безансон сидел в своей комнате за компьютером и искал информацию о ведении журналистского расследования, как в его ноздри проник аппетитный запах, доносящийся из кухни. Юноша понял, что очень проголодался, и поспешил вниз. В центре салона стоял празднично убранный стол на четыре персоны, а его мама весело порхала на кухне, готовя что-то вкусное. Эдмунд удивился.

– Мы что-то празднуем? Почему ты меня не позвала тебе помочь? – спросил он.

– Нет, – Ирен ласково улыбнулась сыну, – я пригласила к нам поужинать Эмилию, а потом позвонил Алэн – он тоже будет ужинать с нами.

– Папа приедет? Чудесно! – обрадовался Эдмунд, а потом с грустью добавил: – он давно нас не навещал.

– Он был занят.

– Да, я знаю, но… – Эдмунд подошел к матери и обнял ее. – Мне очень больно за тебя…

– Сынок, – перебила его Ирен, – мы уже говорили об этом. Я очень люблю твоего отца, и мне не нужен никакой другой мужчина. И он любит меня. Тебе уже девятнадцать лет, и ты наверняка знаешь, что такое любовь. А?

Эдмунд не ответил. Он очень любил свою маму. Ей было всего лишь сорок три года, и многие мужчины с удовольствием скрасили бы ее одиночество. Но она всю жизнь любила только Алэна, простила ему его выбор, который был не в ее пользу, и довольствовалась короткими встречами.

Ирен открыла духовку и оттуда на нее хлынул горячий пар, а по кухне разнесся запах мяса. Женщина разогнала пар, попробовала вилкой мясо, вернула обратно в духовку и уменьшила температуру.

– Еще немножко…

– И твоя фирменная курица будет готова, – закончил за нее Эдмунд. – Если тебе не нужна моя помощь, я пойду переоденусь. Когда ужин?

– В семь часов.

Эдмунд поцеловал мать в щеку и вернулся в свою комнату, а Ирен села на стул и вытерла слезу, которая набежала из-за слов сына. Они с Алэном любили друг друга, пока не появилась Фортунат Дуарте. Алэн оказался слишком слаб и принял все ее угрозы всерьез, поэтому и женился на ней после убийства Симеона.

Ирен отогнала от себя печальные воспоминания и вновь вернулась к приготовлению пищи. Зачем ворошить прошлое? Несмотря на то, что у Алэна другая семья, любит-то он по-прежнему ее.

Без двадцати минут семь раздался звонок в дверь. Наскоро вытерев руки, Ирен открыла дверь и увидела огромный букет алых роз.

– Прекрасные самой прекраснейшей, – послышался за цветами голос ее любимого.

– Ах, Алэн… – только и промолвила растроганная мадам Вольфсон. Она взяла цветы, чтобы поставить их в вазу. В это время, услышав звонок, вниз сбежал Эдмунд, но на полпути остановился – он увидел, как его отец нежно, но крепко привлек к себе его мать и страстно поцеловал. Юноша отметил, что его родители выглядели очень красивой парой и по-настоящему любили друг друга. Его отец, черноволосый кареглазый мужчина, в свои сорок шесть лет выглядел моложе своего возраста и был довольно высоким, так что его мама, рыжеволосая зеленоглазая женщина, смотрелась возле него совсем миниатюрной.

Оторвавшись от любимой женщины, Алэн повернулся к сыну, и Эдмунд поспешил вниз, чтобы приветствовать отца. Они обнялись.

– Привет, сынок.

– Привет, папа, – Эдмунд был рад видеть отца и уже не злился на него.

– Сынок, присмотри тут за мясом, а я пойду переоденусь. И развлеки Эмилию, когда она придет, – попросила Ирен и подмигнула Алэну.

– Не беспокойся, – ответил Эдмунд, с понимающей улыбкой глядя, как его родители скрылись в спальне. Потом он вздохнул, подумав, как было бы приятно прижать к себе Элен, покрыть поцелуями ее лицо, тело…

Звонок в дверь перебил юношеские мечты. Эдмунд поднялся и открыл дверь. В квартиру вошла миловидная, немного полненькая женщина лет сорока четырех.

– Здравствуй, Эдмунд, – улыбнулась она и на ее щеках появились ямочки.

– Привет, Эмилия, – ответил юноша младшей компаньонке матери, приглашая ее сесть.

– А где Ирен? – поинтересовалась Эмилия Мильтон.

– Она с отцом наверху. Сейчас спустятся, – и Эдмунд отправился на кухню, посмотреть к курице.

– Твой отец здесь? – спросила Эмилия и на ее лице проявилось беспокойство.

– Да, он только что пришел.

Узнает ли меня месье де Безансон спустя столько лет? Вряд ли. Может уйти? Нет, это может показаться странным, – подумала Эмилия и решила не показывать своего волнения.

Спустя несколько минут спустились Ирен и Алэн, и Эмилия была представлена главному дизайнеру дома моды «Дуарте».

– Надо же, – удивлялась Ирен, – Эмилия уже как десять лет моя компаньонка, а вы еще не знакомы.

– Бывает, – сказал Алэн, усаживаясь на свое место.

Не узнал, – подумала Эмилия, облегченно вздохнув.

Хозяйка накрыла на стол и ужин потек медленно и чинно, с разговорами между бокалами вина.

После ужина Эмилия поспешила уйти, Ирен и Алэн опять поднялись в спальню, а Эдмунд вернулся к компьютеру. Он прочел несколько статей, где рассказывалось, как благодаря журналистским расследованиям были разоблачены некоторые нечестные чиновники. Но это было совершенно не то, что они с Элен собирались предпринять.

– Эдмунд, иди попрощайся с отцом! – услышал он голос матери.

– Иду! – вскочил юноша и, вспомнив о чем-то, ударил себя по лбу. – О, черт! Я же забыл поговорить с отцом о Паоле. – Эдмунд выглянул в коридор и попросил отца подняться к нему в комнату для разговора.

Войдя в комнату, Алэн закрыл за собой дверь и вопросительно посмотрел на сына. Почти всегда, когда они оставались наедине, Эдмунд упрекал его из-за Ирен. Поэтому он старался избегать таких встреч.

– Па, у меня к тебе просьба, – начал разговор Эдмунд.

– Просьба? – удивился Алэн. Кроме игрушек в детстве, сын никогда его ни о чем не просил. – Конечно, сынок. Тебе нужны деньги?

– Деньги? – рассмеялся Эдмунд. – Что ты. Ты же знаешь, что нам с мамой нужен ты, а не деньги. Мы тебя очень любим.

– Как и я вас, – ответил Алэн.

– Просто у нас в университете есть одна девушка, очень красивая, которая мечтает быть манекенщицей. Она попросила меня поговорить с тобой о ней.

– Это твоя девушка? – поинтересовался Алэн.

– Нет, что ты. Да и кому я нужен с этим, – и Эдмунд погладил себя по щеке, где красовался неровный шрам.

– Ну, это ты зря. Настоящую любовь не испугаешь никакими шрамами.

– Значит я еще не встретил настоящую любовь, – вздохнул Эдмунд, думая об Элен. – Ну так как?

– Вообще-то манекенщицы это не в моей компетенции. Но для твоей знакомой я могу кое-что сделать. Дай ей мою визитку и пусть договорится с Розамундой о встрече. Да, и пусть возьмет с собой фотографии. Если мне девушка понравиться, то я ее порекомендую Роже. Он мне не откажет, – с этими словами Алэн дал сыну свою личную визитную карточку.

– Спасибо, – Эдмунд покрутил карточку в руках. – А кто такой Роже?

– А, он фотограф из модельного агентства. Ты уже слышал о нашем показе мод? Соберутся все большие люди!

– Поздравляю, – ответил Эдмунд, которого мало интересовала и мода, и «большие люди». – Я рад, что твоя мечта вот-вот исполнится.

– Спасибо, – растрогано произнес мсье де Безансон. – Кто знает, может после этого показа я осмелюсь… Но не буду загадывать.

– Это было бы чудесно, – ответил Эдмунд, догадываясь, что хотел сказать Алэн.

– Ну, мне пора. Пока, сынок, – и отец с сыном обнялись на прощание.

Фортунат

В то время, как Алэн наслаждался обществом любимой женщины и сына, в один из элегантных ресторанов Парижа вошли две женщины – Фортунат Дуарте де Безансон и Жульетта Минсон. Последняя начала работать у владельца дома моды «Дуарте» двадцать лет назад. Потом она оказалась полезной его жене и получила повышение по службе. Время и общие тайны сблизило этих женщин, и Фортунат даже считала Жульетту своей подругой, так как таковых у нее никогда не было.

По отношению к ним официанта, можно было предположить, что женщины здесь не первый раз, и он прекрасно знал, кто перед ним. Официант провел их к столику, помог сесть и принес меню. Женщины начали выбирать блюда.

Фортунат неторопливо просматривала меню, водя пальцем по названиям. Она привыкла все делать медленно и сосредоточено. Жульетта последовала ее примеру, но справилась с выбором быстро и ждала, пока ее подруга сделает свой выбор, то и дело поглядывая на нее. Всегда спокойная, Фортунат сегодня была на удивление нервной, но на работе и словом не обмолвилась о том, что ее тревожило. Она даже обрадовалась, когда месье Алэн сообщил, что не будет ужинать дома, и сразу же пригласила ее в ресторан.

Жульетта еще раз посмотрела на Фортунат и в очередной раз позавидовала ей. В свой возраст, а той скоро исполнится пятьдесят, при минимуме косметики, она выглядела лет на десять моложе и ее еще можно было назвать красавицей: высокий лоб, прямой греческий нос, зеленые глаза, тонкие сжатые губы, короткие волосы соломенного цвета. Все это придавало этой женщине холодный вид и держали собеседника на дистанции. Сама Жульетта хоть и была младше Фортунат на два года, но уже пополнела, хотя она никогда не отличалась худобой. Свои когда-то черные волосы Жульетта уже давно закрашивала, а карие глаза прятала за очками. Фортунат позвала официанта и сделала заказ, Жульетта последовала ее примеру, предварительно поинтересовавшись, нет ли в пирожном арахиса – у нее была аллергия.

– Изучаешь меня? – усмехнулась Фортунат.

– Ну что ты, – ответила Жульетта. Вне работы они всегда общались на «ты». – Мне показалось, что сегодня ты чем-то встревожена. Хотя, дела идут, как никогда, хорошо.

– Да, – сказала Фортунат, – дела идут хорошо, и в этом большая заслуга Алэна. – При воспоминании о муже ее глаза потеплели, но она опять вернулась к интересующей ее теме: – Ты видела сегодняшние газеты?

– Нет.

– Читай, – Фортунат достала из сумки газету, бросила перед Жульеттой и показала пальцем: – здесь читай.

Жульетта прочитала заметку, в которой сообщалось о самоубийстве месье Грегсона и непонимающе посмотрела на собеседницу.

– Кто это? Почему это тебя так тревожит?

– Так, нехорошее предчувствие. Месье Грегсон это не настоящее его имя. На самом деле его звали Винсент Лански. Он был управляющим у Симеона. Помнишь?

Жульетта вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.

– Помню. Но что с того, что он покончил с собой? Мало ли какие у него могли быть причины.

– Не знаю, просто подумалось… Но ты права – мало ли какие у него могли быть причины, – сказала задумчиво Фортунат. Потом она улыбнулась собеседнице: – Давай есть.

И они принялись за еду, которую к тому времени принес официант. После ужина Фортунат отвезла подругу домой и поехала на свою виллу.

Дом, где жила семья де Безансон был построен первым мужем Фортунат Симеоном более двадцати лет назад. Обожающий все красивое и дорогое, Симеон купил большой клочок земли не окраине Парижа возле реки. Он нанял лучших архитекторов, которые разработали проект дома, парка, бассейна, и спустя два года Симеон, Фортунат и их маленькая дочь Лилиана, которой было два месяца, поселились в новом доме.