Онейромикон. Транзитники у порога

Корректор Елена Кормильцева

Дизайнер обложки Яна Нова

© Константин Дорм, 2022

© Яна Нова, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0056-6000-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Законы классической механики недостаточно универсальны, а квантовая физика постулирует, что всё происходящее или даже потенциально способное случиться – уже объективно свершившийся факт мироздания. Где-то в свойствах корпускулярно-волнового дуализма и стохастического резонанса зарождается и начинает жить человеческое сознание.

Поэтому история, рассказанная на страницах этой книги, обязательно произойдёт или даже уже вполне могла произойти, хотя условно её события всё-таки будут относиться к ближайшему будущему. Особенно если принять во внимание то обстоятельство, что её главные действующие лица не простые обыватели с довольно-таки снулым взглядом на вещи, а бывалые сновидцы, охотники за непознанным и сталкеры. И хотя благодаря мозгу, по-видимому, человек и локализован в ипостаси, которую иногда называют пространством-временем, а потому воспринимает лишь некоторую часть от всей палитры, но всё же для занимающегося дримингом (или, по-другому, осознанно сновидящего) эта локализованность уже как минимум не является приговором – веригами, прочно и неумолимо удерживающими его ум и чувства в достаточно тесных понятийных рамках о жизни и окружающем мире.

Именно так и обстояли дела у Каса и его друзей-онейронавтов, решивших однажды бросить вызов самим себе и судьбе. Они создали лабораторию «Онейромикон», чтобы досконально познать тайны мироздания, а заодно и попытаться уберечь человечество от надвигающихся бед; ключ к этому, по их мнению, находится в сокровищнице бессознательного – сновидении. Однако, как нередко бывает в подобных случаях, эта дверь открывалась в обе стороны. И вот уже друзьям самим нужно предпринимать весьма экстраординарные и даже местами экстравагантные меры, дабы не позволить злу не от мира сего возобладать на нашей планете.

Встреча с Дормидором

Время действия основных событий – начало осени. Молодой человек по имени Кас вместе со своими друзьями Яртом, Крацем, Улайей и Гивеной решает открыть собственную исследовательскую лабораторию по сновидениям и изучению особенностей, позволяющих человеку осознавать своё пребывание в них, а также взаимодействовать с пространством сна. В перспективных планах завсегдатаев дриминга, помимо прочего, значится также выяснение того, что из себя представляет сам субстрат сновидения: это лишь иллюзия, формируемая спящим мозгом, или же нечто другое.

К этому моменту компании и учреждения, работающие в наукоёмкой и высокотехнологичной сфере, в частности связанные с нейро- и биотехнологиями, получили в эксплуатацию первых качественных андроидов-помощников. Не стала исключением лаборатория Каса. Отличить этих андроидов от живых людей было уже не слишком простой задачей.

Всё на первый взгляд складывалось хорошо, однако ситуацию осложнило то, что уже после первых проведённых исследований в коллективе онейронавтов наметились некоторые разногласия. Ярт относился с недоверием к Касу и был склонен тянуть одеяло на себя по части руководства коллективом и проведения экспериментов, а их подруга и коллега Улайя несколько странно себя вела ─ была будто бы не с ними, а себе на уме. Навис риск того, что ребята попросту не смогут сработаться при, казалось бы, нормальных приятельских отношениях в целом.

Подобное положение дел заставило Каса думать о том, как бы посредством андроида всё-таки наладить работу и взаимоотношения в коллективе. С его помощью он в дальнейшем надеялся держать руку на пульсе, в случае если сам вдруг не сможет лично находиться в «Онейромиконе».

Но впереди Каса ждало то, что никак не вписывалось в ранее известную ему или кому-либо ещё ─ в том числе его друзьям ─ картину мира. Именно это обстоятельство и помогло развить и усовершенствовать замысел.

Однажды Кас задержался дольше обычного на работе, ковыряясь с функционалом очередной «особенной и уникальной» маски для сна с умной побудкой. В какой-то момент ему даже удалось прикорнуть с ней. Обычно по вечерам Кас не видел сколь-либо ярких снов, а ясность сознания в них в это время суток и вовсе была для него большой редкостью. Так происходило зачастую, но сегодняшний случай явил собой редчайшее исключение. Дело здесь едва ли заключалось в гаджете, ибо даже дома с подобными штуками далеко не всегда получались насыщенные сновидения. Помимо того, что ему удалось осознать своё нахождение в сновидении и достаточно чётко стабилизировать работу восприятия, он повстречал там одного весьма необычного персонажа, которого сперва, по обыкновению, принял за банального спрайта, коих на своём дримерском веку повидал не вагон, но целый эшелон.

Началось всё с того, что Касу снился его старый район города, где он когда-то проживал. Затем он пришёл к подъезду своего дома, где его обнаружению себя внутри сна способствовало то, что вокруг околачивалось подозрительно много людей, а ещё Кас никак не мог отыскать в карманах своих джинсов ключ от входной двери в подъезд, да и квартирный тоже. В ветровке их тоже будто бы не было, хотя как выглядела та ветровка и была ли у него такая когда-либо, он не обратил внимания. Внезапно из толпы вышел молодой человек, открыл ключом электромагнитный замок и вошёл внутрь. Ростом он был чуть выше среднего, стройного телосложения, со светлыми глазами и волосами; одет был совсем неброско, в стандартный по моде сити кэжуал. Кас быстро проследовал за ним. Дабы окончательно удостовериться в своём пребывании в сновидении, он решил опередить молодого человека и с прыжка плавно пролетел в достаточно узкую арку, располагавшуюся рядом с небольшой лестницей, ведущей к лифтовой площадке. Затем вызвал лифт, пока тот поднимался по лестнице. Кас вообще любил делать прыгающие проверки – данный тест редко когда его подводил. Лифт подошёл, и они зашли в кабину. Кас назвал номер своего этажа (четвёртый), собираясь нажать кнопку. Молодой человек дал добро. Двери закрылись, лифт поехал. Всё было привычно и шло своим чередом, кроме того, что лифт явно проехал нужный этаж и совершенно не было похоже, что собирается останавливаться. Тут завязался небольшой разговор. Довольно быстро внимание Каса привлекло то обстоятельство, что этот персонаж в беседе показал себя очень живым и гибким. Ему оказалась свойственна какая-то, не встречавшаяся ранее Касу ни в одном спрайте, особенная проницательность. Притом она была продемонстрирована буквально с первой минуты разговора, когда ещё не вполне настроившийся на беседу слух Каса с трудом мог разобрать имя собеседника.

– Занятно! Мы уже должны были приехать на этаж. Кстати… Я Кас.

– Дормидор, – уловив некоторое непонимание в выражении лица Каса, он повторил: – Дор-ми-дор. До-р-ми-дор, – трижды и немного с разной расстановкой, терпеливо повторил своё имя молодой человек.

– Ах, Дормидор… рад знакомству! Необычное имя.

– Оно характеризует того, кто способен действовать и менять себя наперекор обстоятельствам.

– Весьма оригинально! Пожалуй, мне подобные качества сейчас как раз очень бы пригодились. А ты не с нашего района?

– Нет.

Как уже говорилось, Кас просто представить себе не мог, кого ему довелось повстречать в этом опыте. Хотя интуитивно что-то необычное от встречи с данным персонажем он смутно почувствовал.

– Нам наконец-то удалось выйти на контакт, найти путь в вашу реальность. Всё пока находится в процессе становления. Лишь с немногими удалось наладить связь. У вас их называют дримерами. Твоё направление приоритетное и, возможно, окажется единственным способом построить мост.

Кас был слегка впечатлительным по своей натуре, и эта информация заставила его малость оторопеть.

– Вообще, тех, кто участвует в экспериментах и выполняет задания внутри сновидений… у нас их ещё зовут онейронавтами… в нашей лаборатории сна.

– Ты пока первый из них, на кого у меня получилось выйти.

– Ну что же… раз всё действительно обстоит так, как ты говоришь… Это действительно крайне необычно и интересно!

Удивлённое выражение лица Каса вызвало у его собеседника деликатную понимающую улыбку.

– Прямо сейчас всего не объяснить, ─ продолжил он. – Было бы несколько наивно полагать, что с первого раза опытный дример поверит в эту историю. Да и уже скоро наша беседа закончится ─ ты успел как следует озадачиться, я вижу. Но не беспокойся, вскоре тебе удастся с этим совладать.

Кас и вправду в своих ощущениях уловил характерное плавное перетекание в неведомо куда. Так бывало далеко не в каждом его опыте, но когда случалось, то непременно говорило о скором завершении сновидения, и противиться этому всякий раз оказывалось совершенно невозможно.

– Как я смогу тебя найти?

– Я сам на тебя выйду. Приблизительно так же, как в этот раз.

После этого лифт наконец остановился, двери открылись. Кас попрощался со своим необычным попутчиком и шагнул на площадку, как оказалось, хорошо ему знакомого четвёртого этажа: драцена с традесканцией в горшках и хендмейд-пепельница из алюминиевой банки, стоящие на тумбочке напротив соседской двери, возле окна, безошибочно указывали на прибытие домой. После чего он сразу и проснулся.

Вещий сон

о предательстве Улайи

Кас был из тех сновидцев, к которым какие-либо откровения или пророчества приходили всегда в обычных снах, либо, реже, в полуосознаваемых, хотя подобное бывало нечасто. Вот и в этот раз его вещий сон или, может, сон-предчувствие про скорое предательство Улайи был из их числа.

Локация сновидения представляла собой некий ресторан, антураж которого казался довольно старомодным. Общее пространство зала напоминало совдеповский ресторан, а увесистая деревянная меблировка – популярную в конце нулевых и начале десятых «Чебуречную СССР». Кас не помнил, как они с Улайей оказались в этом месте. Всё его внимание включилось, когда они уже сидели где-то в центре зала, ближе к окну, и начиналась беседа. Улайя что-то рассказывала о своих знакомых дримерах. Вскоре Кас поставил вопрос ребром по поводу того, с кем Улайя намерена дальше сотрудничать. А когда спросил, почему она словно не замечает чувств, которые к ней испытывает его друг Орди, то очень быстро разговор перешёл на повышенные тона. В какой-то момент, не выдержав надменности и равнодушия в словах Улайи по отношению к себе и Орди – к их некогда общим мечтам и идеям, стремлению исследовать Онейрос, – Кас плеснул из гранёного стакана чёрным чаем, который уже изрядно поостыл к тому моменту, ей в лицо. Как ни странно, Улайю это словно немного успокоило. Интонация сменилась на понимающую и более сдержанную. Спокойным, хотя и несколько тихим, сбивчивым голосом она ответила, что понимает его состояние, его эмоции и чувства по этому поводу, но выбор уже сделан и назад дороги нет, и что он по духу не их человек. Во сне Касу подумалось, что речь идёт о ком-то из её друзей, с которыми она окончательно решила скооперироваться. Затем Улайя встала из-за стола и, продолжая вытирать остатки чая сервировочной салфеткой, неспешно стала уходить налево от столика, за которым они только что сидели, ─ в соседний зал, через небольшую полукруглую арку. Каса эти слова ещё больше разозлили. Прихватив с собой стакан, он настиг Улайю и выплеснул ей в спину остатки чая, который, рассыпавшись в области лопаток на три юрких ручейка, сбежал вниз по широкому вырезу бордового декольте. Она медленно обернулась и ничтоже сумняшеся повторила спокойным тоном: «Ты просто не наш человек». Затем продолжила идти по залу. Сразу после этого Кас стал медленно просыпаться, ощущая, как злость начинает переходить в ярость, а кровь приливает к лицу.

Проснувшись полностью, Кас, как ни странно, уже не испытывал сильных эмоций от приснившегося ─ их как рукой сняло. Такой сюжет, конечно, заставил его насторожиться. Как оказалось, всё было неспроста.

Через пару дней, придя как обычно на работу, он прочитал электронное письмо в своём компьютере. Оно было от Улайи. В нём она извинялась и объясняла своё решение уйти работать в команду Нила.

«Не бывает бывших кракеров и кракерш! – с досадой констатировал в своих мыслях Кас. – А ведь Орди давным-давно, ещё до нашего знакомства с Улайей, предупреждал меня о том, что члены этой таинственной группы („Кракеры Онейроса“) весьма искусно умеют притворяться своими в доску, чтобы добиться расположения к себе, а потом выведать ценную информацию. И если такой кадр при знакомстве с тобой сообщает, что когда-то он, пускай даже боком и непродолжительное время, был с ними как-то связан, то лучше как можно скорее с ним распрощаться. Улайя действительно чертовски классный онейронавт ─ прежде из числа столь же классных дримеров! А когда она познакомилась с Орди и со мной, то не была замечена ни в каких контактах с кракерами. Хотя чуть позже обмолвилась, что была знакома когда-то с одной активисткой из их числа. Но я тогда не придал этому значения. А зря! Теперь её уход к Нилу может сулить проблемы для „Онейромикона“», – таковы были первые мысли и чувства Каса после прочитанного письма.

Кас даже захотел выбросить с досады подаренный пару недель назад Улайей брелок из горного хрусталя. Но что-то всё-таки останавливало его.

Макра

Макра жила в Северной столице. Она была одной из главных активисток «Кракеров Онейроса». Во всяком случае, всячески пыталась окружить себя подобным ореолом: носила длинные рыжие волосы, а иногда свекольные; одевалась то в косуху с дырявыми джинсами, то вовсе как хиппи, бывало и как фристайлер; всегда брала с собой ловец снов, когда отправлялась на выездные ретриты к местам силы, с группами страждущих прикоснуться к шаманским и магическим практикам, или на ежегодный слёт их сообщества на одном из местных озёр. Кто действительно являлся самым главным у них, после того как не стало первого Великого кормчего, и был ли таковой вообще, толком не мог ответить никто. Так же, как не было возможности сказать точно, какова реальная численность адептов, посвящённых в их традиции и учение.

Иногда Макру поддразнивали в соцсетях, называя ведьмой, за некоторые её фенотипические особенности, стиль и эпизодические истории, рассказываемые ею публике – в том числе и на вебинарах. Иногда напоминали о кострах. Она никогда не оставляла подобное без внимания, а всегда демонстративно отрицала свою причастность к ведовству. Бывало, даже заявляла на своих обидчиков. Но на самом деле – в глубине души – ей немало льстило подобное внимание к себе. Всё это она пыталась обращать в плюс своему имиджу.

Кстати, сомнения у тех, кто знал ещё первую волну КО, касались и самой Макры. Дело в том, что сами кракеры, или – как они себя часто называли с почтительной скромностью – последователи первых кракеров, всегда заявляли о том, что все знания они передают абсолютно безвозмездно своим адептам; просто некоторые были более открытыми, другие же держались в тайне. Это, как ни странно, было совсем не характерно для Макры. Она, напротив, старалась всё, что было связано с обучением, монетизировать. Когда ей вдруг указывали на завышенный чек, она так же не оставляла сие без внимания, как и ведьму, ─ конечно, по той же причине. На всякие подобные ситуации у неё был заготовлен ещё один предмет ─ амулет клык волка на шнурке, который часто носился на шее. Он предполагался в качестве оберега от всяких завистливых и недоброжелательных, по её мнению, личностей.

Именно с Макрой и познакомилась в своё время Улайя. Знакомство это привело к тому, что в дримерше, и без того одарённой от природы, стало расти неимоверное самомнение. Ей захотелось достичь небывалого величия: узнать всё об Онейросе, а заодно, объединив усилия с Нилом, полностью узурпировать мировую нейронауку. Деспотическая власть над миром (как минимум материальным), беспощадная и всеобъемлющая – вот то, что вполне могло сблизить этих фанатичных особ.

Вторая встреча с Дормидором

Вторая встреча Каса с Дормидором состоялась в весьма оригинальной обстановке. Это были странные катакомбы, которые напоминали технические помещения метрополитена. Там, как и в первом сновидении Каса, оказалось много людей. Контингент состоял из не то клошаров, не то хиппи-постапокалиптиков. Часть народа, возможно, представляла собой некий повстанческий отряд. Едва ли что-то могло вселять оптимизм в этом месте. Абсурдность ситуации добавила и причудливая инсталляция из белых эмалированных унитазов, которые стояли вплотную друг к другу по подобию розетки цветка. Данный шедевр сантехнической мысли Кас встретил совершенно случайно, переходя из одного зала по короткому коридору в другой. На ум сразу пришло две версии. Первая состояла в том, что эта задумка возникла из-за банальной экономии места в помещении. Вторая версия сводилась к тому, что кто-то из здешних обретальцев, или даже все они, по неведомому обычаю занимаются известным процессом совместно. Мысль о подобной «далёкой» культуре здешнего общества слегка озадачивала. В следующем помещении, которое было почти вдвое меньше предыдущего, Каса ждал ещё больший шедевр. В уже изолированной отдельной кабинке находился супертуалет (по-другому и не скажешь). Его внешний вид и имеющийся в наличии функционал, пожалуй, привели бы в восторг самых передовых японских инженеров. Он был матово-белый и полупрозрачный, сделанный, по-видимому, из новейшего полимерного композитного материала. Передняя часть стульчака была оснащена стильным дисплеем, на котором высвечивались какие-то цифры: не то время, не то отсчёт каких-то запрограммированных задач. Быстро справив малую нужду, Кас как-то интуитивно скомандовал голосом: «Слив!» ─ что тут же и было исполнено умным туалетом. На мгновение Касу подумалось, что ему может прилететь за несанкционированное пользование подобным эксклюзивом, который вполне мог предназначаться лишь самому главному в этом месте.

Затем Кас вернулся обратно в помещение, где находились те странные люди. С противоположного входа появилась небольшая группа таких же «чумазых». Вдруг из неё показался совершенно светлый и опрятно одетый молодой человек. Кас сразу же узнал в нём Дормидора.

– Я гляжу, ты любишь появляться из массовки.

– Это самый надёжный способ встречи. Почти безотказно срабатывает. Наличие спрайтов создаёт подходящий фон – когерентность.

– У меня уже давно были догадки, что если в сновидении возможно выйти на кого-то из другого мира, то это должно быть похоже на…

– Мне уже известно, что ты когда-то практиковал инструментальную транскоммуникацию. Методы, применяемые для повышения качества связи с операторами-этералами ─ как их иногда называют в обществе инструментальщиков, ─ близки тем, которые использовал я для нашей встречи. Только вместо внешнего источника помех задействуются волны, порождаемые самостоятельными единицами сознания дримера.

– Спрайты – это своего рода внутренний диалог спящего?

– Да. Часть психики, облачённая в относительно самостоятельную и устойчивую форму, обладающую собственной динамикой и инерцией. Этот ресурс физически удобен для нас, чтобы контактировать с дримерами, воплощаясь в их сновидениях.

– Чем же тогда является само сновидение?

– Для нас – это буферная область и притвор в вашу реальность. Для людей, кроме известных многим моментов, сновидение – это структура, позволяющая человеку познакомиться с «системой смерти».

– Получается, что когда мы говорим о ком-то, кто оказался «на том свете», то подразумеваем именно вас?

– Не совсем. Мир, из которого пришёл я, и из которого иногда попадают в сон к дримерам наши представители, условно говоря, энергетический. Если обобщать его законы и свойства, то, возможно, более точный для этого термин – ликвидный. Но мир, в который ─ как у вас принято полагать ─ уходят все, кто жил на Земле, нам посещать гораздо легче, чем ваш, так как он является близлежащей структурой. Кстати, его немало кто посещает или живёт там: есть представители гуманоидного типа, есть и жители других неорганических миров, и даже животного с растительным. Именно через него нам оказалось проще выходить на сознание людей, используя их сны. Ну, а для вас сновидение – буферная область между вашей реальностью и «тем светом». Поэтому спящим иногда являются в снах их ушедшие родные и могут передавать важную информацию. Хотя они, как и мы, воплощаются в локациях сновидений через ресурс сознания и психики людей.

Столь необычный рассказ заставил Каса на мгновение закатить глаза в задумчивости. Дормидор отреагировал на это практически идеальной голливудской улыбкой.

– Если ты подумал, что сказанное вызвало во мне когнитивный диссонанс, то не спеши с выводами! Я многое могу себе вообразить. Благо тому предшествовал немалый личный опыт, и весьма разнообразный. Да и мои ребята тоже весьма продвинутые в этом отношении… Кстати, Дормидор, а ты ведь сам выглядишь не так, каким я тебя сейчас вижу?

– Конечно нет! То, что ты уже второй раз подряд видишь перед собой в меру моднявого платинового блондина – эдакого хлюста – во многом совпадение, обусловленное заданной тобой же, для подсознания, команды ориентироваться на данный образ. Первоначально же образ мог быть сформирован ассоциациями из твоей памяти о далёком прошлом. Проще говоря, ты смог создать более-менее стойкий шаблон восприятия. Но относительно субстрата сновидения, что я, что проекции твоей психики и сознания – всё это спрайты. Да что там… Ты и сам здесь тоже спрайт! Просто твоё самовосприятие более устойчивое, чем наблюдаемое окружение, потому что мозгу важно поддерживать целостность «Я-модели», к которой ты так привык в своей повседневной реальности. Я это всё к тому, что в следующий раз ты вполне можешь увидеть меня уже другим. Ну а что касается моей внешности в мире, из которого я пришёл, то здесь, пожалуй, не подобрать подходящего для человеческого понимания сравнения. Уж слишком существенны различия между нами.

Тут Касу вспомнилось, что, будучи подростком, он некоторое время дружил с очень похожим на Дормидора молодым человеком, который был старше его на пару лет. Они познакомились во дворе его дома за игрой в настольный теннис. Тогда выяснилось, что он живёт в его же доме. Вскоре знакомый переехал на ПМЖ в другой район. Однако пара лет знакомства хорошо отложилась в памяти Каса.

– Почему же ты и твои одномиряне так стремились выйти на контакт с людьми?

– Как я уже говорил ранее, направление твоих исследований может выявить единственный способ установления по-настоящему стабильной связи между нами. Видишь ли, мы тоже ищем пути развития и для этого стараемся кооперироваться с цивилизациями других миров. Так было и с близлежащим к вашему этеральным миром, с которым по уже обозначенным причинам контактировать оказалось просто. Наш мир развит и духовно, и технологически; представители этерального предоставили нам определённую квоту на установление связи также и с вами, поскольку в курсе существующих у человечества проблем.

– Я знаю, что финальное слово в установлении каждого сеанса связи так или иначе оставалось за ними. Не единожды говорилось, что мироздание представляет собой вертикальную иерархию: более высоким уровням проще выходить на низлежащие. Также знаю, что они и сами пытаются выстроить надёжный мост между мирами.

– Да. И с недавнего времени мы им в этом помогаем.

– Неужели действительно всё скоро может кончиться плачевно для нашего мира?

– К сожалению, в части миропонимания вы основательно застопорились. Ситуацию осложняет и ваше оружие, которое грозит полностью нивелировать все остальные достижения.

– М-да… Светлое будущее, которое нам так давно предрекали, на поверку оказывается не таким уж светлым. Да ещё мои дорогие друзья-соратнички не дают соскучиться: Улайя перебежала к Нилу, а Ярт так и ждёт случая перевести руководство лабораторией на себя.

Тут Дормидор сделался немного смурным и задумался.

– Пожалуйста, не замолкай надолго, а то я подумаю, что всё это было не взаправду, и ты лишь мой обычный спрайт, хотя и весьма умный!

– Вот что, Кас! Есть идея, как можно интериоризировать меня в вашу реальность. Иначе мои усилия, скорее всего, не принесут нужной отдачи. У вас уже появились первые толковые андроиды, которые способны работать с широким спектром частот. Это подходящая зацепка. Если ты сообщишь свой шлем для сна со шлемом, надетым на голову андроида, и сможешь из сновидения, в котором я буду присутствовать, медленно просыпаться, проходя через просонок, то есть неплохой шанс, что мне удастся перейти прямиком в программный модуль андроида, получив контроль над ним.

– Признаться, навскидку это шальная идея, но чем чёрт не шутит ─ надо попробовать! Я постараюсь исхитриться: останусь в одну из ближайших ночей в лаборатории, чтобы всё это провернуть.