Исчезнуть навсегда

Глава 4

Я решила начать с поля. Ведь там нашли Асю. И именно там мы нашли телефон Вероники. Было в этом месте что-то неподдающееся объяснению, что-то скрытое от людских глаз. Меня с детства тянуло на это поле как магнитом. Может, и убийца чувствовал то же самое.

Поле простиралось до самого горизонта. С одной его стороны был ручей, с другой – небольшой лесок, от городка оно тянулось куда-то далеко, где проходила дорога. Чтобы обойти его, мне понадобится не один день, но меня это не пугало. Я уверена, что найду то, что влечёт сюда зверя. Возможно, где-то здесь его логово.

Эта мысль возникла ещё в то время, когда исчезла Вероника. Он тащил её по полю, когда она обронила телефон. Здесь высокая трава, вечером было темно, и из городка ничего не видно. Он мог не бояться, что его увидят, а на телефон просто не обратил внимания. Он нёс её по тропе вдоль ручья. Впрочем, может она шла с ним сама. Я двинулись по тропе, внимательно смотрела по сторонам, под ноги и на ручей, выискивая, за что зацепиться взглядом, я пыталась стать хищником и искала себе логово.

Я чувствую на себе чей-то взгляд и вспоминаю, что нет, я не хищник, я жертва. Он ищет меня. Он уже за спиной. Я чувствую, как холодеют мои руки. Я хочу кричать, но не могу. Хочу бежать, но ноги отказываются меня слушать. Страх. Вот что чувствует жертва. Всепоглощающий страх. Я не могу сопротивляться.

– Соня, подожди.

Галлюцинации? Или кто-то позвал меня по имени.

– Соня! Это мы. Обернись!

Я медленно поворачиваюсь. Меня догоняют Дэн, Полина и Мишель. Я чувствую, как к моим ногам возвращается жизнь, как теплеют пальцы, а горло больше не сжимает ледяная рука. Это не он. Это мои друзья. Зверь ещё не знает, что я ищу его логово. Он далеко, пьёт чай, сидя у себя дома возле камина, или читает сегодняшнюю газету, или принимает душ, а может, выбирает новую жертву. Но сегодня это не я.

– Что ты здесь делаешь? – Дэн смотрит хмуро и настороженно. – Гуляешь одна, когда снова объявился маньяк?

– Я не гуляю. – Отвечаю коротко, не хочу объяснять, что я здесь делаю на самом деле. Они не поймут или сочтут сумасшедшей, мне и самой-то кажется, что я сошла с ума. Самой искать маньяка, которого годами ищет полиция? Под силу ли мне это? Не знаю.

– А что же ты тогда здесь делаешь? – Полина злится, я вижу, она переживает за меня. Её глаза полны отчаяния, но она прячет его за маской злости. Её сестру убили, а подруга не понимает опасности.

– Я думаю.

– О чем тут можно думать? Я видел, как ты испугалась нас. Неужели нельзя подумать в своей комнате? – Мишель тоже сердится.

– И тебе привет! Я не так представляла нашу первую встречу спустя столько лет. Как минимум ты должен был броситься в мои объятия и со слезами на глазах рассказать, как ты любил меня все эти годы. – Мою шутку не оценили, я и не ждала этого, просто хотела успокоиться и убедиться, что мой голос не дрожит.

– Здравствуй, Софья, – Мишель серьёзен как никогда. – Я смотрю, ты совсем не поумнела за эти годы. Почему ты одна здесь в такое время?

– Я думаю, – повторила я, тоже начиная сердиться. Зачем вести все эти разговоры? Им пора домой, а мне пора продолжить поиски.

– А вы что здесь делаете?

– Тебя ищем, твоя мама сказала, что ты ушла в библиотеку. – Полина смотрит на ручей. – Но я знала, что ты здесь. Потому что в библиотеку ты отродясь не ходила, я даже не уверена, что ты знаешь, где она находится.

– Знаю, – буркнула я, злясь на свою предсказуемость. – Мне пора.

– Ты куда? – Денис непонимающе посмотрел на меня.

– В библиотеку. – И двинулась дальше вдоль ручья.

– Она в другой стороне. – Денис все ещё не понимает, что происходит.

– Там нет нужной мне книги. – Я решаю закончить бесполезный разговор. Признаться в своих намерениях – значит признать свою умственную несостоятельность. Но и поворачивать я не намерена – поле слишком длинное, чтобы терять даже один день. Хищник не дремлет. И я его найду. Надеюсь, раньше, чем он меня.

– Мы с тобой.

– Куда?

– В библиотеку!

– Соня, честно расскажи, куда ты собралась. Обещаю, что помогу тебе, чтобы ты не задумала. – Дэн серьёзен. Полина с Мишелем тоже.

– Ты думаешь, он прячет их на поле? – Я удивлённо смотрю на подругу.

– Мне тоже так кажется. И он просто не успел спрятать Асю, что-то помешало ему, и она осталась лежать здесь.

– Они тоже где-то здесь. Может быть, даже совсем рядом. Он хорошо их спрятал, но я их найду. – Мой голос звучит резко, но я не хочу никого не обидеть. Просто мои чувства переполняют меня. Я настроена решительно и не хочу слушать разумные доводы, просто не хочу.

– Знаешь, я пойду с тобой. Мы все пойдём с тобой. Правда? – Дэн и Мишель кивают.

– С чего ты решила начать? – Я объяснила, что я думаю о том дне, когда исчезла Вероника.

– Ну что ж, давайте искать. Ищем все, что кажется необычным, непривычным или просто не таким, как должно быть. Возможно, он где-то их закопал, или где-то в лесу есть пещера. Это было так давно, у него было полно времени, чтобы все почистить и убрать следы. Но, может, он что-то не заметил и оставил нам зацепку.

Мы бродили по полю целый день и ничего не обнаружили. Ничего. Абсолютно ничего. Пытались даже копать, но стало ясно, что это безнадежно: поле слишком велико. Если бы этим делом заинтересовалась полиция, с их силами, может, что-то и удалось бы найти. Если бы они перекопали все поле. Но полиция не собиралась открывать старые дела. Они искали нового убийцу, жертва была другого возраста, типажа, и он её не спрятал, а задушил и бросил у всех на виду. А по мнению следствия, маньяки не любят менять свои привычки. Но я знала: это он. Зверь, имя которому Смерть.

Глава 5

Я бегу по полю. Ярко светит солнце. Лёгкий ветерок развевает мои непослушные волосы. Вместе со мной бежит Клаус. Мой белый лохматый пёс. Я слышу его громкое дыхание и вижу, что он выдохся. Ему жарко, и он хочет пить. Уже совсем рядом ручей. Я бегу к нему, чтобы ещё раз полюбоваться своим отражением, а Клаус напился воды.

Мы бываем здесь каждое утро. Я знаю, что сегодня нам нужно спешить. Ведь это особенный день. День моего рождения. Скоро придут гости. Будет большой праздник и много подарков.

– Нам пора возвращаться, – обращаюсь я к Клаусу. Он смотрит на меня просящими глазами. «Ну давай ещё немного побегаем, это ведь так замечательно!» – всё это я читаю в его взгляде.

– Хорошо, хорошо. Давай по тропинке до леса и назад. Но потом обязательно домой, – соглашаюсь я с ним. – А то они без меня откроют подарки. И мама расстроится, что нас долго нет.

Мы бежим, и Клаус незаметно вырывается вперёд. Он всё дальше и дальше. Я зову его и прошу вернуться, но он, чем-то увлечённый, бежит всё дальше и дальше. Я стараюсь бежать быстрее, чтобы не потерять его из виду. На мгновение он исчезает, но вот я снова вижу его.

– Клаус, миленький, нам пора домой! – Он не обращает на меня внимания. Я слышу, что он рычит и вдруг начинает громко лаять. Это так неожиданно. Клаус очень добрый пёс, и мне нечасто приходилось слышать его лай. Но сейчас он зол, и я не понимаю, почему. Всё вокруг вдруг становится каким-то странным. Я понимаю, что стало темно. Но на небе нет ни единой тучи. Я чувствую страх. Пот холодными каплями скользит по спине, а сердце колотится так сильно, будто сейчас выпрыгнет из груди.

– Клаус, бежим домой! Пожалуйста.

Он смотрит на меня, и мне кажется, он всё понял.

Мы бежим домой. Я слышу его хриплое дыхание.

– Клаус, догоняй! – кричу я, не оглядываясь. Он бежит за мной.

Я вижу наш дом. Мама стоит на крыльце и машет мне рукой.

– Мама, мама, мы успели?

– Успели, успели. — Мама как-то странно смотрит на меня. – А где Клаус, Соня?

Где Клаус? Где Клаус?

Лишь одна мысль билась в голове. Это был ещё один кошмар.

Но в этот раз я вспомнила кое-что важное.

– Мама, а где Клаус?

– Что, какой Клаус? – разбуженная посреди ночи мама никак не может сообразить, о чем я говорю, и почему это волнует меня в пять часов утра.

– Клаус, мой белый пёс. Помнишь его?

Мама уже отошла от сна.

– Клауса? Конечно, помню. Он жил у нас, когда ты была маленькой, а потом пропал.

– А когда он пропал?

– Я точно не помню. Просто не пришёл однажды домой.

– А мы его искали?

– Конечно, искали. По всей округе. Даже объявления расклеивали, но так и не нашли.

– Так ты не помнишь, когда это случилось?

– Нет, тебе было лет шесть, кажется.

– Нет мама, мама, все было не так, – я заговорила громче. Проснулся папа и прислушался к нашему разговору. – Мы с Клаусом были на поле, это было в день моего рождения, мне тогда исполнилось семь, мы бегали, а потом я чего-то испугалась и побежала домой. Я думала, он бежит следом, но его не было. Он пропал, пропал, как и эти девушки. Моего бедного Клауса убили. – Я плакала, вспоминая. – А ещё я помню, что незадолго до этого пропала девушка, у нас были гости, и вы шептались об этом. Вы говорили, что она была совсем молодой, и наверное, сбежала с каким-то парнем. Но это ведь не так, мама? Её ведь убили, да?

– Я не знаю, милая. – Мамин голос звучит успокаивающе. – Я не знаю. Возможно, что она стала первой жертвой маньяка, именно так потом считала полиция. Но тогда об этом не думали. Она вела довольно распущенный образ и вполне могла сбежать с первым встречным.

– Ты знала её?

– Близко нет, она работала с твоим папой, была в их фирме секретарём. Да, дорогой?

– Да, все так. Нас всех тогда расспрашивали. Куда она могла уехать, с кем, но никто ничего не знал, – негромко ответил папа. – Я не помню, чтобы она была распущенной. Такая приветливая и открытая девушка. И очень умная. Она закончила какой-то известный вуз. Наши парни по ней с ума сходили.

– И ты? – шутя спросила я. Мама улыбнулась как-то странно.

– Что ты, я даже не смотрел в её сторону. Мне хватало твоей мамы. Она всегда была моей единственной любовью.

Я поняла, что мне пора идти в свою комнату. Всё эти разговоры о любви, конечно, очень романтичны, но, кажется, я здесь лишняя.

– Что ж, пойду, попробую уснуть.

– Иди, милая, и не думай об этом.

Я налила себе чай и вернулась в кровать. О пропавших девушках я действительно не вспоминала. Я думала о своих родителях. До чего же они чудесная пара, и как им повезло встретиться и найти свою половинку. Они вместе уже двадцать лет, но я не помню, чтобы они хоть раз по-настоящему ссорились. Лишь изредка бывают мелкие бытовые недоразумения. То папа забыл прибить полку в ванной, то мама добавила в блюдо грибы, которые папа на дух не переносит.

Я помню, как они сильно поссорились лишь однажды. Мы готовились к Новому году, и родители были на вечеринке у отца на фирме. Мама была в тот вечер необыкновенно красивой. Её светлые локоны волнами струились по спине, на губах алая помада, синее атласное платье в пол – она мне казалась мне в тот вечер феей из моих любимых сказок. Отец был в черном костюме и белой рубашке, как всегда, собранный, подтянутый, настоящий герой. Они уходили в превосходном настроении, мама смеялась своим волшебным смехом. И папа не мог сдержать улыбку. Со мной оставалась мамина подруга Ирина, она жила по соседству и частенько бывала у нас в гостях. Мы с ней много играли, рисовали, в десять она уложила меня спать.

Я проснулась, когда хлопнула дверь. И вдруг услышала мамин голос. Она говорила тихо, но я поняла, что она плачет. Она просила отца подумать обо всём, объясняла, что не знает, как жить дальше. Что отвечал отец, я не слышала, но звук его голоса был мягок. Видимо, он успокаивал маму, через некоторое время наступила тишина. Помню, я еще долго ворочалась в кровати, а рядом сопел Клаус.

А какие они были счастливые, когда родился Женька. Мне было одиннадцать, но я помню день, когда папа привез маму с братом домой, он был так горд! Ещё бы, у него родился сын. Мама выглядела уставшей, но довольной. Она в тот день так много смеялась. Говорила, как любит жизнь и как благодарна за то, что у неё такая прекрасная семья, самый любящий муж на свете и двое прекрасных детей. Она вообще часто смеялась. Её смех звучал как колокольчик, он был нежным и мягким. Мама. Она такая красивая. Иногда мне казалось, что я даже завидую её хрупкой красоте. Я такая обычная, приземленная, она словно фея. Даже в свои сорок с небольшим она сохранила прекрасную фигуру.

Папа совсем иной, у него часто суровый вид, и в нем нет ничего изящного. Но он к этому и не стремится. У него довольно тяжёлый взгляд, чёрные коротко стриженные волосы и грубый голос. Он суров на работе, но дома он наш любимый папочка, которому мы наравне с мамой выплакивали вместе с Женькой свои детские обиды и горести. Он утешал как умел, потом ласково щелкал по носу и велел не распускать нюни. После чего приносил ведёрко вкусного мороженого, и мы все вместе коротали время за просмотром какого-нибудь смешного фильма.

Когда я уехала учиться так далеко, родители расстроились, но не подали виду. Они знали, почему я иду на этот шаг, знали, как на меня давит все, что происходит в городе, и понимали, что я не могу иначе. Иногда мне казалось, что мы уже не сможем быть так близки, как раньше, но теперь я дома и только сейчас понимаю, как не хватало маминого успокаивающе голоса и папиного поддерживающего взгляда. С этими мыслями я наконец погрузилась в сон.

Глава 6

Кто-то оставил шторы открытыми, и по моей кровати вовсю разгулялись солнечные зайчики. Остаток ночи я провела спокойно, но вставать не хотелось. Хотелось нежиться в тёплой постели и мечтать о несбыточном. Раздался звонок в дверь. Мама кому-то объясняет, что Соня сегодня верна своему имени, а потому её придётся подождать. Что ж, оставим мечты на потом. Я, как могла, привела себя в порядок, но, взглянув в зеркало поняла, что титул королевы красоты в ближайшее время мне точно не грозит: лохматая, под глазами круги. Я спустилась. Ну конечно, в кресле у окна сидел Дэн, хорошо ещё, мама не пригласила пройти его в мою комнату. Не уверена, что его любовь ко мне выдержала бы испытание сонной Соней. Зато он, как обычно, был великолепен: голубые джинсы и белая футболка, гладко выбритое лицо и очаровательная улыбка. Таким я его помнила, и таким он был сейчас. На его фоне в своей чёрной майке, на которой симпатичный кот показывал прохожим неприличный жест, спортивных штанах и в старых потрепанных кедах выглядела немного несуразно. Но меня редко заботили подобные мысли, и переодеваться я точно не собиралась.

– Мы уходим, – предупредила я маму.

– Вы далеко? – Я знала, она не контролирует, просто волнуется.

– Погуляем по городу.

– Хорошо, звони, если что.

– Окей!

Как только мы вышли за калитку, я спешно спрашиваю:

– А действительно, куда мы?

– Сначала за Полиной и Мишелем. В потом в библиотеку.

– В ту же, где были вчера, – ухмыляюсь я.

– Нет, в настоящую.

– Зачем нам туда?

– Поищем старые газеты, там должна быть информация о пропавших девушках. Кое-что попробует найти Мишель, он сейчас работает в полиции, может, удастся заглянуть в старые дела.

– Ты думаешь, мы сможем найти что-то, о чем не знает полиция?

– Я не знаю, но нам нужно с чего-то начать.

– Ты уверен? Уверен в том, что хочешь искать? Это может быть опасным.

– Знаю, но ещё опаснее оставлять тебя одну. Тем более Полина тоже не собирается отступать, ей не даёт покоя смерть сестры. Мишель с нами. Вместе мы найдём ответы.

– Спасибо.

– Я только одного не понимаю, зачем это тебе?

– Я не знаю. Я чувствую, что в этой истории кроется нечто страшное. Чувствую, что он не остановится. Я устала бояться. Устала все время оглядываться. Устала ждать телефонного звонка, что это коснулось моих близких. Я хочу покоя. А он придёт только тогда, когда убийцу поймают.

– Я с тобой, я всегда с тобой, ты же знаешь.

– Знаю. Прости меня.

– За что?

– За то, что не звонила, за то, что не отвечала, за то, что все эти годы не нашла в себе силы поговорить, объяснить, что я чувствую. Простишь?

– Уже простил. Каждый справляется со своими страхами как умеет. И ты не исключение.

Полина и Мишель уже ждали нас у библиотеки.

– Готовы окунуться в тот кошмар, что здесь творился? Тогда идём, – Мишель настроен серьёзно.

Мы начинаем искать.

– Вот она. Первая жертва. – Полина показывает небольшую заметку, рядом с которой фотография.

Заметка довольно короткая: «Пропала девушка Мария Калинина, двадцать четыре года, цвет волос тёмный, глаза карие, рост 170, возможно, была одета в чёрные брюки и синий пиджак. Просьба сообщить в полицию любые сведения».

– Ничего, никаких зацепок. Так сухо и коротко, – заметила Полина.

– Стойте, есть! Я нашла нечто важное, она пропала за день до моего дня рождения. Одиннадцатое августа. – Я так и знала, мне кажется, что в этом кроется нечто важное. Но остальные не разделяет моей уверенности.

– Ну и что? Какая разница, когда это произошло? – Мишель скептичен.

– А вы знаете, что тогда же пропал и Клаус, мой белый пёс. Он приснился мне сегодня, и я вспомнила, что он исчез в день моего рождения.

– Приснился? А раньше ты этого не знала? – Полина смотрит на меня с недоумением.

– Не знаю, наверное, забыла. Мама говорит, его искали, но так и не нашли.

– Ты не считаешь, что это как-то странно?

Я задумалась. Мне и самой теперь казалось странным, что я просто забыла про Клауса. Ведь мы с ним были неразлучны в детстве. Потом он исчез, и это произошло в день моего рождения. А я забыла. Неужели детская память так избирательна, и я забыла своего лучшего друга? Но сейчас же я его помню. Я могу представить его глаза, его мокрый нос, его мохнатые лапы. Почему же я не вспоминала его столько лет?

Пока я думаю о своём, все продолжают искать.

– Вот и вторая жертва. Александра Черезова, двадцать шесть лет, – Мишель находит ещё одну статью. – Пятое сентября. Год спустя.

– Действительно странно. – Полина озадачена. – Это мой день рождения.

– Я помню его, помню страшных клоунов и фокус с розой. – Это звучит не совсем понятно, но я говорю, что думаю.

– Если следующая исчезнет в мой день рождения, я не удивлюсь. – Мишель пытается шутить, но никому не смешно.

– Это вряд ли, мне кажется, что свои преступления он совершает летом, и вроде бы я знаю почему. – Догадка осеняет меня внезапно, но я не тороплюсь ею делиться, сначала хочу убедиться в своей правоте. Мишель и Полина читают о пропавшей девушке, Дэн помогает мне искать материалы про других жертв.

– Мирослава Лесина пропала одиннадцатого июля. Она даже младше нас, ей было всего двадцать. – Денис с сожалением смотрит на фотографию девушки. – А потом пропала Алина Веселова. Ей было двадцать пять лет. Это произошло двадцать восьмого июля. Значит, в течение четырёх лет пропали четыре девушки. Раз в год он похищал одну из девушек нашего города.

– Потом восемь лет ничего не происходило. По неизвестным причинам он исчез. И вдруг неожиданно вернулся двадцать пятого июня, в день нашего выпускного, на котором исчезла пятая девушка, Вероника Аглаева. – Я задумалась. Как много мы не замечаем, будучи детьми. Сейчас, пытаясь посмотреть на ситуацию со стороны, я вижу, сколько в этом деле загадок. А ещё в который раз убеждаюсь, что у преступника свой, никому не понятный мотив.

– И снова затих ещё на пять лет. Вам не кажется странным его поведение? Сначала он ежегодно по одному сценарию похищает несколько молодых девушек. Пропадает. Возвращается. Похищает ещё одну. И снова пропадает. – Денис пытается обобщить всё, что мы узнали. – И вот он вернулся снова, но теперь уже, чтобы убить. Асю нашли первого июля.

– Мне кажется, все преступления происходили летом, потому что он прячет тела девушек где-то на поле. – Я озвучиваю всем мысль, которая пришла ко мне, как только мы узнали, когда пропали жертвы. – Зимой земля замерзает, и ему было бы сложно это сделать. Возможно, он готовился заранее, но не спешил, ждал тепла.

– Думаю, ты права. – Дэн задумчив, видно, что мои мысли не оставили его равнодушным.

– Интересно, приходило ли это в голову кому-нибудь в полиции?

– Постараюсь что-нибудь узнать. – Мишель говорит как-то не слишком уверенно.

– Итак, что мы имеем: мы знаем приметы девушек, все они похожи, обязательно молоды и красивы. Они пропадают летом. У них разные профессии. Мария работала секретарём в фирме твоего отца, Александра – фотографом в местной газете, Мирослава проходила практику в художественном училище, Алина работала в цветочном магазине, а Вероника была учителем в нашей школе. – Денис задумчиво смотрит на нас. – Неизвестно, могли ли их жизни вообще где-то пересекаться. У них ничего общего, кроме того, что они все исчезли.

– Ты забыл Асю, – грустно добавляет Полина.

– С ней у них тоже ничего общего, и она не исчезла, она мертва!

Глава 7

Я бегу по полю. Вокруг цветы. Прекрасные белые, синие, красные цветы. У поля нет ни конца, ни края. Нет предела моей свободе. У меня за спиной будто выросли крылья, кажется, ещё немного, и я взлечу. Прямо к небу.

Мгновение, и я больше не чувствую счастья. И свободы. Поле – это моя тюрьма. Тюрьма… И мне уже не увидеть голубого неба. Больше никогда мне не взмахнуть крыльями. Они сломаны. Мне становится так горько, что слёзы застилают мои глаза. Всё вокруг становится зыбким и расплывчатым. Как в тумане, я вижу что-то тёмное, оно приближается ко мне, оно всё ближе и ближе…

Я просыпаюсь в своей постели. Страх не отпускает, он проникает все глубже. Он наполняет моё сознание. Наполняет все моё существо. Я уже не понимаю, где сон, а где реальность, не понимаю, где прошлое, а где настоящее, не понимаю, мои это чувства или чужие.

Я так часто в детстве бывала на этом поле. Оно было моим маленьким миром.

А потом начались кошмары. Сколько мне было? Не помню точно, но знаю, что Клауса уже со мной не было. Что же произошло на поле, чего так испугался Клаус, и почему он исчез? Порой мне казалось, что я знаю ответы на эти вопросы, просто не могу вспомнить. Не могу или не хочу.

На часах семь утра, и пытаться уснуть бессмысленно. Лучше заняться делом.

Я держу перед собой большую газетную статью. После четвёртого исчезновения её написал кто-то из местных журналистов. Никто уже не думал, что девушки просто сбегают из нашего города, все отлично понимали: их похищают, а впоследствии, скорее всего, убивают. Статья была большой, журналист скрупулёзно описывал все, что ему удалось выяснить. А информации он собрал немало. Я сидела над материалом уже несколько часов, тщательно перечитывая каждую строчку, вчитываясь в каждую деталь, ища что-то, что поможет мне понять, в каком направлении двигаться дальше.