Давай, нарисуем завтра…

– Эй, это ни что, по сравнению с той болью, которую я испытывал вдали от тебя.

Алрой нежно коснулся моей щеки, его взгляд, тёплый, нежный, любящий. Он уносил меня за горизонты, за рубежи. Я утопала в них снова и снова, меня лихорадило от чувств, я ощущала, как любовь во мне растёт, ей уже было некуда, но она росла, распирая меня. Он знал, что я готова рисковать жизнь, извлекать пулю, но что он увидит меня тут, рискнувшей всем, этого он не ожидал. Он попрощался со мной, сдался. Но теперь, он больше не посмеет.

– Я так люблю тебя, цветочек. Мне до сих пор, кажется, что это сон. Ты мне снишься.

Шепнул он своим низким с хрипотцой голосом, который стал слегка грубее за это время.

– И я люблю тебя, безумно, больше всех на свете. Я знала, что увижу тебя, я верила, всегда. Я больше тебя не потеряю, я больше не смогу пережить этого.

Я тяжело задышала, нервно глотая ком. Перед глазами возникла картинка, как его повалили на пол, заломили руки, его глаза смотрящие на меня. Ту убивающую боль, которая  поселилась во мне, я больше не переживу.

– Иди сюда.

Сказал Алрой, удерживая меня за руку.

– Не-а… Я хочу поздороваться с ним поближе.

Скользя ладонью по его члену, сквозь ткань боксёров, ответила ему.

Под ладонью, член становился каменным, а лицо Алроя хищным, страстным, порочным. Выпуская его стояк наружу, я помассировала его рукой, а потом стала легонько касаться кончиком языка. Его рука вжалась в мои волосы, удерживая голову, а шипение умоляло не дразнить. Я взяла его всю длину глубоко в рот, и он стал двигать тазом, загоняя член ещё глубже.

– Да детка, уф… продолжай его целовать. Он так скучал по тебе. А я по моей девочке.

Его руки притянули мои бедра, к себе, укладывая меня на свой живот, стянув трусики, и его дыхание опалило моё влажное жаждущее лоно.

Он стал поглаживать мои ягодицы находящиеся перед его лицом. А потом жадно стал целовать их, облизывая мокрым языком, похлопывая ладонью. Его пальцы коснулись мокрых, истекающих складок, а член ещё сильнее задергался, пока я ласкала его, захватывая в рот. Язык Алроя вошёл в мою дырочку, и он стал жадно целовать и жёстко вбирать в рот клитор. Я стала извиваться, издавая мычащие стоны из занятого его членом рта. Я насаживалась на него, растворяясь. Он двигал бедрами, вколачивая свой член глубже. Мои ягодицы горели от шлепков, и укусов. Язык Алроя лихорадочно гулял по мне, задевая все дырочки, заставляя истошно рвать горло. Входя в меня двумя пальцами, продолжая ласкать языком, заставил кончить, но он не останавливался, продолжая сводить с ума. Побуждая снова возбуждаться и сосать его член, как ненасытная. Палец его второй руки, стал ласкать анальную дырочку, вызывая новые, неповторимые ощущения, слегка проникая внутрь. Он был обезумевшим, голодным, грубым, но одновременно нежным.  Вспыхивая как бумага, я выбыла из тела, перешла грани, оргазм захватил даже внутренности, заставляя меня растечься, моё тело было как вата, до покалывания нереальным чувством всех конечностей. Алрой зарычал, и я ощутила во рту горячую жидкость и бесконечное удовлетворение. После такой гаммы чувств, сил не было даже на разговоры. Мы просто прижалась, друг к другу, и погрузились в тёплый, мягкий сон.

Где на заднем плане я слышу музыку его сердца, чувствую настоящее тепло кожей, запах, родной, любимый.

У нас три дня. И это наше "сегодня". Оно случилось, снова… значит, будет и завтра, мы его нарисуем. Я смотрела утром на спящего Алроя, безмятежно, сладко. Наверное, он впервые так спокойно спит за эти три года. Не хочу об этом думать, но все выходит само и это не жалость, он слишком сильный, чтобы его жалеть. Просто он моя частичка, моё сердце болит вместе с ним.

Он открыл глаза, улыбаясь, притянул меня за руку к себе в охапку и сильно-сильно сжал.

– Вот так лучше, уже намного лучше, – сказал он, мыча от удовольствия, – я боялся проснуться, все так нереально, ты столько раз мне снилась, я имел тебя, ласкал, целовал, а потом все исчезало, а теперь ты тут, настоящая. Это волнует меня, во всех смыслах.

Обреченно вздохнул он, с нотой вины.

– Мы не говорим об этом, хотя бы до завтра, ладно?

– Тогда, – он повел ладонью у меня между ног,– меня волнует кое-что еще и об этом тоже можно не говорить, нужно просто делать.

Алрой закинул мою ногу на свое бедро, отлично открывая себе путь, и я чувствовала, как его член очень возбужденно упирался в меня. Между ног мгновенно намокло, стекая на его пальцы, гуляющие по моим нежным складкам. Я заерзала тазом, а руками водила по его спине, вжимаясь, желая, тоскуя. Мои твердые соски терлись о его мускулистую грудь, я была так близко, но и этого было мало, его всегда мало.

– Как же это прекрасно цветочек проснуться с тобой, взять тебя.

– Возьми меня, – прошипела я, целуя его шею, – ты же чувствуешь, как я хочу этого.

Алрой ухмыльнулся своей самодовольной улыбкой и, ухватив мои ягодицы, вошел, прижимая меня, заходя глубже и глубже. Его руки удерживали мой таз, а толчки были не быстрые, но резкие и глубокие. Головой он упирался мне в плечо, иногда касаясь его губами в жадном поцелуе. Он шипел, сдержанно, но грубо, а я стонала, совершенно не сдерживая себя. Это было невозможно, с ним в этой агонии, я не могла себя контролировать, я просто хотела его, сильнее, грубее, крепче. Он потихоньку стал ласкать пальцем второй вход, я на секунду замерла, не двигая бедрами.

– Расслабься.

Нежно, но как приказ, прорычал он, от чего волна возбуждения сильнее распалила меня. Я просто расплылась в его руках, сжимая ладонями его плечи, он сжимал меня за талию, обхватив за спиной в замок, и стал с жадной и резкой силой проникать в меня. Грубее и быстрее, наращивая темп, от чего новая волна оргазма тут же подхватила меня, не успев закончится, Алрой больше не смог сдерживаться и, выйдя из меня, облил мою промежность горячей спермой.

Все еще удерживая меня крепко в своих тисках, он тяжело задышал, тяжелее, чем от отдышки, его тело задрожало и он, резко выдохнув, удалился в душ.

Ему страшно, как бы он не храбрился, он боится. Я проскользнула к нему в душ, обняв его тихо сзади, упираясь щекой в его влажную спину. Его плечи высоко поднимались и опускались.

– Поговори со мной Алрой, не молчи.

– Я не хотел, чтобы ты это знала, не хотел, Коул не имел права. Я передал фото и просил отдать, если он будет уверен, что ты счастлива, что давно забыла, просто ты единственная кто у меня есть, не хочу, чтобы мое лицо стерлось из памяти, хотя бы по старой дружбе.

Он нащупал мое запястье с браслетом, где находилась буковка “А”.

– Но ты не забыла, ты ничего не забыла и я не хочу, чтобы ты винила себя, ты должна была просто улететь, так ничего и, не узнав, так, должно быть, черт подери.

– Я не отдам тебя Алрой никому, поверь там, тебя ждет гораздо большее, чем ты думаешь.

Моя рука скользнула вниз к его члену, и я стала ласкать его рукой. Встав перед ним, я опустилась на колени, и обхватила ртом затвердевший мгновенно член. Голова Алроя запрокинулась назад, а руки зарылись в мои волосы, сжимая пальцами голову, он заерзал бедрами, глубже заталкивая член. Опустив голову вниз, он смотрел на меня, он желал меня всеми клетками своего тела, хотел иметь грубо, снова и снова.

– Черт, ты выглядишь такой развратной, это сводит меня с ума, делает безумным.

Он толкнулся еще глубже и его грубый стон разлился по комнате, я намокла, не от воды, это чертовски возбуждало, его вид, голос, взгляд, я желала его так же сильно, как и любила. Он последний раз толкнулся так глубоко, заполняя меня своей спермой, брызгая ей и на лицо.

– Встань.

Прошипел он, поднимая меня за руки, его довольная ухмылка говорила сама за себя. Алрой намочил мое тело, взял мыло и массажными движениями втирал в мою кожу, заставляя задыхаться от его прикосновений. Кода мы вышли из ванной он толкнул меня на кровать, припадая к моим ногам. Его язык прошелся по лодыжке, поднимаясь к бедру и закружил, вылизывая мои соки, терзая и доводя меня до исступления.

Целый день мы занимались сексом, снова и снова он имел меня, грубо и властно с особой жадностью. Мы не могли остановиться, слишком многое потеряли и при этом слишком сильно друг друга хотели, слишком сильно любили. Когда я сползла с него после очередного оргазма, легла на его мокрую грудь, мы тяжело дышали и улыбались.

– Ну что, я тебя затрахал?

С отдышкой, спросил он.

– Не дождешься, думаешь, я больше не хочу, хочу, бесконечно.

– А ты ненасытная. Дай мне немного времени, фух, ты меня, зато затрахала, – он засмеялся, – но я скоро буду в форме.

Алрой обнимал меня двумя руками, сцепив ладони в замок на талии и смотрел на мое лицо. Я смотрела в ответ, водя ладонью по его щетинистой щеке.

– Расскажи мне о ней, как Элмер?

– Она уже большая, самостоятельная, она тебе понравится, когда вы познакомитесь, и А… – я сделала не долгую паузу, чуть не взболтнув лишнего, – я очень этого хочу.

– Она мне уже нравится, я в этом не сомневаюсь. Она твоя дочь, я не могу не любить ее, ты же знаешь, как я люблю тебя, верно?

– Конечно Алрой, я не только знаю, я это вижу.

– Расскажи о том, как жила, расскажи мне все.

Пальцы Алроя легли на мое плечо и стали кружить, щекоча мою кожу.

– Боже, как мне этого не хватало.

Я поцеловала его мягкие губы и поняла, как хочу рассказать ему все, все самое важное, то, что он обязан знать, я хотела сказать, больше чем нужно, но я не могла, иначе бы, он насильно отправил меня домой, заставил бы забыть о любой надежде, только бы обезопасить. Я дождусь того дня, когда он будет на свободе.

Время скоротечно, рядом с ним оно несётся со скоростью бурлящего течения. На его лице мрачная тень, но он улыбается, стоя в своей тюремной форме. Он утыкается в мой лоб, его глаза закрыты, там слишком много боли.  Я ловлю его последние нотки, не сводя глаз.

– Пообещай, что поедешь в Монреаль?

Сорвалось с его сухих губ.

– Обещаю Алрой. А ты обещай, что будешь делать, как говорит адвокат, даже если тебе покажется это опасным для меня.

Он не дослушав, стал отрицательно качать головой. Я схватила его за грудки, слегка дернув, он открыл глаза, не отрывая своей головы от меня.

– Я тебе этого не прощу, Алрой, слышишь меня? Со мной все будет в порядке, только если ты, сможешь выйти и спасти меня.

– Я снесу стены, если тебя тронут хоть пальцем, но не выдавай себя, я запрещаю тебе, я запрещаю.

Он грозно прорычал, требуя слушать его, его взгляд буйствовал.

– Хорошо, Алрой, хорошо, я не сделаю ничего, что сможет мне навредить, но и ты, не смей вредить себе.

Звон открывающейся двери заставил меня вздрогнуть. Кожа на сердце натянулась, от этого. Его руки оторвались от меня, и он пошёл к выходу. На его запястьях щёлкнул замок. Он обернулся через плечо на меня, кидая прощальный взгляд, чем рубил душу пополам, часть её непременно вцепилась в него мёртвой хваткой и последовала попятам. Я облокотилась о металлический стол, закрывая глаза. С его уходом, выветрилась жизнь, и проникло холодное, безжизненное, с нотами терпкой горечи отчаяние. Прилетев в Монреаль, я пыталась увидеться с Филайпом Фелтоном. Но, к сожалению это оказалось довольно сложно. Он был знакомым Алроя. И мог обеспечить мне безопасность. Его дом был уставлен охраной и для меня были чётко перекрыты все пути.