Лабиринты судьбы
Славка заржал: – Ааа, это когда в колонках пиво прятали? Я помню. Какой-то придурок напился тогда и свалил колонку со сцены, вот крику то было.
– Слава богу, Степашка успокоился и нас перестали так тщательно проверять. – заявил Андрей.
– Слава богу, кусты по-прежнему скрывают дыру в заборе и можно протащить пару ящиков до туалета. – парировал Слава.
Все дружно рассмеялись. Дальше начались разговоры о том, как Андрей ездил отдыхать в Грецию этим летом. Марго часто фыркала и пыталась переключить все внимание на себя. В итоге ей удалось сменить тему и все начали обсуждать свою будущую учебу. Рита заявила, что ей все равно в какой институт поступать, лишь бы быстрее расстаться с родительским контролем и сбежать. Слава кроме музыки увлекался архитектурой и собирался после 11 класса поступать в строительный институт, но где-нибудь подальше отсюда, желательно в Питере. Андрея вообще учеба мало интересовала, он считал, что жизнь это как лотерейный билет, главное вытащить счастливый номер. Денис, как и Света не представлял себя без музыки и поэтому мечтал о карьере музыканта или композитора. После двух часов бурных разговоров темы как то сошли на нет и повисло неловкое молчание. Все понимали, что пора расходиться, но никто не хотел уходить первым.
Андрей вдруг оживился, словно что то вспомнил и небрежно произнес:
– Мне тут сорока на хвосте принесла, что у нас новенький.
– Откуда узнал? – спросила Рита.
– Наша староста, Полинка, сказала. Она какую-то работу для завуча делает, вот и увидела в списках какого-то Кирилла Давыдова.
Света заметила, как Марго приосанилась, глаза заблестели.
– Интересно, откуда он? Его кто-нибудь уже видел?
– Нет, но Полинка говорит, какой-то мажор из Москвы.
– Странно, – усмехнулась Света. – Обычно наоборот, все уехать стремятся туда, а не оттуда.
– Еще более странно, поменять школу на последнем году обучения. – заметил Денис. Он повернулся к Светлане всем корпусом и сказал: – Мне пора домой, мать скоро с работы придет, ты идешь?
– Да, – кивнула она, – конечно, идем.
– Ой, мне тоже пора, – спохватилась Рита и шумно отъехала от стола. – Пойдем вместе, все равно по пути.
Рита тотчас пожалела о том, что так поспешно встала из-за стола, когда наблюдала, как Ден помог Светке, взяв ее за руку. Второй рукой он снял со спинки стула ее рюкзак и повесил себе за спину. Ребята расплатились и попрощались с Андреем и Славиком, договорившись встретиться завтра на репетиции в полдень. Марго без церемоний схватила Дениса под левый локоть, посетовав, что обязательно подвернет себе ногу на этой каменистой дорожке. Денис не очень приветствовал такое поведение, но как хороший друг молчал и терпел. Он изредка поглядывал на Свету, легко шагающую рядом и с сожалением думал о том, что не ее поддерживает за руку. Но он знал, что Светлана пока, не подозревает о его чувствах и не спешил с признанием, пока она не будет готова воспринимать его не как друга, а как парня, в которого могла бы влюбиться.
3. Смирение
Уже два дня Кирилл болтался по маленькому городку, изучая его окрестности. Он был подавлен, часто разговаривал с Венькой по телефону. Одна радость – отец разрешил ему взять мотоцикл с собой. Он проехал по серпантину до самой верхней части города. Там на вершине скалы стояла видавшая виды кафешка со странным названием «Черный кот». Здесь ему понравилось, хотя и вывеска и зонтики на уличной веранде давно выцвели и выглядели потрепанными, общий колорит походил на юг Франции. Кирилл подошел к самому обрыву и стоял там, широко расставив ноги и скрестив руки на груди, разглядывая горизонт и любуясь закатом. Ветер трепал его черные волосы и белую рубашку. Глаза слезились от непревычного морского воздуха.
Отсюда было видно все побережье как на ладони. Там внизу много небольших скал. Его привлекла одна из них, похожая на мост. Одна его сторона как бы выходила из скалы, вторая утопала в море. За «мостом» белым пятном двигалось небольшое парусное судно. Пока еще не стемнело, можно попробовать на нее забраться.
Оказалось, что с трассы вниз спускается каменистая тропинка, ведущая на эту скалу. Оставив мотоцикл на дороге, Кирилл осторожно спустился и попал на небольшую площадку со всех сторон скрытую деревьями и кустарниками. Отсюда вели две тропинки: одна вниз, к каменистому пляжу, другая наверх, на саму скалу-мост. Здесь, у основания скалы ветра практически не было, место могло бы быть чьим-то убежищем или местом тайных любовных встреч. Кирилл усмехнулся про себя, и что за дурь лезет в голову.
Сам мост оказался не очень длинным. Пройдя до конца, Кирилл остановился. Здесь было очень ветрено. Волны шумно облизывали основание скалы. Внизу из воды торчало много маленьких скал, словно кривые зубы какого-нибудь циклопа. Кирилл вдруг представил, как летит отсюда прямо на камни и содрогнулся. Здесь точно не выжить. В Москве он был членом клуба дайверов и отлично умеет плавать и нырять с аквалангом, поэтому понимает как опасно здесь плавать.
На середине «моста», над самой аркой скала отвесная. Внизу не видно скал-зубов. Высота приличная, метров пятнадцать.
Солнце почти село за горизонт, а значит пора возвращаться.
Сумерки окутали окрестности, когда он подъехал к высокому железному забору с кованными изящными вставками. Закатил свой байк и оставил его прямо на дорожке, посыпанной мелкой каменной крошкой. Его встретил дом в голландском стиле, в котором проживала его бабушка Арина Андреевна. Крыльцо освещалось двумя фонарями, расположенными на каменных колоннах. Козырек крыльца служил основанием небольшой открытой веранды на втором этаже, где за маленьким круглым столиком сидела пожилая сухопарая женщина и наслаждалась вечерним чаем. На ней было просторное батистовое платье с орнаментом и тюрбан на голове. Арина Андреевна вытянула босые ноги на плетеное кресло, в котором уютно расположился серый полосатый кот, и приветственно помахала внуку.
– Кирюша, откати своего «коня» под навес, – сказала она. Ее голос был твердым без старческого дрожания и даже местами властный. – Утром его спалит солнце и ты не сможешь на него сесть, обожжешься. Мой руки, будем пить чай.
Арина Андреевна всю жизнь проработала в школе и не боялась трудных подростков. Ее сын и внук не баловали ее визитами, что конечно же ее расстраивало. После того, как единственный сын Лев уехал в Москву 25 лет назад, она осталась одна. Но уехать из этого городка она не могла, здесь была ее жизнь, здесь она похоронила мужа. Она издалека наблюдала, как сын строит свою империю, как подрастает внук, но никогда не позволяла себе жаловаться на одиночество. Арина не была в восторге от его жены, считала ее охотницей за его состоянием, но как мудрая женщина не вмешивалась. С годами и вовсе перестала о ней думать, так как брак оказался неожиданно крепким и долгим. Внука Кирилла она видела всего раза три за все это время: почти сразу после рождения, потом через лет пять, когда сын гостил у нее летом, и еще, когда Кириллу было лет 7. Лев растил сына в строгости, но Элеонора очень любила мальчика и потакала ему во всем.
За последний год здоровье немного подвело Арину Андреевну, но она старалась не унывать, продолжала жить своей жизнью и радоваться каждому новому дню. Известие о том, что внук Кирилл приедет к ней на целый год ее очень обрадовало, но в то же время и насторожило. Лев объяснил, что мальчику нужна смена обстановки и твердая рука, что он хочет подержать его вдали от столичного гламура, тусовок и избалованных богатеньких друзей. Пусть увидит другую жизнь, пусть поймет, что роскошь и статус не приходят сами собой.
Кирилл очень напоминал ей ее сына, но вот глаза ему достались от матери, черно-синие в обрамлении густых ресниц. Мальчик был вежлив, но угрюм и не разговорчив. Арина решила дать ему время освоиться и немного прийти в себя.
Он поднялся на веранду, остановился в дверях. У столика, накрытого к чаю, стояло два плетеных кресла. На одном из них сидела бабушка, на другом ее ноги и кот. Арина Андреевна заметила его нерешительность и бросила небрежно, опуская ноги:
– Хватит подпирать косяк, он не упадет. А Ваську можешь и подвинуть, он не обидится.
Кирилл молча уселся, взял кота на руки, чтобы погладить. Серый обитатель этого дома не стал терпеть подобной наглости, спрыгнул и ушел по своим кошачьим делам.
– Ничего, он к тебе привыкнет. Голодный небось? Весь день где-то бродишь.
– Нет, ба, я перекусил в кафе. – Кире было неловко называть практически незнакомого человека бабушкой. Он смущенно потер переносицу и прочистил горло. От Арины Андреевны это не укрылось.
– Так, давай с тобой договоримся, Кирюша. Никакая я тебе не бабуля…
Кирилл кинул удивленный взгляд на старушку.
– Называй меня Арина. Мне так больше нравится.
Мальчик усмехнулся, изучающее уставился на бабушку. А она ничего, прикольная, пронеслось в его голове.
– Я тебе куриных котлет нажарила. Иди на кухню, там на плите увидишь. И давай уже повеселее и поактивнее. В конце концов, кто должен за кем ухаживать.
Кирилл улыбнулся.
– Спасибо, ба…э…Арина. Я потом съем, обязательно.
– Ну, развлеки свою старушку светскими сплетнями. Расскажи, за что тебя отец сюда сослал. Я же вижу, не во мне дело.
– Да так, сглупил немного, – буркнул Кира и засунул в рот булочку, только, чтобы не говорить.
– Видно не немного, раз отец так осерчал. – Арина была проницательной женщиной и старалась не сильно давить, однако считала, что мальчику пора уже выговориться, чтобы перестать об этом думать. – Ты, Кирюша, меня не стесняйся, все ж родная кровь мы с тобой. А я тебя осуждать не стану. Наоборот, помочь хочу. Мне кажется, запутался ты в жизни своей молодой. – Арина помолчала немного и спросила: – Девушка что ли бросила?
Кирилл молчал, рассматривая узор на чайной чашке. Он мог бы сейчас просто встать и уйти в свою комнату, сказав, что сам разберется со своими проблемами, но чувствовал, что нельзя так с Ариной. Все два дня, что он здесь находился, она не лезла в душу, не навязывала свое общество, и Кира был ей благодарен за это. Пора было признать свое поражение и принять наказание. Зачем обижать человека, с которым ему предстоит прожить под одной крышей целый год. Кирилл глубоко вздохнул и приступил к рассказу.
– Красивая, наверно, эта Лиля твоя? – спросила Арина, когда внук закончил свою историю.
– Очень, – обреченно вздохнул Кирилл.
– Даа, история вообще во многом женщинами складывалась, – многозначительно произнесла она. – Мужчины из-за нас дрались на дуэли, свергали монархов…
Кирилл непонимающе вытаращился на Арину.
– Может оно и к лучшему.
– Что к лучшему?
– Ну, знаешь, у нас тоже девчонки красивые. А вдруг встретишь такую, что забудешь об этой Лили навсегда.
–Да ну, таких больше нет. Она самая лучшая!
– Так уж и нет? – засмеялась Арина. Ох, уж этот юношеский максимализм, подумала она, а вслух сказала: – Клин клином вышибают. Еще не раз влюбишься, уж поверь мне. Только когда ЕЕ встретишь – сразу поймешь. Ты сейчас в таком возрасте – самое время любить!
– Как это ЕЕ? Как понять, у них же на лбу не написано? – Кира был смущен и доволен одновременно. Разговор с Ариной ему нравился, словно и не было столько лет между ними потеряно. Как будто встретил старого друга, с которым давно не виделся. Так с ним разговаривала только Дуся.
Арина мечтательно откинулась на кресле и немного задумалась.
– Как понять…– повторила она. – не знаю, да и никто тебе не ответит.
Она с интересом рассматривала своего задумчевого внука. Красивый мальчик. Девчонки таких любят. Потом словно встрепенулась.
– Ох и засиделись мы с тобой, молодой человек. Смотри уж темень какая. Ты иди, я уберу.
Комната Кириллу досталась на втором этаже. Просторная квадратная спальня с видом на побережье и с отдельной ванной. Из мебели здесь была только кровать, письменный стол и платяной шкаф. Прошлую ночь он спал плохо и сегодня приготовился к тому, что уснуть удастся не скоро. Приняв прохладный душ, он плюхнулся на постель поверх покрывала и включил телефон. В Инстаграме все еще всплывала его позорная фотка, сделанная в том злополучном баре. Комменты читать не хотелось и он заглянул на страницу к Лиле. Она выложила новый сторис, несколько фотографий в обнимку с незнакомым парнем. Кира усмехнулся. Значит бросила уже своего спортсмена. С экрана айфона на него смотрела красивая блондинка. Взгляд остановился на ее пухленьких губках, будто специально вытянутых для поцелуя. Когда-то эти губы сводили его с ума. Теперь Кирилл почувствовал лишь легкую грусть и досаду. Он, наконец, принял тот факт, что они больше никогда не будут вместе. Он выключил телефон. Встал и подошел к открытому окну. На небе висел яркий рожок луны, отражаясь в темной полоске моря на горизонте. В саду пели сверчки. Прохладный ветерок ласково потрепал его шевелюру.
Отец хотел от него смирения. Что ж, он готов смириться и принять свое наказание. Кирилл вновь включил телефон и удалил страничку девушки Лили из своих контактов. Сон пришел быстро, стоило лишь закрыть глаза.
4. Новенький
Школа, в которую был зачислен Кирилл, находилась в центре города в пятнадцати минутах езды на мотоцикле. Пробок в городе не было, так что Кира домчался с ветерком, притормаживая только на светофорах. Само здание было старинное трехэтажное с лепниной на фасаде и напоминало перевернутую букву Т. Пришкольная территория включала в себя небольшую асфальтированную площадку перед главным входом, два полисадника по бокам. Сзади с правой стороны беговой корт окружал небольшое футбольное поле, а слева баскетбольная площадка, обнесенная сеткой-рабицей. Никаких тебе спортивных тренажоров и бассейна. По периметру забор из красного кирпича и стальных прутьев.
На часах было половина одиннадцатого. Школа казалась пустой, в коридоре пахло деревом и краской. Из приемной его отправили в учительскую разговаривать с завучем.
Лестницы располагались в правом и левом крыле, между ними посередине большой рекреации были распахнуты большие двойные двери. Проходя мимо них, Кира понял, что это большой спортивный зал с высокими, защищенными сеткой окнами. Краской пахло оттуда, так как обновлялась разметка на полу.
На втором этаже широкий вестибюль со множеством дверей в классы. Учительская нашлась быстро. Завуч, немолодая уже женщина с рыжими кудельками на голове, в массивных очках, рассказала ему о правилах школы. Посмотрела его успеваемость, чем была приятно удивлена. Кира откровенно скучал, когда она ему рассказывала о школьном самоуправлении, волонтерстве и прочих никому не нужных приложениях.
– А первого сентября будет школьная дискотека. Только здесь тоже действуют особые правила, – вещала она, но видя его отсутствующее выражение как-то даже оскорбилась и повторила более высоким голосом: – ты меня слышишь? У нас принято смотреть на собеседника, когда с ним разговариваешь!
Кирилл оторвался от созерцания окна. Ему все это показалось забавным, нелепым и каким-то нереальным, будто и не он совсем тут стоит и все это слушает. И тетка смешная.
– Я слушаю, Инна Петровна, никакого алкоголя до девяти вечера, – отрапортовал он. – Можно идти?
Женщина хлопнула пару раз ресницами от удивления. Потом повторила:– Вообще никакого алкоголя! В 21.00 конец вечеринки! Жду тебя на торжественной линейке 1 сентября! Твой класс – 11Б.
Вот и все. Теперь он новенький в классе – полный отстой. Уже подходя к двери он услышал ее недовольный шепот о том, что мало ей своих хулиганов, так еще московских теперь воспитывать.
Кирилл рывком распахнул дверь, но не успел сделать шага, как почувствовал толчок в грудь. Первое, на что отреагировал мозг и увидели глаза, была темная копна волос. Затем словно в замедленной съемке, на него уставились огромные карие глаза. Это была девчонка. Маленькая точеная фигурка в летнем зеленом сарафане. Она не ожидала препятствия в виде высокого парня и, отскочив от него, уже теряла равновесие. Кира схватил ее за запястья и удержал от падения. Его пальцы сомкнулись на ее тонкой руке, а в голове пронеслось «Ух ты, вот это глазищи!». Кажется время остановилось и осталась только она и он. Ее губы зашевелились и он понял, что она что-то ему сказала.
– Что?
–Извини, я…я тебя не увидела, – пробормотала она. Время снова продолжило свой ход, а пространство наполнилось звуками, и Кирилл вдруг понял, что не дышит. Судорожно вздохнув, он медленно отпустил ее руку. Девчонка вспыхнула румянцем и опустила глаза. Кирилл так ничего и не смог ответить, только сделал шаг назад, пропуская ее в кабинет. Дверь закрылась перед его носом и он, засунув вспотевшие ладони в карманы джинсов, пошагал к лестнице.
Что это было, думал он, выбегая из школы. Он машинально натянул шлем на голову, сел на байк и замер. Девчонка стояла перед глазами. Такая хрупкая, словно стеклянная статуэтка. Огромные карие глаза смотрели испуганно, и от этого она казалась еще меньше. Волосы длинные, блестящим шелком спускались до середины спины. Принцесса эльфов, не иначе.
Домой ехать не хотелось. Хотелось побыть наедине со своими мыслями, как будто Арина могла как-то их прочесть, а он пока не готов делиться. Он направил мотоцикл к побережью, в ту самую бухту со скалой-мостом, которую исследовал вчера. Там, укрытый со всех сторон камнями, деревьями и кустарником, он растянулся прямо на песке, закинув руки за голову.
До начала учебного года оставалось 3 дня, но теперь ему нетерпелось снова оказаться в школе, чтобы узнать все об этой загадочной девчонке.
***
Света зашла в кабинет совершенно сбитая с толку. Она забыла, о чем хотела спросить завуча, стояла и смотрела на нее, не видя. Перед глазами был этот странный парень. Она его раньше не видела в школе, значит это тот самый новенький, про которого упоминал Андрей. Высокий и крепкий, он даже не сдвинулся с места, а ведь она налетела на него со всего размаху, так спешила получить разрешение у завуча на проведение дискотеки. Ребята, наверное, уже собрались в актовом зале и ждут ее.
– Света, ты что-то хотела? – спросила завуч.
– Ээ…да, то есть…
– Да что с тобой? Жара что ли на вас всех действует? Света!
Разрешение. Вот зачем она пришла.
– Ой, Инна Петровна, простите, я задумалась, – затараторила Светлана. – Степан Степанович заболел, он не успел подписать разрешение на дискотеку и использование оборудования. Вы можете сделать это за него?
– Да, конечно. Я уже все подписала. – она порылась в бумагах на столе и протянула девочке листок. – Отнеси его завхозу, ну ты сама знаешь все правила.
Света радостно кивнула.
– Хочу тебе напомнить, что лично проведу проверку перед началом и если обнаружу хоть одну бутылку…
– Да, я знаю, Инна Петровна, все как всегда. Я передам ребятам.
Светлана замешкалась у дверей. Завуч это заметила и спросила: – Что-то еще? Говори уже, у меня много работы.
– Инна Петровна, а кто сейчас от вас выходил?
– А это, новый ученик, идет в 11Б.
– Аа, понятно…
Какое странное чувство, думала она, пока шла к актовому залу. Когда он поймал ее за руки, она ощутила такое тепло и силу от его прикосновения. За эти несколько секунд, Света не успела до конца осознать, что произошло, но успела увидеть, как он нахмурил брови, а потом вдруг посмотрел так удивленно, словно никогда в жизни не видел девчонок в глаза. А глаза у него такие синие, прямо как в книжках.
Она улыбнулась сама себе. Да уж, еще бы ему не удивляться. Не каждый день на него девчонки налетают. Парень оказался довольно робким, не сказал ни слова и быстро ушел. А жаль. Ну, ничего, наверняка она его еще увидит и возможно уже скоро.
Репетиция не шла. Света сбивалась с ритма и забывала слова. Ребята нервничали и только Марго была весела и беззаботна. К концу третьего часа у Светы разболелась голова, она накричала на подругу за то, что та снимает на видео их перепалки. Ден предложил закончить на сегодня и Света с облегчением согласилась. Марго снова обиделась, и Свете пришлось извиняться. Казалось, что этот день не кончится никогда. По дороге домой Денис пытался ее успокоить.
– Что с тобой сегодня? – он привычно взял ее за руку и легонько сжал.
– Сама не пойму, что-то не идет сегодня. Извини, если подвела.
– Да брось, никого ты не подвела. Как будто у нас раньше все идеально было. И вообще, если хочешь, можешь совсем не петь на дэнсе, записей и без тебя много.
Они шли привычным маршрутом к своему дому. Светлана расслабилась, головная боль понемногу отпускала. С Денисом ей всегда было спокойно и легко. В детстве они поклялись быть братом и сестрой и быть всегда вместе, но это было лет в шесть. Они делились друг с другом своими маленькими и большими бедами и радостями, но сегодня Светлана не сказала ему ничего о том, что случилось с ней на самом деле. Ей почему то захотелось самой разобраться в своих мыслях. Вдруг все вокруг стало другим. И песня вдруг оказалась слишком уж личной. Свете больше не хотелось ее петь перед всеми. Ден тоже изменился. Она вдруг увидела его точеный профиль, светлые кудри, спадающие на глаза. Он симпатичный. Фигура немного субтильная, относительно невысокий рост. Такое телосложение скорее подошло бы какому-нибудь танцору. Ее мысли плавно перешли на сегодняшнего незнакомца. По спине побежали мурашки и она поежилась.
– Замерзла? – Ден скинул с себя ветровку и протянул Светке. Она приняла ее машинально, продолжая думать о своем.
Денис что-то говорил о ребятах и предстоящей линейке на первое сентября, но где-то глубоко в мозгу у него засела мысль о том, что Света будто не в себе и репетиция здесь вовсе не причем.
Возле ее квартиры они как всегда попрощались и Света уже хотела зайти, но Ден все еще не отпускал ее руку. Она обернулась и посмотрела на него. Денис смотрел ей в глаза изучающее и недоверчиво.
– Ты не заболела? – спросил он, трогая свободной рукой ее лоб.
– Что? С чего ты взял? – Света смутилась и нахмурила брови, отчего на лбу образовалась маленькая складочка.
– У тебя глаза блестят и вообще…
– Что вообще?
– Ты какая-то необычная.
Светка подняла вверх брови. Вдруг проскользнула какая-то неловкость.
– Ты очень красивая, – тихо сказал Ден и сам смутился. Отпустил, наконец, ее руку и побежал вверх по лестнице.
Света ввалилась в прихожую, захлопнула дверь и так и осталась стоять, привалившись к ней. Только этого не хватало, подумала она. Светлана вдруг поняла со всей ясностью, что Ден относится к ней совсем не как к сестре или другу. И уже, наверняка, довольно давно.
В прихожую вошла мама с кухонным полотенцем в руках. Она прилетела сегодня утром и теперь как минимум дня три-четыре будет дома с дочерью.
– Привет, ты чего в темноте стоишь? Мой руки, обедать будем.
Света нащупала у себя за спиной выключатель и в прихожей разлился теплый желтоватый свет. Елена на секунду задержала взгляд на лице дочери и вернулась на кухню.
– Мам, я не голодная, – крикнула Света, скидывая босоножки.
– Как прошла репетиция? Ты сегодня раньше вернулась…
Света прошла в ванную, включила воду и уставилась на свое отражение в зеркале. Елена, не дождавшись ответа, снова подошла и посмотрела более пристально, оценивающе. Вода лилась в раковину с тихим журчанием, а Света все пялилась на себя. Прошло, наверное, несколько секунд или целая минута, прежде чем, девочка очнулась и взялась намыливать руки мылом.
– Да все нормально, мам, просто голова разболелась, пришлось уйти пораньше.
– Голова болит? – Елена подошла почти вплотную, убрала Светкину прядь волос ей за ухо и улыбнулась: – Или что-то другое?
Света хмыкнула: – Что другое?
– Ну, не знаю, поссорилась с ребятами или с Марго? А может с Денисом?
Света посмотрела маме в глаза. Глаза у Елены были красивого цвета зеленого чая. Мама была близка к разгадке, но все же не совсем. Рассказать? Спросить совета или попробовать самой разобраться? Как-то немного неловко говорить с мамой о мальчиках. Придется признать, что Марго была права и она просто ребенок, потому что, общаясь с Деном с самого детства, не могла себе даже представить, что их дружба может стать чем- то большим.
– Нет, мамуль, я не ссорилась ни с кем, ну, может немного нагрубила Рите, но она сама виновата. Я уже извинилась перед ней, так что, все в порядке. Это все головная боль, жара, наверное.
– Хорошо, – кивнула мама. – Выпей таблетку, полежи.
– Да.
После выпитого лекарства и задвинутых штор, Света, наконец, осталась наедине со своими мыслями. Теперь все казалось очевидным и логичным. Они дружили с Деном с детства, но они выросли. Дружба переросла вместе с ними. И все вроде бы закономерно и ожидаемо, но… Наверное, начать встречаться с Деном самое нормальное продолжение их отношений. Возможно даже, этого ждут от них друзья, но…
Но… сегодня случилось кое-что еще. Она словно проснулась от долгого сна. Получила разряд молнии или ведро ледяной воды на голову. Неважно, как назвать это ощущение. Важнее, что не Ден стал этому причиной, а незнакомый высокий парень с невероятными синими глазами.