Бретонская любовь. Избранные стихотворения

Стучится снег в окошки ледяные.Ты приходи! Еще живут в лесахЦветов ушедших души полевые,Когда гуляет вьюга в небесах.Пропитан воздух тонким ароматом.Вот нежная сирень, а вот цветокНа пустыре, смолевкою объятом,Грустит среди заснеженных тревог.И от всего цветочного собраньяСквозь этот гул протяжный ветровойИсходит благодать благоуханья,Напоминая тайный запах твой.Перевод Е.В. Лукина

Как сплетаются вместе, сосуществуют здесь мнемическим путем тактильные, аудиальные, визуальные и ольфакторные образы!

Марсель Де Корт в своём этюде «Сущность Поэзии» пишет о господстве поэзии над существованием, свидетельстве надприродной мистики. На экране-листе заиндевевшего окна прочерчиваются слова: «Ты приходи!» Ещё свежи воспоминания тянущихся цепочкой душ увядших цветов. Видимое и невидимое скрещиваются вместе. И уже в это невозможное пространство вторгается воздух-запах, кристаллизуясь в ее благоуханье, желанное тело.

Анатоль Франс был в Бретани проездом, но услышав песнь Ле Гоффика, пишет, что вновь видит одинокие прибрежья, золотой цвет пустошей, дубы, коренящиеся в граните, темную зелень у берегов рек и дорог с кустами дрока по краям, у подножия кальверов – крестьянок строгих, как монахини.

Борис Лежен,

Франция

Poèmes choisis

Избранные стихотворения

Портрет Шарля Ле Гоффика.

Шарль Корбина. 1889 год

I

Prélude

Ô Miranda, voici la dernière chanson!

Maurice BouchorC’est ici la chanson d’amourQu’on chante au coin des cheminées,L’hiver, sur le déclin du jour,Dans les maisons abandonnées…

Прелюдия

О Миранда, вот последняя песня!

Морис БушорЭту песню о любви нежной,Чуть согретой огнем каминным,Мы поем в зимний вечер снежныйВ позабытом доме старинном.

Épithalame

Hyménée, ô joie, hymen, hyménée!La nuit de mon coeur s’est illuminée.Et ce fut d’abord, d’abord en mon coeur,Des hymnes confus qui chantaient en choeur.Ils chantaient la vie et l’amour de vivre,Le miel des baisers, si doux qu’il enivre.Et je tressaillais, sans savoir pourquoi.Comme si la vie allait naître en moi.Alors un grand vent déchira les nues.Vous chantiez toujours, ô voix inconnues.Et j’avais le coeur plus troublé qu’avant,Lorsque l’aube d’or parut au levant.Et l’aube éclaira de sa fl amme douceUne enfant couchée en un lit de mousse.L’enfant se dressa sur l’horizon clairEt tendit vers moi la fl eur de sa chair.

Эпиталама

О радость любви, Гименей, Гименей!Ночь в сердце моем осветилась сильней.Все это внезапно случилось со мной:Хор в сердце моем зазвучал вразнобой.Сумбурные гимны он пел о любви,Как медоточивы лобзанья твои.Я вздрогнул, не осознавая вполне,Что новая жизнь зародилась во мне.Неистовый ветер терзал небеса,Пока неземные лились голоса.И переполох вспыхнул в сердце моем:Заря на востоке зарделась огнем.Луч солнца на мшистое ложе упал:На нем венценосный младенец лежал.И вот он восстал, попирая восток,И мне протянул своей плоти цветок.

Son age, son pays, son nom

Aoutronez ar zent, peded evidomp.

Litanies bretonnesElle aura dix-huit ans le jour,Le jour de la fête votiveDu bienheureux monsieur saint Yve,Patron des juges sans détour;Elle est née en pays de lande,À Lomikel, où débarquaDans une belle auge en micaMonsieur saint Effl am, roi d’Irlande;Elle est sous l’invocationDe Madame Marie et d’Anne,Lis de candeur, urnes de manne,Double vaisseau d’élection.

Ее годы, ее земля, ее имя

Господа святые, молитесь за нас.

Бретонская молитваВосемнадцать исполнилось ейВ день, когда поминали Иова,Благоверного мужа святого,Покровителя честных судей.Ее родиной стала земля,Куда прибыл к долине песчанойСлавный Эффлам, короной венчанный,И на берег сошел с корабля.За нее заступались всегдаДве святые – Мария и Анна,И в сосуде на вкус два талана —Либо лилия, либо руда.

Anne-Marie

Setu ma teu tré bars ann tiMamm Doue, ar Werc’hes Vari…François-Marie LuzelElle est née un joli dimanche de printemps.Son père qui croyait en Dieu, comme au bon temps,Et sa mère, coeur simple et plein de rêverie,Pieusement l’avaient nommée Anne-Marie,Du nom, choisi par eux entre les noms d’élus,Des deux saintes du ciel qu’ils vénéraient le plus.Car en Basse-Bretagne on prétend que ces saintes,Quand le terme est venu pour les femmes enceintes,Se tiennent en prière aux deux côtés du lit.L’une pose un baiser sur le front qui pâlitOu d’un fl ocon de pure et fi ne ouate étancheLe ruisseau de sueur qui coule sur la hanche;L’autre, tout occupée avec l’enfantelet,Bordant les bons draps blancs sur ses membres de lait,L’enveloppe, âme et corps, dans un réseau de joie;Et toutes deux ainsi, sans qu’un autre oeil les voieQue celui de la mère et celui de l’enfant,Vont et viennent, du lit au berceau, réchauffantLes petits pieds, calmant un cri d’une caresse,Et rien, dégoût, fatigue, amertumes, serait-ceAu fond d’un taudis sombre et nu, ne les retient.Si la femme est honnête et si l’homme est chrétien.

Анна-Мария

И вот он входит в сердце домаМатери Божьей, Девы Марии…Франсуа-Мари ЛюзельОна роди́лась утром в выходнойВ семье благочестивой и простой.Родители младенца берегли:В честь Анны и Марии нарекли.О это имя избранных святых,Которое чтут больше остальных.В Бретани так уж принято считать:Когда приходит час детей рожать,Спешат святые помощь оказать —Целует Анна будущую матьИ вытирает чистым лоскутомГорячий пот, текущий под стегном;Мария, увлеченная плодом,Сосцы окутывает полотномИ туго пеленает малыша,Чтоб ни одна не сглазила душа.Лишь мать глядит на этот хоровод,Как движутся святые взад-вперед,Как греют ножки, утишают крик,Не останавливаясь ни на миг.Лачуга ли, чертог – им стороной,Когда благочестивы муж с женой.

À la mémoire de ma mère

À Anatole Le Braz

Vois. Un ciel cuivré d’automneEt, sous ce ciel presque roux,Un bois léthargique et doux,Des fl eurs, et la mer bretonne.Les fl eurs vont mourir; le boisEst gardé par une fée.Mais une plainte étoufféeDéchire l’ombre parfois:La mer! Sous sa rauque haleine,Le bois chante sourdement.– Mon coeur est ce Bois dormant:Écoute chanter sa peine.

Памяти моей матери

Анатолю Ле Бразу

Видишь небесную медь,Рыжую осень в тумане,Леса притихшего цветь,Синее море Бретани.Чудо сего уголкаФея хранит и лелеет.Плач, приглушенный слегка,Сумрак лиловый развеет.Но под морской переплескЛес поет глуше и глуше.Сердце мое – этот лес.Как оно плачет, послушай.

Bretonne de Paris

Seul un plus ferme accent annonçait le pays,

Mais c’était une grâce encore…

Auguste BrizeuxHélas! tu n’es plus une paysanne;Le mal des cités a pâli ton front,Mais tu peux aller de Paimpol à Vanne,Les gens du pays te reconnaîtront.Car ton corps n’a point de grâces serviles;Tu n’as pas changé ton pas nonchalant;Et ta voix, rebelle au parler des villes,A gardé son timbre augural et lent.Et je ne sais quoi dans ton amour même,Un geste fuyant, des regards gênés,Évoque en mon coeur le pays que j’aime,Le pays très chaste ou nous sommes nés.

Бретонка из Парижа

Только более твердый акцент возвещал о стране,

но это была еще благодать…

Огюст БризеУвы, ты больше не крестьянка!Бледна от городской тоски,В пыли родного полустанкаТебя узнают земляки.Чужда повадки раболепной,Не изменила поступь ты,И голос сберегла степенныйСреди парижской суеты.Когда в моей душе, Бог знает,Твой чудный взгляд, летящий ввысь,Тот край любимый воскрешает,Где мы с тобою родились.

Vision

Un soir j’ai vu ton âme aux feux blancs d’une étoile.

Marceline Desbordes-ValmoreComme elle a le coeur éprisDe la tristesse des grèves,Je crois souvent dans mes rêvesQu’elle n’est plus à Paris.Je lui vois la coiffe blancheEt le justin lamé d’orDont les fi lles du TrégorSe pavoisent le dimanche.Et, son rosaire à la main,Elle marche, diaphane,Vers une église romaneQui s’estompe à mi-chemin.Oh! ce toit rongé de lèpres,Ces murs taillés en plein roc!C’est l’église de Saint-RochOù les chrétiens vont à vêpres.Toujours pieuse de coeur,Elle entre avec eux, se signeEt, courbant son cou de cygne,S’agenouille au bas du choeur.Et je suis là derrière elle.Derrière elle, tout tremblant.Son teint de lis est si blancQu’elle a l’air surnaturelle!

Видение

Однажды вечером я увидел твою душу в белом свете звезды.

Марселина Деборд-ВальморЕе душа давно стремитсяТуда, где дюн печальный свет,И потому мне часто снится:Ее в Париже больше нет.И белый чепчик ее снится,Парчой расшитый золотой.Так наряжается девица,К вечерне следуя святой.Легка, подобно фимиаму,И кротка, с четками в руке,Она идет дорогой к храму,Вознесшемуся вдалеке.О этот храм, сеченый в камне,И кровля в ржавчине сырой!Сюда молиться христианеСпешат вечернею порой.Она войдет под свод старинный,Себя знаменьем осенит,Склоняясь шеей лебединой,В хорах колена преклонит.И с трепетом благоговейнымЛюбуюсь я, заворожен,Как нежный лик ее лилейныйНездешним светом озарен!

Sérénade

Allez, mes vers, de branche en branche,Vers la dame des Trawiéro,Qu’on reconnaît à sa main blancheComme la moelle du sureau.Elle est assise à sa croisée,Devant la digue des Étangs:Vous lui porterez ma penséeSur vos ailes couleur du temps.Comme le soir vous favoriseEt que, dans le genêt touffu,Pour épier votre entreprise,Aucun barbon n’est à l’affût,Elle vous répondra peut-êtreEt se taira peut-être aussi.Frappez toujours à sa fenêtre,Mes vers, et n’en prenez souci.Les Lycidas et les SilvandresVous le diront, ô soupçonneux:Il est des silences si tendresQu’on voudrait se blottir en euxEt là, sans un mot, sans un geste,Près d’un sein qui bat dans la nuit,Goûter l’enchantement célesteDe mourir à tout autre bruit.

Серенада

Мои стихи, летите смелоК мадонне местной стороны,Узнав ее по длани – белой,Как сердцевина бузины.Мадонна из окна гостинойГлядит на зеркало прудов.И вы на крыльях ночи синейНесите ей мою любовь.Поскольку сумрак – ваш подручный,Никто не отследит полет,И даже старичок докучныйВас в темном дроке не найдет.Мадонна вам ответит, может,А может, промолчит она.Но вы, застенчивые, все жеВ окно стучитесь допоздна.И вам воздушные сильфидыПодскажут верные пути:В святом безмолвии не стыдноУкрыться на ее груди.Так вы, не обронив ни слова,Сполна изведаете впредьОт каждого шажка чужогоОчарованье умереть.

Les Violiers

Ne retire pas ta douce main frêle;Laisse sur mes doigts tes doigts familiers:On entend là-bas une tourterelleGémir sourdement dans les violiers.Si près de la mer que l’embrun les couvreEt fane à demi leurs yeux violets,Les fragiles fl eurs consolaient à DouvreUn royal enfant captif des Anglais.Et, plus tard encor, je sais un jeune homme,Venu fi er et triste au val d’Arguenon,Dont le coeur se prit à leur tiède arômeEt qui soupirait en disant leur nom.Ainsi qu’à Guérin et qu’au prince Charle,Dame qui te plais sous ce ciel brumeux,Leur calice amer te sourit, te parleEt de son odeur t’enivre comme eux.C’est qu’un soir d’été, sur ces mêmes grèves,Des touffes d’argent du mol arbrisseauSe leva pour toi le plus doux des rêvesEt que notre amour les eut pour berceau.Et peut-être bien que les tourterellesOnt su le secret des fragiles fl eurs:Un peu de ton âme est resté sur ellesEt dans leur calice un peu de tes pleurs.

Левкои

Пусть покой воцарится в покоях.Пусть сомкнутся персты́ наших рук.Слышишь: горлица в синих левкояхЗастонала, печальная, вдруг.Вас, левкои, дожди орошали,Застилал ваши очи туман.Королевича вы утешали,Когда плакал в плену англичан.Грустный юноша из АргенонаВаше имя устами ласкал,Когда ваши соцветья упорноОн в цветущей долине искал.Или очаровательной дамеЧто прекрасного принца ждала,Улыбнулися вы лепестками,И с ума та улыбка свела.Но однажды у тихого плесаВ колыбели небесных цветовВдруг явилась чудесная греза —Наша с первого взгляда любовь.Все же горлице выведать тайнуЭтих синих левкоев пришлось:След души там остался случайно,А на чашечке – капельки слез.

Nocturne

Laisse tes yeux s’emplir des prestiges nocturnes;Attends à ton balcon, gouaché d’un fi n croissant,Que la noire alchimiste ait versé dans leurs urnes,Goutte à goutte, son élixir phosphorescent.Tu le rapporteras, étincelant et sombre,Dans la chambre où mes bras t’enlaceront sans bruitEt je croirai baiser sur tes yeux d’or et d’ombreTout le mystère de la Nuit.

Ноктюрн

Пускай твои очи наполнят полночные чары.Ты жди на балконе, где лунный струится эфир,Пока по сосудам колдунья расплещет отвары,За каплею капля волшебный прольет эликсир.Его, дорогая, неси в голубые альковы,Где руки мои станут тихо тебя обвивать.Пригрезится мне, что в очах твоих темно-лиловыхВсе таинства ночи я буду тогда целовать.

Bouquet

Et nos deux coeurs battaient, comme battent les coeurs;Et nos âmes étaient tristes, comme des âmes.Jules TellierÀ Paimpol, un soir, tandis que la luneÉveillait au large un chant de marin,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.