Сказка о демократии

В одном не слишком захудалом лесу, гордящемся своей многовековой дремучей культурой и замшелой образованностью, случилось несчастье. Состарился и одряхлел царствующий тиран и деспот – Лев. Нельзя сказать, что это произошло внезапно и неожиданно. И не совсем верно, что он был настоящий тиран и деспот. Просто так принято считать. Если правитель, да к тому же клыкастый – то уж обязательно есть в нём что-то от тирана и узурпатора.

Как царь зверей, Лев давно управлял лесным народом так себе – спустя рукава. Выпивал частенько, а потом спал беспробудно. На жизнь и чащобную большую политику смотрел вяло и с прищуром. То ли от лени, то ли от многолетней мудрости. Но временами, когда в лесу возникал какой-то очередной скандал или несуразица, он встряхивался, бодрился и тяжёлой лапой власти мог так поддать расшалившимся виновникам суеты, что доставалось всем! И виновным. И сочувствующим. И тем, кто вообще был ни при чём, но по глупости или неосторожности оказался рядом. Вот тогда по закоулкам неслись визг, стоны разбегающихся подданных и громовой рык проснувшегося для великих дел правителя леса. Но длилось это обычно не долго. Звери быстро выражали готовность подчиниться державной власти протрезвевшего на время царя. А он, увидев восстановленный порядок и спокойствие, снова погружался в спокойную дремоту власти. Ведь главный смысл и мудрость его разумного управления заключался в том, чтобы поменьше вмешиваться в дела и не препятствовать жизни развиваться самой по себе, в своей собственной логике.

Возможно, по старости лет, а возможно по ущербности воспитания, но мздоимствовал царь зверей умеренно. Чрезвычайно лесной народ своими поборами не донимал. Больше того, и другим хищным зверям, силу имеющим, злобствовать не позволял. И хоть обременён он был властью не первый год, однако лесть принимал неохотно. Обильные похвалы в свой адрес выслушивал не долго. Засыпал на полуслове, прерывая лизоблюда гневным мощным храпом.

Неумеренность в вине тоже не сильно досаждала его подданным. Ввиду преклонного возраста он давно уже не отличался буйством и разухабистостью закоренелого пьяницы. По молодости лет, конечно, случалось, что, хватив лишнего, Лев мог погонять зверей по чащобе. Не по злости, а больше ради забавы. Но время шумного дебоша прошло. И сейчас, если случалось царю уйти в запой, то опасность у обитателей леса была лишь одна – попасть ему в лапы для долгой нравоучительной проповеди. Приходилось смиренно выслушивать его скучные нетрезвые воспоминания о прелести прошедших времён. Что, в общем-то, свойственно многим старикам. Даже если они и не занимают столь высокого и важного положения и должности.

Одним словом, Лев был обычный. Не хуже и не лучше других самодержцев. При нём в лесу сохранялся относительный порядок и разумное сосуществование различных звериных семей. Но вот он состарился. Это мало отразилось на общественной жизни. Но, как всегда, в таких случаях находится кто-то рядом, кто своими благими намерениями начинает портить жизнь окружающим.

И первым на беззубость власти напоролся Заяц. Всё было как обычно. Лукаво светило хитрое летнее солнце. Лес, окутанный обычной волшебной суетой раннего утра, нашёптывал нежные песни листвой и шевелением веток. Воды реки струились и освежали воздух пушистым туманом искристых брызг. Ничего не предвещало беды и ненужных неожиданностей. В это прекрасное и спокойное время Заяц творчески бездельничал и скакал на боковой аллее, недалеко от набережной центрального озера. Именно здесь он случайно и наткнулся на львиный зуб. Вначале Заяц даже не понял, что он нашёл. До сих пор зубы Льва на своей шкуре ощущать косому не приходилось. Нет, конечно, Заяц был интеллигентный и образованный. Поэтому в оппозиционных газетах он не раз читал про смертельную хватку власти. Про её ненасытное чрево и антинародное рыло. В школе он изучал анатомию власти и строение её органов. Более того, огромный портрет с лучезарной улыбкой любимого тирана даже висел у него дома. Так, на всякий случай. Вдруг придут из компетентных органов! А у него дома портрет висит. И не какого-то там классика поэзии или художника мариниста с мировым именем. А самого царя зверей – помазанника и милого сердцу узурпатора. Что тут скажешь?! Ничего! Одним словом, предусмотрительный был Заяц. Опытный и по-настоящему культурный. Но вот так неожиданно, среди бела дня, на дороге, наткнуться на настоящий зуб самого Льва – этого косой от себя не ожидал. Такого он даже своему злейшему другу пожелать не мог. Поэтому первое, что он сделал, как всякий настоящий заяц – испугался и задрожал. Нельзя сказать, что он был самый трусливый заяц в лесу. Просто такова была его заячья гражданская позиция. Бояться всего что страшно и не понятно. Или часто бояться просто так, на всякий случай.

Для того, чтобы испуг получился полноценный и соответствующий значимости события, Заяц даже юркнул мордочкой в кусты. И какое-то время дрожал своей попкой и хвостиком очень демонстративно и художественно. Но в это время суток на аллее никого не было. И поэтому засвидетельствовать верноподданнический испуг Зайца при столкновении с зубом царствующей особы никто не мог. Даже оценить эстетическое великолепие дрожи его хвостика было некому. Лес отдыхал, а алея была до обидного пустынной.

Подрожав приличествующее событию время, Заяц вновь вынул патриотичную гражданскую мордочку из кустов, осмотрел свою интеллигентно дрожащую задницу и стал лихорадочно соображать. Какую пользу может принести ему лично, столь необычная находка? Бросить и пройти мимо – было жалко. Вдруг найдёт кто-то, кто сможет с большей пользой для себя распорядиться клыком. А подобрать – опасно. Вдруг Лев узнает, что Заяц нашёл его зуб и осерчает. Добра от сердитого Льва косой не ждал. Да и вообще, он никогда не ждал добра ни от кого. Особенно от тех, кто сильнее, умнее и богаче его. И уж тем более, если они ещё и при власти. Возможно, поэтому и остался жив до сих пор, что не питал ложных иллюзий о доброте власти и великодушии силы.

Осмотревшись вокруг, Заяц заметил, что мир не рухнул. Земля не повернулась вспять. Лес продолжал шуметь зелёной листвой. А наглое озеро даже не подёрнулось рябью от дрожи, которая колотила косого. Природа сохраняла возмутительное спокойствие. И только Зайцу было не по себе от своей счастливой находки.

В маленькую трусливую голову достойного гражданина лесного народа ничего путного не приходило. То ли голова была слишком маленькая, то ли гражданское самосознание было недозревшим. Одним словом, по всему требовался мудрый совет более подкованного товарища. Или, на крайний случай, жены Зайчихи.

По своему жизненному опыту Заяц знал, что любой совет полезен. И не тем, что ему можно последовать. А тем, чтобы знать, как не надо поступать, если это был совет жены или доброжелательных друзей и соседей. И поскольку случай, в который вляпался косой, был необычный, то, пораскинув имевшейся в наличии заячьей извилиной, он решил сбегать к старику Ежу. Колючая округлость и насторожённость по отношению к миру и другим обитателям леса не раз спасали и выручали Ежа из разных щекотливых ситуаций. Он мог дать дельный совет. Поэтому спрятав находку подальше от завистливых глаз добрых соседей и прочей чащобной нечисти, Заяц поскакал к норке Ежа.

Домовитый и работящий Ёжик не любил сидеть без дела. Несмотря на свои зрелые годы, он регулярно шастал по лесу в поисках запасов пропитания. Он постоянно чего-то искал и таскал к себе в нору. То грибы, то ягоды, то ещё что-нибудь. Казалось, что праздное безделье для Ежа более утомительно, чем переноска тяжестей. Многие добропорядочные жители леса не одобряли такое вызывающее трудолюбие колючего труженика. Их воспитанности это претило. Они были уверены, что Ёж специально своей рабочей суетой хочет укорить их за их любовь болтать о судьбах Отечества, о политической ситуации в соседних лесах, о великой национальной идее лесного сообщества. Сороки, например, считали, что Ёж специально демонстративно шуршит в кустах, когда они трескочут о вечных проблемах бытия. Он намеренно работает так громко, что мешает им сконцентрироваться на одной мысли. И поэтому бытие постоянно требует нового и нового обсуждения. А вороны вообще полагали, что всем своим видом Ёжик показывает негативное отношение к их призывному карканью и пророчествам о неизбежности плохих событий, о которых каждая ворона знала достоверно точно ещё от рождения.

Были, конечно, в звериной среде и особи, не столь интеллигентные и культурные, как сороки и вороны. Они поддерживали Ежа в его безобразном и вызывающем трудолюбии. К примеру, белки. Те и сами не сидели, сложа лапы. И Ежа одобряли. Но кто ж их белок слушать будет? Что с них взять? Скачут себе по веткам, только о своих бельчатах и думают. Нет того, чтобы о смысле жизни или бесконечности Вселенной поразмышлять. Они всё норовят что-то полезное сделать. Запасы какие-то в свой дом затащить, дупло обустроить, прибраться вокруг. В общем, нет в них чувства коллективизма и близости по духу к радетелям всеобщего блага. Их только работа, порядок и своё беличье семейное благо волнует.

Так что, это возмутительное трудолюбие Ежа не всем нравилось, но многих выручало, когда надо было пережить голодные дни. Поэтому к Ежу относились с нелюбовью, но терпимостью. Своей работоспособностью он хоть и унижал многих лесных бездельников и болтунов, но всё же был им полезен. Ёж был не злобным и не жадным. Помогал соседям в моменты, когда необходимо было где-то занять съестного, если кончались собственные припасы. Такая его неосторожная доброта чаще всего не оставалась безнаказанной. И, получая вместо благодарности попрёки и оскорбления, Ёж, обычно, ещё больше ожесточал свои колючки. Но потом со временем отходил и забывал обиды. Потому что как зверь трудолюбивый он больше думал о том, что надо сделать для блага, чем о том, как это благо отнять у других и присвоить себе. Колючая натура, в общем, был этот Ёж. Колючая и противоречивая.

Когда запыхавшийся Заяц прибежал к Ежу, тот как обычно озабоченно трудился. Всем своим видом демонстрировал нежелание отвлекаться на всякую болтовню и ерунду. Но волнение Зайца по поводу случившегося события было настолько сильным, что оказалось способным победить даже рабочее рвение Ежа.

– Ёжик! Ёжик, колючая зараза! Выслушай меня, – почти вежливо и культурно обратился к нему запыхавшийся Заяц.

Поскольку Ёж давно знал косого, его трусливую натуру, то столь дерзкое обращение не могло не произвести впечатление.

– Что случилось? – спокойно поинтересовался колючий сосед и на всякий случай осмотрелся по сторонам. Чем бы поласковей огреть бездельника, если тот не прекратит отрывать его от дел и оскорблять.

С трудом, переводя дыхание, Заяц рассказал Ежу о своей неожиданной находке. На удивление Ёж выслушал его внимательно. Долго водил носиком в разные стороны, а затем задумчиво изрёк:

– Быть беде!

– Какой беде?! – опять задрожал всем телом Заяц. – Я же ни в чём не виноват. Я совершенно случайно нашёл этот зуб. Мне это счастье совсем не нужно…

– Вот я и говорю, что никому оно не нужно. Любые зубы должны находиться там, где они должны находиться! – многозначительно поведал Ёж.

– Где, где? – не понял оторопевший Заяц.

– Где?! Во рту! – грозно ответил Ёж.

Во время столь глубоко философского разговора к ним незаметно подлетела лесная сплетница Пёстрая Сорока. Она тихо примостилась на ветке, демонстрируя своё полное безразличие. Со скучающим видом она, как истинно воспитанная и культурная птица, стала подслушивать чужую болтовню.

– А где сейчас находится зуб Льва? У тебя в кармане! Что это значит? Либо ты его украл у царя зверей… – продолжал свою причинно-следственную мысль Ёж.

– Я! Украл?! – не столько возмутился, сколько испугался бедный Заяц. – Посмотри в мои честные раскосые глаза. Как ты мог обо мне такое подумать?

– Я глупостей не думаю! Поэтому такое о тебе я не подумал, а только сказал. У тебя духу никогда не хватит, не то, что чужое своровать, но и своё сберечь. Я просто логично размышляю. А раз ты украсть не мог, то наверно со Львом что-то случилось. Что-то плохое. Не станет же он сам по тропинкам свои зубы разбрасывать! Логично?

– И что теперь? – так и не поняв, к чему клонит Ёж, насторожился Заяц.

– А то, что раз зуб Льва у тебя, то значит, скорее всего, у нас уже нет царя зверей. Потому что беззубых царей у зверей не бывает! – сурово подвёл итог Ёж.

– А-а-а! – попытался ещё больше испугаться или проявить вселенскую горесть Заяц. – Я всегда так любил нашего деспота, что даже тайно исполнял многие его указы!

– Поздно оправдываться, – одёрнул ненужные причитания Ёж. – Сам виноват. У кого львиный зуб? У тебя! Значит, тебе и отвечать за то, что случилось с нашим царём. Не к добру это! Быть беде. Надо ждать неприятностей.

– Что же делать? – ошарашено спросил совсем очумевший Заяц.

– Работать больше! Продуктами запасаться! Раз грядут лихие времена, то значит надо ждать голода и смуты.

От этих новостей Сорока, сидевшая на ветке, хотела уже два раза свалиться в обморок. На неё упало небывалое счастье! Таких сплетен в лесу не разносил никто за все годы её продуктивной информационной деятельности. И вдруг сногсшибательные новости она узнает первой! Она уже воочию представляла, как возрастёт её личный авторитет и рейтинг в рядах лесных средств массовой дезинформации. Радость первооткрывателя переполняла её естество. Хотелось скорее лететь и распространять сплетню даже не дослушав новость до конца и не зная, что в ней правда, а что вымысел. И лишь жадность узнать больше удерживала птицу на ветке и заставляла со скрипом в клюве молчать.

Тем временем, пришедший немного в себя Заяц, опять обратился к Ежу:

– Работать, работать! Прекрати болтать глупости. Что-нибудь более дельное и приличное от тебя услышать можно? Я к тебе за умным советом пришёл. А ты мне всякую чушь предлагаешь – больше трудится!

Ёж с сожалением посмотрел на соседа и лишь тяжело вздохнул. А потом, подумал и добавил:

– Всё что я могу тебе порекомендовать – это спрячь львиный зуб куда-нибудь подальше! И никому его не показывай! Лучше будет, если никто ничего не узнает. Пусть всё идёт, как раньше. Жизнь – мудрая штука. Сама всё и всех расставит по своим местам.

После этих слов Ёж решительно схватил лежавший неподалёку гриб и потащил его в норку. Всем своим видом он показывал ценность и полезность добросовестного труда. А Заяц решил не мешать Ежу и поэтому не стал помогать ему таскать тяжести. Он грустно вздохнул и понуро поплёлся к своему дому.

Поняв, что других слухов и сплетен больше не будет, Сорока сорвалась с ветки и понеслась выполнять свою благородную миссию – дезинформировать общественность. В её голове роились новостные сообщения особой срочности. Они бегущей строкой выплёскивались на головы лестных жителей.

– Заяц украл зуб у царя зверей! Мог ли Заяц украсть зуб у живого Льва?! Если Лев жив, то почему жив Заяц после кражи царского зуба? Канцелярия царя зверей молчит и не комментирует факт появления у Зайца клыка Льва! Где наш царь зверей? Общественность встревожена! Общественная безопасность под угрозой! За что Заяц выбил Льву зуб? Жив ли наш Лев? Честный ли это был поединок? Самые свежие новости от Пёстрой Сороки. Вы можете заказать у меня самые точные и оперативные сведения обо всех важных событиях в лесу и за его пределами. Мои сплетни самые честные. Мои слухи самые проверенные. Принимаю в оплату урожаем рябины прошлого и следующего года!

Наверно ураган с градом и цунами на озере не произвели бы большего впечатления на лесной народ, чем столь взбалмошная трескотня Пёстрой Сороки. Паника стала нарастать стихийно и лавинообразно. С этого всё и началось…

Когда Лиса услышала столь важное и значительное сообщение, она не на шутку взволновалась. Новость больно ударила рыжую своей неожиданностью. Особенно неприятно для её истинно женской натуры было то, что не она первая из лесных сплетниц узнала о таком серьёзном изменении в общественной жизни. Эта несправедливость тяжким камнем легла на чуткую, ранимую душу главной лесной интриганки. Таскать такую ношу одна интеллигентная хищница не могла. Лиса была не жадной и всегда любила делиться неприятностями с окружающими. В отличие от добра и счастья. Их она старалась приберечь и припрятать себе. Исключительно из чувства гуманизма не делилась ими, чтобы не огорчать знакомых своей радостью. Поэтому рыжая стала напряжённо думать, как сбросить камень с души, чтобы посильнее придавить им пару тройку соседей.

По своей силе и властности вторым по значению в лесу был Тигр. Поэтому разумнее всего, в условиях безвластия, было заручиться его поддержкой. И рыжая немедля рванула к Тигру, на бегу соображая, как использовать ситуацию в своих интересах.

Тигр не отличался большим умом и сообразительностью. При таких клыках и когтях как у него он считал излишним напрягать свои мозги. Особенно учитывая то, что их и так было мало, а значит стоило экономить. Его жизнь текла спокойно и размеренно. Досаждать ему особо было некому. Друзей у него тоже не было давно. Как-то перевелись все. Его не приглашали в гости и сторонились в повседневной жизни. Всем было хорошо известно, что такие прожорливые товарищи, как Тигр, слишком опасны для здоровья, либо разорительны для семейного бюджета. Поэтому он жил одиноко. Враги постепенно исчезали. Их становилось всё меньше. А оставшиеся были всё мельче и мельче. Жизнь теряла свою привлекательность. Хотя при этом Тигр чувствовал себя полным сил и желаний. Когда он был трезв, его ум всегда завидовал твёрдой памяти. Он помнил – сколько накануне выпил, где и чего. Но никак не мог сообразить и придумать, как повторить то же самое ещё раз сегодня.

Лиса застала хищника за трапезой. После удачной охоты Тигр обильно закусывал и выпивал, когда рыжая интриганка, пригибаясь на полусогнутых лапах, подкралась к нему мягкой походкой.

– Приятного аппетита. – заискивающе почти пропела Лиса.

– Мой аппетит всегда при мне. А вот еда – не всегда. Поэтому мне не жалко поменять свой аппетит на чужую еду, – умиротворённо промурлыкал Тигр. Он уже успел откусить жирный кусок мяса и с удовольствием его пережёвывал. – Чего прибежала? Хочешь поживиться за чужой счёт?

– Ну что ты! – обиженно скривила мордочку Лиса. – Наоборот хочу тебе предложить важное дельце.

– Для кого важное?

– Для тебя и для нашего леса. Только такой умный зверь, как ты, сможет разобраться в случившемся.

Однако у Тигра в этот момент урчание желудка явно заглушало голос разума. Поэтому он вяло воспринял комплимент Лисы.

– Мне сейчас не до твоих хитростей. Видишь, я кушаю! Приходи завтра… – Тигр опять с нескрываемым удовольствием принялся обгладывать милую сердцу косточку. Здесь голос сердца у Тигра полностью соответствовал бульканью желудка.

– Я вижу, что ты занят. И я ни за что не позволила бы себе отвлекать тебя по мелочам. Но в лесу произошло чрезвычайное событие! Что-то случилось с царём зверей.

Тигр так сильно и вдохновенно увлёкся косточкой, что от наслаждения даже на минуту забылся.

– А кто у нас царь? И что с ним произошло? – с хрипением от пожираемой пищи невнятно проронил он.

– Как кто?! Лев, конечно! Вернее, был Лев. А теперь не понятно…

– Что его уже нет? – не отрываясь от косточки, без всякого интереса к теме опять переспросил Тигр. – Его кто-то сожрал? Или что?

– Кто же мог съесть Льва, кроме тебя? Только ты мог соревноваться с ним в силе и ловкости, – Лиса не знала, как привлечь внимание собеседника. Вся её хитрость и изворотливость была бессильна противостоять желанию Тигра насытить своё брюхо. – Ты случайно Льва не ел сегодня?

– Нет. Льва не ел…, – честно признался Тигр.

Он не понял явной иронии и сарказма рыжей. Более того, его природная прямолинейность в политике и общественной жизни заключалась обычно в том, что он поедал зверей значительно слабее себя. Он не любил хитрить и изворачиваться, чтобы бороться с близкими по силе хищниками. Он считал это хлопотным и нечестным занятием сражаться с равными себе.

– Если ты не ел Льва, то с ним произошло что-то непонятное…

– С чего ты взяла? – недовольно, оторвавшись от куска мяса, спросил Тигр.

– Потому что Заяц принёс домой львиный клык. У живого Льва отнять клык Заяц никак не мог. Это, надеюсь, ты понимаешь?

– Понимаю! – рыкнул Тигр.

Он начинал злиться не только потому, что его отрывали от любимого занятия – еды, но ещё и потому что на самом деле решительно ничего не понимал. Ощущение собственной глупости не способствовало размеренному и приятному пищеварению. Оно раздражало и могло вызвать преждевременную икоту.

– Если так, то мы остались в лесу без царя! Надо срочно разобраться с тем, что произошло.

– И что ты хочешь? – наконец проникся серьёзностью случившегося Тигр.

– Пойдём к Зайцу. По дороге можно кого-нибудь прихватить с собой для приличия и солидности. Расспросим – что и как было. Потом примем решение, как жить дальше.

– А что без царя мы жить не сможем? – опять засомневался в лисьей торопливости Тигр.

Мысль, что сейчас придётся оторваться от вкусной пищи и выпивки, была неприятной и какой-то суетливой.

– Не можем! Это же анархия! Власть не может долго оставаться ничейной. Об этом даже ты обязан знать. Это знает каждый дурак! – возмутилась его непонятливости Лиса.

– Но я-то – не каждый! – обиделся благородный Тигр.

И это было справедливо. Его глупость давно дошла до такого совершенства, что округлилась и приобрела форму идеала.

– Конечно, ты выдающийся! – поспешила исправиться рыжая. – Тебе нет равных.

С этим он был согласен. Ведь если бы в лесу кто-то был круче его, то он бы давно съел Тигра. А раз он жив, значит равных ему нет. Видимо поэтому в борьбе с самим собой Тигр всегда оставался победителем.

– Ты должен ради подтверждения своего величия и во благо вечности срочно взять на себя управление безвластием! – совсем патетически воскликнула Лиса.

– Успокойся! У нас ещё куча времени. Успеем. Давай выпьем, закусим…

– Вечность не может ждать, она торопит! Вдруг кто-то другой возглавит наш хаос и установит в лесу не наш, а свой собственный беспорядок.

– Ну и что? – с ноткой сомнения, но уже не столь категорично возразил Тигр.

– Как что? А где же справедливость? Ведь ты самый уважаемый и достойный зверь в округе. Ты самый умный, самый честный, самый благородный! Самый полосатый!

Последний аргумент был неоспорим. Против него Тигру нечего было возразить. Оставалось лишь гордо выпятить спину, прогнуться и громко рыкнуть. Он решил ради справедливости, в отношении себя, естественно, пожертвовать всем. Даже остатками совести, разума, чести. Дилемма: «лучше быть трезвым или народным?» – разрешилась сама собой. Тигр мужественно выпил рюмку и принял благоразумное решение стать народным.

Лиса же обалдела от количества ума, обнаруженного в своей голове. Уговорить Тигра отложить еду и выпивку ради реализации её планов, такого она сама от себя не ожидала. Она зауважала себя ещё больше. И вся как-то окрылилась, воспрянула духом.

По дороге они встретили Журавля и Лошадь и позвали их с собой для соблюдения солидности и большей народной представительности визита к Зайцу.

Понурый и отягчённый свалившимся на него неожиданным счастьем Заяц приплёлся домой. За годы совместной жизни Зайчиха видела своего мужа в разных состояниях. И трезвого, и пьяного, и даже пару раз пугающе ласкового и нежного. Но такого она его не видела раньше никогда. Правое ухо вздрагивало мелкой рябью. Левое – болталось из стороны в сторону. Губы тряслись и шептали какие-то невнятные слова. А хвост норовил оторваться от туловища и убежать куда-то в неизвестном направлении.

Любая опытная жена знает, что хороший муж – это сытый муж. Поэтому первым делом она решила его накормить. На всякий случай достала из запасов самую крупную морковку и молча подала её супругу. Муж, к полному изумлению Зайчихи, даже не взглянул на лакомство. Он понуро сидел посреди комнаты и молча смотрел в угол. Как будто оттуда должно было появиться что-то важное и необычное, что вернёт его к жизни, а, следовательно, и к нормальному пищеварению. Отчаявшись понять происходящее, Зайчиха решила предпринять крайний и почти запретный приём. Мягко и участливо она спросила: