Надземное. Том 2

Но нужно обратить внимание на один показательный признак. Люди часто сопровождают труд песней или говором, как бы ободряя себя. Кроме таких явных проявлений существуют еще так называемые шептания. Они представляют нечто среднее между мыслью и словом. Человеку кажется, что он ничего не произносит, но у него все же складываются неразличимые внешние шептания. Такие ритмические шептания подлежат изучению. Они не только являют природу человека, но и показывают, насколько психическая энергия участвует в каждом труде.

Иногда шепот не имеет прямого отношения к самому труду. Нередко человек точно бы рассказывает себе какие то новые истории. Может быть, напряженная энергия пробуждает из «чаши» давние воспоминания? Такие опыты надо исследовать, ибо в них могут проявляться черты давних жизней.

Также нередко, во время труда, человек шепчет числа, или алфавит, или имя, которое не знакомо ему. Каждое такое проявление имеет крупное значение, и сам труд принимает облик величественный, Мы можем подтвердить это на собственном примере.

Мыслитель не раз прислушивался, чем люди сопровождают труд.

298. Урусвати знает, что Мы поощряем мастерство во всех областях труда. Каждый может иметь свое искусство, каждый должен приложиться к совершенствованию. Пусть эти попытки будут не очень удачны, но они все таки помогут найти новое сосредоточение. Мы, во время Нашего пути, постоянно проводили в жизни усовершенствование не только ремесел, но и искусства. Мы учили новым химическим сочетаниям. Мы поощряли керамическое и резчицкое искусства. Мы даже учили сохранять пищевые продукты. Говорю об этом, чтобы напомнить о разнообразии подходов к эволюции.

Пусть каждый поможет везде, где он может. Пусть не стесняется малыми возможностями. Там, где есть истинное устремление, там и легче помочь. Мы ищем все пути.

В каждом ребенке заложено какое то мастерство. Ребенок может припомнить заветы из Тонкого Мира. Можно видеть разногласия, происходящие между взрослыми и детьми. Обычно взрослые навязывают детям игры по своему разумению, вместо того чтобы наблюдать, куда устремляется внимание ребенка. Дети любят не самые игрушки, но зачатки мастерства, в них заключенные. Дети любят разобрать игрушку, чтобы применить ее по своему. Это свое не будет навеянным из окружающей жизни. Часто оно напоминает нечто, что ребенок не мог видеть вообще. Имеют большое значение такие претворения, принесенные из Тонкого Мира.

Мы нередко поддерживаем такие накопления, и можно себе представить явление битвы, когда Нам приходится бороться с условиями семьи! Может быть, на тысячу семей найдется одна семья, где обратят внимание на природу детей.

Мы потратили много сил, давая наставления для семьи. Мы дали женщинам полноправие, но не успеет оно быть произнесено, как восстают варвары. И сейчас в целом мире лишь одна страна находится на пути к полноправию, там же будет развиваться и мастерство. Помните, как говорил – из лучинок будут слагать солнце. Невозможно сразу уявить значение качества, но среди молодых можно найти и сотрудников.

Мыслитель, когда видел детей, спрашивал их: «Что хотел бы ты сделать?» Некоторые отвечали: «Не знаю». – «Пока не знаешь, пойди пасти свиней». Но другие начинали указывать на давние желания. Им Мыслитель говорил: «Невыполнимое сегодня может быть достигнуто завтра».

299. Урусвати знает, насколько различно именуются те же обстоятельства в разных веках. Даже существует сказание о том, что Мы умышленно изменяли названия Наших мест. Но это не верно. Мы только допускали эти перемены. Они зависели от различных наречий. Не только Мы допускали называть Наши места произвольно, но Мы не обращали внимания на такие изменения названий.

И во всем Мы не настаиваем ни на именах, ни на ритуалах. Мы поглощены сущностью дела. Урусвати знает, что суть дела есть Наша цель. Таковой сутью будет преображение сознания. Вы знаете, что, подобно ваятелям, Мы трудимся, чтобы обработать наиболее косные места человеческого омертвения. Мы терпеливо возвращаемся к неусвоенному положению.

Мы стерпим, если Нам скажут, что Мы говорим одно и то же. Во первых, это неверно, ибо Мы никогда не повторяем, лишь углубляем или возвышаем понятие, которое не вошло в сознание; во вторых, каждый врач должен лечить язвы, пока не создастся здоровая ткань. Он не может отказать в помощи и должен проявить великое терпение. Он будет готов к поношению со стороны нетерпеливых больных. Он знает, что некоторые процессы требуют известного времени, но больные не понимают хода болезни. Так и Мы знаем, что сдвиг сознания не может произойти немедленно. Мы не отказываемся дать лекарство, но его нужно принять в полной мере.

Не удивляйтесь, когда каждый из вас встречает непонимание и неблагодарность. Это будет значить, что сознание еще не проснулось. Как часто в Тонком Мире человек понимает свои задания, но облекаясь в плоть, он снова окаменевает.

Мыслитель имел не мало речений о каменных сердцах.

300. Урусвати знает, сколь велико число каменных сердец. Посмотрим, что подразумевал Мыслитель под этим суровым наименованием. Он не столько думал о жестокости, сколько об оцепенении, когда ни горячее, ни холодное уже недоступно. Нельзя назвать такие сердца злыми, ибо они не знают ни добра, ни зла.

Могут спросить – существуют ли такие сердца? К сожалению, их очень много. Не будет знака на них, подобно состоянию, которое называется кома. Люди впадают в такое состояние, когда они не живы и не мертвы. Они ничего не помнят, ибо их тонкое тело не выделяется, но цепенеет вместе со всем организмом. Ужасно это состояние, когда человек перестает быть человеком. Но почти так же существуют каменные сердца. Они многочисленны и составляют тот груз, который препятствует эволюции.

Борьба против эволюции будет самым отвратительным преступлением. Люди начинают противиться тому, что приходит безусловно. Удивляться нужно, что после миллионов лет существования человечество не хочет понять, что процесс эволюции происходит во всех царствах Природы. Ярко можно выказать, как отмирают изжитые формы и наступают новые облики жизни.

Чуйте, люди, насколько спешно могут совершаться круги эволюции, если не будет бессмысленного противодействия человеческого. Люди не всегда умеют созидать, но противодействовать все могут. Так создаются безобразия, несоответствия и потрясения.

У вас на глазах стираются целые страны, но разве во имя эволюции? Напротив, люди или окаменели, или пытаются погрузиться в старые болота, но Природа не медлит.

Мыслитель говорил: «О мореплаватель, не бери груз каменных сердец. С ним не достигнешь указанного берега».

301. Урусвати знает, как криво толкуются даже великие героические деяния. Многие ли встречают действия непредубежденно? Возьмем старую обычную картину: в ненастье, по глубокой грязи, с трудом пробирается путник. Из окон на него смотрят и усмехаются – зачем в такую бурю он не остался под кровом?

Сравните, сколько будет насмешников и хулителей и как мало будет тех, кто подумает о цели путника. Может быть, он идет спасти ближнего? Может быть, это врач, спешащий на помощь? Может быть, это вестник, несущий спасение целому народу? Много добрых целей может вообразить человек, служащий добру, но в жизни это бывает так редко!

Люди судят по себе и заподазривают лишь дурное. Для них каждый путник лишь бродяга и вор. Но не подумают, что оговорить невинного есть самое несмываемое преступление.

Издавна говорят о проклятиях, но человек сам себя проклинает за совершенную несправедливость. Сделайте опыт, пошлите лучшего человека на подвиг, на труднейшее действие и посмотрите, как будут поносить его, не помышляя о задании. Большинство окажутся хулителями, и лишь некоторые, гонимые сами, будут думать о цели подвига. Изрыгание хулений – главная препона к успеху эволюции.

И еще не подумают люди, кто послал вестника? Не подумают, кому вредят они своим злоречием? Найдутся и такие, которые будут уверять, что их хула безвредна. Но они должны знать, что каждый сор нарушает чистоту.

Мы не раз были вынуждены принимать особые меры очищения пространства. Но такие разряды могут вызвать потрясения, которые поведут к последствиям и в Тонком Мире. Не часто можно посылать такие стрелы. У Нас много забот, когда видим, как неумно поступают люди, создавая бумеранги.

Мыслитель очень всматривался в путников и спрашивал – не может ли чем помочь? Когда же ему напоминали о бродягах, он шептал: «Кто знает, может быть, оттуда?» Когда ему указывали на лохмотья, он улыбался: «Странники не в роскоши». Когда же ему говорили, что из низов народа герои не приходят, он негодовал и указывал: «Будет время – и народ даст лучшую жатву».

К народу устремлял Мыслитель.

302. Урусвати знает, что иногда пространственные токи настолько противоположны, что даже приостанавливается пульс жизни. Даже над несомненно живыми получается знак смерти, но это явление может усилиться, когда известные люди болеют или потрясены нервно.

Можно видеть, как сложны обстоятельства. Мы тогда указываем осторожность, но такой совет редко воспринимается. Люди понимают осторожность как бездеятельность. Но они не допускают, что и в дни величайших напряжений Мы не будем советовать бездеятельность. Мы покрываем столкновения токов самою усиленною деятельностью. Пусть она не всегда внешне зрима, но Мы не заботимся о внешнем проявлении. Учитель должен направлять внутреннюю энергию и тем помочь пережить напряжение.

Может ли быть осторожность без наблюдательности? Даже наблюдательность может быть двоякой. Мы восклицаем – осторожность! – и человек начинает осматриваться. Но обычно он озирается относительно самого себя, между тем как настоящая наблюдательность должна простираться на все сущее.

Может ли человек утверждать, что нечто его не касается? Также может ли кто уверять, что явления природы одинаковы во всех веках? Может ли кто полагать, что мышление человеческое не изменилось в течение тысячелетий? На расстоянии одного века уже меняется мышление и язык.

Можно утверждать, что в период особых напряжений и явления жизни будут спешить. Тогда потребуется особая наблюдательность. Как приучить человечество к такой зоркости? Не какие то сумасброды, но именно тиходумы не поймут, что от них требуется, когда говорим о необходимости осторожности на основе наблюдательности. Они будут пенять на Нас, забывая, что каждый человек может быть наблюдателем.

Мыслитель говорил: «Может быть, я не сумел наблюсти что то? Может быть, нечто непоправимое произошло? Пусть глаза мои обретут зоркость».

303. Урусвати знает, что основы бытия должны выражаться в каждом действии человека. Мало лишь читать, мало рассуждать о них, они должны настолько войти в жизнь человека, чтобы, не упоминая о них, можно было бы жить по ним. Для этого нужно распознавать различные слои мысли.

Как существуют три мира, так имеются три слоя мысли. Человек может мыслить единовременно в трех слоях. Он может иметь земное мышление, под которым пройдет тонкая мысль и где то в глубине засияет искра огненная. Может быть, эти три слоя совпадут, и тогда получится сильное воздействие. Но обычно люди найдут разлад в своем сознании. Земное мышление может создавать как бы привлекательные идеи, но тонкое мышление может осудить их, зная их истинное происхождение. Огненная искра может иногда и вовсе не вспыхнуть.

Можно наблюдать, как человек одновременно может подпасть трем различным побуждениям. Какая же сила получится при таком разногласии? Можно вспомнить старинную сказку, когда в одном человеке совместились и ангел и демон. Оба шептали свои наставления. Но искра огненная была зажжена любовью, только тогда демон оставил человека.

Очень поучительно наблюдать, как сменяются мысли трех слоев. Не нужно думать, что земная мысль непременно будет хуже тонкой. Можно рассказать, как нередко земная мысль влекла людей к достойным действиям, но тонкая змеилась по пути, давно изжитому. Конечно, огненная искра будет всегда безупречной, но необходимо, чтобы она могла возгореться.

Мы следим за наслоениями мыслей и радуемся, когда три слоя могут быть в единении. Не забудем, что три слоя являются лишь основными делениями. В сущности таких делений гораздо больше, но будем иметь в виду три основы, чтобы не усложнить наблюдения.

Мыслитель наставлял учеников, чтобы они строго следили за собою в единении мышления. Мыслитель называл такое единение музыкой.

304. Урусвати знает, насколько своеобразно касается карма целых стран. Можно себе представить, как смешиваются кармы: личная, родовая и народная. Вы увидите страны, как бы несущие на себе какое то проклятие. История этих стран может дать некоторую разгадку, но могут быть причины, не вошедшие на страницы истории.

Спросят – неужели несправедливость, совершенная в отношении одного человека, может отразиться на целой стране? Может, тем более что многие воплощаются в одном народе. Все такие обстоятельства увеличивают ответственность человечества. Телесные особенности передаются на многие поколения, тем печальнее, что люди не думают, что могут передаваться все кармические признаки.

Урусвати права, полагая, что лучше воплощаться в разных народностях. Но и это соображение нужно усвоить, иначе в Тонком Мире человек пытается замкнуться среди сородичей и тем лишает себя новых испытаний. В Тонком Мире сообщаются мысленно и не нуждаются в разных языках. Чудесна возможность думать на своем языке и в то же время быть понятым жителями разных стран. Нет надобности внушать мысли, наоборот, чем естественнее будет течение мыслей, тем легче они будут воспринимаемы. Надземна такая возможность, но осознать ее нужно на Земле, иначе приспособление может затрудниться.

Во сне действует психическая энергия, напитанная земными токами, но в Тонком Мире может происходить обрыв сознания, потому полезно закрепить некоторые понятия. Не говорю о тех, кто перешел в Тонкий Мир в полном сознании, но множества впадают в сон, и во время такого состояния они утрачивают память о многом. Накопления оказываются как бы запечатанными в «чаше», и нередко требуется постороннее влияние, чтобы снять эти печати.

Главное нужно запомнить: чтобы не утрачивать сознания, следует при жизни помнить и твердить, что не забудем при переходе сохранить сознание. Это и есть то сокровище, которое мы уносим с собою.

Мы обычно не видим спящих в Тонком Мире, ибо они бывают покрыты непроницаемым флюидом. Можно видеть их в момент пробуждения, но сон не следует преждевременно нарушать.

Мыслитель заботился о сохранении сознания. По внутреннему ведению он часто повторял: «Не утеряю сознания». Именно, в Надземном нужно сознание. Сознание земное нас оставляет, но оно преображается в знание духа. И все таки чем яснее сознание земное, тем скорее пробуждается знание духа. На Земле мы лишь предчувствуем законы Кармы, но только знание духа позволит понять всю совокупность действий кармы.

Вы спросите, почему в Тонком Мире не научат познанию высших законов? Но многие ли в земных школах стремятся к познанию?

Мыслитель любил изречение Гермеса: «Как наверху, так и внизу».

305. Урусвати знает, что Мы называем жизнью. Мы говорим: «Жизнь есть служение эволюции». Может быть, кто то найдет, что проще сказать – жизнь есть эволюция. Но Мы намеренно утверждаем слово «служение». Конечно, все находится в процессе эволюции, но это еще не будет полнотою жизни. Она получится лишь от осознания служения во всей его добровольности. Утверждаю добровольность служения как непременный признак правильности пути.

Люди не любят вообще понятия служения. Они мечтают о времени вне служения. Если им сказать, что вся жизнь будет непрерывным служением, то они разбегутся, как от самого страшного призрака. Но они постоянно желают слушать о Нас, о Нашей работе и радости. Они скажут – какое же это непрерывное служение, если в Братстве слышно пение?

Не может человек понять, что пение является не времяпрепровождением, но согласованием гармонии. Трудно людям понять, что искусство есть самое утонченное приложение к эволюции. Они не желают понять, что Наше указание о необходимости изучения мастерства есть скорейшее приближение к служению. Добровольный мастер легче всего согласится на постоянное служение, в виде совершенствования. Только мастер не нуждается в часах, ограничивающих его труд.

Наша жизнь есть добровольное мастерство, не нуждающееся в ограничивающих часах. Можно и на Земле почти забыть о времени, так служение будет радостью. Утверждаю, что и к такому сослужению можно начать готовиться в любом состоянии. Человек может признать жизнь как нечто важное и ответственное, для этого не нужно быть каким то мудрецом. Можно привести примеры, как простые земледельцы бывали близки понятию служения. Утеря понятия служения обратила земное бытие в рабство и безумие. Но сроки приближаются, когда невольно люди начнут искать смысл жизни. Они в научном толковании начнут твердить об эволюции. Но затем познают, что их отношение к жизни должно быть служением.

Мыслитель учил, что понятие служения есть решение задачи жизни.

306. Урусвати знает, что Мы не зовем к внешним ритуалам. Нельзя отрицать, что объединенная толпа может создать сильное излучение. Но оно возможно лишь при истинном устремлении. Много ли и часто ли встречается такое устремление? Прежде можно было представить себе триста марафонских героев, но теперь все передвинулось к миллионам, и невозможно уже ожидать единения движений, потому следует переместить внимание на внутреннее состояние.

Люди могут быть, каждый порознь, сурово нравственными и тем достичь здорового излучения. Пусть они не утруждают себя обрядами, но поймут, что внутреннее устремление может дать им достаточно славное совершенствование. Пусть приучатся к передаче мысли на расстояние. Пусть увидят перед собою черты Лика почитаемого. Не требуется для такого вдохновения излишних обрядов. Каждый может в чистоте сердца собеседовать с Учителем. Так Земля может наполниться добрыми желаниями, и люди не будут одиноки, ибо конечная цель добра сроднит каждое сердце ищущее.

Не нужно обращаться к установленным обрядам, среди которых многие утеряли значение. Ощущение высшего восхождения приходит мгновенно, и даже невозможно словами описать возникновение такого восхищения. Не требуется описать словами ощущение, которое лишь сердце знает. Не поддавайтесь различным внешним обрядам, когда пламя сердца горит ярко.

Мыслитель полагал, что каждый человек имеет в себе дар сношения с Высшим.

307. Урусвати знает, что значит видеть глазами сердца. Каждый предмет будет увиден людьми по их внутреннему настроению. Не могут люди усвоить простую истину, что майя зарождается в их сознании, но следует пытаться вырваться из тенет самовнушения.

Кроме внешних восприятий человек может найти искры действительности. Он может противоставить внушению майи познание, живущее в его сердце. Могут усомниться – не будет ли это вторая майя с таким же обманчивым обликом? Но вспомним, что в тонком состоянии понимание значительно преображается, и в Огненном Мире действительность уже выявлена, значит, человек сквозь плоть может вызывать проблески истины.

Пусть для огромного большинства майя остается необоримою, ибо они не помышляют о рассеивании ее, но некоторые искатели истины могут и в земном состоянии проникать до настоящей сущности вещей. Прежде всего они научатся познавать свои переходные настроения. Они увидят солнце ни веселым, ни мрачным, но будут знать, что их внутреннее чувство может окрасить даже великое светило.

Кто хочет совершенствоваться, тот должен преобороть плотные настроения. Если человек будет помнить об этой задаче, он уже избегнет многих заблуждений. Человек удержится от произнесения неправых суждений и поймет, что внутреннее чувство должно быть справедливым. Не будем думать, что эта задача сверхчеловечна, напротив, она принадлежит обиходу каждого дня, и для сотрудничества с Нами нужно учиться смотреть глазами сердца.

Мыслитель говорил: «Благодарю Богов, что не ослепну, ибо пока сердце бьется, оно будет зрячим».

308. Урусвати знает наше вибрационное лечение. Оно имеет нечто похожее на радиоволны, но нуждается, чтобы быть принятым в определенных мерах. Для этого принимающий должен быть преисполнен доверия. Также нужно знать, что не всегда возможно употребить токи определенного напряжения. В связи с космическими токами нужна согласованность явлений многих. Нужно это знать, чтобы не было нареканий в том, что Мы не всегда помогаем.

Уничтожение доверия послужит к перерыву токов. Правда, можно преодолеть особым напряжением энергии, но такое напряжение может быть губительным. Притом для успеха воздействия нужно, чтобы лицо принимающее устремлялось к Нам. Не требуется, чтобы принимающий предпосылал что-либо, он должен лишь допустить и не удивляться разнообразию токов. Они могут быть приятными или мучительными, по причине различных состояний нервных центров.

Нужно знать, что вибрации прилагаются к нервным центрам, потому нужно спокойствие, чтобы не препятствовать лечению. Можно вспомнить, как вибрации помогли в самых различных заболеваниях.

Люди достаточно знают о гипнотическом внушении, но еще не могут допустить, что вибрации могут достигать на большие расстояния. Люди часто не допускают наиболее полезное, в этом заключается главная драма мира. Самое сомнительное будет принято с готовностью. Наиболее полезное вызывает отрицание.

Мыслитель не уставал повторять о получении лечения из пространства.

309. Урусвати знает, как трудно ремесло добра. Называем так мастерство постоянного добротворчества. Умейте отличать случайные, отрывчатые добрые мысли и действия от сознательного добротворчества. Сами люди осложняют это понятие. Они измышляют множества изречений, которые смущают слабые умы.

Они повторяют: «Он настолько добр, что и мухи не обидит». Мы же скажем: «Он не обидит мухи, но уничтожит ядовитую змею, угрожающую собрату». Но для этого нужно прежде знать, которая муха безвредна, и которая змея ядовита. Учебники могут дать эти сведения, но нужно почерпнуть из них познание.

Нужно затратить много труда, чтобы понять, где добро. Но насколько труднее распознать все побуждения, заложенные в человеке. Невозможно судить по внешним действиям. Нужно уметь заглянуть в причину деяний. Но для этого нужно научиться у древних мыслителей. Пусть обстоятельства времени были совершенно иные, но человек был тем же мыслящим существом. Предания могли многое приукрасить, но сущность подвига осталась незыблемой.

Так, изучая мастерство, не забудем о ремесле добра. Оно требует всей ответственности и осознания смысла жизни. Поистине, труднейшее мастерство, но оно ускоряет путь. Ваятель может испортить глыбу мрамора, но сколько сердец может разбить неумелый добротворец! Лишь много прилежания может сделать ваятеля искусным. Также и глубокое размышление может усовершенствовать добротворчество.

Мыслитель не уставал звать учеников к совершенствованию в добротворчестве, Он говорил: «Пашня может быть удобрена и даст урожай, также и в познании души человека».

310. Урусвати знает, что надземное и земное в сущности своей одинаковы. Нет такого земного действия, которое не имело бы отношения ко всему сущему. Говоря об основах жизни, Мы называем их надземными. Всеми мерами нужно внушать человеку, что реальность заключается во всем надземном. Человек боится надземного, он предпочитает зарываться в Землю, лишь бы избежать величия Беспредельности.

При грозе большинство стремится укрыться под самым ненадежным кровом, и лишь самые немногие останутся в поле перед разрядами молний. Такие немногие поймут и о надземности всей жизни. Но большинство, недоверчивые, от страха откажется от всякой надземности. Даже вопрос о жизни на дальних мирах кажется им неуместным. В этом сойдутся и безбожники, и церковники. Найдутся и ученые, которые признают Землю центром Вселенной.

Можно назвать многие суждения, которыми люди пытаются прикрыться от действительности. Потому необходимо выдвинуть поверх всего участие человека во всем сущем. Многие древние мыслители об этом говорили, но, к сожалению, их максимы остались в разряде афоризмов, которые читаются, но никем не принимаются как жизненные советы. Мысли Конфуция, Пифагора и Марка Аврелия остались на страницах истории, но каждый устыдится признать свою преданность древним советам. Люди стыдятся сказать о причине их унижающих суждений. Потому нужно утверждать, нужно являть упорство, говоря об участии человека во всем сущем.