Демонолов

– Тише, тише… Лежи, не беспокойся. Мы тебя обязательно вылечим, – она улыбнулась.

Девушке было за двадцать, но выглядела она старше. Черны ее лица словно были перенесены с пьяницы. И явно были на ее молодом лице лишними.

Длинный нос, широкие ноздри, почти сросшиеся брови, оттопыренные уши. Буквально все кричало в ней и не желало соединиться в один женский образ. Но ее голос и то, как она говорила немного смягчали ее вид.

Люмен закашлял и отметил, что один ее глаз слегка косит. По-видимому, она была дочерью того старика и женщины. Бедная.

Девушка ласково подняла голову Люмена и подложила сухую тряпку. Поменяла примочки и зажгла какую-то траву поставив в горшке рядом.

– Тебя сильно обожгло, – она сделала что было нужно, но не спешила уходить.

Люмен отвел взгляд и осмотрелся на сколько это было возможно в его положении. Он лежал в большом высоком сарае, больше напоминавшем амбар. В дали кто-то шуршал и кудахтал. Пахло сеном и навозом. Но его собственные чувства перебивали все остальное. Тело трясло и бросало из холода в жар. Кости ломило, а голова гудела и была словно набита хлопком.

– Только не подумай, что я пытаюсь узнать, что произошло? Совсем нет, господин. Просто ваши волосы. Ваша кожа. Я такого еще не видела… Простите, господин. Я не хотела вас обидеть! – девушка вскочила и схватилась за подол фартука прижав его к себе. – Я… Я пойду. А вы лежите, поправляетесь, – она повернулась и вышла из сарая, аккуратно закрыв дверь на засов с обратной стороны.

Люмен стал вспоминать, что произошло и его тут же обдала новая волна жара и боли. Уже не от боли, а от его воспоминаний, от того, что он сотворил. По его щеке пробежало что-то теплое. Нет он не плакал, должно быть это слезятся глаза. Он попытался прогнать воспоминания о случившемся, но сорвался и захохотал, ударив кулаком по полу.

Смех подхватило чье-то мычание. Заржала лошадь и на пару минут амбар ожил, наполнившись смешанными звуками скотины. Когда Люмен затих его затрясло. Сознание начало его убеждать что все случившееся не более, чем сон. Что ему нужно закрыть глаза и уснуть. Ему нужно набраться сил. Но зачем? Он не хочет больше ничего. В его душе осталась только боль.

Мысли начали затихать и вот он снова впал в сон. Должно быть подействовала зажженная трава. Он не хотел засыпать и снова возвращаться в то место, но сон его не спросил. Окутал своим пуховым одеялом и накрыл мягкой простыней погасив весь свет вокруг.

***

Люмен проснулся в обед. Сон он не помнил. Такое с ним случалось часто. Он всегда радовался ночам, лишенным сновидений. Ведь там не надо быть в центре неких знаков и пытаться разгадывать предзнаменования. Ему нравились ночи без сна. Пустые ночи.

Сколько дней он провел в таком состоянии, Люмен не знал. Старая женщина и та убогая девушка навещали его поочередно пару раз в день. Мужчины он больше не видел.

Этим утром Люмен понял, что окреп настолько, чтобы попытаться подняться. Спина ломила, суставы затекли. Голова кружилась после многодневного лежания. Спустя пару минут взгляд прояснился и ему стало гораздо легче.

Сквозь небольшие щели ангара пробивались солнечные лучи. Во второй части хлева о своем беседовали давно проснувшиеся животные.

Открывшаяся дверь ослепила чернокнижника, и он быстро отполз в тень закрыв лицо руками. Лицо. Точно с его лицом что-то случилось.

Все происшедшее несколько дней назад казалось ему не больше, чем страшным, нереальным сном.

Он схватился за лицо и хотел было сорвать повязку, но не стал. Воспоминания искрами прожигали его память. Он опустил глаза на свои руки. Все они были в шрамах и следах от заживающих волдырей. Что было с его лицом он не мог и представить.

Женщина зашла в амбар с двумя большими ведрами. Увидев приходящего в себя «гостя», она выкрикнула:

– Знала, что наши примочки и травы быстро тебя на ноги поставят, бельчонок. Иди помоги мне с животиной, – женщина с грохотом поставила на пол ведра полные чего-то жидкого и очень приятного на вид.

Люмен поднялся и обошел солнечные лучи, взял ведра.

– Сначала коровы, – женщина, покачивая широкими бедрами направилась к загону.

Животные тут же затихли и стали ждать своего завтрака.

– Теперь куры. Вот сюда. Не так много, бельчонок. Тише-тише, аккуратней сыпь, – женщина выхватила ведро и следующих животных покормила сама.

Когда покормка закончилась они встали у двери. Женина осмотрела Люмена и, задержав взгляд на его перебинтованном лице, сказала:

– Вроде везде поджило. Но вот лицо… Бедняга, ну главное ходить можешь, да и смотрю, работать тоже. Идем в хату, теперь покормлю и тебя, бельчонок, – женщина вышла и, пройдя немного, обернулась.

Люмен стоял в тени и смотрел на поднимающееся солнце.

– Нельзя мне на свет. Кожа от того такая, что долго на нем стоял.

Старая женщина охнула и ладонью шлепнула по каждому плечу в знак оберега от темных сил.

– Сейчас, подожди, – она ускорила шаг и скрылась в избе скрипнув дверью.

Люмен осмотрел двор. Это была приличных размеров ферма. Рядом с избой, куда зашла пожилая женщина, располагалась еще одна поменьше. В центре вырастал каменный колодец, на котором дремал разноцветный кот. Слева и справа от домов были вытянутые огороды, засаженные тыквами. Напротив амбара был еще один точно такой же.

Люмен удивился, как они втроем справляются с таким хозяйством.

Время приближалось к обеду.

Дверь главной избы скрипнула и из нее показалась женщина с разноцветными тряпками в руках.

Она зашла в амбар и протянула Люмену вещи, со словами:

– Держи, вампир ты наш обгорелый, – она осеклась и прищурилась. – Ты же не вампир?

Люмен улыбнулся и покачал головой. Женщина отдала гостю одежду и вышла из амбара. Одев вещи и обернувшись в разномастный плащ, он последовал за ней.

Солнце грело и почти обжигало люмена через тонкую ткань. Но ее толщины хватило что бы пройти через двор и зайти в избу из которой валил серый дым.

Внутри изба оказалась в два раза больше, чем казалось снаружи. Из прохода была видна следующая комната с двумя кроватями. Справа на стене висела одежда жильцов, а напротив, за столом, сидел хозяин фермы. Который должно быть и спас Люмена в тот ужасный день.

Мужчина был в годах, но силен телом. Он, вытянув ноги, сидел на стуле и поглаживал свою густую белую бороду. Жидкие седые волосы на голове были приглажены, а бледно-голубые глаза настороженно следили за гостем. На столе стояли две деревянные лоханки, наполненные свежеприготовленным супом.

Есть Люмену не хотелось, но он подошел и сел за стол, где его ждали. Женщина нарезала хлеб и подала на круглой тарелке, поставив в центр. Затем поставила кувшин с молоком и села у печи следя за тем, что в ней выпекалось.

Мужчина взял глиняные кружки и разлил в них молоко. Пододвинул одну к гостю и начал разговор:

– Ну, рассказывай. Что с тобой стряслось? – его кустистые брови сошлись в переносице.

Люмен отпил молока и пододвинул к себе суп окунув в него деревянную ложку. Он поднял глаза на мужчину и нехотя заговорил:

– В деревни был пожар.

– Я видел. Верши сгорели полностью. Дотла, – он взял ложку и зачерпнул бульон.

Люмен последовал его примеру. Говорить о случившемся ему совсем не хотелось. Но он понимал, что и молчать он тоже не мог. Все же эти люди отходили его, накормили и дали кров.

– Там был демон. Он и сжег деревню, – подбирая каждое слово, сказал Люмен.

Мужчина молча хлебал суп, вытирая намокшие усы.

Когда лоханки опустели, женщина достала из печи дымящийся пирог и поставила на стол. Разрезала свежую сдобу и положи по куску каждому. Подлила молоко в кружки и снова отошла, сев на табурет у печи.

– Демоны… – задумчиво протянул старик. – Многие в них не верят. А ты, я погляжу, веришь. Даже вверяешь им вину за сожженную деревню, – старик разглядывал лежащий перед ним кусок свежего пирога.

– Говорю, как есть. Спасибо, что подобрали и выходили меня, – Люмен откусил часть сладкого пирога. Выпечка была просто прекрасна.

Дверь скрипнула и в дом зашла та девушка, которую он видел вечером. Она опустила глаза и быстро пробежала в дальнюю комнату схватившись за подол платья.

– Огнежка, иди поздоровайся с… – старик повернулся к гостю, вопрошая его имя.

– Люмен, – коротко ответил демонолов.

Девушка медленно вышла из комнаты и села подле отца уткнувшись взглядом в поживший свое стол. Мать быстро накрыла ей и поставила третью чашку наполнив ее молоком.

– Добрый день, господин. Как себя чувствуете? – ее щеки тут же покрылись румянцем.

Люмен не мог понять от чего девушка смущается. Увидь он себя в таком состоянии, уж точно было бы тяжело сдержать отвращение, испуг и другие схожие чувства. Но старик, его жена и дочь, словно этого не замечали. Не замечали красный кусок мяса скрытый под его сочащийся повязкой.

– Лучше, – ответил Люмен и продолжил доедать пирог.

Старик посмотрел на жену и спросил:

– Скотину покормили? – та ему кивнула. Он перевел взгляд на Люмена, потом на свою дочь. Затем снова на гостя и впал в раздумья.

– Спасибо, за ваше гостеприимство. Я побуду еще день, соберу свои вещи и покину вас, – демонолов чувствовал, что хоть и прошло несколько дней с того страшного события, но тело, как и его дух еще не восстановились. Им на это требовалось намного больше времени.

Старик почти улыбнулся и покачал головой, сказав:

– В таком состоянии ты сгинешь в лесу. Мы живем далеко от ближайшей деревни, теперь… Так что оставайся у нас, пока не окрепнешь. Да и плату с тебя я возьму, работой, Люмен, – протянул он его имя и встал из-за стола, направившись к выходу.

Девушка так и сидела, молча уставившись в стол.

– Ешь, давай, – мать пододвинула к ней лоханку, и та качнулась, расплескав немного бульона.

Девушка начала медленно есть похлебку.

Люмен нехотя заговорил с ней. Старик как-то уж медленно собирался перед выходом, явно ожидая завязки их беседы. Живут в такой глуши. Гости для них, по-видимому, редки. Вот он и хочет, чтобы дочь хоть с кем-то поговорила.

– А у вас большая ферма, – начал Люмен.

Девушка засияла и подняла глаза, выпалив:

– Да. Люблю ее. Тут столько всего! И колодец, и пять огородов. Поле даже есть свое за холмом. А скотины то сколько у нас разной! – ее глаза светились. Видно, Огнежке было приятно поделиться этой простой информацией с кем-то кроме ее родителей. Поговорить с новым для нее человеком.

Довольно покашляв, дед вышел из избы, хлопнув тяжелой дверью. Мать, поправив кочергой угли, быстро исчезла в дальней комнате. На улице загорланил петух.

– Спокойно у вас здесь. Тихо, – Люмен съел последний кусочек пирога и облизнул заживающие пальцы.

– Ну, бывает тихо, – девушка продолжила хлебать суп, – а бывают волки, господин, заходят. Но отец, быстро их на шкуры пускает. Он раньше егерем был, пока мать не встретил. А потом и я появилась. Вот теперь втроем тут и живем. Все хорошо, только скучно, господин.

Люмен засмотрелся в окошко, где кот гонялся за уткой, а утка старалась от него удрать, запрыгивая то на колодец, то прячась за бочки. Но кот просто играл с ней не пытаясь догнать и задрать.

– А вы откуда, господин. С Верш небось… Ох, и пожар же там был! Словно вся деревня горела. Столько дыму, столько дыму… – девушка потерла румяную щеку.

– Теперь Верш больше нет. Я там был проездом.

– Вы рыцарь? – девушка подняла глаза, и они заблестели.

Люмену захотелось засмеяться, но он сдержался. Какой он рыцарь… В этом цветастом плаще, весь обгорелый. Он больше походил на какого-нибудь бродягу или неудачливого разбойника.

– Нет, я не рыцарь. Я просто путешественник. Хожу по деревням и городам и записываю, что вижу. Можно сказать я автор нашего времени. Иногда перевожу людям старые книги и надписи. Помогаю с их делами, иногда проблемами, – он нехотя выделил последнее слово.

– Я так и знала, что вы благородных кровей! Пусть и не рыцарь, господин. Это так прекрасно… – девушка доела суп и пододвинула к себе небольшой кусочек пирога.

– А я вот, всю жизнь живу здесь. В Вершах была всего пару раз. Но мне там не понравилось! – она обиженно опустила глаза на пирог и взяла его в руки.