Наследник для бандита

Глава 8. Гости…

Звук бьющегося стекла заставляет меня резко очнуться ото сна и сесть на кровати. Первые секунды судорожно пытаюсь вспомнить, какое из окон могло разбиться. Неужели, где-то забыла закрыть? С этими деревянными рамами можно с ума сойти. Теперь точно поменять придётся. Тру ладонями лицо, опускаю ноги с кровати и, наконец, соображаю, что я не дома. Я у Миши. Оборачиваюсь назад в надежде увидеть его на второй половине кровати… Но там никого нет. Балконная дверь открыта, и по моим ногам прокатываетесь волна холодного воздуха.

Почему-то мне становится не по себе. Беру с тумбочки телефон и смотрю на время. Два часа ночи. Странно, что Буров не спит. И в этом огромном доме я даже не знаю, где его искать. Три этажа. Мамочки…

Подхожу к балкону, чтобы закрыть. Прежде чем взяться за ручку, глубоко вдыхаю свежий ночной воздух, отодвигаю штору в сторону и слышу, что с нижнего этажа доносятся мужские голоса. Вспоминаю, что прямо под спальней находится Мишин кабинет.

Наверно, я буду выглядеть очень глупо, если спущусь сейчас и скажу, что мне без него спать страшно. Ну и ладно. Улыбаюсь, предвкушая его снисходителено-нежные и успокаивающие ласки. В конце концов, без него я спать и у себя дома могу.

Помня, что Буров в кабинете не один, надеваю нижнее белье и футболку со штанами от спортивного костюма.

В доме темно. На ощупь нахожу выключатель и зажигаю свет сначала на этаже, а потом на лестнице.

«Нужно будет поставить лампы с датчиком движения.» – отмечаю про себя и почему-то сейчас очень жалею, что попросила Мишу отдать «плейстейшн» в домик к ребятам из охраны. Сейчас, найди я ночную вооруженную банду взрослых мальчишек на ковре в гостиной возле плазмы, мне бы было гораздо спокойнее.

Пересекаю комнату, и мужские голоса слышатся мне отчетливее. Я вслушиваюсь в них, надеясь уловить Мишин. Хочется ускорить шаг, но я торможу, начиная сомневаться в уместности своего поведения. Может быть, сейчас зайду не вовремя? Важный мужской разговор? Ведь не зря ж он не дотерпел до утра… Да ну! Тут же отметаю от себя эту мысль. Я в своём доме, и могу зайти в любое время и в любую комнату. Иначе – это не мой дом.

Заворачиваю в коридор первого этажа и неожиданно врезаюсь крупного мужчину. Поднимаю лицо вверх, скользя взглядом по бронежилету на его груди, татуированным рукам и понимаю, что этот человек мне не знаком. Новенький?

– Извините! – вспыхивая, пытаюсь быстро его обогнуть и продолжить движение. Но он вдруг крепко хватает меня за предплечье и дергает на себя.

– Ты куда собралась? – гаркает, – Кто такая?

Я замираю перед ним, перед ощущением его силы и давящей опасности, глядя снизу вверх, как кролик на удава. Сглатываю и глубоко вдыхаю.

– Пустите меня, пожалуйста, – пытаюсь вырвать руку, но это бесполезно. Хватка становится только крепче, и я уже чувствую, что будет синяки, – Я здесь живу! – повышаю голос, – Я – невеста Михаила!

Мужчина прищуривается, и в его глазах разгорается нездоровый интерес.

– Невеста, значит…

– Миша! – пропуская по спине волну дрожи, я кричу на весь этаж, – Миша, выйди пожалуйста!

Из кабинета Бурова выходят ещё двое незнакомых мне мужчин. И они совсем не похожи на тех молодых парней, которых отбирает для охраны Ярослав. Эти – настоящие быки.

Я чувствую, как мои колени подкашиваются, а сердце ухает и замирает. Что происходит?

– Что это у тебя здесь, Колян? – к нам приближается один из «быков», а второй остаётся стоять на месте и характерно заводит руку за спину туда, где обычно висит пистолет.

– Да вот, Чиж, – «Колян» неприятно дергает меня и разворачивает к нему лицом, – Говорит, что она – баба Бурова.

– Как интересно… – скалится «Чиж», оборачивается назад и кивает третьему, – Змей, ну ка стукни Тимуру, скажи, что мы тут кое-что поинтереснее, чем бумажки нашли.

Его издевательский тон отдаётся звоном паники в моих ушах.

– Где Миша? – я выкрикиваю и пытаюсь распознать по лицам незваных гостей хоть что-нибудь. Без всякой надежды, что они пойдут на диалог.

– А бляди теперь у Бурова ещё красивее стали, – тот, что «Чиж» подходит ближе и перехватывает мой подбородок пальцами, – А с первого взгляда и не скажешь… – обдаёт меня запахом табака изо рта и оборачивается на своего подельника, – Ну что там Тимур?

– Не берет трубу… – задумчиво откликается третий.

– Что делать с ней будем? – кивает главному «Колян».

– В тачку грузи, – он небрежно отмахивается, – Ее валить распоряжения не было. Всегда успеется… А будет сопротивляться, – выразительно смотрит мне в глаза, – Приглуши чуток.

Охрана, Господи! Здесь же должно быть полно вооруженных ребят! Я оглядываюсь по сторонам в надежде, что сейчас произойдёт чудо, и появится Миша… Но ничего не происходит.

– Ногами шевели! – больно дергает меня мужчина, а я стараюсь сдержать рвущиеся слёзы.

Мне жутко. Кто эти люди? Где Миша? Куда меня отвезут и что будут со мной? Ребёнок… От страха за него меня начинает физически трясти. Голова плывет и отказывается делать выводы. Ведь если сейчас меня легко запихивают на заднее сидение огромного чёрного джипа, стоящего прямо посередине двора… это значит, что меня просто больше некому защитить… И я в истерике кусаю губы до боли, боясь начать рыдать в голос.

Глава 9. Разговор по душам

– Миха, ствол возьми, спрячь, – окликает меня Валерий, – Они же фаршированные под завязку!

– Не понадобится… Живой я ему нужен, – решительно открываю дверь тачки и выхожу.

Горьковатый еловый запах моментально бьет в нос и заполняет лёгкие. Кругом такая темень, что хоть глаза коли. Только свет фар от четырёх внедорожников освещает базу, на которой Ярослав обычно гоняет пацанов.

– Руки в стороны! – меня встречают двое бойцов из охраны Зорина и осматривают на предмет оружия.

– Да нет у меня ничего… – ведя плечами от омерзения, терплю прикосновения мужских рук.

– Вроде чистый, – переговариваются между собой парни, – Проходи… – в мою спину упирается ствол, и я, ведомый под прицелом, захожу в темноту сосен. Уже подходя к поляне, слышу, как вытряхивают из машины Валеру и шмонают багажник. Клоуны недоразвитые, блять!

Сердце ухает в желудок, а горло стискивают тиски, когда на освещённой лунным светом площадке для стрельб, и вижу Ярослава, Алексея и ещё двоих парней из охраны, стоящими по пояс в земляной яме с лопатами.

Тимур держит их под стволами, вальяжно откинувшись в походном кресле, а ещё четверо бойцов страхуют его по периметру.

– Я смотрю совсем не дорог тебе брат, – не глядя в мою сторону, говорит младший Зорин, – Долго ехал…

– Я бы приехал быстрее, если бы ты везде своих «покемонов» не расставил… – говорю с угрозой в голосе, и Тимур, чувствуя ее оборачивается.

– Сколько собрал? – прищуривается.

– Всех, – подхожу к нему вплотную и боковым зрением вижу, как напрягается охрана, – Плохо дрессируешь. Они ж, как ты, – я киваю на оружие в его руках, – Только из стволов палить умеют.

– Зато твои – орлы, – он истерично усмехается, – Смори, как бате моему хорошо могилку капают. А может это вам на всех?

– Если мы через пол часа в город не вернёмся, – я говорю давяще, но тихо, – Мои парни тридцать человек твоих уложат. И старшие тебе этого беспредела не простят. По этапам пойдёшь, пока, как псина не сдохнешь, – зло сплёвываю последние слова.

Пистолеты дёргаются в руках Тимура, я панически ощущаю, что он не в себе и сейчас на все способен. Одним рывком подлетаю к Зорину и, придушившая, опрокидываю на спину.

Тишину леса прошивают два выстрела, вспугивая летучих мышей, которые с писком проносятся над нашими головами.

– Сука! – я сдавливаю его горло сильнее, – Да не при делах мы с батей твоим! Нахер он нам сдался! Ты сам подумай! – шиплю ему на ухо, и чувствуя на своём затылке холод приставленного оружия, медленно разжимаю захват и откатываюсь в сторону.

– Скажи чтобы все стволы опустили, – киваю на парней, которые продолжают держать на прицеле брата.

– Пацаны отбой, – тихо хрипит Тимур и растирает горло.

– Двадцать минут у нас осталось, – я поднимаюсь на ноги под прицелом его оружия, – Говори, чего хочешь!

Мы смотрим друг на друга убивая одними глазами. Нам нет смысла драться – с детства стояли в спаррингах и победителя не случилось ни разу. Я вспоминаю, как был зол, когда только один верил, что отец убит, а остальные, даже Ярослав, уверяли, что был несчастный случай. И почти понимаю сейчас Тимура, но совершенно не согласен с методами.

– Я нашёл эту бабу, что отца завалила, – сипит Зорин.

– Так чего бы тебе у неё не спросить, как дело было? – я зло оскаливаюсь.

– А она молчииит, – он усмехается, – Еле дышит, сука, но молчит…

– И при чем здесь моя семья? – прерываю его жестко.

– Если ты не при делах, – Тимур ставит пистолеты на предохранители и убирает за пояс, – Тогда докажи это. Найди виновных. Я буду ждать неделю. А потом начну мочить то, что тебе дорого, – он кивает в сторону брата и парней.

– Только дёрнись, Зорин, – рычу ему в лицо, – И я лично тебя завалю.

Он с едкой ухмылкой разворачивается ко мне спиной, даёт отмашку своей охране сниматься и рассаживаться по машинам.

В моих венах пульсирует адреналин. Кожу морозит, а в груди мешает вдохнуть банальное чувство страха. Потому что теперь нам всем есть кого терять!

– Миха, – сбоку раздаётся голос Ярослава, и я, приходя в себя от нервного коматоза, срываюсь к ним.

– Как, блять вышло так? – непонимающе смотрю на четверых мужиков, которые лежат друг на друге возле кучи свежей земли и начинают истерично ржать.

– Я думал, что пиздец нам, – стонет Алексей, – Буду этот день, как второй день рождения отмечать.

– Ноги от сырости околели, – усмехается Ярослав и скидывает с ног ботинки, – Сигарету дай, Мих, чего завис!

Через десять минут приезжают парни. Несколько человек остаются, чтобы привести базу в порядок, а стальные помогают сегодняшним страдальцам переодеться в сухую одежду и разбирают их по тачкам, чтобы развести по домам.

Ярослав глушит коньяк из чьей-то фляги прямо в машине и, показательно отвернувшись, смотрит в окно. В салоне душно от включённой печки, и мне кажется, что я сам уже бухой.

– Ты меня слышишь? – стервенея, прихватываю брата за ворот свитера и повышаю голос, – Мне похеру, как ты уговоришь жену уехать. Если надо, вырубишь, погрузишь и вывезешь!

– Ты мне предлагаешь тебя одного здесь бросить! – пенится Ярослав и скидывает мои руки толчком, – Да хер тебе!

– Тихо мужики! – перекрикивает нас Валерий, – Ярый, охрана дома твоего звонит! – он поднимает трубку, – Слушаю, Борис!

Напряжение в машине резко становится осязаемым, я не слышу, что говорит в динамике старший смены, но чувствую, что машина начинает сбрасывать скорость и медленно съезжает на обочину.

– Десять человек к своим подтяни, – охрипшим голосом говорит Валерий и стискивает рукой руль, – Вызови скорые и оцепите посёлок. Мы сейчас будем.

Он опускает от уха трубку и поворачивается к нам.

– Миш, – переводит дыхание, – Кто-то всю охрану твоёго дома транками вырубил. Один из пацанов не дышит. И дом пуст…

Марья… Меня накрывает ощущением, очень похожим на контузию. Пропадает звук, запахи, ощущение автомобиля. Голова мягко кружится, а тело будто совсем не принадлежит. Я просто стекаю по спинке сиденья ниже и падаю лицом в ладони.

– А Василиса? – слышу срывающийся голос Ярослава, словно сквозь вату.

– Она спит, – отвечает Валерий, – Твои ребята из смены где-то шину пробили и хотели у Мишиных компрессор попросить. Звонили раз пять – те не отвечали. Решили дойти и проверить в чем дело…

Выхожу из машины возле дома и понимаю, что совершенно не помню дороги до посёлка. Перед глазами пелена, и я первые несколько секунд не различаю ничего, кроме попеременно мигающих в темноте синие-красных ламп. Это скорые. Я тру лицо руками и пытаюсь включить мозг, но он словно под какой-то защитной функцией – отказывается соображать в полную силу и делать выводы.

Мимо меня проносят носилки и загружают их в скорую помощь. Ещё четыре машины уже готовы отъезжать.

– Кто остался? – я перехватываю за рукав проходящего мимо Бориса.

– Тема… – глухо отзывается парень, – Отёк квинке моментальный на составляющее…

«Двадцать лет ему было…» – вспоминаю я, – «Четыре месяца после армии…»

– Миша! – меня разворачивает к себе лицом Ярослав, – Там Валера камеры смотрит. Тебе стоит присоединиться.

– Где? – я хмурю брови и тупо смотрю на брата, но вместо ответа в мою скулу прилетает хлёсткий удар.

От неожиданности улетаю в крыло внедорожника и бьюсь затылком.

– Ты охуел, Ярый? – рычу, чувствуя, как в крови вскипает адреналин, а в голове рассеивается туман.

– В себя приди, – горько качает головой брат, – Хотя я бы на твоём месте, наверно, сдох.

– Михаил! – меня окликает один из парней, – В доме чисто, следов борьбы нет. Только кабинет разворотили.

– Зорин компромат роет на тебя, – подходит к нам со стороны домика охраны Валерий, – Зарегистрирована попытка взлома компьютерной системы отелей. И Марья… точно у него. Камеры записали, как ее в тачку паковали…

– Сукаааа!!! – я ору во все горло, и мне нихрена не становится легче. Внутри все горит и скручивается болевыми спазмами. Будто какой-то орган выдрали на живую, и теперь на его месте гниющая рана. Несколько раз сминаю капот машины кулаками, и едва сдерживая слёзы, судорожно выдыхаю, – Звони Князю, – оборачиваюсь к брату, – Пусть ставит в известность старших. Как только вы сядете с Василисой в самолёт, я Зорина на ремни порежу, – кладу руку ему на плечо и крепко сжимаю, – Я, блять, прошу тебя!

– Миха, нет! – зло рычит Ярослав и перехватывает меня за предплечье, – Я не уеду.

– Уедешь! – сношу его весом и вжимаю в дверь внедорожника, – Или я тебя сам вывезу… – тихо рычу над его ухом.

Глава 10. Зверушка

Забившись в угол небольшой кровати, обнимаю ноги, пытаясь расслабиться и успокоить ноющий живот. Игнорировать острое желание порыдать получается с трудом. Я до синяков щипаю кожу между пальцами, стараясь словить отрезвляющий всплеск боли и включить что-то хоть отдаленно напоминающее логику.

Если я нахожусь здесь, значит, Миша жив. Просто так держать меня бы не стали. Или стали? Холодея от мысли, что, возможно, меня просто спутали с проституткой и отложили на потом, чтобы поразвлечься, со стоном обхватываю голову руками. Как же я тебя ненавижу! Ненавижу тебя, Буров! И хоть мне хочется выть от страха, что с тобой может что-то случиться, все равно ненавижу!

Темноту спальни вспарывает свет фар. Я подрываюсь с кровати и подбегаю к небольшому окну. Аккуратно отодвигаю штору и вижу, как на участок въезжают два чёрных внедорожника. Из первого выходят двое охранников и ещё один молодой мужчина, к которому на встречу по освещённой дорожке спешат мои похитители.

Я почему-то уверена, что пожаловал самый главный. И совершенно неуместно мне хочется засмеяться в голос. Если следовать логике, что машиной мужчина компенсирует длину своего члена, то у всех бандитских главарей достоинство не превышает длинны моего мизинца. Хотя… к Мише это не относится, я горько ухмыляюсь. Да в общем, наверно, глупо предполагать, что кто-то из братков решится прикупить себе голубое «Пежо» или «Ситроен» для души…

Из груди вырывается квакающий звук икоты, и я ловлю его, прижимая холодные пальцы к губам. Осознаю, что меня накрывает самая банальная махровая истерика. Психика не справляется с ожиданием «чего-то плохого» и начинает выдавать неожиданные защитные спецэффекты.

Время тянется издевательски медленно. И умом я понимаю, что это – самый лучший расклад для меня. Ведь если Миша жив, то он за мной придёт. В этом сомнения нет ни на секунду. А если нет? То кому я нужна? Никто, Марья, даже не найдёт тебя и не вспомнит. Кроме мамы, когда я не позвоню ей дня через три… И мне становится так жалко себя и своего ещё нерожденного сына или доченьку, что слёзы больше контролировать не выходит. Они текут по щекам сами. Я прижимаюсь спиной к стенке и сползаю по ней вниз, присаживаясь на корточки. А Миша так и не узнает, что должен был стать отцом, как не узнал когда-то Вадик. Чертовы мужчины со своими войнушками. Контрактник, бандит – суть одна. И провожая на кладбище Вадима, я рыдала и клялась сама себе, что моим мужем станет какой-нибудь профессор гастроэнтерологи или скучный экономист. А в итоге… Дура, дура, дура! Стискиваю руки в кулаки и костяшками пальцев луплю себя по голове.

Прорыдавшись, ненадолго впадаю в поверхностный сон. Не могу точно понять сколько он длился, потому что мое пробуждение совпадает с громким хлопком входной двери. В комнате вспыхивает яркий верхний свет, и первые несколько секунд, пока глаза привыкают к свету, я часто моргаю и могу различить только темный силуэт высокого, широкоплечего мужчины.

Воздух застревает в горле вместе со слюной. Я обхватываю шею рукой и разминаю ее. Постепенно начиная видеть гораздо больше деталей, неотрывно слежу глазами за приближающимся ко мне мужчиной.

Русский. Почему-то от этого факта становится легче, но по наличию темных густых волос на его голове и равномерной бороды, можно предположить, что капелька востока присутствует. Он перекачен и немного неповоротлив.

– Ай какая испуганная зверушка… – оскаливается бандит. Недобро прищуривая глаза, берет стул, ставит его посередине комнаты и садится, – Ползи ко мне ближе, зверушка. Я посмотреть на тебя хочу.

По позвоночнику прокатывается волна озноба. И вместо того, чтобы исполнить, что говорят, я сильнее выжимаюсь в стену.

– Ко мне, сука! – он приказывает сквозь стиснутые зубы, и я даже на расстоянии замечаю, как по его щекам начинают ходить желваки.

Не отводя глаз от мужчины, придерживаюсь за стену и хочу встать на ноги.

– На коленях ползи, я сказал, – шипит бандит. А я, словно подкошенная, падаю назад и выставляю вперёд ладони. Господи…

Дрожа всем телом, делаю первый шаг к нему. От страха у меня даже не получается равномерно дышать. Я просто заглатываю воздух мелкими порциями и боюсь, что мой путь до мужских ботинок скоро закончится. Бандит с маниакальным вниманием следит за моим унижением, мне кажется, что он испытывает настоящее удовольствие. И от этого понимания становится только страшнее.

Делаю последний шаг и замираю в нескольких сантиметрах от его коленей. Он делает рывок ко мне. Грубо обхватывает пальцами мою челюсть и заставляет посмотреть в глаза. В его – боль, бездна, ненависть. Меня сносит этой бурей нездоровых эмоций, и я неосознанно хочу прикрыть глаза.

– На меня, блять, смотри, – по моей щеке прилетает короткий удар.

Я всхлипываю и пытаюсь закусить изнутри кожу, чтобы не реветь, но рука мужчины сдавливает мои щёки.

– Раздевайся, – отдаёт тяжёлый короткий приказ и отшвыривает меня от себя, как котенка, – Покажешь за какие умелки тебя Буров в дом привёл.

Я с размаху плюхаюсь на попу и рефлекторно пытаюсь отползти назад. Но мужчина, разгадав манёвр, подаётся вперёд, больно ловит меня за волосы на затылке и встряхивает.

– Ты – сука тупая, будешь делать только то, что скажу я! И тогда, может быть, выйдешь отсюда живой!

Я чувствую, как ворот футболки начинает липнуть к моему горлу. Веду по нему рукой и понимаю, что он насквозь мокрый. Оказывается, я плачу и не замечаю этого.

Мужчина отпускает мои волосы. Я на секунду выдыхаю, но в следующе же мгновение шокировано замираю, слыша щелчок пистолетного затвора и холодный метал на своей голове.

– Начинай… – короткое.

Впадая в нервный анабиоз, подхватываю края футболки неслушающимися руками, и стягиваю вещь через голову.

– Дальше… – его хриплое.

Свол пистолета скользит по моему виску и шее до груди.

– Он вас убьет, – говорю поломанным истерикой голосом и обречённо качаю головой.

– Чего? – оружие врезается больнее и царапает кожу, – Повтори, что сказала! – он общается со мной на надрыве. Будто ненавидит и презирает.

– Если вы меня тронете, – максимально возможно добавляю звука словам, – Миша вас убьёт.

Мужчина в ответ хмыкает и начинает нездорово ржать.

– Запомни, тварь, – от злости его рука дергается мышечным сокращением, и я в ужасе начинаю умолять кого-то, кто выше нас, чтобы пальцы бандита не нажали на курок, – Никогда ни один мужик не будет рвать жопу за «подстилку». Даже красивую и охуительно ебучую.

Нервы не выдерживают – мои глаза захлопываются. Пытаюсь уговорить себя абстрагироваться. Ведь именно так рекомендуют делать жертвам насилия, если его не избежать. Но тянущая болевая схватка внизу живота напоминает мне, что сейчас я защищаю не себя. И я неожиданно чувствую, что вдох в лёгкие идёт свободно. Паника отступает.

Продолжая ощущать металл пистолета, слышу, звон пряжечного ремня.

– На меня смотри, – грубый толчок сопровождает приказ, и я спокойно поднимаю глаза, – Рот открывай!

Я вижу перед своим лицом мужской наполовину вздыбленный член. Большой. Ствол переплетен синими венами, а на коже крайней плоти видны небольшие красные шрамы от швов. Рефлекторно сглатываю слюну и пытаюсь отстраниться, чувствуя, как к горлу начинает подкатывать горечь.

– Убивайте, – сиплю, зажимаю рот от тошноты на терпкий мужской запах и сгибаюсь пополам над полом, сдерживая рвоту.

– Мать твою… – брезгливо цедит мужчина.

Опускает оружие и дергает меня за волосы, всматриваясь в лицо.

– После этого Миша вас точно убьёт, – мстительно смотрю мужчине в глаза и глубоко дышу, – Я – его будущая жена.

Бандит усмехается.

– У Бурова всегда были зачетные бляди. Ты – примерно десятая. Не обольщайся. Лучше постарайся теперь понравиться мне.

– Я – не проститутка, – шепчу упрямо, а в груди становится неожиданно больно и очень пусто. На уровне интуиции я понимаю, что сейчас были сказаны не пустые слова.

– Да ты заебала! – он зло впечатывает меня лицом в ширинку.

– Я – врач! – вскрикиваю, упираясь ладонями в его бёдра, – Работаю в больнице. А у вас прооперированый фимоз…

– Что? – слышу в голосе мужчины удивление, и захват на моей голове слабеет. Мужчина убирает от меня руки и просто смотрит сверху вниз.

Я по миллиметру начинаю от него отползать.

– Ебануться… – судорожно выдыхает, – Это ты что ли оперировала Бурова? – хмурясь, вопросительно кивает и застегивает джинсы.

– Я… – склоняю голову, а в голове бьется мысль: «Он хорошо знает Мишу!»

– О как… – мужчина ведёт подбородком, задумчиво отходит к окну и вглядывается в темноту.

Я быстро натягиваю на место футболку и обхватываю руками себя за плечи, будто защищаясь. Неотрывно смотрю на его спину, ожидая своего вердикта. С облегчением осознаю, что насильного секса не будет.

– Тогда пойдём, – бандит резко оборачивается.