Не моя жена

Глава 5. Попытка

Когда сын засыпает, Игорь все равно берет меня. Без излишеств, без эмоций. Просто толкательные движения в тело, которые завершаются его быстрой разрядкой. Я закрываю глаза и стараюсь в этот момент совсем ничего не ощущать. Ни о чем не думать.

Иногда мне вообще кажется, что моему мужу настолько плевать на то, что я чувствую, что мне можно, как резиновой кукле для эротических утех, распахнуть рот, раскинуть в стороны руки, согнуть ноги в коленях… и Игорь все возьмёт сам.

Дело тут не в моей холодности. Он всегда был таким. От природы эгоист, а по гороскопу скорпион, который всегда получает своё. Будет мстить даже за свой счёт. Ревнивый, мнительный, холодный… Признающий из всех чувств только право собственности.

А ещё он никогда не разрешает мне ходить в душ после того, как мы занимаемся любовью. Ну «любовью» это, конечно, сложно назвать. Липко, мокро, противно… Фу. Я начала класть себе под подушку маленькое полотенце, чтобы хотя бы вытираться, когда он уснёт.

«Потому что мы старательно делаем ребёнка.» – Объясняет мне свою позицию Игорь.

А на деле мы делаем ещё один поводок, более надёжный, который навсегда привяжет меня к мужу. Сомкнётся на моей шее, как парфорс, и отберёт последнее право, которое у меня осталось – пытаться сбежать.

– Ты почему ничего не ешь? – Игорь сверлит меня внимательным взглядом.

– Я пила чай, – качаю я головой.

– Наложи себе и сядь со мной. – давяще режет муж.

Исполняю, покорно опускаясь перед ним на стул.

– Я же волнуюсь, малышка, – его голос показательно теплеет. – Тебе нужно хорошо питаться, чтобы были силы меня радовать. Отдыхать.

– Да, ты прав, – я решаю воспользоваться его версией, хватаясь за нее, как за возможную попытку побега. – Может быть, нам с Лешкой в какой-нибудь санаторий уехать? Ты все равно уезжаешь в Москву… А там массаж, ванны всякие, физкультура лечебная, может быть, мне именно этого не хватает… – Начинаю вдохновенно описывать я плюсы поездки в санаторий, а сама молюсь, чтобы он согласился. Путевки на двоих стоят дорого. Если я верну эти деньги и добавлю к тем, что у меня есть, мне хватит на хорошего адвоката и на пару месяцев скромной квартиры с временной регистрацией.

И за всеми этими размышлениями я упускаю момент, когда глаза Игоря стекленеют и наливаются ревностью.

– Куда это ты снова собралась без меня, любимая? – Его рука накрывает мою, лежащую на столе, и крепко, так, чтобы мое обручальное кольцо впилось в кожу, сжимает пальцы.

– Мне больно, – выдыхаю тихо.

Муж чуть ослабляет хватку и тянет меня на себя, вынуждая встать, обойти стол и опуститься на его колени.

Жестко сминает мое бедро высоко в паху, заставляя вскрикнуть и горячо шепчет в мое ухо:

– Ты же знаешь, как сильно я буду без тебя скучать. Ну как я могу вас отпустить, родная. Если тебе так хочется развеяться, то ты можешь поехать в Питер со мной, а Лешка поживет у моей мамы. У меня, конечно, будет много работы и встреч, но зато в остальное время нам никто не будет мешать… – рычит мне в шею и жадно впивается, намеренно ставя метку. Он часто так делает, чтобы все видели.

Я едва сдерживаю себя, чтобы не зарыдать от разочарования.

– Нет, любимый, – говорю, как можно мягче, – ты прав. У Лешки занятия, ни к чему его отрывать. А от твоей мамы в город добираться долго. Мы лучше подождём тебя дома, а потом куда-нибудь съездим.

– Ладно, – настороженно отзывается Игорь. – Тогда не забудь, пожалуйста, что мы сегодня у неё ужинаем.

И это звучит, как настоящая угроза. Его мать органически меня не переносит, так ещё и пробовать ее еду банально опасно для здоровья. После прошлого раза Лешку тошнило два дня, но Игорь ничего не желает об этом слышать и считает мать прекрасной хозяйкой. Собственно, она тоже так считает, а меня постоянно третирует. И когда приходит к нам в гости, специально надевает только белоснежные носки, чтобы потом посокрушаться, что их после нашей грязи не спасти. Только выбросить.

Я с облегчением закрываю за мужем дверь и вспоминаю о хризантемах на кухонном окне, которые вчера купила у старушки возле магазина. Они, в общем-то, были мне не нужны, потому что это не мой дом. И я не хочу его украшать. Но шёл дождь, а женщина продолжала стоять, даже когда мы с Лешкой уже купили все продукты… Я просто не смогла пройти мимо.

Набираю в большую кружку воды, отодвигаю штору и чувствую, что мое сердце подпрыгивает и начинает колотиться где-то в горле.

Илья… Да, так кажется. Я не ошиблась. Он – спортсмен. Откровенно любуюсь силой и возможностями его тела, чувствуя, как от этого моя кровь начинает бежать быстрее.

Ощущения такие острые, что будто это я там на турниках упражняюсь, а не он. Неожиданно он поднимает глаза вверх, и мы сталкиваемся взглядами.

Интерес. Явный, неприкрытый. Я считываю его безошибочно и нервно сглатываю, усилием воли опуская глаза на цветы.

Муж ещё не уехал. Если вдруг он обернётся и увидит, что Илья смотрит на наши окна, то у него будут проблемы.

Вообще, это очень страшно, жить в одном доме с человеком, недруги которого вдруг неожиданно оказываются в тюрьме, слетают с важных должностей или просто попадают в больницу… И спустя столько лет, я уже склонна поверить в предположение ещё тогда существовавших общих знакомых, что у той аварии, в которой погиб Миша, был конкретный организатор…

Глава 6. Неожиданная встреча

Зависаю напротив аквариумного стёкла в тренерской и наблюдаю за пацанятами, которые, как неваляшки, хлопают друг друга о татами, отрабатывая «заднюю подножку».

– Ностальгия? – Дядька подходит ко мне сзади. – Вот этих из молодняка я сам отбирал. Ловкие, как обезьянки. За шкирки растаскиваю. Ты тоже таким был. Ну попозже чуток отдам им тебя на растерзание. Пятерых на одного…

– Матвей Александрович, – Артур небрежно постукивает телефоном о ручку кожаного дивана. – Ну хоть вы объясните ему, что если он откажется от боя сейчас, то титул будет уже не восстановить. Придётся вскрывать причину отказа. Медкомиссии, журналисты… А если спонсоры узнают про травму, то по бабкам мы тоже пролетаем на несколько лет.

Я тяжело выдыхаю, осознавая, что этот чертов сукин сын прав. Тысячу раз прав! Мышцы на шее сводит от напряжения, и дядька, чувствуя это, ободряюще хлопает меня по плечу.

– Спокойно!

– Илюх, – теперь Артур обращается ко мне. Я слышу в его голосе давящую нервозность. – Ну соберись. Если ты не забыл, то нам ещё бабки Ибрагимову отдавать за сорванный бой.

– Да помню я все! – Взрываясь, резко разворачиваюсь. – Ну ты понимаешь, что это не возможно! Как минимум, во мне тонна обезболивающих. Я без них стоять не могу! Меня ни один допинг-тест не пропустит!

– У нас есть ещё время. – Взвивается мой менеджер. – Главное – согласиться и найти бабки.

– Он может остаться инвалидном, Артур! – Дядька задумчиво опускается в своё кресло. – Бой, в котором противник заведомо находится в выигрышной позиции и морально, и физически – это плохая затея.

– Матвей Александрович, вы ведь тоже ушли из бокса из-за травмы? – Склоняет голову в бок Артур. – Сидели и смотрели, как сборная без вас на олимпийских рвала…

– Артур! – Рявкаю на него я.

– Что вы чувствовали? – Все равно заканчивает мой менеджер свою мысль. – И что выбрали б сейчас?

Дядька сжимает зубы и громко выдыхает.

– Я в конечном итоге собрал титулов гораздо больше, Артур, – он кивает головой на стену с фотографиями и трофеями. – Вот. Это все мои мальчишки, которых я, как Илюху, с вот таких, – заканчивает с надрывом и показывает ребром руки уровень высоты под крышкой стола. – Ты понимаешь, что я просто не могу своего «ребёнка» подставить и сказать «иди»! Для него ж мое мнение – истина в последней инстанции. Иначе – я ему не тренер!

– Ну я, в общем, все сказал, – раздраженно поднимается с дивана Артур и поигрывает ключами от новой тачки. Очень интересно, откуда у него на неё деньги? – Отказываться пока не буду. А вы подумайте. И чтобы вам думалось бодрее, – он подходит к дядькиному столу, берет шариковую ручку и что-то пишет на цветном стикере. – Вот! – Отрывает его и клеит на экран монитора. – Об этих цифрах думайте. – Подчеркивает цифру шестью нулями на конце, возвращает ручку в подстаканник и идёт к двери.

Мы с дядькой молчим и смотрим на стикер, пока мой менеджер выходит из тренерской.

– Что думаешь? – Спрашиваю дядьку.

– Я уже ответил, – он срывает желтую бумажку с компьютера и кидает ее в ведро. – А ты уже сам думай. Пошли. Мальчишкам тебя покажу, а потом с мужиками погоняю. С самого утра ждут.

Мы спускаемся со второго этажа тренерской вниз и сразу слышим крики и шум, доносящиеся из детской раздевалки.

– Тааак, – наклоняет голову в разные стороны дядька, разминая шейные мышцы, – опять мои наседки буянят, – заканчивает обреченно. – Пошли разбираться.

Я хмыкаю про себя. Не любит дядька период, пока детей водят на тренировки родители. По его мнению они нарушают дисциплину процесса.

Пока идём по краю спортивного зала, пацаны косятся на нас и начинают гасить друг друга с самоотдачей раза в полтора сильнее чем была. Красуются. Самый злой возраст тринадцать-четырнадцать лет. Одобрительно подмигиваю. Но никто не самовольничает и сам не подходит. Дрессированные.

Дядька открывает дверь раздевалки, и нас с ним сразу оглушает какофония голосов.

– Витенька никогда никого первым не бьет! – Вопит мамашка и бурно жестикулирует пальцами с красным маникюром.

– Да вы что? – Вторит ей другая с розовыми прядями на голове. – Что же он тогда пришёл рукопашным боем заниматься, если никого не бьет?

Между ними снуют дети в кимоно. Самые маленькие. Пять – шесть лет.

К спору со всех сторон подключаются ещё женщины. Они так увлечены процессом выяснения отношений, что замечают нас только после того как…

– А ну тишина! – Рявкает дядька.

Все на мгновение замирают и только у кого-то из сумки или кармана раздаётся стандартная мелодия айфона.

Я поворачиваю голову в направлении звука и… с первого взгляда думаю, что обознался. Совсем уже двинулся мыслями о своей соседке… Открываю-закрываю глаза и понимаю, что нет. Это она. В кремовом воздушном платье, как зефир. Локоны кудрявые по плечам. Совершенно не вписывается в общий родительский контингент.

Красивая. Я снова зависаю, потому что в вырезе платья хорошо просматривается аппетитная, полная грудь.

Наклонившись, Тая вытирает ребенку влажными салфетками нос от крови.

– Нужно холодное приложить… – подхожу у ним ближе, пока дядька общается, разруливая конфликт.

Она, увидев меня, тоже вздрагивает.

– Я думаю, что ничего страшного… – отрицательно качает головой.

Но я пользуюсь тем, что ее сын меня узнаёт, смотря восторженными глазами.

– Пойдём нос лечить? – Я присаживаюсь перед ним на корточки. – Тебя как зовут, чемпион?

– Алексей… – шмыгает носом.

Глава 7. Столкновение

Лешка гордо выседает за тренерским столом на крутящемся кожаном кресле.

– Наверно, нужно голову запрокинуть, – я робко подаю голос, пока Илья, временно игнорируя мое присутствие, осматривает лицо сына.

– Ни в коем случае! – Мой сосед резко оборачивается. – Голову опусти между ног, – говорит Лёхе, давя на затылок, и выпрямляется в полный рост. – Никогда, если кровь пошла носом, нельзя запрокидывать голову. – Смотрит на меня строгим взглядом, как на глупую. – Особенно если не знаешь, это – носовое кровотечение, или кровотечение из носа.

– А они чем-то отличаются? – Спрашиваю завороженно, почему-то первый раз в жизни совершено не беспокоясь о здоровье сына и не испытывая желания вмешиваться в чужой план действий.

– Отличаются. – Илья открывает холодильник, достаёт оттуда мешочек в виде маленькой грелки и насыпает в него лёд. – При повреждении сосудов носа, как у него, – кивает головой на Леху, – носовое, а вот если кровь пошла из-за проблем с сосудами мозга, желудка или дыхательных путей – это, как раз, второй вариант. И лёд уже не поможет. – Вот здесь держи, – кладёт «холод» сыну на переносицу.

– Он на пол кровью накапал, – говорю я, почему-то смущаясь. – У меня есть салфетки. Сейчас вытру… – тянусь руками к сумочке.

– Таисия, – строго обрывает меня Илья, – да сядьте вы уже, наконец, на диван. И вон, из кулера водички себе налейте. Вы считаете, что я боюсь вида крови?

– Нет… – выдыхаю.

– Голова не болит, не кружится? – Он снова обращается к сыну.

– Не-а, – тот бодро ерзает попой по креслу.

– Ну я тоже не вижу никакого криминала, – Илья открывает шкафчик и достаёт из него ватные диски, скручивая их в турундочки.

Я подхожу к сыну и глажу его по голове.

– А вы – новый тренер? – Выдыхаю вопрос и внимательно слежу за четкими действиями мужчины.

– Типо того, – он ухмыляется. Открывает перекись и пропитывает ею вату.

– Мам… – меня дергает за руку сын и показывает пальцем на стену, где в рамках весят так называемые «минуты славы». – Это же Илья Витязев…

И пока я шокировано пялюсь на целую галерею фотографий и титулов молодого чемпиона, он сам лично подходит ко мне.

– Не похож? – Хмыкает и вставляет сыну в нос ватные скрутки. – А я говорил дядьке, что на этот дешевый фотошоп никто не поведётся, – заканчивает с улыбкой.

Илья стоит совсем рядом. Большой, широкоплечий, сильный и очень красивый… конечно похож! Какой глупый вопрос! А ещё он снова пахнет своим одеколоном, который теперь я, точно, узнаю из тысячи.

Мое сердце трепещет. А Илья, как на зло, не спешит отходить. Мне необъяснимо хочется, чтобы он снова меня коснулся, взял за руку, как вчера в подъезде… Но от воспоминаний, свидетелем какой некрасивой сцены он стал, мне становится очень стыдно, и я судорожно ищу предмет, на котором бы можно было остановить свой взгляд. Чтобы только не разглядывать ЕГО!!!

– М? – Илья ведёт бровью, заглядывая мне в глаза, и я понимаю, что слишком долго молчу в ответ на вопрос.

– Похож, извините… – чувствую, как щёки начинают полыхать, выдавая мое состояние «с головой».

– Давно занимаетесь? – Спрашивает Илья севшим голосом и прокашливается, все-таки отходя от нас в сторону.

– Пол года… – лепечу, понимая, что мне не кажется. И между нами действительно есть неловкость. – Спасибо большое, Илья нам уже пора. – Я тяну сына с кресла за руку.

– Таисия! – Неожиданно резко окликает меня Витязев. – Кофе, чай? – Его голос проседает, и мне кажется, что за его словами есть какой-то второй смысл, помимо вежливости. – Вода? – заканчивает мысль. – Лешке сейчас посидеть бы ещё немного, пока кровь точно не остановится.

– О… конечно. – Меня окатывает беспокойством. Даже ладони намокают. – А если и не остановится?

– Скорая, конечно, – жмёт плечами. – Но это большая редкость. Присядьте на диван.

– Мам, – меня дёргает за руку сын. – А давай здесь останемся и к бабушке не поедем? Скажем, что у меня травма.

– Нет, так нельзя… – я окончательно холодею от страха при мысли, что Игорь и Илья встретятся лицо к лицу. – Бабушка расстроится…

«Ну чего ты так волнуешься?» – Флегматично спрашивает внутренний голос. – «Ну встретятся и встретятся. Ты же ничего плохого не сделала!»

Не сделала… Это по меркам обычного человека, я не сделала. А по меркам Игоря я совершила все семь смертных грехов одновременно, просто даже подумав о другом мужчине. И муж это обязательно почувствует.

Сердце начинает колотиться в горле. Мне почему-то кажется, что сейчас Игорь ворвётся сюда в тренерскую и разнесёт все, что можно разнести. В гневе он страшен и разрушителен. Я неконтролируемо подскакиваю на ноги и подбегаю к окну, чтобы проверить, нету ли на парковке его машины.

– Тая… – Илья оказывается за моей спиной так близко, что я чувствую его горячее дыхание от произнесённого шепотом имени. – Почему вы так нервничаете?

– Я? – Убедившись, что парковка «чиста», обхватываю себя за плечи. – Вам показалось. Просто мы с Лешей спешим на ужин к свекрови, и эта травма так не кстати… – заливаю я и кажусь себе в этот момент очень правдоподобной.

– Хммм… – иронично тянет Илья. – Видимо, ваша свекровь готовит столько же, сколько моя тетя. Когда обед, – он специально делает акцент на этом слове, намекая, что время всего час дня, – плавно перетекает в ужин.

Поняв, какую только что сморозила чушь, теряюсь окончательно.

– Вы не так поняли… – резко оборачиваюсь и врезаюсь грудью в Илью. Покачнувшись, чувствую, что теряю равновесие и хватаюсь за его плечи.

– Я все понял… – Он тоже подхватывает меня, страхуя от падения. – Вы просто переволновались за сына… – Горячие ладони сжимают мою талию…

И это длится всего какие-то секунды, а ощущения обжигают на двести процентов. Задохнувшись от них, я в панике оглядываюсь на сына, который мог видеть наши вольности.

Но, слава Богу, что он непоседа, и сейчас стоит к нам спиной, рассматривая кубки.

– Извините, спасибо, – я буквально отталкиваю от себя Илью. – Нам действительно пора.

– Лешик, пойдём, – Я забираю сына от стеллажа и убедившись, что крови на вате не стало больше, веду к двери.

– На спине пусть сегодня не спит. – Несётся нам в след, когда я захлопываю дверь.

– Правда, он крутой! – Восторженно пищит сын, у которого уже давно ничего не болит, только, вата из носа торчит, как клыки у тюленя.

– Нормальный, – отвечаю, выдергивая скрутки.

– Я всем ребятам расскажу, что теперь с Витязем дружу и они бояться меня будут. – Сжимает кулаки.

А меня от его «расскажу» снова протряхивает разрядом в полноценные двести двадцать. Потому что рассказать он может и Игорю что-нибудь в подробностях. Остаётся только надеяться на то, что муж до командировки не возомнит себя «примерным отцом» и не полезет к Лешке с разговорами, а после командировки, сын уже забудет о сегодняшней ситуации. Ну, я очень надеюсь.

Глава 8. Родственники

Делая вид, что сплю, но приоткрыв один глаз, я слежу за племянником, которому не терпится со мной поиграть. Он ползёт на пузе по полу с пластмассовым пистолетом.

– Антон! – Грозно шикает на него сестра, появляясь в дверном проёме. – Быстро топай отсюда. Я тебе говорила, что у дяди Ильи болит ножка. Ему нужно отдыхать.

«Вот она», – хмыкаю про себя, – «наседка пожаловала».

– Ну я разведчик, мам, – шепчет ребёнок обижено. – Наблюдаю за врагом. А папа скоро приедет?

– Быстро на выход! – Нина повышает голос. – Скоро. Вот все ему расскажу.

Они уходят, прикрывая за собой дверь, а я, как не сопротивляюсь, все равно возвращаюсь мыслями к своей соседке.

Значит, у неё тоже есть сын. Хороший парень, на Тоху нашего похож. Дядька говорит, что толковый.

И от этого мне ещё отвратительнее. Чужая жена, молодая мама… Но не могу сдержаться. Прямо перекрывает.

Ломает, скручивает от желания касаться ее и ласкать.

А в своих мыслях, там в тренерской, я вообще занимался с ней любовью прямо возле окна, разложив ее руки на стекле. Это дно. Просто. Жесть.

Особенно, если вспомнить, что мои фантазии совершенно не смущало присутствие ребёнка.

Вот если бы к Нине начал подкатывать такой же охреневший, как ты, чувак? Чтобы ты сделал?

Да я сам бы его, не дожидаясь Глеба, покрошил!

Это правильно. А то, что чувствую я – грязь.

И у меня были замужние женщины, такого блока в голове нет. Просто обычно они шли на факт подобных отношений осознанно и проблемы разруливали самостоятельно. Это был их выбор!

А здесь же… Тая не про это однозначно. Она теряется от мужской близости, смущается и этим только сильнее распаляет.

До судорог хочется увидеть ее на себе сверху. Или под собой… Да, черт, не важно как. Главное – чувствовать, скользить в ней, сжимать талию, ощущая движения гладких бёдер… В губы поцелуями впиваться. Оооо…