Как переспать с лучшим другом и не разрушить всё окончательно

Глава 5

И что дальше?

Честер Бейл

Настороженно поглядывая на Лили, не зная, какой точно реакции ждать от неё, я медленно приближался к ней. Судя по выражению её лица, она либо хотела вцепиться мне в волосы, либо разреветься, как ребёнок, которому сказали, что Санты не существует. Только в данном случае для неё перестал существовать я – её лучший и самый преданный друг. Разочарование и неверие всего происходящего застыли в её взгляде. И мне было больно от этого.

– Аспирин? – протянул я ей стакан, неуверенно улыбаясь краешком губ.

Лили сосредоточенно посмотрела на мою руку, словно ожидала, что я принёс ей яд вместо лекарства. Но, помешкав, всё же взяла, стараясь не соприкасаться со мной руками.

Осушив всё одним глотком, она опустила стакан на подоконник и снова посмотрела на меня.

А я смотрел на неё.

Не знаю, может, она ждала каких-то слов, но я реально не понимал, что конкретно она хочет услышать. Знал бы, сказал бы.

Я уже прошёл путь от раскаяния до осознания, через принятие ситуации к какой-то надежде. И пусть это заняло у меня ничтожно мало времени, но я понял то, что и так знал давно. Я люблю Лилиан. Я желаю Лилиан. Я хочу быть с Лилиан. И я не хочу терять Лилиан.

– Честер…

– Лили…

Начали мы одновременно.

– Ты первая, – я засунул руки в карманы джинс.

– Нет, ты, – махнула она.

– Хм, хорошо, – выдохнул я и, наконец, нашёл в себе силы, взглянуть ей в лицо.

Она отводила взгляд, тогда я шагнул ближе, чтобы у неё не оставалось выбора не смотреть на меня.

– Мы занимались любовью этой…

– Боже, как высокопарно, – Лили закатила глаза.

Ну, вот, что случается, когда пытаешься выражаться культурно, – подумал я.

Она часто и разозлено задышала.

– Да ты, твою мать, меня трахнул.

– По-моему, ты сама об этом попросила, – вырвалось у меня, прежде чем я успел прикусить язык.

Лили пару секунд смотрела на меня безумным взглядом. Потом мою правую щёку обожгло.

Она, мать её, залепила мне пощёчину!

Я задохнулся от неконтролируемого возмущения, но крыть тут было нечем. Заслужил…

Немного недоверчиво я поднёс руку к лицу и потрогал горящую кожу. Никогда прежде мы не били друг друга, даже в детстве не устраивали дружеских потасовок. Родители внушали мне с малых лет, что трогать девочек нельзя.

Ну, я их и не трогал… до определённого возраста.

Лили отвернулась к окну. Мне ничего не оставалось, как разглядывать её профиль. Весьма гневный и красивый, к слову сказать.

– Ты ждёшь от меня извинений? – решился спросить я.

Она отрицательно помотала головой. Хорошо, мне совсем не улыбалось извиняться за то, о чём я уже не сожалел.

Лили глубоко вздохнула и устало прикрыла глаза. Казалось, усилия, которые она приложила, чтобы врезать мне по морде, отняли у неё последние силы.

– Это была ошибка.

Чёрт, я и сам знал это. Но, где уверенность, что я снова не совершил бы ту же самую ошибку, повторись ситуация?

Опустив голову, я чересчур пристально разглядывал мыски своих кроссовок.

– Господи, что я теперь скажу Калебу!

Моя голова резко дёрнулась вверх, я шокировано уставился на Лили.

– Ты что собираешься с ним разговаривать?

– Конечно, – округлила она глаза, – ведь он – мой парень.

Я недоверчиво рассмеялся.

– Лили, детка, какой парень? Он трахал Даяну Стар за твоей спиной.

– Калеб сказал, что это было всего лишь раз, – словно святая простота, заявила Лилиан.

Мне хотелось рассмеяться ей в лицо. Калеб со Стар и один раз? Ага, так я и повёлся.

– Я бы ему настолько не доверял, – поджав губы, замотал я головой.

– Ну, а я больше не верю тебе, – она зло уставилась на меня. – Как ты мог!

– Ты так говоришь, будто я один в этом виноват, – не выдержал я, повышая голос. – Словно я склонил тебя к сексу. Принудил.

Из всей моей речи Лили чётко уловила лишь одно слово – "секс". Закусив нижнюю губу, она досадливо застонала, затем уставилась на меня, ища подтверждение в моём взгляде.

– Мы вообще предохранялись?

– Вообще-то – да, – выдохнул я, и она выдохнула вслед за мной. – Но я не понял того, что ты там говорила насчёт Калеба. Он тебе изменил, ты с ним порвала.

– Ни черта я с ним не порвала, – прокричала она в ответ и затихла. – Я ещё не решила. Мы условились поговорить, прояснить всю ситуацию, а вместо этого, всё стало ещё запутаннее, – она закрыла глаза и, поморщившись, потёрла виски. – Ну, что ж, получилось, как получилось. Он, значит, со Стар, я – с тобой. Наверное, теперь мы с ним квиты.

– Эй, – я схватил её за руку, отводя ладони от лица. – Хочешь сказать, что ты меня поимела, чтобы отомстить Бёрту? Я не понимаю, о чём ты вообще, твою мать, говоришь?!

Она попыталась выдернуть свою руку, и я тут же разжал пальцы.

– Я, твою мать, говорю то, что я говорю.

– Лили, это какая-то хрень.

Я замотал головой, не веря собственным ушам.

Она, что, старалась уверить себя и меня, что произошедшее ничего не значит?

– Ты и я вместе в одной постели – вот это настоящая хрень.

Даже и говорить не стоило, насколько больно мне стало от её слов, поэтому я быстро отсёк:

– Я так не считаю.

Она пристально посмотрела на меня, оценивая мой ответ.

– Чест… Честер, это ты, а не я, должен оправдываться. Не переводи стрелки на меня, – её палец уткнулся мне в грудь, но она тут же отдёрнула его, словно обжегшись.

Пока она говорила, мой взгляд переместился к её нежным губам, я совершенно ничего не соображая, шагнул к ней ближе, так, что вынудил её прижаться к стене возле окна. Лили не испугалась, но насторожилась. Одна моя рука опустилась на стену рядом с её головой. Я наклонился.

– А я не собираюсь оправдываться, – тихо произнёс я, скользя взглядом по её лицу.

Лили нервно провела языком по губам и хотела что-то сказать, но нас прервал звук подъехавшей к дому машины.

Лили проскочила под моей рукой и вышла в коридор. Я последовал за ней, пытаясь вытряхнуть туман из головы.

Стоило мне всего раз коснуться её, как я уже не мог остановиться. Это всё подозрительно напоминало какой-то грёбанный роман, один из тех, которые так любит читать Лили. «Хреновы чувства и хренова чувствительность» и тому подобная ерунда, которой была завалена её книжная полка в спальне.

Посмотрев через её плечо в окно, я заметил серебристый джип мудака Бёрта. Пожаловал с извинениями?

– Это Калеб, – испуганно выдохнула Лили, словно Бёрту грозило при первом взгляде на наши лица определить, чем мы занимались вчера.

Я глубоко в этом сомневался. Скорее всего, он задушен собственным чувством вины, чтобы заметить какие-то странности в поведении Лили, или в моём.

Лили отшатнулась от окна, как только Калеб открыл дверцу машины, и нечаянно прижалась спиной к моей груди. Затем отскочила прочь, как ошпаренная, ударившись рукой о стену.

– Блин, уйди с моей дороги.

Она потёрла локоть и попыталась обойти меня, но я встал у неё на пути.

– Ты, что, серьёзно собираешься его простить? – уточнил я в шоке.

– Не знаю. – Она всё же как-то проскользнула мимо меня и начала спускаться по лестнице, я устремился следом. – Тебе лучше уйти.

Мне казалось, я мог проследить ход её мыслей.

Конечно, Чест. Спасибо, Чест. Ты был таким милым, Чест. Хорошо потрахались, Чест. Ты же всё ещё мой друг, Чест. А теперь вали отсюда, Чест.

– Конечно. – Я сдёрнул куртку с вешалки зло и раздражённо. – Уже ухожу. Только вот что, Лили, если ты простишь Бёрта – это будет… – я замолчал.

Она приподняла брови, поощряя продолжать.

– Большой ошибкой, – сказал я совершенно противоположное тому, что крутилось в моей голове.

– Одной большой ошибкой больше, одной большой ошибкой меньше. – Она откинула лезущие ей в лицо волосы за плечи. – И не смей ничего говорить Калебу.

Если я думал, что чувствовать большую ярость, просто невозможно, то сейчас, произнеся последние слова, Лили в буквальном смысле слова помахала перед моими глазами ярко-красной тряпкой, как раз под цвет своих трусиков.

Уж кем-кем, а треплом-то я не был. Не удержавшись, я хмыкнул и полоснул по подруге многозначительным взглядом.

– И ты тоже хорош, – добавила она. – Ничем не отличаешься от Калеба. Точно такой же.

Видя, что я не понимаю, она всплеснула руками и произнесла всего одно слово, вернее имя.

– Пэгги.

Я не стал ей говорить, что мне сейчас откровенно плевать на Пэгги, что она та ещё сука и не заслуживает сочувствия Лили

Накинув куртку, прежде чем выйти за дверь, я долгим взглядом посмотрел на неё. Она ответила мне тем же.

Слова закончились, а те, чтобы были сказаны, повисли в воздухе, как камни, поднятые неизвестной природы левитацией.

Выйдя на морозный воздух, я спустился по ступенькам крыльца на заметённую дорожку, едва не поскользнувшись на льду, припорошенном снегом. Холод проник под распахнутую куртку, но я даже не удосужился застегнуть её.

Навстречу мне шёл Калеб. Шёл с повинной к Лили, которая ждала его, чтобы, скорее всего, простить.

От этих мыслей желчь поднялась к самому горлу.

Виноватое выражение лица Бёрта, как только тот заметил меня, как ветром сдуло. Он замер, сузил глаза и поджал губы, зло поглядывая на меня.

– А ты что тут делаешь? – без всяких приветствий начал он.

– Выполняю ТВОИ прямые обязанности, – не останавливаясь, ответил я.

Моей иронии он, конечно, не понял. Но над фразой задумался. Видимо, мозги ещё не все протрахал.

Когда я поравнялся с ним, меня охватило непреодолимое желание задеть его плечом, толкнуть так, чтобы он в сугроб улетел, ну, или, на крайний случай, просто подровнять ему лицо в паре мест. Но я не стал этого делать. Не думаю, что подобное поведение как-то поднимет меня в глазах Лили.

Поэтому, ответив ему не менее резким и колким взглядом, я просто прошёл мимо.

Не знаю, чего я ждал от Лили, какой реакции? Мне хотелось, наверное, чтобы она тут же кинулась мне на шею с восторгами и просьбами повторить? Ну, так этого не случилось. И никогда бы не произошло. Или я думал, что она скажет: Боже, Чест, я так давно этого ждала? Я люблю тебя с детства? Ты самый важный для меня человек?

Но, видимо, из нас двоих только я питал эти сентиментальные чувства столько лет.

Для Лили я всегда был всего лишь другом. Пусть так.

Но сейчас я знал одно абсолютно точно – возврата к прошлому нет.

И не будет.

Глава 6

Между двух огней

Лили Айден

Стоило двери закрыться за Честером, как я буквально съехала вниз по стене. Умоляя себя собраться, но, чувствуя разбитой как никогда (и дело вовсе не в том, что каждая отдельная мышца моего тела буквальным образом ныла после ночи, проведённой с Честом), я выпрямилась и пошла на кухню.

От перспективы встречи с бывшим (почти бывшим) парнем меня немного пошатывало. Всё закружилось в какой-то безумной карусели, с которой очень хотелось побыстрее слезть.

У меня было ещё некоторое время до того, как Калеб постучит в мою входную дверь, его как раз хватит, чтобы поставить чайник. Очень хотелось кофе. И даже не потому, что голову разрывала боль, притуплённая аспирином, и вовсе не оттого, что кофе действовал на меня успокаивающе. Просто надо будет чем-то занять руки во время разговора с Калебом, чтобы не пасть перед ним ниц и не начать вымаливать прощения за то, что я изменила ему со своим лучшим другом.

Стоп. Но ведь и он изменил мне. Кто тут больше виноват?

Тогда главное – не сорваться и не разбить кружку с горячим кофе о его дурную голову.

Если бы он не трахнул Даяну, я бы не пошла к Честу, и Чест бы не трахнул меня.

Я надеялась, что в моих рассуждениях прослеживается хоть какая-то логика.

Боже!

Я застонала, пряча лицо в ладонях. Я переспала с лучшим другом. Это конец света. Мой мир не просто вчера перевернулся с ног на голову, его засосало в какую-то чёрную беспросветную дыру. Ещё днём мне казалось, не может быть ничего хуже измены Калеба. И вот теперь всё это меркло по сравнению с моим поступком. Я не просто изменила Калебу, я изменила в первую очередь самой себе. И подставила Честа.

Но защищать Честера я не собиралась. Мы столько пережили вместе. Большая часть моей жизни была связана с ним и только с ним. Мои разбитые коленки, детские праздники, слёзы, счастье, семейные поездки, наши шалости. Да, чёрт, мы были с ним, как два старых супруга, которые всё всегда делали вместе: и в горе, и в радости, и в болезни, и в здравии, или как там правильно говорится. А в перерывах ворчали друг на друга

И вот в итоге мы сделали вместе то, чего не должны были делать никогда. Ни под каким предлогом.

И мало того, что он трахнул меня, чуть позднее ведь никто не заставлял меня брать его член в рот. Я это сделала по собственному желанию и разумению. Никто меня не принуждал.

Это было самым кошмарным озарением. Это всё разрушит. Это уже разрушило нас.

Меня так точно. Насчёт чувств Честера я не была готова думать. Прежде надо остыть т разобраться со своими.

Звонок входной двери выдернул меня из коматозного состояния. Вскинув голову, я уставилась на занятые посудой руки. Ведь так и не налила себе кофе. Отставив пустую чашку в сторону, я поплелась открывать дверь.

С каждым шагом колокола в ушах звонили всё громче, а голос совести поучительно внушал мне, что это я во всём сама виновата.

Сглотнув скопившуюся во рту слюну, я нацепила на лицо безразличное выражение – надо ведь держать марку – и рывком распахнула дверь.

За ней стоял пристыженный Калеб. Его волосы, покрытые мелкой снежной крупой, были в полном беспорядке, голова понуро опущена, руки, спрятанные в карманах куртки, наверняка, были сжаты в кулаки.

Оставалось надеяться, что я сама сейчас не выглядела точно так же.

Он поднял на меня свои прекрасные зелёные глаза, полные раскаяния и немой мольбы простить его. В его взгляде я видела глубокое сожаление и то, что ночь его была бессонной и полной раздумий.

– Привет, – хрипло сказал он, словно даже это простое слово далось ему с неимоверным трудом.

– Привет, – каким-то чужим голосом ответила я.

Калеб оглянулся через плечо, я проследила за его взглядом, но никого не увидела. Если он думал про Честа, то тот уже, скорее всего, скрылся за поворотом.

– Ты уже всё рассказала своему другу? – спросил он. – Лили, прошу, скажи, что это не так.

В немой мольбе он поднял взгляд к низкому серому небу.

– Это так, – буркнула я.

– Чёрт! – Он ударил кулаком по косяку двери. – Ну, почему тебе надо всегда всё рассказывать ему?!

Восклицание было чисто риторическим.

Я пожала плечами.

Калеб тут же начал напрашиваться в дом.

– Можно, я войду? Или ты больше меня на порог не пускаешь? – с подкупающей искренностью в голосе сказал он.

Избегая его взгляда и прикосновений, я шагнула в сторону, освобождая проход.

И вот теперь мы стояли один на один в тёмном холле моего дома. Его родной запах окутал меня, хотелось прижаться и рассказать обо всём. Но о таком не рассказывали, если не хотели всё разрушить окончательно.

Несмотря на то, что я наговорила Честеру, я вовсе не спала с ним ради мести, и Калеба прощать я пока что не собиралась. Он был дорог мне. Даже очень. Но его измена перечеркнула многое.

А теперь, как мне казалось, я своим поступком поставила окончательную жирную точку в наших с ним отношениях.

Калеб, видя, что никакой реакции от меня не исходит, сделал шаг первым. Протянув руку, он коснулся моей прохладной щеки, кончиками пальцев обводя скулу и скользя вниз к линии подбородка.

– Лили, – нежно прошептал он, и сейчас эта нежность была мне ненавистна.

Я отшатнулась. Его рука безвольно повисла.

Калеб сжал переносицу между пальцами от усталой ярости.

– Это он, да? Он настроил тебя против меня?

Если и была в его голосе злость на Честера, то он довольно удачно скрывал её.

Ещё в самом начале наших отношений Калеб как-то пытался влиять на мою тесную связь с Честером, предупреждал насчёт него, выказывал своё недовольство нашей дружбой, но я тогда чётко провела линию: никаких требований на тему – прекратить общение с Честом. И, несколько раз наткнувшись на мою монолитную стену в этом вопросе, Калеб перестал биться об неё головой, приняв моего друга, как неотъемлемую частью моей жизни.

Они не могли сблизиться и подружиться. Слишком разными были, а в чём-то даже слишком пугающе похожими. Обычно от подобных размышлений я отмахивалась, копать в этом направлении совсем не хотелось.

И вот сейчас я не могла не думать, а что если Калеб не ошибался и вовсе не зря предупреждал меня. Ну, уж нет, тогда мне стоило отбросить все замечательные годы нашего общения и нашей близости с Честером, которая по стечению обстоятельств сейчас перешла на такой уровень, куда мы не планировали её заводить.

Я тяжело вздохнула и, показывая, чтобы он следовал за мной в гостиную, выдохнула.

– Никто меня не настраивал против тебя. Это сделал ты сам своим поступком.

Если Калеб думал, что за ночь я остыну – он глубокого ошибался. Воспоминания о переплетённых в страстном объятии телах – его и Даяны – ни капли не померкли. Даже не напортачь я так конкретно с Честером, всё равно бы не снизошла до прощения. Или Калеб меня плохо знал, или был слишком уверен в себе, прилетев так скоро выяснять отношения с покаянным видом. Я вовсе не принадлежала к той категории девушек, которые тают от банального прости и легко смиряются с тоннами лапши на своих ушах.

Подойдя к дивану, я опустилась на него, указывая Калебу, что он тоже может сесть.

Но он встал передо мной в полутора метрах, заложив пальцы за петли джинс.

– Не надо стоять над душой, – недовольно протянула я. – Садись.

Он подчинился, садясь рядом, но я переместилась, как можно дальше от него.

Любая его попытка коснуться меня, нервировала.

Мы сидели и смотрели друг на друга.

– Ну, – поощрила я его. – Начинай.

– Что начинать? – спросил он, по привычке ероша свои спутанные волосы.

– Оправдываться, – пожала я плечами. – Ты же за этим сюда пришёл.

– Чёрт. Наверное. Не знаю. – Он устало потёр воспалённые глаза. Уставившись на журнальный столик, произнёс. – Мы можем сделать вид, что ничего не произошло? Я уже тысячу раз пожалел о своём поступке.

Я внимала его незамысловатым словам. Наверное, не я первая на этой планете слышала их от своего парня или экс парня, тут уж, как угодно.

– Нет, Калеб, прости, но… нет. Я не могу.

Наверное, я могла бы подождать какое-то время и попытаться понять его, но не сейчас, не после того, что случилось между мной и Честером.

– Честно говоря, я думала, ты мне позвонишь, прежде чем приехать, – добавила я.

– Я хотел, но подумал, что так у меня будет больше шансов не остаться проигнорированным, – попытался пошутить он. – На самом деле, вчера… я сразу отправил… хм… Даяну домой. Я долго думал, как быть дальше, что сказать, чтобы ты простила меня.

– А не надо совершать опрометчивых поступков, за которые потом вынужден просить прощения. Да, и не всё на свете можно простить, – не удержалась я и проехалась по больному.

Всё-таки вчера мне было очень тяжко перенести этот удар в спину от него, ведь я своими глазами увидела проступок Калеба.

Он вскинул голову и, наконец, посмотрел на меня. Его глаза умоляли.

– Мне было трудно дождаться утра, хотел приехать прямо ночью.

Боже мой, – подумала я. – Мне повезло, что он оказался более терпеливым. Не думаю, что его бы вдохновило моё ночное состояние и положение. Предположительно или под Честером, или на Честере, или с членом Честера во рту.

Мои губы непроизвольно сложились буквой "У", когда я представила эту картину. Думая о своём, я отрицательно качала головой.

Красочные образы из прошедшей ночи замелькали в моей голове. Я попыталась отмахнуться от них, как от назойливой мошкары, но они не пожелали никуда исчезать. Вместе с образами, вернулись и ощущения. А это было намного хуже. Но ещё хуже стало тогда, когда тело начало реагировать на возрождающиеся в памяти картинки.

Я неловко заёрзала и отвела взгляд от Калеба.

– Может, тебе нужно… время? Что бы простить меня? – наконец, прошептал он.

Потянувшись пальцами к вискам, я сжала их. Маленькие гномики в моей голове вытащили кирки и начали свой рабочий день, долбя мой воспалённый мозг по чём зря. Закусив губу, я снова вздохнула.

– А с чего ты взял, что я вообще планирую прощать тебя?

– Детка, – протянул он и, подвинувшись, всё же сумел схватить меня за руку и удержать её в своей ладони.

Он сжал мои пальцы, вынуждая посмотреть на него.

– Детка, я люблю тебя. Ты любишь меня. Все иногда совершают ошибки. Могла бы ты простить меня? Когда-нибудь?

Я смотрела в его раскаивающиеся зелёные глаза. Наконец, я громко сглотнула и открыла рот, но слова как-то не шли с языка.

– А ты?.. Ты бы мог простить меня… за подобное? – удалось выдавить мне из себя.

В этот момент я, естественно, подразумевала всю эту ситуацию с Честером.

– Конечно, – энергично закивал Калеб. – Конечно, простил бы. Мне было бы очень больно, но я… простил бы, не задумываясь.

Поднеся мою руку к губам, он прижался поцелуем к тыльной стороне моей ладони.

– Лили, я люблю тебя, милая. Ты – всё, что мне нужно.

Было столько искренности в этих словах, что я была готова растаять… почти готова, но тут же вспомнила его и шлюшку Стар под ним.

– А как же Даяна? – робко уточнила я.

Он шумно выдохнул.

– Она ничего не значит. На меня что-то нашло. Сам не знаю, как мы оказались в постели.

– Хочешь сказать, что она тебя принудила? – не удержалась я от шпильки. – Склонила к сексу?