Согрей меня

Глава 7

– Останьтесь.

Наверное, она действительно напилась, пусть и сделала всего несколько глотков виски. Иначе как объяснить порыв схватить Стаса за руку и удержать рядом?

Но Андрей появился в баре так внезапно, что Мара вдруг почувствовала себя беспомощной. Ей нужен был кто-то, кто останется около, не бросит её.

«Какого чёрта Андрей тут делает?»

Вот только что она слышала в трубке его неловкие попытки извиниться – слушала и решала, как бы тактичнее его послать – и через несколько мгновений Стас дотронулся до неё и привлёк внимание к вошедшему в бар родственнику.

Как Стас так чётко угадал? Как сложил воедино звонок ей и вошедшего в бар мужчину? Удивительная проницательность.

С появлением Андрея в голове Мары что-то замкнуло. Она рассердилась так сильно, как не злилась до этого ни разу в жизни. Ей показалось, что мерзкий спрут касается её ледяными щупальцами, хватает за горло, оперируя чувством вины – чувством, положенным ей до самой смерти. Как печать, клеймо. Прожигающее её за то, что посмела жить, улыбаться и чувствовать. Чувствовать хоть что-то, кроме извечного траура.

Она столько лет знала Андрея, считая все эти годы его не только другом, а и близким человеком. Родственником пусть не по крови, но по духу. И только сейчас почувствовала дискомфорт. Исходящую от него угрозу.

Что изменилось? Отчего он стал настолько навязчивым? Таким резким? Почему вдруг решил, что имеет право её осуждать?

Мара готова была запустить в Андрея бокалом. Пусть бы попал в него и разбился о голову, заставив позорно сбежать. Его вторжение в этот вечер показалось ей невыносимым. А ещё странным и глупым.

«Зачем он пришёл? Кто его звал? По какому праву?»

И Мара попросила Стаса остаться. Уже через секунду пожалела о своём порыве, готовая к отказу. Не удивилась бы, усмехнись Стас, посмотри на неё, как на идиотку, и уйди. Но он всего лишь кивнул.

В его глазах плескалось любопытство. А ещё что-то такое, название чему она не смогла бы найти за всё золото мира.

– Знаете, какое желание сегодня было у меня самым сильным? – спросил хриплым шёпотом, обжигая кожу на её щеке горячим дыханием.

Андрей всё ещё стоял в дверях бара, сверлил их взглядом, но Стас не замечал его. Смотрел на Мару, замыкая на себе её внимание, и был так близко, как не был уже давно ни один мужчина.

Его тёплые пальцы коснулись её скулы, прошлись по коже легко и невесомо, словно крылья бабочки, а губы переместились к уголку её рта.

– Не имею понятия, – Мара вздрогнула, забыв и об Андрее, и о том, что вокруг них так много незнакомых людей.

– Я очень хотел сегодня набить кому-нибудь морду, – в его голосе сквозила насмешка, но Мара поёжилась. – Может быть, этому хлыщу испортить биографию?

Его слова, сказанные мягким хриплым шёпотом, доходили до Мары с запозданием, но когда она всё поняла, вздрогнула.

Отстранилась, заглядывая Стасу в глаза, и твёрдо заявила:

– Не надо! Он того не стоит!

– А кто он? – Стас разглядывал её с ледяным спокойствием. – Ваш мужчина? Любовник?

От одного этого предположения Маре, будто в лицо кипятком плеснули. Какой из Андрея «её мужчина»? Он женат и никогда ей не нравился. Он всего лишь брат её погибшего мужа. Человек, ставший близким родственником, но никак не человеком, которого можно представить рядом с собой.

Её любовником. Смешно!

Нет-нет, ни в коем случае! Слишком любила Мара Свету, чтобы так подло с ней поступить. А ещё у Андрея с женой были дети, которых Мара просто обожала, раз уж своих Бог не дал. Каждый праздник проводила с мальчишками – пятилетними близнецами. Дарила им подарки, играла в прятки и салочки, сражалась на их стороне с игрушечными монстрами, гуляла с парнями в парке, помогала, когда у Светки не хватало из-за работы времени на детей.

Какой ей после этого Андрей любовник? Она разве стерва какая-то, чтобы уводить у любимых ей детей отца?

Мысли пронеслись в голове бурным потоком, а Стас, ничего о них не зная, спросил:

– Может быть, я просто уйду, и вы выясните отношения?

– Господи! Нет! Никакой он не мой мужчина! Не любовник. Никогда им не был!

Стас, снова игнорируя все правила приличия, будоража её кровь, шепнул на ухо:

– Это радует.

Ошарашенная новыми ощущениями, Мара сглотнула, а Андрей уже возвышался над ними, засунув руки в карманы пальто.

Андрей был красивым мужчиной. Высокий и статный, он всегда излучал уверенность и силу, а в голубых глазах светилось мягкое спокойствие. Но сейчас… в его взгляде появилось разочарование.

«Да какое он имеет право?!»

– Добрый вечер, – игнорируя Мару, Андрей холодно поприветствовал Стаса, а тот приподнял бокал и усмехнулся.

– И вам всего доброго, – Стас пригубил виски, и убеждённый трезвенник Андрей посмотрел на него чуть ли не с жалостью.

Мара глянула на Стаса и заметила под маской ироничного спокойствия напряжение.

– Я вижу, что помешал, – насмешливо заметил Андрей, переступая с ноги на ногу.

Взвинченный до предела, Андрей был похож на дикого зверя, запертого в клетку. Стас это заметил. Улыбнулся хищно, очерчивая территорию, на которой был хозяином.

Это был театр. Представление, разыгранное впопыхах. Но Мара была благодарна Стасу за то, что стал на её сторону.

– Можно поинтересоваться, кто вы такой? – не выдержал Андрей. – Кто вы ей такой?

Андрей подался вперёд, не доставая рук из карманов, напряжённый и готовый к бою.

– А я обязан отвечать? – Стас хмыкнул и, словно издеваясь над Андреем, отпил глоток виски. – Я вас впервые вижу и не уверен, что рад знакомству.

Стас заломил бровь, улыбнулся с деланным благодушием.

Мара угрожающе подняла руку, переключая внимание Андрея на себя.

– Что ты здесь делаешь? – зашипела, бросая косой взгляд на занятого бармена. – Андрей, мы всё обсудили.

Андрей дёрнул головой, и упрямая вьющаяся прядь тёмных волос упала на высокий лоб.

– Пришёл познакомиться с мужчиной, на которого ты…

– Не смей! – Мара сощурила глаза и сжала губы в тонкую линию. – Уходи.

– Не сметь что? Разве это не твой мужчина? – его ледяным тоном можно было заморозить Сахару.

– Тебя не должна волновать моя личная жизнь, – Мара говорила спокойно, хотя один Бог знал, каких трудов ей это стоило.

Её трясло изнутри, тошнота подкатила к горлу. Никогда она не чувствовала себя такой жалкой, растерянной, но Стас к удивлению Мары, подался вправо и коснулся её руки. Нежно и ласково. Несмотря на абсурдность ситуации, Марьяна вспыхнула, ощущая пульсацию в венах.

– Даже если я её мужчина, у вас с этим какие-то проблемы? Как вас там?

– Я Андрей, – буркнул, пристально глядя на Стаса. – А вот кто вы – огромный вопрос!

– Для вас – наверное. Но кто вы мне такой? Главное, что Мара знает меня, а до всего прочего нет никакого дела, – Стас говорил уверенно, спокойно, и под весом его слов легко можно было согнуться.

Приняв правила игры, Стас подался ближе. Опираясь спиной на барную стойку, он обнял Мару, дрожащую от едва скрываемой злости, за плечи. Вот так нагло и по-хозяйски, словно имел на это право. Он играет свою роль в спектакле, напомнила себе Мара, но как же приятна была его поддержка перед лицом человека, которого она до сегодняшнего дня искренне считала своим другом.

Таким Андрея она не знала. Она его не узнавала в этом мрачном мужчине с тяжёлым пылающим взглядом. Он был навязчивым, злобным, желающим напомнить ей вновь и вновь, что она обязана до последнего вздоха хранить память о Сергее. Но это её муж! Она сама в силах разобраться, как долго носить по нему траур.

В конце концов, разве пяти полных лет не достаточно?

– Мара, одумайся, – прошипел Андрей, но Стас ещё крепче её обнял.

Мара, наплевав на всё, положила Стасу голову на плечо, всем своим видом показывая, что Андрею тут не рады, что он помешал. Родственник смотрел на неё пристально, зло, и у неё телом прошёл озноб. В попытке согреться Мара крепче прижалась к Стасу и почувствовала его губы на своём виске.

Тёплое почти невинное прикосновение, от которого в Андрее забурлила ярость.

– Если вам нечего больше сказать, мы с Марой пойдём, – Стас, как-то незаметно успев расплатиться с барменом, приподнялся. – Поймём, любимая?

Любимая?

– Пойдём, дорогой, – Мара выдавила из себя улыбку и, не обращая внимания на застывшего столбом Андрея, ушла из бара вслед за Стасом. Крепко держа его за руку, словно именно в нём было её спасение.

Глава 8

Сам того не ожидая, Стас крепче сжал руку Мары, пока вёл её на улицу под пристальным взглядом Андрея. Тот ощущался давлением ледяной ладони на затылок. Мара слабо пискнула, когда Стас буквально вцепился мёртвой хваткой в её тонкую кисть, но когда переплёл их пальцы, затихла.

Толкнув ладонью дверь, Стас вытащил себя в прохладный осенний вечер. Обернулся, ожидая увидеть на лице Мары досаду или неловкость, но она глубоко ушла в мысли, не замечая даже холода. Только крепко вцепилась в свои вещи, и элегантная сумка опасно балансировала, чудом не падая на асфальт.

Даже не нужно было приглядываться, чтобы заметить мурашки на коже её предплечий, и моментом покрасневший от смены температуры нос.

– Пальто, – напомнил Стас, и Мара, выныривая из прострации, улыбнулась и качнула головой.

– И правда, – снова засмеялась, но Стас ни на секунду не поверил в её веселье.

В голубых глазах мелькали отблески фонарей и ярость. Она бушевала в ней, и на высоких скулах разлился лихорадочный румянец.

«Ещё заболеет, если не поторопится», – подумал Стас и рывком забрал из её тонкой бледной руки пальто, заставил одеться.

Сумка всё-таки упала. Ни Мара, ни Стас не обратили на это внимания.

Она, с приклеенной улыбкой на губах, всё ещё плавала в гневных размышлениях.

Он всё сильнее злился, что никак не может найти в себе силы уйти, вырваться из этого города, в котором нашёл, что угодно, но только не покой.

– А сам? – Мара нервно повела плечами, помогая Стасу себя одевать, похожая больше на послушную куклу. – Где ваша куртка? Пиджак не греет.

Она бормотала и бормотала, с тревогой на него глядя, будто ей больше беспокоиться было не о чем, кроме как о его здоровье. Стас же возился с её пальто, крепко стиснув зубы, и всеми силами пытался не делать глубоких вдохов, потому что тогда её запах заполнит собой каждую клетку его тела, впитается под кожу.

Так сильно увлекаться в планы Стаса не входило.

– Во-первых, я на машине. Во-вторых, я привычный.

Мара удивлённо посмотрела на него, но спрашивать не стала, где он успел привыкнуть к холоду, а Стас даже под пытками не стал бы ей рассказывать о своём прошлом. В нём было слишком много ночей, которые пришлось провести на улице, пока пьяный отец вместе со своими дружками громил их дом. Единственное, что его грело – объятия мамы, но стремиться сейчас к объятиям другой женщины Стас не планировал. Не планировал, но захотел и это ему не понравилось.

Надев на Мару пальто, Стас провёл рукой по светлому лацкану и, привлекая внимание девушки, пальцем приподнял её подбородок. Мара смотрела на него открыто, но злость из глаз никуда не делась. Казалось, она сжигала изнутри, раскалённая добела.

– Всё-таки это бывший, – заметил Стас, на что Мара лишь нахмурилась и качнула головой, но мужские пальцы поглаживали подбородок. В этом движении не было жёсткости, власти, оно было скорее задумчивым и медлительным, будто Стас сам не понимал, что делает. – Вам не кажется, что я имею право знать, во что вы меня впутали?

Мара закусила губу, о чём-то размышляя. Пауза длилась не дольше нескольких секунд, но они показались невыносимо долгими. Выпитый алкоголь по итогам не самого простого дня будил в Стасе злобное любопытство, будоражил всё тёмное, что было в нём, надёжно спрятанное за маской приличия и холодной любезности, которую он однажды натянул.

– Я уже сказала. Между нами с Андреем никогда ничего не было и не может быть.

– Ему кажется иначе.

Брови Мары поползли на лоб, она хотела запротестовать – громко и бурно, – но Стас пальцем накрыл её губы, останавливая поток слов, уже готовых с них сорваться.

– Я мужчина, а мужчины такое чувствуют. Он вас безумно хочет и, вероятно, считает, что имеет на это право.

– Он никаких прав на меня не имеет! – вскрикнула Мара, и Стас усмехнулся той горячей вере, что сквозила в её голосе. Неужели и правда ему показалось, что между этими двумя что-то есть? – Он старший брат моего мужа.

Стас удивлённо моргнул и, опустив руку, сделал шаг назад. Вот только этого ему не хватало! Надо же, чужая жена, а он, придурок, на мгновение решил, что хочет к ней прикоснуться во всех смыслах этого слова.

И такая злость поднялась со дна души, такая ярость. Очередная гулящая жена! Да что ж ему, на роду написано с такими бабами дела иметь? К чёрту! Сейчас он развернётся, заберётся в машину, запрётся изнутри. Дождётся, пока алкоголь выветрится, да и уедет из этого города. Вернётся к своей вновь обретённой свободе и работе, умчится подальше от очередной гулящей бабы, к которой его притянуло, будто никаких других в мире не существует.

– Тогда я его понимаю, – кривая усмешка сделала его лицо жёстче, а в глазах появилось презрение. Стас хмыкнул, но Мара ничего не заметила. – Счастливо оставаться, Марьяна. Идите к мужу, он наверняка вас очень ждёт.

Мара вздрогнула, словно он её ударил – со всей силы, наотмашь, оставив болезненный след не на коже, но на сердце. Обняла себя за плечи, покачнулась едва заметно, и Стас бы не обратил внимания, не пожирай он её взглядом. Хотел отвернуться, но не смог.

Усилием воли он сделал шаг назад, злясь на себя. В конце концов, может, отец был прав, а вместе с ним и Настя, и Стас действительно неудачник? Это же надо было так вляпаться.

Мара подняла глаза к небу, как делала уже не в первый раз, медленно опустилась на корточки и подняла дрожащей рукой сумку, и та вновь упала, но Мара всё-таки справилась. Прижав её к груди, снова вздрогнула. Глядя прямо в глаза Стаса, сказала:

– Какое отличное, а главное – очень великодушное предложение отправиться поскорее к мужу. Особенно, если учитывать, что я уже пять лет как вдова.

Мара не злилась, она говорила это с тихой грустью, и уголки её рта печально опустились.

Даже пожелай этого, Стас не смог бы почувствовать себя большим дерьмом.

Любил ли Стас извиняться? Как любой мужчина, не очень. Особенно сейчас, прибитый эмоциями, как пыльным мешком, он не знал, что ему сказать. Но Мара продолжила, как ни в чём не бывало, вновь сбивая его с ног:

– У меня ничего никогда не было с Андреем.

– Я верю, – тяжело сглотнул, прошептал-выдохнул Стас.

Мара молча кивнула, крепче цепляясь в свою сумку. Тонкие пальцы дрожали, и Стасу отчаянно захотелось Мару согреть. Марьяна ведь наверняка замёрзла!

Не сдержался, подошёл ближе, коснулся её острых костяшек, но Мара будто бы ничего не замечала. Ей важнее было выговориться:

– Андрей почему-то считает, что оберегать мою честь и не дать мне хоть с кем-то сблизиться – главная цель его жизни. Крест, который он поднял на свою спину, и тащит его, тащит.

– Мара, он вас хочет на свою спину, а не крест, – заметил Стас, краем глаза цепляя выходящего из бара Андрея.

Ну что за неприятный тип? Такой лощёный, исполненный достоинством, словно делает счастливым всех и каждого одним фактом своего существования. Ханжа и лицемер.

Стас терпеть не мог вот таких щёголей, уверенных, что весь мир обязан трепетать только потому, что они в нём, такие прекрасные, существуют.

Всю жизнь Стас пахал, как проклятый, учился, стремился, добивался лучшего только ради того, чтобы занять своё место под солнцем. Он его выгрыз, заслужил кровью и потом, сорванными жилами и годами, отданными общему с Поклонским холдингу. И ни одному человеку больше не позволит смотреть на себя свысока, как на грязь под ногами.

– Он ждёт, когда вы останетесь одна, – Стас изобразил на губах очаровательную улыбку, поддавшись какому-то глупому детскому куражу.

Маре нужен был этот спектакль, хотя она сама этого не понимала. Ей нужен был Стас, чтобы поставить зарвавшегося Андрея на место.

– Он настойчивый, – пробормотала Мара, и взгляд её вновь полыхнул яростью.

– Интересно, его разобьёт инсульт, если я кое-что сделаю?

– Что сделаете?

– Вот, например, это, – Стас стал ещё ближе и, обхватив лицо Мары ладонями, поцеловал.

Глава 9

Когда тёплые жёсткие губы коснулись её, Мара тихо пискнула, замерла, а через мгновение попыталась вырваться, однако Стас положил руку на талию, и прикосновение это опалило даже сквозь слои ткани. Приятная тяжесть его широкой ладони на пояснице показалась чем-то инородным, но сладким и волнительным.

Стас провёл пальцами свободной руки по её щеке, очертил скулы, линию подбородка, коснулся брови, лба, волос. А губы… они с каждым мгновением становились теплее и мягче, пока не начали обжигать.

Мара застыла всего на долю секунды, но вдруг тихо выдохнула. Наконец позволила себе расслабиться и забыть обо всём. Положила дрожащие озябшие ладони на широкие плечи, огладила холодную ткань пиджака, провела ногтями по затылку. Стас на секунду только оторвался от неё, выдохнул что-то неразборчивое в уголок рта, и горячее дыхание прошлось ласковым ветерком по щеке.

Стас слегка изменил наклон головы, и его язык коснулся нижней губы, предлагая впустить, раскрыться, и Мара поддалась. Всего на мгновение, но Стасу хватило, чтобы окончательно снести все барьеры, углубить поцелуй. Он продлевал жадную ласку, позволяя себе больше, чем Мара могла представить.

И снова тихий вздох. Пальцы смелее вцепились в плечи мужчины, а ответный поцелуй, его жар и страсть испугал бы Мару, если бы она понимала, что вокруг неё происходит. Если бы только весь мир не провалился вдруг в пропасть, она бы обязательно задумалась, что творит, но время замерло на несколько долгих мгновений.

Словно получив разрешение, Стас сильнее прижал Мару к своей груди. Она положила ладошку на его рёбра, а под ними так часто и сильно билось сердце, что казалось: вот-вот наружу выпрыгнет.

«Неужели сердце способно так громко стучать? Или это моё в нём отзывается?»

Стас снова что-то неразборчивое – может быть, даже матерное – выдохнул в её губы, прикусил нижнюю и провёл языком. После то же самое проделал с верхней, слизывая помаду по заверению производителей стойкую. Но даже рекламные обещания не выдержали напора.

– Мара, – то ли взмолился, то ли проклял, и поцелуй стал ещё увереннее, хотя, казалось бы, уже некуда.

Стас обрушился на Мару штормом, лавиной, одновременно разрушительной и целебной. Подминал под себя и сам же подчинялся, давал что-то такое, чему Мара не могла найти объяснения, и не меньше забирал. Она вся была в его власти, растекаясь от его смелых и каких-то отчаянных ласк. Мысли в голове превратились в мягкое желе, кровь ревела в ушах, и Маре казалось, что она превратилась в сгусток чистой женской энергии.

Мара с такой силой хваталась за плечи Стаса, словно в любой момент могла упасть, а тот всё крепче прижимал к своей вздымающейся от частого прерывистого дыхания груди, к самому сердцу.

Ладонь Стаса, широкая и горячая, накрыла затылок, пресекая любые попытки к бегству. Да Мара бы и не смогла! Длинные мозолистые пальцы зарылись в волосы, посылая по телу волну мурашек. По телу, которое так долго спало, а вот сейчас проснулось, отчаянно требуя более настойчивых прикосновений, свободных и наглых.

То, что начиналось как глупая игра, превратилось во что-то неприличное, практически развязное. И это на оживлённом проспекте, где любой мог узнать Мару!

Вдруг резкий звук ворвался в это безумие, разрушил его. Мара в испуге отпрянула, пряча глаза, стыдясь своего порыва. Но Стас не позволил далеко отойти – держал за талию, и только хриплое дыхание, от которого в воздухе разлеталось облачко пара, напоминало, чем они тут занимались.

Дрожащей рукой прикрыла губы, а они после поцелуя оказались такими чувствительными, что любое прикосновение к ним рождало хоровод неприличных мыслей. Стыдных и жарких, от них удушливая волна поднималась вверх и водопадом обрушивалась в низ живота, заставляя крепче сжать бёдра.

«Да что со мной такое?!»

– Стоп! – Стас взмахнул рукой, останавливая уже рвущиеся из Мары слова. – Ничего не говори.

– А я и не собиралась, – пробормотала, и Стас скептически выгнул бровь, не веря ей.

– Извиняться я не буду, – сжал губы в жёсткую линию, а на лбу отчаянно билась и пульсировала жилка.

К ней вдруг захотелось прикоснуться, желательно языком, и Мара зажмурилась, не веря, что это она о таком думает.

– Пусти меня, – слабо дёрнулась, и Стас нехотя отнял ладонь.

Мара шагнула назад, посмотрела по сторонам в слабой попытке защититься от того безумия, что взяло над ней верх внезапно. Андрей ушёл, и это вернуло Мару в настоящее. В ту точку, из которой они со Стасом вышли просто знакомыми, а пришли в место, где превратились в очумевших любовников.

– Андрей ушёл, – сказала, сама не зная зачем. Просто потому, что нужно было хоть чем-то разрушить порочную тишину между ними.

– Надеюсь, у него выдержало сердце, – хмыкнул Стас, и глаза опасно блеснули. – Мальчику пора понять, что девочка его не хочет.

– А кого хочет девочка? – спросила прежде, чем сообразила, на какую опасную дорожку вновь становится.

Стас издал странный горловой звук, обхватил её лицо ладонями и упёрся лбом в её лоб.

– Тебе со мной сегодня рядом быть опасно, – прошептал. – Я сегодня могу нечаянно обидеть, причинить боль.

«Неужели Стас действительно на это способен?»

– Сейчас я посажу тебя в такси и отправлю домой, – продолжил. – Одну тут не оставлю, даже не надейся.

– Я могу сама добраться…

– Не можешь, – отрезал и провёл губами по скуле. – Замёрзла… щёки ледяные.