Боженька для советского народа. Житие Владимира Ульянова-Ленина, том 2
9 марта 1918 года, по решению Совнаркома, из Петрограда в Пермь был сослан великий князь Михаил Александрович. Вслед за Михаилом 26 марта 1918 года из Петрограда в Вятку были высланы князья Сергей Михайлович, три брата Иоанн, Константин и Игорь Константиновичи, дети великого князя Константина Константиновича и Владимир Павлович, а спустя месяц переведены в Екатеринбург.
Всех членов императорской фамилии переводили подальше от центра событий, от Москвы и Петрограда.
По официальному объявлению Яковлева, предусматривалась перевозка императора в Москву для того, чтобы устроить над свергнутым монархом, суд по образцу английской и французской революций. Вопрос о том, действительно ли большевики планировали подобный суд, остаётся неясным. По свидетельству левого эсера, наркома юстиции Исаака Штейнберга, с декабря 1917 по март 1918 годов бывшего наркомом, такой вопрос действительно обсуждался на заседании ВЦИК, но против выступила эсерка Мария Спиридонова, опасавшаяся, что по пути из Тобольска над императором совершат самосуд. Всё это были ложные цели, требовалось уничтожить императора и его прямых наследников, чтобы сделать их вклады валюты и золота в зарубежных банках, которые давали им сто миллиардную прибыли ежегодно, в пересчёте на доллары, невостребованными.
С железнодорожной станции Екатеринбурга, в Дом Ипатьева, приготовленный для содержания семьи, арестованные были доставлены в открытом автомобиле под конвоем грузовика с вооружёнными до зубов солдатами. Филипп Голощёкин (Шая Ицкович), вводя Николая II в место его заключения, произнёс, «гражданин Романов, можете войти». По другим источникам, эту фразу произносит председатель Уралоблсовета Александр Белобородов. По воспоминаниям Александра Авдеева, назначенного комендантом «дома Ипатьева», после того, как царь и царица вошли в дом, Белобородов объявил им, «По постановления ВЦИК, Николай Романов и его семья будут находиться в Екатеринбурге, в ведении Уральского областного Совета рабочих и солдатских депутатов впредь до суда». Суд был «революционным», без «буржуазных предрассудков», уже давно был отдан приказ, «ликвидировать».
Восемь человек сопровождения, прибывших с Яковлевым, были в Екатеринбурге арестованы, но Яковлеву удаётся со значительными усилиями вытащить их из-под ареста.
Действия комиссара отряда охраны Яковлева были инсценировкой политической комбинации, разработанной и осуществлённой Яковом Свердловым, по указаниям Ленина, которому нужно было создать видимость того, что решение ВЦИК о размещении царской семьи в Екатеринбурге было вынужденной реакцией на самочинные действия уральских большевиков. Кроме этого, оправданием «ликвидации» стали военные действия войск «белочехов» и антибольшевистских военных формирований вблизи от Екатеринбурга, которые создавали опасность потери «императорской семьи» большевиками.
Оставшиеся члены царской семьи прибыли в Екатеринбург 23 мая 1918 года, через Тюмень. Переправку распорядился осуществить Ленин, как глава Совнаркома, он исполнял «заказ» на ликвидацию всех членов семьи императора Николая II.
«Товарищ Филипп», доверенное лицо Свердлова, связной между большевистским руководством и местными боевиками, грабившими кассы для партии большевиков с 1903 года. Именно он получал последние устные инструкции от Якова Свердлова и Ленина по допуску на места ликвидаций членов «контрольной комиссии», прибывавших для последующего подтверждения личностей «ликвидированных» членов царской семьи, для актирования расчётов между «договаривающимися сторонами». Но пока «ликвидация» не была проведена, Голощёкин, выкинув из дома хозяина, превратил его дом в крепость и надежно охранял «семью».
В конце марта, 1918 года, в Таганрог из Москвы прибыли лидеры левых эсеров, в составе «Южной делегации», Борис Камков (Кац), Владимир Карелин, Исаак Штейнберг, для продолжения войны с Германией и разрыва Брестского договора, согласно постановления ЦК партии левых социалистов-революционеров. К весне 1918 года, под давлением входивших на территорию Украины, по договору с «Украинской Народной Республикой», УНР, германских войск, в обмен на поставки продовольствия для Германии, для противодействия стали съезжаться в Таганрог из Киева, Одессы, Кривого Рога и Луганска, по распоряжению Ленина, функционеры «Украинской советской республики», Станислав Косиор, Владимир Затонский. Также прибыли, деятель Донецко-Криворожской республики, Артем (Сергеев), агент Сталина, председатель ЧеКа Украины, болгарин Христиан Раковский, член «РумЧерОда» Лев Мехлис.
Вместе с ними в Таганрог прибыли члены ЦК чешско-словацкой социал-демократической рабочей партии, а также штаба чешско-словацкой Красной гвардии. Набор прибывших революционеров всяких течений и национальностей был очень разнообразный, это создавало видимость не причастия к готовившимся событиям Ленина, Совнаркома.
На страницах издаваемых в Таганроге газет, социалисты обсуждали насущные задачи нового революционного подъема в стране. Общественная поддержка эсеровских идей в Донской области и на Кубани была весьма значительной в городах с промышленными предприятиями, которые формировали отряды рабочих-красногвардейцев. В уездах Кубанской области было много левых эсеров, и большая доля правых эсеров, действовавшие среди казацкого населения, и они имели большой авторитет среди матросов флотилий. В Таганроге и Ейске закипел «политический» котёл, здесь шла борьба за интересы представителей всех политических движений и государственных новообразований, республик, включая «Украинскую Народную Республику» и немецкое командование.
В октябре 1917 года, в Ейск из Петрограда Александр Керенский отправил эшелон из 22 вагонов с золотом, серебром, другими различными ценностями, а также набор оборудования, медные, серебряные и золотые пластины для чеканки монет, предполагавшийся на юге России. Тут же были 700 ящиков с серебром и 580 ящиков с денежными вкладами Петроградской ссудно-сберегательной кассы. Стоимость серебряных закладов и денежных вкладов, согласно опубликованной ведомости ссудно-сберегательной кассы, составляла 2 с половиной миллиона и 1 миллион 190 тысяч рублей соответственно, общая стоимость всего, вместе с золотом и «закладами», достигала 140 миллионов рублей. Охранял все эти ценности вооружённый «корпус пограничной стражи». Ссудно-сберегательную кассу в Ейске не прятали, она стала работать в городском общественном банке, под управлением более 110 человек персонала, прибывшего с поездом из Петрограда.
Перемещение ценностей из Петрограда в Москву, Казань и Ейск и эвакуация части персонала государственных учреждений, осуществлялась в соответствии с решением министра финансов Временного Правительства, в связи с возможностью захвата Петрограда наступавшими немецкими войсками. Преимущества Ейска среди других городов Кубанской области состояли в том, что Ейск имел пароходное сообщение с Одессой, Крымом и Новороссийском, а железнодорожным транспортом, с Петроградом, Москвой, городами Ставрополья и Поволжья. В городе к этому времени уже действовали филиалы нескольких крупнейших банков России. Уже В 1916 году, в Ейск из Польши было перебазировано «Плоцкое» отделение Госбанка. Значительная часть площадей и улиц города была замощена гранитным камнем, что придавало городу европейский облик.
В апреле 1918 года, немцы вторглись в Крым, что создало угрозу захвата для баз материально-технического снабжения Черноморского флота. После заключения «Российской Советской Республикой» Брестского договора, командующий Черноморским Флотом, вице-адмирал Саблин был отстранён Совнаркомом от командования флотом. При появлении немцев под Севастополем и поднявшейся тревоге, «комитеты» экипажей линкоров «Воля» и «Свободная Россия» обратились к Саблину с просьбой принять командование вновь.
5 апреля 1918 года началась высадка японских войск во Владивостоке, за японцами последовали американцы, англичане и французы.
22 апреля, была Провозглашена независимая «Закавказская Социалистическая Федеративная Советская Республика».
29 апреля, Распустив «Центральную Раду», власть на Украине берет гетман Скоропадский, которого поддержала Германия.
В апреле, в период весеннего подъёма работоспособности, Ленин опубликовал работу «Очередные задачи Советской власти», в которой он обосновывал необходимость создания мощной государственной машины, для обеспечения «диктатуры пролетариата», руководить пролетариатом и ликвидировать его врагов иначе ему не представлялось возможным.
29 апреля 1918 года, адмирал Саблин потребовал у комитетчиков для себя расширенных полномочий, и приказал поднять на кораблях флаг «Украинской Народной Республики», УНР. Экипажи некоторых миноносцев отказались это сделать, и Саблин приказал им покинуть бухту Севастополя, миноносцы ушли в Новороссийск. Поскольку делегация представителей «украинского флота» была принята немцами очень холодно, а немецкие войска появились на северном берегу бухты, вечером 30 апреля адмирал Саблин велел всем остававшимся на ходу кораблям, во главе с линкорами, выйти из Севастополя. Отчаливая, эсминец «Гневный» по ошибке машинного отделения выбросился на мель и не смог уйти. Во время выхода из бухты, линкор «Свободная Россия» был обстреляна немцами из установленных на берегу орудий и получил незначительные повреждения. Контр-адмиралу Остроградскому было поручено подготовить уничтожение и затопление не способных на переход кораблей. Из-за беспорядков в порту затопить удалось только один миноносец «Заветный». На флагштоках, оставшихся в Севастопольской бухте кораблей, экипажи которых были из украинцев, был поднят жёлто-блакитный флаг УНР.
Утром, 1 мая, в Новороссийск пришли мятежные миноносцы, а вечером, флот с линкорами. Город и порт формально находился под контролем «Кубано-Черноморской Советской республики», и был заполнен экипажами пришедших ранее, из других черноморских портов, транспортами, были в городе и воинские части. Для наведения порядка, в город были выставлены флотские караулы. Адмирал Саблин, пришедший с кораблями, получивший власть от матросов линкоров и саботированный в Севастополе экипажами миноносцев с украинскими экипажами, потребовал провести всеобщее голосование команд по своей кандидатуре. Команды экипажей проголосовали за его руководство. Адмирал Михаил Саблин обратился к экипажам с речью, в которой призвал не слушать ничью пропаганду, в том числе и большевиков и исполнять приказы офицеров, оставивших дом и семьи, рискующих смертью и от большевиков, и от украинских националистов, ради спасения флота.
Адмирал Саблин получил из Киева телеграмму немецкого фельдмаршала Эйхгорна, главы администрации оккупированных областей России, с требованием вернуть корабли в Севастополь, чтобы сдать их немецкому командованию, согласно условий Брестского договора с Совнаркомом.
Над Новороссийском стали появляться немецкие разведывательные самолёты, а в море, у входа в бухту, появились немецкие подводные лодки. В городе с тревогой ждали дальнейшего продвижения немцев, уже занявших Ростов и Керчь. В Новороссийск прибыл командующий армией «Кубанской республики» Алексей Автономов, обещавший мобилизовать 20 тысяч человек для обороны Новороссийска. Вскоре Автономов отбыл в Москву, не выполнив своих обещаний. Затем в город прибыл, назначенный Совнаркомом комиссаром флота, Глебов-Авилов, но Саблину удалось минимизировать его влияние на экипажи. Кроме того, у кораблей оставалось недостаточно топлива для морского перехода.
Из Царицына удалось получить несколько эшелонов нефтепродуктов.
В ночь с 30 апреля на 1 мая 1918 года, Из Таганрога в Ейск, под угрозой оккупации наступавшими немецкими войсками, вышел караван судов с рабочими отрядами и советскими деятелями и служащими «РумЧерОда» и «Криворожско-Донецкой республики». В Ейске Лев Мехлис, до того бывший членом партии «Поалей Цион (Рабочие Сиона)», перешёл к большевикам. В Ейске, все они влились в ряды «красных» отрядов и включились в военные действия против казачьих формирований Ейского уезда.
Последующая операция по формированию «красного десанта» в Ейске была организована силами левых эсеров и коммунистов, которые стремились к продолжению войны с Германией. Командир «1-ой внеочередной дивизии» Клово и командир Азовской флотилии Герштейн не выполнили приказ Ульянова-Ленина и Льва Троцкого о потоплении судов Азовской флотилии. Кроме этого, руководителями «красных» в Ейске, Екатеринодаре и на Батайском фронте были эсеры, они не выполняли приказы большевиков, а придерживались распоряжений своих лидеров. Ленин и Троцкий направили свой приказ «о сдаче Черноморского флота» немцам, через главного комиссара Черноморского флота Авилова-Глебова в конце мая, в дни работы «III Чрезвычайного объединенного съезда Советов Кубани и Черноморья», проходившего в Екатеринодаре, но этот приказ был Саблиным проигнорирован. Из-за стечения случайных природных и военных обстоятельств, красный десант левых эсеров в Приазовье не удался.
Немецкое командование из-за начинавшихся революционных брожений в Германии не имело ресурсов на захват «красных территорий», немцы стремились сохранить только то, чего достигли, поэтому они перешли к обороне.
1 мая 1918 года, в международный «День Труда», войска Германии, при поддержке войск «Украинской Народной Республики», вступили в Таганрог.
Под натиском превосходящих сил противника, 1-й и 2-й революционные Таганрогские полки были разбиты и отступили. Железнодорожная линия Таганрог – Ростов не действовала, она была забита железнодорожными составами. Городской штаб обороны принял решение произвести отступление морем. Находившиеся в порту многочисленные корабли приняли на свой борт рабочие красногвардейские отряды, раненых и больных, ценное имущество, партийную денежную кассу.
Когда немецкие войска входили в Таганрог, разношёрстная эскадра революционеров снялась с якорей и взяла курс на Ейск, единственный порт Приазовья, который пока находился в руках «красных».
Через несколько дней немцы заняли и Ростов-на-Дону. Однако дальнейшее продвижение оккупантов было приостановлено частями «красных» и отрядами рабочих. Неоднократные попытки интервентов занять Батайск, важный железнодорожный узел, были отбиты. Командование «Черноморо-Кубанской советской республики», во главе с латышом Карлом Калнинем, пыталось развернуть активные боевые действия, стремясь перехватить инициативу у противника. Оказывал давление на немцев и отряд, под командованием анархистки Маруси Никифоровой, действовавший в плавнях Дона, западнее Батайска. Немцы, будучи не в силах взять Батайск с фронта, всё же взяли и его, обходом на станицы Ольгинская и Хомутовская.
11 мая, атаманом «Войска Донского» становится Пётр Краснов, заменивший на этом посту генерала Каледина и он устанавливает активное сотрудничество с германским командованием.
27 мая, по личному приказу «наркомвоенмора» Льва Троцкого был арестован начальник морских сил Балтийского моря капитан 1 ранга Алексей Щастный. Революционным судом Щастный был приговорен к расстрелу и 21 июня 1918 года был расстрелян. Это был первый приговор после восстановления смертной казни в «Р.С.Ф.С.Р». Лев Троцкий на суде был единственным свидетелем и обвинителем, адвокаты в «революционном» суде не полагались. Вина капитана Щастного состояла в том, что он собрал корабли Балтийского флота в апреле-мае 1918 года с морских баз Ревеля и Гельсингфорса в Кронштадте, чем воспрепятствовал их передаче Германии в соответствии с Брестским договором. Этим были нарушены условия Брестского договора, «о передаче кораблей Германии». Троцкий в своей обвинительной речи сказал, «Щастный, совершая геройский подвиг, тем самым создал себе популярность, намереваясь впоследствии использовать её против советской власти.». Согласно политических установок Ленина, Щастного осудили и казнили за вновь родившийся в Советской России вид преступления, умысел преступления в будущем, истина как всегда была сокрыта большевиками. Ленин оправдывался перед германцами за неисполнение условий капитуляции по передаче кораблей Балтийского флота.
Только Юлий Мартов, поднял голос протеста в меньшевистской печати против большевиков, палачей-людоедов. В своей статье-выступлении он писал, «братство людей в труде провозглашено марксизмом высшей целью человечества… и от имени этого братства совершается кровавый разврат террора в современной России.» Далее он заканчивал, «Нельзя молчать. Во имя чести рабочего класса, во имя чести социализма и революции, во имя долга перед родной страной, во имя долга перед Рабочим Интернационалом, во имя заветов человечности, во имя ненависти к виселицам самодержавия, во имя любви к теням замученных борцов за свободу, пусть по всей России прокатится могучий клик рабочего класса: Долой смертную казнь! На суд народа палачей-людоедов!».
Но не прозвучало клича, даже слабого, рабочий класс России потерял право клича, после Октябрьского переворота, рабочий класс России стал рабом своего пролетарского государства, а рабы имеют только право молиться своим богам. Вера Засулич, в эти годы, выступая на митингах в Петрограде, всегда в своих речах клеймила ленинский режим большевиков как зеркальное отражение царского самодержавия, но никакого эффекта на окружающих такие её высказывания не оказывали. Единственное последствие, скончалась она неожиданно в 1919 году, в её квартире устроили поджог, похоронили её безо всякой революционной помпы.
Террор советской властью против граждан начал применяться до его формального объявления Феликсом Дзержинским в сентябре и приобретал разнообразные формы, осуществлялся он и в форме «революционного суда», но чаще случались «несчастные случаи» различного рода. Были ещё формы террора «заложничество», «приказы, объявления, воззвания, манифесты о смертной казни». Объектами смертной казни становились, «неприятельские агенты, спекулянты, громилы, хулиганы, германские шпионы, контрреволюционные агитаторы, враги народа, их жёны и дети, вплоть до грудных, родители врагов народа, подозреваемые», каждый житель «Р.С.Ф.С.Р» оказался заложником социалистической республики. Кроме красного террора, быстрого и кровавого, в советской республике нарастал постепенно и «террор голода», который убивал медленно, но тихо.
Вожди Октябрьского переворота Ленин и Лев Троцкий сделали террор основой государственной политики, обосновав массовые убийства в своих выступлениях и брошюрах. Ленин утверждал, «осуществить социальную революцию весьма просто, стоит лишь уничтожить 200—300 буржуев», забыв добавить слово «тысяч». Вторил ему и Лев Троцкий, «враг должен быть обезврежен… это значит уничтожен», а врагами стали все, кроме мифического международного пролетариата.
29 мая, был принят Декрет ВЦИК, «О принудительном наборе в РККА». Началась проводиться всеобщая мобилизация рабочих и беднейших крестьян в 51 уезде Приволжского, Уральского и Западно-Сибирского регионов, а также среди рабочих Петрограда и Москвы.
Воинские роты и батальоны и у белых, и у красных, а также и у немцев требовали значительных денежных затрат на своё содержание. Требовались средства на обеспечение продуктами для питания, оружием, боеприпасами и обмундированием, и для выплаты денежного содержания солдатам и командирам. В начале 1918 года в красной армии денежное содержание составляло 10 рублей в месяц для красноармейца, в белой армии солдаты получали 30 рублей в месяц, а офицеры, 100 рублей, в красной армии офицеров не было, но красным командирам полагалось дополнительное обеспечение. И у красных, и у белых денежное жалованье выдавалось царскими ассигнациями, как обладавшие максимальной покупательной способностью.
Летом и осенью 1918 года, казаки Дона и Кубани, ещё с охотой шли служить в красные отряды, даже после кровавого разгрома казачьих отрядов под Ейском, потому что красные стали платить военнослужащим жалованье большее, чем в «Добровольческой армии» у Деникина, у большевиков был для этого солидный финансовый ресурс. При эвакуации из Петрограда в Москву большевиками было вывезено и оборудование «Печатного двора», которое позволяло печатать царские деньги.
Суточное жалованье немецких солдат, из числа оккупационных войск составляло в пересчёте с марок, 200 рублей в месяц, офицеры получали 750 рублей в месяц. Лев Троцкий постоянно требовал и добивался увеличения выплат красноармейцам. Дивизия неполного состава у красных, численностью в 4500 человек, требовала месячных расходов в 150—200 тысяч царских рублей.
В первых числах июня из столицы в Новороссийск прибыл с пакетом секретных документов заместитель наркома по морским делам Иван Вахрамеев. В документах морской штаб описывал перспективы захвата немцами кораблей флота, а заканчивались они резолюцией Льва Троцкого немедленно потопить корабли. Резолюция произвела гнетущее впечатление на командующего флотом. Адмирал Саблин выехал в Москву с намерениями добиться отмены приказа Льва Троцкого «о затоплении» и восстановления снабжения флота, оставив за себя командовать, командира линкора «Воля» капитана 1-го ранга Тихменева.
Михаил Саблин по прибытии в Москву, был арестован. Ему удалось бежать из-под ареста с помощью левых эсеров и он был переправлен в Великобританию, откуда возвратился в январе 1919 года в Таганрог, где в это время уже расположилась ставка генерала Деникина. Саблин был назначен генералом Деникиным командующим кораблями «Вооружённых Сил Юга России», ВСЮР.
Назначенный Совнаркомом исполнять обязанности командующего Черноморским флотом, капитан 1-го ранга Тихменев, получил от Ленина и Чичерина официальный приказ, «привести корабли флота из Новороссийска в Севастополь, где передать их немецкому командованию».
8 июня, Тихменев и другие старшие офицеры отправили Совнаркому телеграмму с просьбой, «отозвать резолюцию и подождать дальнейшего развития событий».
В этот же день 8 июня, в Самаре, после того, как её заняли войска «белочехов», 5 депутатов эсеров, разогнанного Лениным «Учредительного Собрания», образовали «Комитет членов Учредительного собрания», КОМУЧ, куда вошли эсеры и социал-демократы, члены РСДРП, под председательством эсера Владимира Вольского. Собравшиеся делегаты, объявили КОМУЧ, «Всероссийским Временным органом власти» и пригласили депутатов «Учредительного Собрания», кроме большевиков и левых эсеров, съезжаться в Самару. В сентябре, численность делегатов КОМУЧ в Самаре достигла 93 человек.
9 июня, 1918 года, генерал Людендорф составил развёрнутый меморандум о силовом отстранении большевиков от власти, а 12 июня статс-секретарь фон Кюльман представил Адольфу Иоффе, ставшему с конца апреля советским послом в Берлине, ультиматум, согласно которому, если советские войска не прекратят нападения на германские части, дислоцированные в районе Таганрога, а Черноморский флот не вернётся в Севастополь к 15 июня, то «германское командование будет вынуждено предпринять дальнейшие меры для выполнения условий Брестского соглашения».
Ленин принял к исполнению условия ультиматума, что помогло ему избежать катастрофических последствий и лично для себя. Многие экипажи Черноморского флота, которые должны были вернуть свои корабли из Новороссийска, в занятый германской армией Севастополь, затопили их в Новороссийске, не допустив передачи своих кораблей Германской империи.
10 июня, в Новороссийске получили ряд телеграмм от Совнаркома, в том числе одной шифрованной. В них говорилось, что в ходе киевских переговоров немцы поставили ультиматум вернуть корабли в Севастополь до 19 июня, иначе они продолжат наступление вглубь России. Открытая телеграмма приказывала отвести флот в Севастополь и сдать немцам, а шифрованная, требовала потопить корабли. Тихменев раскрыл экипажам содержание телеграмм и противоположных приказов, и в следующие дни прошли собрания в экипажах для обсуждения дальнейшей судьбы кораблей. Слух, что немцы высаживают в Тамани двадцатитысячный корпус, деморализовал флот, начались дезертирство и непрерывное митингование экипажей. Прибыла делегация «Кубано-Черноморской республики», которая просила объединиться с республикой и не выполнять большевистские приказы. Вопрос о выделении сухопутных частей для обороны города делегация обещала обсудить в столице республики, Екатеринодаре, куда делегаты вернулись и больше не появлялись.
Капитан Тихменев надеялся, что команды, как в конце апреля с Саблиным, придут просить его взять на себя полное командование эскадрой, а потому выжидал и не появлялся на многочисленных заседаниях экипажей.
11 июня, в сельской местности на всей территории «Р.С.Ф.С.Р» начались образовываться «Комитеты бедноты», Комбеды, перед которыми была поставлена задача вести борьбу с кулаками, а фактически обеспечивать информацией продотряды где крестьяне прячут зерно, лошадей, скотину и прочие запасы фуража и продовольствия.
К ноябрю 1918 года уже насчитывалось более 100 тысяч Комбедов, но вскоре они были распущены ввиду их малой эффективности, из-за стремления комбедовцев обеспечить продовольствием сначала лично себя, а не пролетариат и РККА.