Игрушка для психопата

Глава 4.

Я взялся за поиски. Просматривал сайт за сайтом, изучал самые разнообразные предложения, отмечал наиболее подходящие и выписывал телефонные номера в старую тетрадь. Вскоре набрался солидный столбик, и я даже успел позвонить по нескольким из них, правда, ничего хорошего из этого не вышло. Одни говорили, что уже сдали, другие, что передумали сдавать, а третьи просто не брали трубку.

Я бегал по универу, стоял огромные очереди на отработки, демонстрировал преподам списанные домашки, наугад сдавал тест за тестом, сражался в устном бою.

Всё это время Ядвига стояла перед глазами. Я засыпал и просыпался вместе с мыслями о ней.

В конце одного из учебных дней я встретил Серёгу, спускаясь по лестнице в гардероб: день выдался на редкость дождливый и холодный для конца мая, и даже я пришёл в кожанке. У окошка собралась огромная толпа – я еле через неё пробился и ждал, пока гардеробщица заберёт у меня номерок.

– Здорóво, – он в лучших традициях хлопнул меня по плечу так, что я согнулся.

– И тебе привет.

Он протянул мне металлическую бляшку с номером.

– Подай, ты всё равно ближе.

Я повёл глазами. Вечная схема, которая не всегда работает. Порой гардеробщицы сильно от этого злятся и ворчат, но Серёге что в лоб, что по лбу.

– Два номерка не возьму! – работница смерила меня презрительным взглядом. Я отдал ей свой, а Серёгин засунул в кучку других, скопившихся в её руках. Я едва успел схватить кожанку, как меня выдавило из очереди.

Серёга нагнал меня через минуту, когда я уже собирался уходить.

Я уже не злился на него из-за представления, да и в принципе даже на Анфису обиды не держал.

– Как дела? – спросил он, прикладывая пропуск к турникету.

– Да нормально. Долги закрываю.

– И как, успешно?

Мне пришлось его ждать, поскольку он придерживал дверь для стайки хихикающих студенток. Одна из них поблагодарила его, что подарило мне редкое зрелище – смущённый Серёга.

– Да, нормально. Осталось девять зачётов, четыре теста и реферат.

Серёга присвистнул:

– Ничего себе. Ты ведь в курсе, что мы послезавтра на сессию выходим?

– Ну да. Не в первый раз. Как обычно быстренько всё досдам, а потом на экзамены. Сила студента в горящей заднице.

Он заржал, а потом взлохматил курчавые волосы и раскрыл огромный зонт.

– И то верно.

Я пристроился рядом с ним, чтобы не промокнуть. Дождь разошёлся не на шутку, вниз по дороге бежали крупные ручьи. Колёса автомобилей резали их, и в всё стороны летели грязные капли.

– Давно тебя в зале не видел, – изрёк Серёга после недолгого молчания. – На, подержи.

Он отдал мне зонт, а сам вытащил из кармана пачку сигарет и зажигалку.

– Будешь?

– Ага.

Я решил на время забыть, что бросаю. Месяц оказался нервным.

Он зажёг две, одну из них сунул мне в зубы, вторую закурил сам. Опустевшую пачку выкинул в урну у крохотного ларька, мимо которого мы проходили.

– Мы сегодня идём, если что, можешь составить компанию.

– Мы?

На миг Серёга озадачился, а потом, выпустив в атмосферу дым, ответил:

– Ну да. Я и Анфиса.

Чёрт, Анфиса. Я, кажется, забыл ответить ей на сообщения.

– Лады. Если получится – приду, – ответил я и закурил.

Дойдя до остановки, мы затушили сигареты и выкинули. Попав мимо урны, я наклонился и выбросил её снова. На пальцах осталась грязь.

– А как у тебя с учёбой? – разговор исчерпал себя, но стоять молча мне не хотелось.

– Я вчера закрылся, – ответил он, глядя на серые тучи. – Что там со сценкой, кстати?

– А… забей, – странно, что он вообще об этом вспомнил.

Поблизости посигналила машина. Мы посмотрели на неё, и Серёга просиял:

– Это за мной. Ну, пока, друг.

Мы пожали друг другу руки, и он уехал.

Вернувшись в квартиру, я завернулся в тоску. Стоило бы сесть за реферат или хотя бы прорешать пару тестов, однако было слишком неприятно на душе. Я чувствовал себя скомканным пакетом из-под молока и, едва разувшись, кинулся на кровать.

Мне вдруг остро захотелось, чтобы Ядвига подъехала на своей золотистой машинке, забрала меня в мир розовых единорогов и сделала местной знаменитостью.

Я безуспешно позвонил по паре номеров в блокноте и почувствовал голод. Стоило бы что-то приготовить, ведь от пирожков ничего не осталось.

Я пошёл на кухню и загрустил. В шкафчике осталась только гречка, которую я ненавидел. Смирившись, я сварил её, и она подгорела.

Закинув в себя крупу, я твёрдо решил пойти в спортзал и написал Серёге, чтобы уточнить время. Насчёт Анфисы больно кольнула совесть, но я успокоился. В конце концов, она взрослая девочка и сама всё понимает.

Серёга ответил, что приедет на родительской машине, и предложил заехать через полчаса. Я согласился и принялся за сборы. Протёр кроссовки, сложил спортивную форму, которую не трогал уже месяца три, и кинул к ним пачку сигарет – на всякий случай.

В зале по-прежнему опытные и не очень ребята лязгали железом, топали по беговым дорожкам и крутили педали велотренажёров. Через стеклянную стенку занимались детишки из кружка борьбы.

Мы переоделись и принялись за работу. Я решил немного пробежаться, а Серёга сразу пошёл к тренажёрам.

Анфиса, похоже, не придёт.

– Привет! – как только я успокоился, за моей спиной раздался её жизнерадостный голос.

– Привет, – коротко ответил я и увеличил скорость. Когда бежишь, не до разговоров.

В глубине души мне стало спокойнее. Раз пришла, значит, точно на меня не дуется.

Она выбрала один из велотренажёров, вереницей стоявших перед дорожками. Чёрт, у неё на самом деле хорошая фигура. Я невольно залюбовался движениями полных крепких ног и вспомнил её поцелуй.

Закончив бег, я задумался, какой тренажёр занять. В последний раз я тренировался очень давно. Кое-как я выбрал, а там пошёл по порядку, периодически поглядывая на Анфису, которая приседала со штангой и переговаривалась со страховавшим её Серёгой.

Из них бы получилась отличная пара – почему же она влюбилась в меня?

После тренировки мы отправились в душевые. Горячая вода не избавляла от странных мыслей.

Возможно, прямо напротив меня под душем нежилась Анфиса. Мне захотелось, чтобы стенка рухнула, и я увидел её, прикрывающую грудь ладонями. Её щёки наверняка стыдливо покраснеют, и она попросит меня отвернуться. Да, именно так и будет.

Стало одновременно неловко и смешно из-за этих фантазий. Я никогда не воспринимал Анфису как девушку – меня не волновали ни её душа, ни тело. Она была кем-то декоративным и безобидным.

Что же изменилось сейчас?

– Ох, как я проголодалась! – услышали мы с Серёгой, когда Анфиса выпорхнула из женской раздевалки. – Давайте куда-нибудь сходим?

– Неплохая идея, – согласился Серёга.

Я хотел было отказаться, но желудок напомнил, что я ужасно голоден, и потребовал пищи повкуснее подгоревшей гречки.

Мы направились в блинную за углом. Не очень полезно, зато сытно и вкусно. Сделав заказы, мы уселись за круглый столик на угловой диванчик. Анфиса болтала с Серёгой о предстоящих экзаменах, и я не мог отделаться от мысли, что она холодна со мной. Казалось, стоило вздохнуть с облегчением, но я жаждал вернуть её расположение.

Я хотел, чтобы она снова смотрела на меня своим щенячьии взглядом.

– Как с учёбой?

Погружённый в мысли, я даже не сразу понял, что Анфиса говорит это мне.

– Нормально. Почти закрылся.

Она хлопнула в ладоши:

– Ты молодец!

От похвалы стало очень тепло на душе. Я не сдержал улыбки.

– Спасибо.

Работник объявил, что наш заказ готов, и Серёга пошёл забирать. Анфиса уставилась в телефон. Остаться с ней наедине было особенно приятно. Хотелось о чём-нибудь поговорить, но я не знал, о чём. Казалось, если открою рот, из него тут же польются несусветные глупости.

– Тимур… – обратилась она ко мне.

– А?

– Ты знаком с Ягой?

Меня обдало холодком. Как она узнала?

– Ну да, – я попытался сохранить невозмутимость. – А откуда ты знаешь?

Анфиса зарделась и продемонстрировала мне экран телефона. На нём красовалось фото, на котором мы с Ядвигой в толпе идём вместе по парку.

– А ты можешь меня с ней познакомить? – в её глазах засияли все звёзды мира. Она сложила руки перед лицом в молебном жесте. – Пожа-алуйста! Я её давняя поклонница!

Я задумался.

– Мы пока не так близко знакомы, просто… по работе. Она пригласила меня на фотосессию для журнала.

Лицо Анфисы удивлённо вытянулось, а затем она широко улыбнулась.

– Ого, как здорово! То есть, ты теперь фотомодель? Самая настоящая?

Забрасывая меня вопросами, она всё сильнее приближалась, опираясь руками о столик. Кончиком носа я ощутил её пушистые волосы и отстранился.

– Можно и так сказать.

– Ура! Так ты меня с ней познакомишь?

Я неопределённо дёрнул плечом:

– Не уверен, что получится. Но я обязательно поговорю с ней об этом..

Вернулся Серёга.

Я украдкой поглядывал, как Анфиса ела. Она аккуратно надкусывала, то тщательно пережёвывала, о чём-то задумавшись,то вдруг начинала торопиться. Промакивала уголок рта салфеткой, если на него попадал соус.

Вспомнилось, что нужно искать новое жилище.

– Ребят, а вы знаете кого-нибудь, кто сдаёт квартиру или хотя бы комнату?

Серёга пожал плечами:

– Не знаю. Даже внимания не обращал. А что такое?

– Да квартирантка попросила. Сын у неё женится, видите ли.

– Я бы позвал к себе, но сам с родителями живу.

– Понимаю.

Анфиса задумалась. Даже блинчик ненадолго отложила.

– Я тоже не знаю, но… – она замялась, – ты мог бы пожить у меня, пока не найдёшь вариант получше.

Она отвела глаза в сторону. Я обрадовался.

– Анфиса, ты меня спасаешь. Спасибо тебе огромное!

Серёга коротко и странно на меня посмотрел. Было видно, что на его языке так и вертится неприятное замечание, которого никто не просил.

Анфиса улыбнулась и показала большой палец.

– Я помогу с перевозкой вещей, – сообщил Серёга, покончив с едой.

Я усмехнулся:

– Боюсь, у меня и перевозить-то нечего. Сумку я и на маршрутке довезу.

– Нет-нет, я помогу, – явно настаивал на своём присутствии Серёга.

– Правильно, – подхватила Анфиса с обеспокоенным видом. – А как же учебники, тетради?

Было неловко признаваться, что учебников я уже давно не получал, потому я культурно промолчал.

Даже трогательно: после злополучной сценки мы почти не общались, но тем не менее они готовы мне помочь. Мне стало стыдно, что я избегал и игнорировал Анфису.

– Спасибо, друзья!

– Завтра, – заговорил Серёга после продолжительного молчания, – мои дома сидят. Машина в моём распоряжении весь день. Анфис, тебя устроит, если Тим переедет завтра?

Надо же, он даже не спросил меня.

Анфиса улыбнулась и кивнула:

– Да, хороший вариант. Я как раз успею прибраться.

– Вот и договорились.

Мы доели и вышли на улицу. Обернувшись в дверях, Анфиса крикнула:

– Спасибо!

Вечернее небо устало серело над головами редких прохожих.

– Пока, ребята! Увидимся! – на прощание Анфиса притянула меня и Серёгу к себе за шеи, а затем побежала по лужам через дорогу

Оказавшись дома, я вытряс запылившуюся сумку и без старания скинул в неё одежду. В процессе поймал себя на мысли, что никогда прежде не бывал у Анфисы в гостях. Интересно, сколько в квартире Анфисы комнат? Что она ест на завтрак? Какую одежду предпочитает для сна: милые пижамки или шёлковые халатики?

Одежды оказалось даже меньше, чем я думал: две пары джинсов, чёрные брюки, две мятые рубашки, тёплый свитшот с козлиным черепом, несколько футболок, домашний халат, несколько полотенец, трусы и носки в отдельных пакетах, тёплая куртка и серое драповое пальто. Спортивный костюм я решил простирнуть. В отдельный пакет закинул кеды и зимние ботинки.

Вот и все сборы.

В рюкзак закинул тетради, папки и прочую канцелярию. Туда же отправил паспорт, полис и прочие документы.

Закончив, я прошёл в кухню. Кастрюля сиротливо блестела из раковины при свете лампочки. Я решил быть сильным, натянул перчатки, смочил губку и уже собрался мыть, как услышал звонок.

– Алло? – как можно аккуратнее я взял телефон двумя пальцами и приложил к уху.

– Привет, Тимур.

От холодного и отстранённого голоса внутри всё сжалось.

– Привет, папа.

– Ну что, как ты там?

– Всё хорошо. Вот, посуду мою.

– Понятно. Как учёба?

– В порядке. Я уже закрылся, выхожу на сессию.

Отец колюче рассмеялся в трубку:

– Вот только врать не надо. Папа умеет звонить в деканат и именно так узнал, что ты претендент на отчисление.

От каждого пропитанного ядом слова становилось тошно. Он умеет давить на больное.

– Я справлюсь.

– Не сомневаюсь в этом. Однако если провалишься, можешь не приезжать.

– Не приезжать на лето?

– Совсем.

Он сбросил вызов.

Положив телефон на стол, я вернулся к делу. Интересно, как мама? Давно мы с ней не разговаривали. Кажется, целую вечность.

Наконец, посуда в раковине кончилась и вереницей выстроилась высыхать на полотенце. Я сделал всё, что было нужно, и с чистой совестью позвонил Ларисе Васильевне. Она обрадовалась, несмотря на поздний час, и обещала приехать утром, чтобы забрать ключи. Успокоившись этим, я лёг на кровать и заснул.

Заслышав повороты ключа, я быстро проснулся и вскочил. В комнату вовсю светило солнце.

– Доброе утро, Тимурка, – Лариса Васильевна мило улыбнулась, протягивая руку за ключами.

– Дайте умыться хоть, – неловко усмехнулся я и поспешил в ванную.

После недолгих приготовлений я, вполне готовый к отъезду, кинул в рюкзак упаковку станков, шампунь и гель для душа и зубную щётку. Хозяйка квартиры вовсю управлялась на кухне, расставляя посуду и заваривая чай в маленьком чайничке. За два года так им и не пользовался.

– Чай попей уж, на дорожку.

Отказываться я не стал – она снова принесла пирожки.

Чай пили молча. Я хватал пирожок за пирожком и никак не мог наесться. Лариса Васильевна медленно и звучно потягивала свой чай, как и многие люди в её возрасте.

– Ты уж извини, что так.

– Ничего.

После завтрака я позвонил Серёге.

– Алло?

– Привет.

– А, ты. Я скоро приеду.

– Хорошо, жду.

Что ж, придётся ещё немного потеснить хозяйку.

Я уселся на кровати и принялся рассматривать себя в зеркало. Чёрт, и когда надпись на майке успела так затереться? Помятый весь, даже на лице отпечаток подушки остался. Хорошо хоть волосы сносно лежат.

Я забрал из ванной высохший за ночь спортивный костюм, украдкой достал из-под подушки парочку любимых журналов, о которых вспомнил в самый последний момент, и затолкал в сумку.

Любопытство съедало меня с каждой минутой всё сильнее. Я не мог дождаться столь же сильно, сколь не желал переезжать пару дней назад. Однако и грусть была, ведь я успел привыкнуть к пыльно-розовым обоям, маленькой люстре, серванту и двуспальной кровати.

После ещё одного звонка я засобирался. Накинул на плечи кожанку, обулся, ещё раз причесался в дорогу.

– До свидания, Лариса Васильевна! Спасибо за вкусный завтрак!

– Пока, Тимурка.

Выйдя с вещами на лестничную клетку, я совсем чуть-чуть затосковал, но поднял голову и вышел из подъезда. Серёга приветливо бибикнул мне, и я поспешил к нему. Закинул сумку на заднее сиденье, а сам сел спереди.

Мы пожали друг другу руки.

– Как настрой? – спросил он.

– Волнуюсь. Не люблю переезжать, – ответил я, обворачиваясь ремнём безопасности.

– Ой, а я и забыл про него! – хохотнул друг и тоже принялся пристёгиваться.

Серёга завёл машину и выехал со двора. Он вёл машину хоть и старательно, но порой ошибался, из-за чего ему гневно сигналили более опытные водители. Я смотрел в окно на потоки машин.

Когда мы с Анфисой познакомились, я даже не предполагал, что когда-нибудь она поможет мне с жильём.

– Ты смотри, Анфису не обижай.

Я смутился.

– С чего бы мне её обижать?

На светофоре он продемонстрировал мне свой внушительный кулак.

– А кто тебя знает. Всё равно имей ввиду: сделаешь ей что, не посмотрю, что мы друзья.

Я почувствовал себя несправедливо обвинённым. Однако с Серёгой лучше не спорить.

Вскоре мы заехали в крохотный чистый дворик, вокруг которого квадратом расположились красно-розовые двухэтажки. Серёга затормозил у дома с левой стороны и повернул ключ.

– Твоя остановочка, – пошутил он. Я отстегнул ремень, вышел из машины и забрал вещи. Он вышел следом, включив сигнализацию.

Мы подошли к железной двери.

– Запоминай: двенадцатая.

Я набрал свободной рукой код и услышал неприятное треньканье. Вскоре из динамика раздался голос Анфисы:

– Кто там?

– Мы.

– Кто “мы”?

– Я и Тимур, – ответил за нас двоих Серёга.

– А, точно.

Раздался длинный писк. Я открыл дверь и втиснулся в неё с сумками. Следом вошёл Серёга. В подъезде было светло и уютно, на подоконнике даже стояло какое-то неизвестное мне растение, готовившееся к цветению.

Найдя нужную квартиру, я постучался. По ту сторону раздался грохот ключей, затем Анфиса три раза их повернула и открыла дверь:

– Проходите, – она приветливо улыбнулась и отошла, впуская меня и Серёгу. Мы вошли, и я разглядел на ней длинный пушистый халат и заметил на лице небольшую полоску от подушки. – Хотите чаю?

– Я хочу, – ответил ей Серёга, едва успев разуться, и по-хозяйски проследовал вперёд. Стянув с себя ботинки, я отправился следом и оказался в крохотной кухне, выложенной голубой плиткой. На столике в углу стоял прозрачный заварочный чайник. Он был полон, и запах чая приятно щекотал ноздри. Три табуретки, плитка, две красно-белых тумбы, мойка, у выхода холодильник, обильно украшенный магнитами. Совершенно обычная кухня.

Анфиса, встав на цыпочки, достала из навесного шкафчика три кружки. Огромную синюю отдала Серёге, а нам достались поменьше с необычным чёрно-белым орнаментом.

– Могу дать другую, если не нравится.

– Нет-нет, она отличная, – заверил я. – Узор супер!

– Вот и хорошо.

Серёга придвинул к себе и наши кружки и принялся разливать чай. Анфиса тем временем достала из холодильника начатый тортик и бутерброды с красной рыбой и огурцом.

– Праздничный обед, – прокомментировала она, ставя еду перед нами. – Я плохо умею резать, так что каждый сам себе, – она неловко хихикнула и села рядом с Серёгой. Мне досталось место спиной к проходу. Есть не хотелось, но один бутербродик явно не помешает. И чашечка чая будет как раз кстати.

– С новосельем тебя, Тимур, – Серёга как раз вовремя хлопнул меня по спине. Я зажал рот руками, пытаясь не выкашлять всё наружу. Анфиса робко хихикнула.

– Серёжа, будь аккуратнее, пожалуйста.

– Хорошо.

Она протянула мне упаковку салфеток с подоконника. Я вытерся и принялся за еду.

Глава 5. Ради тебя

К вечеру я вполне обустроился. Квартира Анфисы была, в общем-то, похожей на мою, разве что немного меньше и без телевизора. Потери я от этого не ощущал, поскольку не смотрел его. В одном углу стоял диван, в противоположном – односпальная кровать с пушистым пледом, похожая на больничные, около неё маленькая тумбочка с ночником. Напротив стоял письменный столик с ноутбуком, всё время подключенным к зарядке. Книжный шкаф был заполнен книгами и учебниками, кроме верхней полки. Белые обои с фиолетовым орнаментом и блестящей лавандовой вставкой по низу выглядели приятно в сочетании с полупрозрачными сиреневыми шторами. У дивана комод с оторванными ручками и потрескавшимся покрытием. Анфиса заранее освободила для меня один из ящиков, и я без старания скинул туда свою одежду. Пальто и куртки определил в шкаф в прихожей к её курточкам.

Я сразу понял, что кровать занята, и потому уселся на диван. Моя новая соседка гремела на кухне тарелками, и я был рад, что мне не приходится этим заниматься. Квартирка казалось уютнее, чем родительский дом.

Запах. Нежный и приятный, он преследовал меня с момента приезда. Так пахли подушечки на диване, плед, кухня и прихожая. Вся квартира пахла Анфисой, мягкой уютной Анфисой. От этого становилось тепло на душе.

Она зашла в комнату и села рядом, одёрнув халат, и без того скрывавший всё самое интересное.

– Как ощущения?

– В смысле? – я немного не понял вопроса.

– В целом, – тихо разъяснила она. – От переезда. От моей квартиры.

– Приятные. Я рад, что ты позволила мне у себя пожить.

Почему-то мне казалось, что я говорю совсем не то, что мне хотелось бы сказать на самом деле, и сижу на расстоянии, но желаю быть как можно ближе.

Она смутилась и чуть опустила голову:

– Хорошо.

Анфиса поглаживала пальцами обивку. Её маленькая ладонь казалась желаннее, чем когда-либо.

– Кажется, мы впервые наедине.

– Ага.

Она не права, но, видимо, забыла про момент в гримёрке. Или просто решила вычеркнуть из памяти. Я не стал спорить.

– Чем ты увлекаешься? – сидеть молча не хотелось, и я перевёл тему.

– Я рисую. Вышиваю крестиком. Мне нравится читать книги.

– А что насчёт игры на сцене?

Анфиса хихикнула, прикрыв рот ладошкой:

– О, нет. Это я никогда не любила. С детства избегала любой возможности выступать.

– А как же наше выступление?

Она густо покраснела и долго цеплялась взглядом за книжную полку. Затем глубоко вдохнула и заговорила:

– Я вышла на сцену ради тебя… – она осеклась и тут же сбивчиво выпалила: – Я помогала, потому что ты попросил!

Мне остро захотелось взять её за руку, и я это сделал.

– Спасибо тебе. Я рад.

Я почувствовал, как она оцепенела от моего прикосновения, но и отдёргивать руку не стала.

– Ага. На самом деле я очень боюсь выступать. С самого начала. Всякий раз просто жду, когда всё кончится.

Она опустила голову так низко, что волосы закрыли лицо. Я сидел неподвижно, едва заметно поглаживая её ладонь, и боялся спугнуть момент.

– Я счастлив, что ты помогаешь мне. Ты замечательная.

Мне хотелось обнять её, поглаживая спину, стянуть ужасный халат и целовать ключицы, рёбра, пышные плечи. Анфиса такая тёплая, уютная и добрая, что я тону.

За окном стемнело.

– Может, поужинаем? – спросила она.

– Хорошая идея. А чем?

– С обеда остались котлеты. Могу сварить спагетти, если хочешь.

Мне стало неловко от того, что она советуется со мной. О том, что приготовить, меня не спрашивали даже в семье. Мама придерживалась позиции “ешь, что дают”. Я её понимал и не обижался: у младшего брата аллергия на большинство привычных продуктов, а на каждого не наготовишься.

– Это будет очень мило с твоей стороны.

Она кивнула и едва заметно чмокнула меня в щёку. Затем вскочила и, отвернувшись, убежала в кухню.

Я почувствовал, как у меня загорелись щёки, и чертыхнулся. Почему даже Ядвига не смущает настолько сильно?!

Сердце билось так шумно, что, казалось, соседи вот-вот начнут стучать по батареям, чтобы я его выключил.

Вот бы застать Анфису в душе рано утром, сонную и горячую. Прикасаться к ней во сне под капли дождя за окном.

В голове вертелось пьяное признание, чуть сердитые глаза и ярко накрашенные губы.

Вот бы поцеловать её так же резко, как она, но гораздо дольше и проникновеннее. Глубже.