Неудачник. Книга первая
– А если я дам двух прекрасных лошадей и пообещаю, что мы разберёмся с этой кражей? – предложил Фюрст. – Только хотелось бы знать, как долго эти олени останутся ручными.
– Не меньше чем на десять лет, – пообещал Клод, – а приплод вообще будет ручным.
– Моему сыну можете верить, – поддержал его Ганс. – Он не очень опытный маг, но один из самых сильных в нашем королевстве.
– Я заметил, – кивнул Фюрст. – Я не маг, но имею небольшие способности, и их достаточно, чтобы увидеть силу. Подождите, сейчас я отдам распоряжение, и вам доставят лошадей.
Ждать пришлось недолго, и вскоре они покинули Харне на двух неплохих жеребцах.
– Это другое дело! – сказал барон, когда город скрылся из вида. – На таких красавцах можно скакать весь день, хотя мне жаль Зубастика. Если узнаю, кто его увёл, порву в клочья! А ты хотел взять медведя. Вряд ли этот шевалье купил бы такого зверя. С твоими способностями, сын, хорошо зарабатывать на охоте. Не надо ничего делать, только сидеть и ждать, пока сбегутся звери.
– Я не могу прикидываться другом, а потом убивать, – ответил Клод. – Это… нехорошо.
– Если твоя магия внушает любовь, тогда так нельзя.
– Отец, а кто мог нас обокрасть? Разве такое бывает на постоялых дворах?
– На них всё бывает, – ответил Ганс, – особенно на тех, которые стоят на отшибе и без постояльцев. Но эта кража дурно пахнет. Глава Харне обещал разобраться и, скорее всего, выполнит обещание. Надо заехать к нему на обратном пути.
Два дня путешествовали без происшествий, а на третий их опять обокрали. На этот раз исчезли не лошади, а дорожные сумки. Произошло это днём в трактире города Варм. Если бы ограничились одним обедом, никакой кражи не было бы, но Клод вымотался, и отец решил снять комнату, чтобы дать ему немного отдохнуть. Они отнесли в неё сумки, заперли дверь выданным слугой ключом и спустились в трапезную. Когда барон после обеда отпер дверь, оставленных на кровати сумок не было.
– Я обрежу вам уши! – кричал Ганс в лицо бледному трактирщику. – Видит бог, я не шучу!
– Я не брал ваших сумок, – решительно ответил тот, – и понятия не имею, кто это мог сделать! У моего слуги есть второй ключ, можно спросить у него.
Допросить слугу не удалось, потому что он пропал.
– Демон их побери! – сказал отец, когда остался с сыном в снятой комнате. – Мы остались без всего! Самое главное, что пропали пистоли и твоя одежда. У тебя теперь ничего нет, кроме этого дорожного наряда! У меня тоже ничего не осталось, но я пока перебьюсь. Из трактирщика ничего не выжмем, поэтому придётся продавать золотые украшения твоей матери, а я хотел оставить их для Алины!
– Давай продадим подарок Мэта, – опять предложил Клод. – А трактирщик не даст ни монеты. Он не виноват в краже, и любой маг это подтвердит. Отец, это нормально, чтобы честно проработавший много лет слуга крал сумки у постояльцев? Ведь в них не было ничего по-настоящему ценного, кроме твоих пистолей.
– Похоже, что кто-то задался целью делать нам гадости! – сказал Ганс. – Сейчас отдохнёшь, а потом будем ехать без остановок до Хардгерта. В нём заночуем, а к обеду будем в столице. Очень надеюсь, что нам больше никто не помешает, а то я действительно начну резать уши!
Надеждам отца не суждено было сбыться. До Хардгерта доехали без помех и устроились на ночь в трактире возле городского рынка. Наскоро поужинав, поднялись в свою комнату и легли спать. Ночь прошла спокойно, а утром отца вызвали на дуэль. Дело было так. Барон с сыном спустились в зал трактира и выбрали один из свободных столов. Пока их обслуживали, за соседний столик села красивая девушка в дорожной одежде. Вскоре к ней присоединился высокий и широкоплечий дворянин с надменным выражением лица. Они о чём-то тихо переговорили, после чего дворянин направился к их столику.
– Эй, вы! – обратился он к Гансу. – Не знаю, из какой дыры вы сюда явились, но я не позволю безнаказанно оскорблять благородную даму!
– Ну наконец-то, – сказал барон сыну. – Знаешь, я ждал чего-то такого. Ты помнишь, о чём мы говорили? Тогда сиди и ни во что не вмешивайся! Но если опасность коснётся тебя, убивай, не задумываясь!
– Я с вами разговариваю! – закричал дворянин и схватил отца за руку.
Зря он это сделал, потому что барон сам схватил его руку и рванул на себя, а ударом другой руки отправил наглеца на стол, за которым сидела девушка. На нём уже стояло несколько блюд и бутылка вина, поэтому полёт дворянина не прошёл бесследно для его одежды и платья девицы. Упав на пол, он поднялся уже со шпагой в руках. Барон обнажил свою и отошёл в ту часть зала, где не было столов.
– Господа, прошу вас выйти во двор! – воззвал к дуэлянтам трактирщик, но с таким же успехом он мог пытаться уговаривать мебель.
Отцу было всё равно где драться, а его противник впал в невменяемое состояние и вряд ли слышал, что ему говорили. Клоду было страшно, и он изо всех сил сдерживался, чтобы не помочь отцу магией. Обнаружить такую помощь было нетрудно, а после этого он очутился бы не в школе, а в тюрьме для магов. Но Гансу не требовалась магия. Он уже выиграл поединок, доведя противника до бешенства. Уйдя от сильного, но неточного удара дворянина, он пробил ему грудь шпагой и выдернул её из падающего тела.
– Уходим, – сказал он сыну, бросив хмурый взгляд на девушку. – Поедим позже.
Им перегородили дорогу недалеко от городских ворот. Из-за поворота улицы выехали два десятка всадников, а стоявшие в воротах стражники поспешно их закрыли, задвинули брус засова и, схватив арбалеты, побежали по ступенькам лестницы на стену.
– Сдайте оружие и слезайте с лошадей! – крикнул им возглавлявший солдат офицер. – Вы арестованы за убийство барона!
– Я сам барон, – возразил Ганс. – И это была законная дуэль. Откройте ворота! Я следую по вызову короля и не могу терять время!
– У меня приказ! – крикнул офицер. – Взять их!
– Действуй, сынок! – сказал отец. – Помнишь пари?
Клоду не понадобилось много времени, чтобы обратить в бегство бросившихся на них солдат. Взбесившиеся от ужаса лошади вставали на дыбы и сбрасывали людей, которые тоже в панике бежали прочь. Трое тех, кто сильно расшибся и не мог бежать, удирали ползком. Через несколько минут улица опустела, лишь на камнях осталось брошенное оружие и чей-то плащ. Но приблизиться к воротам не удалось, наоборот, они вынуждены были от них отступить, потому что сбежавшие стражники принялись стрелять из арбалетов.
– Хорошо, что у них нет мушкетов, – озабоченно сказал отец, – но скоро их подвезут те, кого ты прогнал, тогда нам не поможет никакая магия. Ты можешь достать до этих стрелков?
– Слишком далеко, – ответил Клод. – Болты бьют дальше магии, а здесь нечем прикрыться. Отец, может, мне разрушить стену? Если прибегнуть к магии земли…
– А дома не пострадают? – спросил Ганс. – Одно дело развалить стену и убить напавших на тебя стражников, и совсем другое, если ты разрушишь треть города, погубив при этом уйму народа!
– Я не знаю! – закричал Клод. – Я только читал, но никогда не пробовал сам! Решай скорее! Можно попробовать ветер!
– Ветер пробуй, – согласился отец. – Нас не унесёт?
– Нет, духи воздуха нас не тронут, но ветер поднимется не сразу. Сделал, теперь нужно ждать!
Первый порыв ветра сдул с дороги пыль и понёс её в сторону ворот на стрелявших в них стражников.
– Зря переводят болты, – сказал о них Ганс. – Послушай, неужели ветром можно…
Клод уже не расслышал его слов. Загудевший ветер заглушил все звуки. Он набирал силу, огибая стоявших на дороге всадников. Вот один из стражников бросил арбалет и попытался скрыться в башенке, вот то же сделал второй. Третий не успел сбежать и был переброшен ветром через стену. Ворота, в которые пришёлся основной удар стихии воздуха, трещали, но пока держались. Крыши находящихся неподалёку домов начали разваливаться, а обломки черепицы, как шрапнель, ударили в стену и ворота. А ведь дома задело самым краем.
– Прекращай! – заорал отец Клоду в ухо. – Сейчас здесь не останется ни одной целой крыши!
– Не могу! – крикнул тот в ответ. – Это же духи воздуха, а не моя сила. Нужно ждать, пока они угомонятся сами!
В этот момент у ворот не выдержали петли, и они, кувыркаясь, отлетели от городской стены на пару сотен шагов. Сразу после этого ветер стал быстро стихать.
– Ходу! – приказал отец. – Когда они очухаются, мы должны быть далеко! Арестовывать нас теперь не будут, просто застрелят.
Они с полчаса гнали лошадей, потом перевели их на шаг.
– Отец, а что нам будет за мою магию? – спросил Клод. – Один стражник точно убился.
– Можешь не бояться королевского правосудия, – ответил Ганс. – С помощью магии нетрудно убедиться, что все обвинения против нас лживы и мы защищали свои жизни. А вот в Хардгерт нам теперь лучше не попадать. Им наплевать на нашу невиновность, главное, во что она им обошлась. А то, что виноваты не мы, а они, никому не интересно. Жаль, что не было времени потрясти ту девицу, а то мы могли бы узнать, кому это понадобилось.
– А ты не догадываешься?
– Даже не знаю, что тебе сказать, – потёр лоб отец. – У меня, как и у любого человека, есть те, кто мог бы при случае сделать гадость, но посылать по следам своих людей, тратя большие деньги… Я таких не знаю. Есть мысль насчёт нашего графа…
– А ему какая выгода? Или он тебе за что-то мстит?
– Не за что ему мне мстить, – ответил Ганс. – Не было у меня с ним никаких дел, а моя деревня ему не достанется. Да и что для него мои двадцать дворов! Нет, здесь может быть другое. Он очень настойчиво пытался заполучить в свой замок нашу Алину и был расстроен отказом. А до этого его маг говорил, что такие, как она, – это величайшая редкость. Говорят, что у женщин почти нет силы. Ты возился с сестрой и должен знать, много у неё магии или нет.
– Алина – очень сильная, – ответил Клод, – но силу мага нельзя оценить на глаз, можно только сказать, сильный он или нет. Я читал, что для этого есть заклинания, но в моих книгах их не было. А вот маг графа Хрод мог их знать.
Глава 4
– И куда мне девать этого переростка? – сердито спросил полный старик с пышной седой шевелюрой и приятным лицом. – Не могли вы, барон, привезти сына на пять лет раньше?
– Не мог, – сказал Ганс. – Пять лет назад вы его не приняли бы. Прочитайте грамоту.
Он протянул директору дворянскую грамоту сына.
– Четырнадцать? – удивился Горст Энгель. – Я думал, что он на два года старше. Но всё равно и это много. К тому же вы поздно его привезли: уже две декады идут занятия.
– Так получилось, – пожал плечами Ганс. – Вы зря беспокоитесь, ваша мудрость. Мой сын самостоятельно изучал магию, и я не думаю, что он отстал от тех, кого вы приняли в этом году. К тому же он будет у вас по силе одним из первых.
– Вот, значит, как! – сказал директор, переведя взгляд с отца на сына. – Самоучка. Мы не поощряем самостоятельное изучение магии, потому что её редко учат правильно и таких прытких приходится переучивать.
– Проверьте, – предложил Ганс. – Я думаю, что это нетрудно и не займёт много времени.
– Какие знаешь заклинания? – спросил директор у Клода.
– Многие, ваша мудрость, – ответил он. – Всего около трёхсот. Но применяю меньше из-за трудностей с контролем силы. У меня её слишком много.
– Вот как! – притворно восхитился старик. – Всем не хватает, а у тебя избыток! Триста заклинаний. У нас столько знает не каждый выпускник. И чему же тебя учить? Ладно, что можешь показать из стихийной магии?
– Я не хотел бы показывать её здесь, – ответил Клод. – Мне не всегда удаётся контроль, поэтому работать с этим видом магии в помещении опасно. Может, я вас напугаю?
– Ну развеселил! – расхохотался директор. – Давно я не видел на приёме такого нахала. Ладно, попробуй напугать.
– С вашего позволения, я пока выйду, – сказал Ганс. – Он пробивает мой амулет, даже когда пугает других.
Клод подождал, пока выйдет отец, сформировал заклинание ужаса и начал вливать в него силу зелёного потока. Директор сломался, когда он приоткрыл поток наполовину. Увидев, как исказилось лицо старика, он поспешно погасил заклинание.
– Сколько ты использовал силы? – вытирая лоб платком, спросил директор.
– Примерно половину, ваша мудрость.
– Не врёшь, – с удивлением сказал он. – Значит, силы у тебя в два раза больше, чем у меня. У нас в школе с тобой может сравниться только один ученик из третьего класса. Конечно, мы тебя примем. Сходи за отцом.
– Я его принимаю, – повторил он Гансу, когда тот вместе с сыном вошёл в кабинет. – Мы даже не возьмём с вас штраф за четыре лишних года. Сейчас я вызову кого-нибудь из учеников, который ему всё у нас покажет. Вы оставляете сыну деньги, барон?
– Я думал сделать это позже, – ответил Ганс. – Нас в пути обокрали, поэтому мне сначала нужно продать драгоценности, а потом я ему принесу купленные вещи и деньги.
– Купите только одну смену одежды и что-нибудь тёплое на зиму, – сказал директор. – В школе ученики ходят в форме, за которую платит король. И много денег не оставляйте, это не пойдёт ему на пользу. Отдадите их мне, а я передам нашему казначею. Когда вашему сыну понадобятся деньги, он их получит.
Отец простился и ушёл, пообещав Клоду навестить его сегодня или завтра, а сразу же после его ухода в кабинет прибежал мальчишка, одетый в серую шерстяную мантию, на две ладони не достающую до пола. На вид ему было лет двенадцать.
– Вы звали, учитель? – спросил он, бросив в сторону Клода любопытный взгляд.
– Это новенький, – сказал директор. – Отведёшь его к Алоису, а потом всё покажешь. У тебя сегодня только последний урок, так что успеешь.
– Пошли! – обратился мальчишка к Клоду, бесцеремонно схватив его за руку. – Шевели ногами, а то я провожусь с тобой до ужина.
Они прошли коридором до выхода из школы.
– Мы живём вон там! – мальчишка показал рукой на двухэтажный дом, почти скрытый деревьями парка. – А там находится площадка, на которой тренируются старшеклассники. Ещё есть баня, но её посмотришь, когда будем купаться. Ты кто?
– Барон Клод Шефер, – представился он.
– А я Колин Гросвер, – назвал себя его провожатый. – Мой отец – один из трёх герцогов нашего королевства.
– Ты поэтому так обратился к директору? – спросил Клод.
– Не назвал его «мудростью»? – засмеялся Колин. – Это только для младших классов. Ученики, начиная с третьего класса, считаются магами. Ты почему так поздно пришёл учиться?
– Так получилось, – повторил Клод слова отца. – И мне только четырнадцать.
– Врёшь! – не поверил Колин.
– Не был бы сыном герцога, заработал бы в ухо! – рассердился Клод. – Разве ты не умеешь определять, когда врут?
– За драку обработают розгами, – предупредил Колин, – и вовсе не из-за моего отца. Здесь не делают скидок на происхождение. Меня один раз отхлестали, правда, не за драку. Я чувствую, когда врут, если при этом не прикрываются магией, но с тобой это почему-то не получается. Ты не поставил защиту, а заклинание не работает. Но если ты только на два года старше меня, почему вымахал таким дылдой?
– Магия, – ответил Клод, решив не обращать внимания на манеры малолетнего герцога. – Делается легко, но нужно вкалывать, иначе потом растолстеешь. Меня отец гонял со шпагой.
– Шпагу сдашь Алоису, – сказал Колин. – Ученикам выдают оружие, только когда отпускают в столицу.
– А почему ты не на занятиях? – спросил Клод. – Директор говорил о последнем уроке…
– Когда начнёшь учиться, поймёшь. Я пришёл в школу год назад, а уже закончил два класса и скоро отчитаюсь за третий. Отец хотел, чтобы учился дома, но я настоял на школе и не жалею. Здесь веселее и нет воспитателей. Но я не собираюсь сидеть шесть лет за партой. Учёба рассчитана на тупиц. Первые два года нужно учить только теорию по стихиям и основы ментальной магии. В конце первого года от учеников требуют сдать десять заклинаний, а после второго – ещё двадцать. Если не дурак, сдашь всё это за полгода. А если сдашь, выбьешься из общих занятий и до следующего года будешь заниматься сам и ходить только на отдельные уроки. Урок, о котором говорил Энгель, – это фехтование. Если тебя хорошо обучил отец, учитель может освободить.
– Много учеников? – спросил Клод.
– У нас шесть классов, – ответил Колин. – В первый набрали пятнадцать учеников, если не считать тебя, а в моём третьем их двадцать три. Всего около сотни. За тебя платит отец или король?
– Отец ничего не платил, – ответил Клод. – Директор даже не взял штраф за четыре лишних года.
– Значит, не дурак, – сделал вывод мальчишка, – иначе Энгель не стал бы делать поблажек. Здесь многие учатся за счёт короны и потом должны будут отслужить королю, но есть и такие, за которых платят. Это дубы, которые иначе сюда не попали бы. За меня тоже платит отец, но только для того, чтобы я потом не отрабатывал. Учти, что над тобой будут смеяться. В первом одни малолетки, а теперь и ты. Не вздумай использовать магию, а то обработают розгами.
– Драться нельзя, – сказал Клод, – действовать магией тоже нельзя. А если кто-то начнёт первым?
– Тогда можно, – разрешил Колин. – Розгами обработают зачинщика. Только смотри, не перестарайся. Если тебе магией разрежут пояс на штанах, а ты в ответ отправишь шутника на лечение, может попасть и тебе. Пришли, это наша коллегия.
Алоиса нашли в его комнате, в самом конце длинного коридора.
– Новенький, господин педель, – обратился к нему мальчишка. – Господин директор приказал устроить его в отдельную комнату.
– У меня такая только одна, – раздражённо сказал педель. – Придётся тебе жить рядом с Сентой. Держи ключ от двадцать седьмой комнаты. Вещей я у тебя не вижу, поэтому давай мне свою шпагу и забирай учебники.
Клод взял ключ, снял перевязь со шпагой и забрал у Алоиса две тонкие книжки.
– Потом спустишься сюда за формой, – добавил ему педель. – По территории школы можно ходить только в ней.
Комната Клода располагалась тоже в конце коридора, только на втором этаже. В ней стояли четыре кровати, стол с четырьмя стульями и шкаф. У единственного окна был громадный подоконник, и над каждой кроватью висела небольшая полка.
– Книги клади на полку, – сказал Колин, – тогда за ними не нужно вставать. Здесь чисто, потому что постоянно убирают. Даже одеяла вытряхивают. А вот белья не дают, у меня оно своё. Но если купишь сам, будут стирать. До тебя один в комнате жил только я, да ещё Сента, в остальных комнатах нет свободных мест, разве что у шестиклассников. Но к ним тебя не поселят.
– А кто эта Сента? – спросил Клод.
– Единственная девчонка в школе, – засмеялся Колин. – Ей, как и тебе, четырнадцать. Она не тупица, хотя за обучение платит отец. Просто с её силой в школу не принимают.
– Красивая?
– Страшнее демона, – опять рассмеялся мальчишка. – Лицо славное, но худая, как скелет. О фигуре ничего не скажу: по костям не видно. Говорят, что, когда поступала сюда три года назад, была стройной. В её худобе виноват отец. Он решил, что на такую никто не посмотрит, поэтому дочь ничего не отвлечёт от учёбы. Правильно решил, урод.
– Почему, урод? – не понял Клод.
– Потому что его маг перестарался и эта худоба не уходит. Наши учителя пробовали убрать, но отступились. Вот ты бы сделал такое с дочерью?
– Наверное, нет, – сказал Клод. – А где у вас едят?
– Уже проголодался? – спросил Колин. – Терпи. Едим в школьной столовой по сигналу колокола. Один удар – это начала урока, два – его окончание, а после трёх нужно бежать в столовую. Учти, что ты спишь один и некому будить, а за опоздание на урок могут наказать. Поэтому лучше ложись пораньше. И не нужно оставлять в комнате ничего недозволенного, потому что у Алоиса есть второй ключ. Осмотрелся? Тогда беги за формой, а я тебя подожду. Переоденешься, и сходим в школу. Покажу, где столовая и всё остальное. Советую поговорить с Энгелем, чтобы освободил от занятий. Не понял? Видел книжки? Неужели ты не выучишь их сам?
– У меня проблемы с контролем силы, – признался Клод. – Трудно её ограничивать и балансировать потоки.
– Ну и что? – не понял Колин. – Тебе нужно за два года сдать только три десятка заклинаний. Выбери те, где один поток, и можно наплевать на баланс, а величина силы не оговаривается. А когда перейдёшь в третий класс, будешь решать свои проблемы. И ржать над тобой никто не будет, да и вообще к старшеклассникам другое отношение.
Клод спустился в комнату Алоиса и получил у него мантию и надеваемые под неё нательную рубашку и штаны. Вернувшись в свою комнату, он быстро переоделся и убрал дорожную одежду в шкаф.
– Пошли быстрее! – поторопил его Колин, – а то я и так потратил много времени, а нам ещё осматривать школу. Кстати, на следующий урок можешь пойти со мной. От занятий фехтованием тебя не освободит даже директор. А сразу после урока будем ужинать. Советую спереть из столовой чашку, а то у тебя с собой ничего не было, а у Алоиса не допросишься: жмот ещё тот. Он выдаст всё, без чего ты не обойдёшься, а остальное зажмёт.
Когда они вышли из коллегии, начал накрапывать мелкий холодный дождь, поэтому к школе припустили бегом.
– Скоро так не походишь, – посетовал Колин. – Придётся надевать тёплый плащ с капюшоном. Не люблю холод! Вот на юге империи красота: круглый год лето! Когда стану самостоятельным, перееду туда. Там тёплые моря, корабли и много женщин!
– Женщин и здесь хватает, – сказал Клод. – Ты не наследник?
– Конечно, нет, – ответил мальчишка. – Стал бы мой отец отпускать наследника! Смотри, здесь мы занимаемся фехтованием. Это самая большая комната после столовой. Пошли дальше. На первом этаже классные комнаты, зал для фехтования и кухня со столовой, а на втором – кабинет директора, комнаты учителей и лечебница.
– Зачем лечебница, если есть маги? – не понял Клод.
– Тебя когда-нибудь лечили магией?
– Сестру лечила знахарка, – ответил Клод, – но больше травами, чем магией.
– Какая у женщин магия! – пренебрежительно сказал мальчишка.
– У моей сестры её больше, чем у тебя, – сказал Клод.
– Врёшь! – не поверил Колин. – У меня её больше всех в школе! У Энгеля и то меньше!
– Ладно, может, я ошибся, – сказал Клод, решивший, что о сестре лучше помалкивать. – Значит, директор говорил о тебе.
– А что он говорил?
– Я смог продавить его защиту, вот он и сказал, что по силам со мной может сравниться только какой-то третьеклассник.
– Слушай, не хочешь после школы поработать на моего отца? Он дал мне задание присмотреться к ученикам и подобрать для него кого-нибудь посильнее. А чтобы ты не вкалывал на короля, он оплатит обучение.
– Поговорим об этом, когда я перейду в старшие классы, – ответил Клод. – Ты давно видел отца?
– Семь дней назад. От столицы герцогства сюда три дня пути, а я в школе четвёртый день. А что?
– Не знаешь, что он думает о войне? У меня отец уходит с войском…
– Он не разговаривает со мной на такие темы, – ответил мальчишка. – Для этого есть мой старший брат. Знаю только, что он был недоволен и не пошёл в войско короля, а отправил кого-то из офицеров. А в прошлую войну отец сам возглавил нашу дружину. У тебя есть старший брат или только одна сестра?
– Брат младше меня. В отличие от тебя, я сам наследник, поэтому отец на всякий случай оформил самостоятельность.
– Я учил баронские роды, но не помню среди них Шеферов, – задумался Колин. – Ты барон в каком поколении?
– Отец стал бароном десять лет назад, – ответил Клод, – только не нужно об этом болтать.
Где-то неподалёку раздался гулкий удар колокола, за ним последовал второй.
– Конец урока, – сказал Колин. – Сейчас с тобой начнут знакомиться. Мой тебе совет: наплюй на придурков и не обращай внимания на насмешки. Словами или кулаками никому ничего не докажешь, а розги заработаешь.
Легко ему было советовать! Когда из комнат вывалила орущая толпа ребят, Клоду пришлось выслушать столько ничем не прикрытых насмешек, что ему стоило больших усилий удержаться от раздачи подзатыльников. Особенно старались младшие, которые чувствовали его злость и знали, что он ничего им не сделает. Старшие, узнав, что новичок будет учиться с молодняком, сразу потеряли к нему интерес. Вскоре прозвучал ещё один удар колокола, и все бросились по классам. Когда Клод вслед за Колином забежал в фехтовальный зал, там уже собрались ученики третьего класса.
– Господин Эггер, можно новенький побудет на нашем уроке? – обратился мальчишка к учителю. – Он сдаст оба класса досрочно, а среди первоклассников для него нет партнёров.
– Пожалуй, – согласился тот. – Все сели, а я проверю новичка. Бери шпагу!
Невысокий и коренастый учитель был очень проворным, его шпага мелькала так быстро, что Клоду пришлось напрячь силы, чтобы успеть отражать сыплющиеся на него удары. Сильно мешали мантия и взгляды зрителей, но ему удалось долго продержаться.
– Удивил! – сказал Эггер, опуская шпагу. – У меня мало таких бойцов даже среди выпускников. Где учился?