Сердечный водоворот

– Аркаша!

Я поднялась из-за стола, в порыве благодарности обняла счастливого Бирюкова.

Главная цель последних двух лет моей жизни была практически достигнута: месяц, не больше, и офис будет моим.

Почему-то я ждала, что эмоции захлестнут меня, счастью не будет границ, а ничего такого не испытывала. Что это? Усталость?

Аркадий Степанович перешел к деловой части визита, и я спрятала деньги в сейф.

– Кстати, Ухватова склоняется подписать досудебное соглашение. Я выполнил обещание. Награда победителю положена?

– Положена, – признала я.

И тут Бирюков выкинул номер – надел мне на палец кольцо. Кольцо было с бриллиантом, я едва не ослепла от количества граней!

Я стояла столбом и понимала одно: я не хочу замуж!

Развод нарушил четкость моего самовосприятия, как это называют психологи. Правда Инга успокаивала меня, обещала: «И это пройдет». Тогда-то она и посоветовала завести собаку.

– Я занялся реконструкцией дома, – гнул свое Аркадий. – Решил поднять второй этаж. Кстати, Сойеру будет в частном доме лучше. – Мелкий уличный попрошайка на глазах превратился в вымогателя с солидным стажем.

Ловко Бирюков загнал меня в угол. Если бы не злополучный офис, я бы уже, наверное, согласилась выйти за Аркадия Степановича замуж – уж очень он этого добивался.

Все портил шкурный вопрос.

Уж если выходить замуж, то без всяких условий, просто из любви к ближнему. Кстати, так я и сделала в первый раз. А теперь получалось как на картине Пукирева «Неравный брак». Несчастную жертву тащит под венец нелюбимый, потому что ее семья в долгах, как в шелках. Противно.

Деньги, которые принес Аркадий и которые лежали сейчас в моем сейфе, запечатали мне рот не хуже сургуча. Но я не собиралась менять на них свою свободу!

Пусть Бирюков живет в своем доме, даже Сойера пусть забирает, если уж так привязался к нему, только без меня!

Бирюков от намеков перешел к прямому давлению:

– Теперь ты как порядочный человек должна выйти за меня замуж.

Я без труда представила, как, используя тонкий цинизм, легкое давление и лесть адвокат Бирюков выигрывает дела в суде. Приходилось признать: это дело он тоже выиграл.

И я поняла: не долги и не усталость портили настроение. Явные намерения Бирюкова – вот, что ввергало меня в депрессию.

– Что ты молчишь? – догадался спросить Аркадий Степанович.

– Давай ты сначала ремонт закончишь, – промямлила я.

… В ожидании Ухватовой я сверила настенные часы с электронными на компьютере и в телефоне – шли они синхронно и показывали, что Ухватова задерживается уже на три театральные минуты.

Наконец, Валюшка распахнула дверь в мой кабинет, на пороге появилась Наталья. Вся в белом, как королева в трауре, она присела на край стула.

«Она выпила из меня столько крови, что, наверняка икает кровавыми пузырями», – думала я, глядя на посетительницу.

– Рада вас видеть, Наталья Павловна, – фальшивым голосом сказала я.

– И я вас. Кажется, наши отношения подошли к завершению?

Мне очень хотелось трижды сплюнуть через левое плечо, но я удержалась.

Достала из сейфа деньги и выложила стопку перед Натальей.

Она положила ухоженные руки на стол, поближе к пачкам.

– Ровно три миллиона, – опустив глаза, чтоб Наталья не смогла прочитать мои мысли, проинформировала я ее.

– Как три? Я же просила четыре. Разве Бирюков не передал вам?

– Нет, он сказал три, – спокойно и твердо ответила я. – Можем перезвонить ему.

– Это обычная тактика Бирюкова! Только из женской солидарности я возьму их. Значит, остаток за вами. И это божеская цена, согласитесь, Ася. Такой офис в центре стоит в два раза дороже, – приторным голоском проговорила Наталья и принялась писать расписку.

Ругаться с Натальей было нельзя ни при каких обстоятельствах, и я попыталась зайти с другой стороны:

– Наталья Павловна, вы столько для меня сделали, что мне уже самой неудобно вас о чем-нибудь просить, но вы же знаете, как одинокой женщине трудно решать финансовые проблемы. Совершенно не на кого положиться. Давайте перезвоним Бирюкову. Возможно, это недоразумение.

– Ох, Ася, вы меня режете без ножа. Заметьте, вы перетянули на свою сторону моего адвоката, вы сидите в моем помещении, и вы хотите, чтобы я еще звонила ему и уточняла, как он меня понял ил понял ли вообще. Вы ставите меня в сложное положение, – скуксилась Наталья Павловна, не потеряв при этом ни грамма шарма. – Когда вы отдадите остаток?

– Если вы подождете…

– Ну что с вами делать? Кто еще поможет женщине, если не женщина.

Опять она оказывалась пострадавшей стороной, вот ведь способности у женщины!

Я собрала волю в кулак.

– То есть, в документах мы укажем четыре миллиона?

Ухватова снисходительно улыбнулась:

– Нет, зачем же, налоги же вырастут.

Оставив расписку, Наталья простилась и выплыла из кабинета с моими денежками.

Я положила голову на стол, и сидела в полном изнеможении какое-то время, собираясь с силами и мечтая попасть домой, на диван, где меня ждала моя собака.

Я даже представила, как мы устроимся перед телевизором, и в полном согласии друг с другом будем смотреть один и тот же канал.

– Ася, ты не забыла, завтра конференция предпринимателей, – напомнила Валюшка.

– Завтра так завтра, – вздохнула я.

… Впервые после самоизоляции и карантина администрация решила провести встречу не виртуально в «зуме», а offline.

Для телевидения меры безопасности были соблюдены: масочный режим и дистанция – два пустующих кресла между участниками.

К в старые добрые времена в перерыве все снялись с мест и отправились в буфет, и меры безопасности были благополучно забыты.

Я тоже сняла маску и встала за порцией салата и сока. За мной заняли очередь фактурные мужчины, высокие, широкоплечие, спортивные. Они о чем-то спорили.

Я прислушалась: говорили о том, кто и как выбирался из кризиса.

Кто-то продал квартиру, чтобы рассчитаться с кредитом, и переехал в деревню, кто-то подал заявку на банкротство, переждал и открыл новый бизнес. Кто-то заложил имущество. А кому-то нечего было заложить и продать, его задушили налоги и проценты, и он просто ушел в запой.

– Девушка, а вы чем занимаетесь? – раздался волнующий баритон прямо у меня над ухом.

Я обернулась и почувствовала волнение. На меня смотрели внимательные серые глаза.

– Я? Я в рекламном бизнесе.

Идиотка, тут же обозвала я себя. Еще в обморок грохнись от полноты чувств.

– И как в целом дела у рекламщиков?

Стараясь скрыть так некстати подступавшее волнение, я пожала плечами:

– Иных уж нет, другие странствуют далече.

– Но вы-то здесь! – Мой собеседник улыбнулся так, что у меня в легких остановился воздух.

– Просто я упрямей других,– выдохнула я. – А вы? Вы чем занимаетесь?

В ответ Евгений порылся в карманах и протянул мне визитку. Хозяин визитки обладал редкой в наших местах фамилией – Иванов.

Евгений Максимович Иванов оказался владельцем сети спортивных клубов «Самсон», а также одноименного частного охранного и сыскного агентства.

Я вертела в руке визитку (класс «люкс», дизайнерская бумага – «античное золото», можно было, при желании, придраться к шрифту, но о вкусах, как говорится, не спорят) и осмысливала прихоть судьбы.

Все чаще разглядывая себя в зеркале, я мечтала начать бегать по утрам или заняться йогой. Или записаться на танец живота. И вот сама судьба подносит мне на блюдечке владельца фитнес-клуба!

Так романтично!

Спохватившись, я выступила с ответным номером, достала и протянула Иванову визитку.

Едва взяв ее, Иванов удивленно поднял брови – по рассеянности я перепутала визитки «члена союза адвокатов Аркадия Степановича Бирюкова» и свою – они у нас с Аркадием похожи.

Я почему-то покраснела. Извинившись, достала свою визитную карточку, и мы произвели обмен.

Вернувшись после перерыва в зал, мы с Евгением сели вместе, а после конференции Евгений предложил посмотреть один из своих клубов, и я, не задумываясь, согласилась.

Почему бы не разогнать застоявшуюся кровь, не внести в мою жизнь хоть какую-то интригу, не связанную с поиском денег? Не хлебом единым, как говорится…

Тренажерный зал с тренажерами от Proxima, бассейн с местами для зрителей и фитобар, где продавались свежеотжатые соки – хозяин владений показал мне все.

И если бы не Бирюков, вечер бы удался.

Аркадий звонил каждые полчаса, в конце концов достал меня, и я отключила телефон. В воспитательных целях, чтобы Бирюков привыкал к мысли, что я хожу сама по себе.

Здание, в котором располагался клуб, находилось в квартале от моего офиса, в отместку Бирюкову я решила купить клубную карту, и уже достала кошелек. Но тут Иванов коснулся моей руки:

– Не спешите, – перейдя на интимный шепот, попросил он. Его пальцы оказались сухими и горячими, дыхание чистым.

У меня вспотели ладони. Это был тревожный сигнал. Надо было бежать без оглядки, обходить десятой дорогой клуб «Самсон» с его тренажерами от Proxima, спортивным бассейном, зеркальными витринами фитобара и личным инструктором в придачу! Но я была так самоуверена, что подумала: «Я не такая дура, чтобы влюбиться в красавца да еще и владельца фитнес-клуба».

Экскурсия была окончена, сок выпит. Я посмотрела на часы – пора было ехать домой.

Евгений с сожалением проводил меня к машине и взял слово, что я приду на тренировку.

… – Семь звонков за два часа – это нормально? – с порога накинулась я на Бирюкова.

– Злая ты мне нравишься еще больше, – признался он. С моей точки зрения, от признания за версту несло психиатрией.

– Ты извращенец?

Аркадий не побоялся подойти ко мне, обнять и поцеловать в щеку.

– В каком-то смысле, – согласился он.

Я не собиралась быстро его прощать.

– Твоя Ухватова сказала, что ты лукавишь со мной, и потребовала еще миллион.

Бирюков с улыбкой покачал головой:

– Ну Наталья, ну пройдоха. Завтра же я все улажу. Ужин стынет, давай скорее.

Я потянула носом:

– Чем это пахнет?

– Это ароматы любви. Сейчас будем исправлять твое настроение.

– Сам испортил, сам исправил – удобно.

После моей жареной картошки Аркадий Степанович окончательно выдавил меня из кухни. Он готовил какие-то сложно-сочиненные блюда, подливы и соусы, и я не совалась к нему с пошлым омлетом и пюре.

На этот раз меня ждали запеченные на гриле овощи с грибами и шоколадное суфле. Желание начать тренировки окрепло.

Я посмотрела на Бирюкова: шорты, майка, поверх всей этой красоты фартук. Неужели это все ради меня?

Ответить взаимностью Бирюкову я не могла, поразить его кулинарным шедевром – тоже. Что он во мне нашел?

– Я никогда не научусь так готовить, – предупредила я его.

– И незачем! – поспешил успокоить меня Аркадий. – Мне это в радость, а тебя никто не заставляет.

Мне стало совестно, и я дала задний ход:

– Может, стоит попробовать? Может, мне удастся тебя превзойти. Надо купить кулинарную книгу.

– Ты отстала от жизни. Сейчас все можно найти на ютубе, – проинформировал Бирюков, орудуя вилкой.

В этот момент я поняла, что свернуть Аркадия с генеральной линии будет сложно.

…Испытывая мое терпение, Бирюков взял за правило каждый вечер рассказывать, как идет ремонт дома, показывать эскизы. Он делился замыслами, рисовал чертежи, подробно объяснял, какую стену и куда перенесет, где прорубит вход и все в этом духе.

Но я наблюдала за всем будто со стороны, будто меня это напрямую не касалось, и все время надеялась на чудо – на то, что мне не придется выходить замуж за Аркадия и переезжать в его дом на ПМЖ.

Я слушала в пол-уха, соглашалась, кивала, но мысли мои блуждали далеко – меня занимал спец по сыску и охране Евгений Иванов.

Не могу сказать, что меня скрутило, как бывает с внезапно нахлынувшей страстью, и голова у меня была на месте. Я вполне могла контролировать себя, могла волевым усилием отогнать образ Иванова. Мой интерес к нему был замешан на любопытстве, романтических грезах и смутном желании. Просто Бирюков с ухваткой и в фартуке был так тривиален, а мне так хотелось полета…

Когда Аркадий попросил съездить с ним в строительный магазин, выбрать кафель для ванной, мне захотелось вернуть своему лысому другу долг. Так, на всякий случай. Вдруг мне понадобится свобода от него?

Мысль эта пробудила во мне дремавшего демона разрушения, я уже не могла не придираться к Бирюкову.

– Аркаша, я не влезаю в новую юбку, перестань кормить меня на ночь! – С набитым ртом попросила я. – Все выглядит и пахнет так аппетитно, что меня нет сил отказаться.

На секунду Бирюков перестал работать челюстями, посмотрел влюбленным глазами:

– Кто-то же должен о тебе заботиться.

После ужина я вызвалась мыть посуду и никогда еще не делала этого с таким рвением. Каждую тарелку терла, как для санитарной инспекции, драила форму для запекания. Тянула время в надежде, что пока я управлюсь, Аркаша заснет. Но стоило мне выйти из душа, как я наткнулась на Бирюкова.

Он обнял меня так крепко, что я поджала ноги и повисла в его объятиях.

– Ты обещала замуж за меня пойти, когда я улажу твои дела. Я уладил.

Слова не шли с языка. Испортить вполне мирный, приличный вечер – это так по-мужски!

И потом: я ничего не обещала! Напротив, попросила сначала закончить ремонт дома… Бирюков услышал то, что хотел услышать, и двигался напролом, как танк Т-90.

Я выбралась из его объятий и с невинным видом сказала:

– Аркаша, я до сих пор практически ничего о тебе не знаю.

– Асенька, спрашивай, я отвечу на любой твой вопрос, – неосмотрительно пообещал Бирюков.

Я задумалась на мгновение и брякнула первое, что пришло мне в голову:

– Ты спал с Ухватовой?

Еще не договорив, я уже пожалела о вопросе. «Что за бред лезет мне в голову? Если и спал, какое мне до этого дело?», – ругала я себя.

– Я был на ней женат, – просто ответил Бирюков. – Семь лет назад.

…Несколько дней я дулась на Бирюкова, искусственно разжигала в себе обиду.

С работы возвращалась поздно, отказывалась от разносолов Аркадия Степановича, щипала какую-то зелень и фрукты. На самом деле мне хватило мужества признаться себе, что спец по сыску и владелец фитнес-клубов Иванов запал мне в душу гораздо глубже, чем я предполагала, и я ищу повод отделаться от Бирюкова.

Тут меня ждало неприятное открытие: чтобы отделаться от Бирюкова, нужно вернуть ему деньги за офис и не забыть про кольцо. Вот такая простая формула: вернешь долг – вернешь собственную свободу. Самое простое и очевидное решение иногда бывает самым трудным.

Вернуть кольцо было легко, а вот деньги… Получалось, что никакого другого выхода, кроме отложенного бракосочетания, у меня нет. От этой мысли мне стало совсем тошно.

Из огня я угодила в полымя. Ухватова требовала за офис деньги, а Бирюкову подавай меня целиком!

За очередным ужином я жевала салат без всякого аппетита и смотрела в одну точку. Точка почему-то находилась на оконной занавеске. Занавеска была в африканских этнических узорах, яркая, цветная, она вызывала зависть у Инги. Когда я ее купила, мой бывший муж неделю объяснял мне, что я не имела права тратить семейный бюджет на такие глупости. Выверт судьбы: занавеска прижилась у меня, а муж нет.

Я криво улыбнулась своим мыслям. Аркадий, приняв улыбку на свой счет, вдохновился, поймал мою руку.

– Ася, я виноват перед тобой, я должен был тебе сразу рассказать о наших отношениях с Натальей.

Имя Наталья действовало на меня как скрежет по стеклу, как скрип несмазанной телеги или жужжание осы над ухом. Безотносительно к Бирюкову, конечно. Еще не хватало его ревновать!

– Вот, значит, все-таки отношения. А говорил, никаких отношений, – припомнила я Аркадию.

– Да, то есть, нет, никаких таких отношений нет, все в прошлом. Сейчас у нас совсем другие отношения.

– Она к тебе испытывает глубокие материнские чувства, – подсказала я.

– Я сейчас тебе все объясню, и ты не станешь больше зацикливаться на ней. – Бирюков заметил небрежный взмах моей руки, его голос приобрел неожиданную власть и силу. – Не перебивай. Мы с Наташкой учились в институте, она бросила учебу, выскочила замуж и исчезла куда-то. Встретились мы, когда она разводилась и делила имущество. Она меня нашла, я помог ей с адвокатом. Наталья тогда с его помощью чуть мужа по миру не пустила. Он довольно состоятельный иностранец был у нее, и все его имущество в России осталось ей. Мы с ней еще пару раз встретились, я сделал ей предложение, она согласилась, и нас в тот же день расписали по знакомству. Кстати, заведующая Загсом тоже училась со мной в юридическом. У Натальи тогда был магазин винно-водочный, сейчас она его сдает в аренду. Так вот, завод, на котором мой приятель из администрации был одним из учредителей, поставил ей левую партию коньяка. Она не успела принять товар, как ее накрыла налоговая вместе с отделом по борьбе с экономическими преступлениями, явно по наводке. Наталье опять понадобился адвокат. Я привлек все свои связи. Познакомил Наталью со своим приятелем в администрации, он задействовал все рычаги, дело закрыли. Пока шло следствие, Наталья встречалась с моим приятелем и закрутила с ним роман. Она потом говорила, что только поэтому ее не посадили. А потом я в неподходящий момент вернулся из командировки, застал их… сама понимаешь… Ну и подал на развод. Так что супружеский стаж у меня год и восемь месяцев. Вот так.

Мы помолчали каждый о своем.

– Асенька, ты совсем ничего не ешь, тебе не нравится? Может, поедем куда-нибудь поужинаем? – Бирюков съехал на излюбленную тему, властные нотки в голосе адвоката утонули в патоке.

– Аркаша, ты любишь толстеньких женщин?

– Нет, я люблю тебя.

– Тогда зачем ты меня откармливаешь? Теперь я вынуждена записаться в тренажерный зал.

…Спортивную одежду я выбирала, как невеста подвенечное платье.

После седьмой примерки остановилась на майке бледно-салатного цвета, которая была мне к лицу и подчеркивала цвет моих глаз, и черных лосинах. Примерив экипировку в последний раз, я осчастливила полуживую девочку-консультанта, расплатилась и поехала в клуб.

Иванову я звонить не стала. Мне хотелось показаться ему на глаза месяца через два-три после начала тренировок, когда результаты будут уже заметны. Это рядом с Аркадием Степановичем я выглядела стройной, а рядом с таким мужчиной, как Евгений Максимович, диеты было не достаточно, нужно было работать над собой.

Я не успела войти в тренажерный зал, как меня перехватил молодой человек. Мазнув по бейджу взглядом, я выхватила два слова «инструктор Антон».

– Добрый день, – голосом змея-искусителя пропел он, – первый раз у нас?

Я остановилась, соображая. Похоже, незаметной здесь остаться не получится. К такому пристальному вниманию я не была готова и уже собиралась удрать из клуба, когда меня окликнул знакомый баритон, от которого у меня сладко заныло сердце.

Медленно, как в рапиде, я обернулась и увидела Евгения. На нем была белая майка, из которой выпирали горы мускулатуры. Впечатление было настолько сильным, что я смутилась и не знала, куда девать глаза.

– Женя, на вас можно изучать строение мышечной системы, – обретя голос, выдавила я.

– Спасибо, – без улыбки отозвался Евгений.

– Женя, скажите вашему инструктору, что я такой быть не хочу, – расстроилась я.

– Антон, спасибо, я сам займусь нашей гостьей, – бросил Евгений, и «инструктор Антон» без лишних слов исчез.

– Зачем мной заниматься? – всполошилась я. – Евгений, вы не беспокойтесь, я сама.

– Сама она, – усмехнулся Иванов. – Слушай, не привык я на тренировке «выкать». Давай на «ты», – предложил он.

Я набрала в грудь воздуха.

– Хорошо, давай на «ты».

– Буду твоим персональным инструктором, – осчастливил меня Иванов. – А то Антоха возбудится и дискредитирует мой клуб. Не хочу рисковать.

Намек был таким прозрачным, что я вспыхнула.

– Так что я весь к твоим услугам, – присовокупил Евгений. В глазах его плясали адские огни, окаянные губы изображали улыбку. Мне вдруг почудилось, я всегда знала эти губы, какие они на ощупь и на вкус…

Многообещающее начало, ничего не скажешь.

Иванов наклонился ко мне так близко, что я услышала его запах – терпкого мужского с примесью лимонной цедры – и доверительно сообщил:

– Я разведен и бездетен.

– Я тоже, – неожиданно для себя просветила я его.

– А как же адвокат?

Ого! Похвальная проницательность!

Ничего не значащая визитка сказала моему инструктору обо мне больше, чем следовало. Еще немного, и я бы вслед за пушкинской героиней «восхищенья не снесла и к обедне умерла».

Голос застрял где-то в районе пятого шейного позвонка.

– Это издержки бизнеса, – выудила из себя я.

С этого момента желание вернуть Бирюкову его миллионы стало навязчивым.

– Для начала я тебе все покажу и расскажу. Какие тренажеры, для какой группы мышц используются. А ты уже сама решишь, в какой зоне подкачать мышцы.

Евгения ощупал меня таким взглядом, что я почувствовала себя голой.

– Я бы советовал тебе сконцентрироваться на растяжках, потому что проблем у тебя никаких нет,– заключил он.

Я приободрилась, непроизвольно втянула живот и расправила плечи.

Иванов повел меня к стене, вдоль которой выстроились железные монстры. С каждым шагом решимость моя таяла. Ощетиненные пружинами, лебедками, стойками, перекладинами, дисками, крючками и зажимами тренажеры были похожи на пыточные инструменты.

Взгляд мой заметался, ища спасения.

В зале стали собираться завсегдатаи. Девушки пожирали моего инструктора глазами и застывали в соблазнительных позах. Мне казалось, ни один мужчина не может этого не замечать. Почти все девицы были высокими и длинноногими. Качались они, видимо, давно, в нужных зонах у них уже все было увеличено, а в ненужных – уменьшено.

Отступать было поздно.

И когда мой гуру предложил лежа отжать вес, я с отчаянной решимостью легла под штангу.

– Это упражнение укрепляет грудные мышцы, – сообщил Евгений Максимович. При этом он так откровенно пялился на мою грудь, что, как ни силилась я, жима сделать не смогла.

Сгорая от стыда, я сползла с тренажера. Елки палки! Занятия призваны были поднять мою самооценку, а не растоптать ее!

К концу этого пробного занятия я устала до дрожи в коленях, и когда Евгений предложил мне где-нибудь посидеть и перекусить, я кисло улыбнулась и отказалась, ссылаясь на необходимость гулять с собакой.

…Ночью, прислушиваясь к сопению Бирюкова, я лежала без сна, перебирала в памяти все слова и взгляды, которыми меня осчастливил Евгений, нанизывала их, как бусины, одно на другое, и невинные прикосновения и ухаживания приобретали в моем воображении совсем другой подтекст.

Я представила, как Евгений пригласит меня на свидание, что на мне будет надето, как я буду накрашена, причесана… О чем мы будет разговаривать, как он прикоснется ко мне… Словом, воображение разгулялось, мне стало не до сна.

Аркадий всхрапнул, заворочался, а я выскользнула из постели, решив выпить чашку горячего молока с медом. Испытанный рецепт от бессонницы.

Я выскользнула из спальни, чуть не прищемив Сойера, закрыла за собой дверь. Пес всегда таскался за мной по дому из любопытства.

В прихожей я притормозила, достала из сумки визитку Иванова, понюхала – она источала приглушенный запах лимонной свежести и обещание приключений…

Сойер наблюдал за мной с интересом, склоняя ушастую голову то влево, то вправо.

С сожалением я сунула визитку обратно в сумку и уже собралась на кухню, но тут взгляд мой упал на портфель Бирюкова. Мною вдруг овладело необъяснимое желание заглянуть внутрь. Я попыталась понять, почему меня тянет рыться в чужих вещах, для чего мне это нужно, но никаких разумных объяснений дать этому факту не смогла. Просто страстно захотелось узнать, какие дела еще ведет адвокат, кроме моего.

Ответить на этот вопрос, не заглянув в портфель, я не могла. От сюда следовало…

Не дав себе времени на сомнения, я открыла портфель. В первую минуту я была разочарована: парочка чистых бланков договоров в файлах, личная печать, набор ручек, футляр с очками, два ключа на связке, брелок от «Audi» и какой-то сверток. Сверток оказался увесистым. Повертев его в руках, я развернула пакет и чуть не выронила. В пакете оказался пистолет. Не какой-то там травматический, а настоящий, боевой, с металлической рукоятью!

Освещения не хватало, но я все же рассмотрела на рукоятке вензель: две заглавные буквы «АБ» со сплетенными хвостами. Не было сомнений: это был именной пистолет Аркадия Бирюкова. Что он там говорил? Военный юрист?

В этот самый момент Сойер вскочил и, виляя хвостом, умчался. Я вовремя успела вернуть оружие и защелкнуть замки на портфеле.

Аркадий зевал, направляясь в туалет. Когда он исчез за дверью, я припустила на кухню. Видимо, успев соскучиться, Бирюков пришел следом за мной, еще раз зевнул и спросил: