Тёмный секрет успеха

– Чего б ему за живот держаться, если сердце прихватило? – отодвинув от себя тарелку, Зуйков вытащил из кармана жилетки блокнот на кольцах. – Ты про это врачу со скорой рассказала?

– Как-то не подумала, – нахмурилась она.

– Зря, – следователь достал из соседнего кармана автоматическую ручку и, шлепнув по колпачку коротким толстым пальцем, что-то начирикал в блокноте. – Вот никто проверять и не стал. Экспертизу бы провести…

– Ты чего, Генку выкопать хочешь? – подбоченилась бабуля.

– Не кудахчите, никто вашего Генку трогать не будет. Все, что надо, у него в морге уже взяли. Теперь бы в Москву отправить, на компьютере проверить.

– Вот и отправь, что б ни думалось.

– Отправь! Легко сказать. Эта экспертиза денег стоит, да еще каких. Кто ж мне на нее разрешение даст?

– Тогда и говорить не о чем, – заулыбалась она и предложила: – давайте лучше покойничка помянем, чтоб земелька ему пухом была.

Гости потянулись за рюмками. В доме стало настолько тихо, что поворот ключа в замке показался мне грохотом рушащейся крыши. Сердце, весь день колотившееся как сумасшедшее, вдруг замерло. Я затаила дыхание и прислушалась к шагам в прихожей. Единственное, что могло окончательно ухудшить мое положение, все-таки случилось. Тетя Галя, заметив, как я съезжаю со стула, принялась хлопать меня по щекам. Лилька подбежала со стаканом. Соседка предложила набрать воды в рот и окатить меня, но я взглядом выпросила у Лильки стакан. Меня колотило, руки дрожали так сильно, что вода выплескивалась на пол, не попадая в рот. В очередной раз, поднося стакан к губам, я заметила пристальный взгляд следователя Зуйкова. Не хватало еще, чтобы он связал мой приступ с разговором про экспертизу. Его болтовня меня нисколько не тронула. Выявить яд в нашем городе невозможно, а экспертиза в Москве стоит так дорого, что о ней он может даже не мечтать. Только реальная угроза застрять в этом кошмаре могла довести меня до полуобморочного состояния. Я окончательно погрузилась в темноту, когда с дорожной сумкой на плече и мужиком под руку на пороге комнаты появилась мама.

– Алиса, держись, – склонилась надо мной она, когда я открыла глаза. – Мы должны быть сильными.

Сильной? Ты? Я еле удержалась, чтобы не рассмеяться ей в лицо, но вместо этого кивнула и покосилась на вошедшего с ней мужчину.

– Это Саша, твой отчим.

– Можно просто Санчо, – протянул руку он.

В нос ударил запах недешевого, но настолько концентрированного одеколона, что меня передернуло. Я в очередной раз собралась с силами и подала ему руку. Он повернул ее ладонью вниз и поцеловал, бросив на меня взгляд из-под накрашенных черной тушью ресниц. Этого я уже не вынесла и, отдернув руку, вжалась в спинку кресла.

– До чего же ты хороша, – проигнорировал мою реакцию Санчо. – Вся в мать! Валюшка, твоя копия.

– Оставь ребенка в покое, – потянула его к другому концу стола мама. – Поминки – не лучший момент для знакомства.

Гости начали пересаживаться, освобождая за столом место для матери и ее любовника. Тетя Галя пошла на кухню за чистой посудой. Рядом со мной осталась только Лилька.

– Помоги мне встать, – я взяла подругу за локоть. – Надо умыться.

В ванной я попросила Лильку выйти и уже собиралась закрыть дверь, как на пороге появился следователь Зуйков. Он перешагнул порог одной ногой и замер. Задрав голову, наморщил нос и уставился на меня.

– Скажи-ка, чем ты папку накормила?

– Что?!

– Какую еду ты готовила в день его смерти на завтрак, обед и ужин?

– На завтрак омлет, на ужин макароны по-флотски. Обед я не готовила. Мы с одноклассницами отмечали Восьмое марта в кафе.

– А батя что ел?

– Не знаю, – пожала я плечами и, не удержавшись, спросила: – а почему вас это интересует?

– Дело надо заводить, девонька. Убили твоего папашу.

– С чего вы взяли? У отца давно побаливало сердце, неудивительно…

– С каких это пор?

– С тех, как ушла мама, – соврала я.

На самом деле уход матери больше затронул желудок отца, чем его сердце. Первые полгода, пока я училась готовить, нам во всех смыслах приходилось не сладко.

– Так что ж он, и к врачу ходил?

– Нет, – отмахнулась я, – вы же его знаете. Старался не замечать, а как кольнет посильнее – выпивал таблетки и все проходило.

– Покажи.

– Что показать?

– Таблетки эти, – подтолкнул меня в спину Зуйков. – Показывай!

Я наклонилась к ящику под раковиной и мысленно обратилась к вселенной с просьбой: хоть бы мамины старые пилюли оказались на месте. Так и было. У отца руки не дошли выкинуть просроченные лекарства, впрочем, как и все остальные напоминания о мамином существовании. Он по ней не скучал, просто не собирался избавляться от хороших вещей из-за развода.

– Вот, – протянула я руку, чтобы вытащить пачку перевязанных резинкой бумажных упаковок.

– Не трогай, я сам! – похлопал себя по ребрам Зуйков. Перерыв с десяток карманов жилетки, он выудил целлофановый пакет и натянул его на руку. – Хм… Поглядим. Так они же просрочены!

– Знаю, – как можно беззаботнее пожала плечами я. – И папа знал, но ему было все равно. Он говорил, что портятся только натуральные продукты, а химия есть химия. Глотал эту гадость горстями и даже не думал покупать новые лекарства.

Зуйков натянул пакет на пачку с таблетками и вышел из ванной. Закрыв за ним дверь, я наконец-то смогла выдохнуть. Присела на крышку унитаза и обхватила голову руками. Что теперь будет? Папа в жизни не прикасался к таблеткам. Если нужно было что-то найти в ящике с лекарствами, он всегда звал меня. Что сделает Зуйков, когда не найдет на упаковках папиных отпечатков? Или он и не собирается их искать? Тогда зачем ему таблетки? И для чего матери понадобилось приезжать на похороны, да еще с вещами и любовником в придачу? Столько вопросов без единого ответа! Голова отказывалась думать, опускаясь все ниже и ниже, как будто вместо мозга в черепной коробке образовалось свинцовое ядро. Тело само собой сложилось пополам. Я уткнулась носом в колени и просидела так до тех пор, пока из-за стены не донеслись голоса.

Гости собрались в прихожей. Мне пришлось подняться, чтобы их проводить. Выйдя из ванной, я ухватилась за стену: пожимая руки и обнимаясь на прощание, как хозяйка дома, гостей провожала мама. Я наблюдала и ждала, когда же кто-нибудь из друзей отца поставит ее на место. Ничего подобного. Так же, как и при его жизни, после смерти они делали вид, будто ничего особенного она не натворила.

Покачиваясь из стороны в сторону, я поплелась на кухню. Сфокусировалась на раковине, по кран заставленной грязной посудой, когда кто-то положил руку мне на плечо. Вздрогнув, я оглянулась и увидела Санчо, прятавшегося за углом.

– Лиса Алиса, – улыбнулся он, – а не подскажешь ли, где в вашем сказочном лесу можно отдохнуть душой и телом?

– На поле дураков, – вырвалось у меня.

– А поконкретнее? – продолжал улыбаться мамин любовник.

– По дороге направо, за пятиэтажным зданием, – махнула я в сторону ближайшей пивнушки.

– Мерси!

Санчо поклонился и, натянув на голову черную лакированную кепку, боком выскользнул из кухни. Обтянутые бархатными штанами по-женски округлые ягодицы, выпирающий живот, крашеные в черный цвет волосы и, кажется, вытатуированная подводка вокруг глаз – ну и вкус у мамочки! Хотя, какая мне разница. Главное не затевать конфликт, раз он настроен дружелюбно. Может, с его помощью удастся вернуть ее туда, откуда она явилась.

– Ты уже начала мыть? Погоди, – раздался сзади голос матери, – я принесу остальную посуду.

– А я-то, наивная, подумала, что ты хочешь постоять у раковины.

– Алиса, – остановилась она на пороге, – давай забудем обиды.

– Ты для этого приехала? Тогда забыли, можешь возвращаться домой.

– Я хочу, чтобы мы по-настоящему простили друг друга.

За что она собирается меня прощать?! Я не успела задать вопрос до того, как мать лишила меня дара речи заявлением:

– Тем более мне не нужно ни куда возвращаться, это и мой дом тоже. Я, между прочим, здесь прописана.

Так вот в чем дело, ей нужен дом. Ничего, я все равно не знала, что делать с полуразвалившейся хибарой. Продать ее в таком состоянии не получится, а заниматься ремонтом некогда – впереди ЕГЭ и вступительные испытания в МГУ. Пусть забирает.

– Знаешь, о чем я подумала? – щебетала мама, принося из комнаты по одной тарелке за раз. – Как здорово было бы привести дом в порядок и зажить здесь втроем, одной семьей.

– Лучше не придумаешь. Только ремонт стоит денег. Твой Санчо хорошо зарабатывает?

– Соседи говорили, папа отложил на ремонт пособие в двадцать окладов.

– Вообще-то, он оставил эти деньги мне.

– Конечно тебе. Думаю, нам необязательно дожидаться твоего совершеннолетия. Я как твой законный представитель могла бы получить свидетельство о праве наследства и снять деньги со счета сейчас.

Законный представитель, свидетельство о праве наследства… Мама явно подготовилась к возвращению, скорее всего даже проконсультировалась у юриста.

– В июне мне будет восемнадцать, тогда и снимем, – заверила я мать и, чтобы ее успокоить, добавила: – Зачем возиться с лишними бумажками и переплачивать адвокатам, когда ждать осталось всего три месяца?

– Твоя правда, лучше подождем. Летом и ремонт делать приятнее.

– А как на счет моей учебы?

– Учеба? Ах, вот ты о чем беспокоишься, – улыбнулась мама. – Алиса, ты же настоящий вундеркинд, поступишь на бюджет!

А в Москву пойду пешком, как Ломоносов, хотела сказать я, но передумала, когда мама добавила:

– И вообще, до сентября еще времени много. Вот окончишь школу, с подружками начнешь гулять, с парнями знакомиться, влюбишься… Почувствуешь, что такое быть желанной! Какая там учеба?

Я непроизвольно подняла глаза к потолку.

– Ну а если карьеру решишь строить, любовный опыт все равно лишним не будет. Начальники, по большей части, мужчины. Когда есть, что предложить им взамен, гораздо легче получить поддержку.

Довольная собой, мать поставила последнюю тарелку рядом с раковиной и упорхнула в папину спальню. Я же осталась наедине с грудой посуды и ворохом мыслей. Даже если сейчас мне удастся ее перехитрить, ничто не помешает матери заявить права на сбережения бывшего мужа через три месяца. С помощью хорошего адвоката это вполне реально провернуть. У матери куча знакомых мужчин самых разных профессий, по завоеванию поддержки у нее большой опыт. У меня же нет ни связей, ни денег. Хорошо хоть удалось выиграть три месяца. Мама права, за это время многое может измениться.

В первую очередь поменяться предстояло мне самой. Я давно поняла, что врожденные способности и академические знания не гарантируют успех в жизни. Чтобы стать лучшей, нужно не только трудиться, но и использовать чит-коды. Впервые на эту мысль меня натолкнула книга Малкольма Гладуэлла «Гении и аутсайдеры». Там говорилось, что талант складывается из способностей, благоприятных возможностей и случайно полученных преимуществ. Автор изучил истории успеха людей самых разных профессий, от музыкантов до программистов, и нашел закономерность. Для достижения мастерства мирового уровня требуется десять тысяч часов практики. Чтобы практиковаться такое количество времени и обойти конкурентов, нужны благоприятные обстоятельства, а для их создания – случайные преимущества. Дожидаться, пока повезет, я не собиралась, поэтому продумала стратегию.

Мама дала мне дельный совет. Главным и, пожалуй, единственным моим козырем была женская привлекательность. Я решила ее усилить и научиться управлять своей сексуальностью. Насмотревшись вместе с Лилькой уроков макияжа на ютубе, скупила половину кисточек в канцелярском отделе универмага. Настоящие американские и японские инструменты были не по карману даже Лильке, которая тоже подсела на англоязычных блогерш с их видео в духе «собирайся со мной». В искусстве мейкапа мы поняли главное: все, что хочешь уменьшить – затемни, увеличить – осветли. Так, вместо розового карандаша, я обводила верхнюю губу белым. Крылья носа слегка припудривала коричневыми тенями. От подобных манипуляций черты лица становились особенно точеными, почти идеальными. Моей внешности профессиональный макияж только придавал лоска. Лильку же он полностью преображал: вытягивал ее по-детски округлое личико, выделял скулы, утончал расширяющийся на кончике нос. Но, в конце концов, подруга объявила скульптурирование мошенничеством и ограничилась привычными для нее голубыми тенями и розовыми румянами на яблочках щек.

Мама с радостью оплачивала незначительные расходы на красоту, вздыхая о том, что ее дочь становится женщиной, и подсчитывала, сколько денег у меня останется на ремонт, когда я верну ей долг. С ее подачи я впервые в жизни посетила парикмахера. До этого кончики волос мне подстригала соседка, а еще раньше – сама мать. Всегда длинные, теперь мои волосы еле-еле доставали до плеч, русый цвет разбавило модное в этом году брондирование. Прическа получилась пышной, волосы казались особенно густыми и сияющими. По дороге из парикмахерской в библиотеку я наслаждалась непривычной легкостью. Ощущение физической воздушности отражалось в ясности на душе. Впервые после Восьмого марта я чувствовала себя красивой, любовалась отражением в окнах домов и витринах магазинов. Впечатление от нового образа не смогли испортить даже причитания Лильки, встретившей меня возле зала научной литературы:

– Я всю жизнь мечтала отрастить такие же длинные волосы, как у тебя, но они никогда не опускались ниже лопаток. Зачем ты постриглась?!

– Чтобы исполнить твою мечту, – я открыла дверь и пропустила подругу вперед. – Теперь твои волосы даже длиннее моих.

Она покачала головой и принялась вытаскивать из сумки книги. Я ждала этого момента, опасаясь, что она захочет взять еще какой-нибудь справочник до конца учебного года. Слава Богу, этого не произошло. Репетиторы готовили Лильку только по самым современным учебникам, достать которые в городской библиотеке невозможно. Теперь я стояла чуть позади и молилась, чтобы новая прическа помешала библиотекарше узнать во мне Лилию, заходившую в начале марта. На самом деле я понимала: каждый день в библиотеку приходит так много школьников, что запомнить их лица невозможно. Надо мной висела другая, куда более реальная угроза: сейчас подруга возьмет формуляр и прочтет на нижней строчке название справочника по ядам. Вряд ли у нее возникнут сомнения, кто и для чего мог взять эту книгу. От одной мысли об этом мое тело напряглось, как передутый воздушный шарик, готовясь с минуты на минуту лопнуть. Поэтому, когда библиотекарша приняла учебники и собственноручно их вычеркнула, не подав Лильке формуляр, мне показалось, будто воздух из шарика начали медленно выпускать. Я стала невесомой, способной оторваться от пола и вылететь в открытое окно.

В парке, от прикосновения весеннего солнца, страх разоблачения окончательно растаял. Щурясь, как кошка, я полностью расслабилась и отдалась во власть первому теплу. Пахнущий свободой и предвкушением счастья ветер путался в необремененных лишней тяжестью волосах. Где-то высоко, в облаках, проплывали мысли о будущем. В моем плане самосовершенствования еще оставались пробелы. Как научиться управлять своей сексуальностью без секса? В любом деле важен опыт, но где его взять семнадцатилетней отличнице, все время отдающей учебе? Думать, как и чем заполнить этот пробел, сейчас не хотелось. Часто, стоит расслабиться, и решения находятся сами. Так случилось и на этот раз.

– О, какие!

Хрипловатый, по-мальчишески срывающийся на фальцет голос вторгся в нашу с Лилькой молчаливую негу. Привыкшая игнорировать подобные окрики, подруга передернула плечами и прошла мимо. Я же остановилась и оглянулась.

– Какие?

Сзади, из кабинки чертова колеса, выглядывали два парня лет девятнадцати. Широкоплечий блондин спрятал руки в карманы, от чего стал похож на нахохлившегося воробья. Худощавый брюнет поднял воротник кожаной куртки.

– Красивые, – после секундной заминки ответил брюнет. – Пошли ко мне, пивка выпьем, покувыркаемся.

– Пошли, – кивнула я.

Блондин разинул рот и толкнул брюнета локтем в бок.

– Алиса, – потянула меня за рукав Лилька, – не связывайся с ними.

Вместо того чтобы послушаться подругу, я подошла к кабинке:

– Ну, чего сидишь? Я согласна, веди.

– Че, прям так, сразу?

– А как еще?

– Ну, может, хоть пива купим? – пришел ему на помощь блондин.

– Купите, и в аптеку зайти не забудьте. Мы вас у входа в универсам подождем.

Парни, цепляясь за металлические бортики, вылезли из кабины. Я взяла Лильку под руку и потянула к магазину.

– Что мы здесь делаем?! – округлила глаза подруга, когда за парнями закрылась дверь.

– Стережем, чтобы не удрали. Из магазина один выход.

– Шутишь?! – удивление на ее лице сменилось ужасом.

– Конечно, шучу! – пожалела я подругу. – Побежали, а то автобус пропустим.

Лилька с визгом рванула к остановке. Маршрутка обогнала нас на пешеходном переходе. Я помахала водителю, чтобы задержать пазик.

– Зачем? – оглянулась Лилька. – У тебя же удостоверение!

– Езжай ты. Мне еще надо в салон красоты.

– Ты же только что из парикмахерской.

– Записалась на эпиляцию. Хочу разделаться со всеми волосами за один день, пока мама добрая.

– Это, наверно, больно, – замешкалась у двери в автобус она. – Хочешь, я схожу с тобой за компанию?

– Не надо, в кабинет все равно вдвоем не пустят, а тебе еще доклад по биологии писать.

– Я могу тебя в коридоре подождать…

– Едем, или как?! – крикнул водитель.

– Не стоит, а то еще за тебя переживать придется. Лучше подготовь и мою часть доклада, а я тебе вечером позвоню – расскажу, как прошло. Езжай!

Лилька нехотя забралась в автобус. Я помахала ей на прощание и, дождавшись, когда пазик проедет светофор, побежала обратно к универсаму. Парней не было видно. Или они еще внутри, или из магазина все-таки был запасной выход. Я огляделась по сторонам, проверяя, нет ли поблизости знакомых.

– А где вторая? – раздался над ухом голос блондина.

– Ушла. Ты тоже можешь быть свободен.

– Удачи, – похлопал он по плечу брюнета и с явным облегчением пошел обратно в парк.

– Ну что, куда теперь? – переступая с ноги на ногу, спросил брюнет.

– К тебе. Ты же сам позвал.

– Ну да, – сказал он и направился к светофору.

– У тебя хоть родителей дома нет?

– Не, мамка во вторую на заводе. Она крановщица, четвертый разряд.

Я ответила парню таким взглядом, что остальную часть пути он предпочел пройти молча.

– Значит, подруга твоя соскочила, да? – подал голос уже в подъезде парень.

– А что, она тебе больше понравилась?

– Мне ты понравилась, – покраснел он. – С первого взгляда. Меня, кстати, Леша зовут. А ты и правда Алиса? Проходи.

Он распахнул передо мной дверь. В коридоре, обшитом коричневыми пластиковыми панелями, пахло свежеприготовленным супом. Миниатюрная прихожая была завешана куртками и пуховиками. Судя по обуви двух размеров на полке, Леша жил в квартире только с матерью. В зале стоял разложенный диван, застеленный простыней, с подушкой и смятым одеялом сверху. Леша попытался прикрыть постель пледом.

– Здесь комп стоит, – указал он на стол в углу комнаты, – а из окна виден мой гараж.

– У тебя есть машина? – ободряюще улыбнулась я, доставая из пакета бутылку пива.

– Не то чтобы, – еще больше смутился он. – Так, развалюха. Корпус Шевроле, а внутри барахло всякое. Щас трансмиссию чиню.

Я протянула Леше открытую бутылку и, пока он пил, начала медленно раздеваться. Не отрываясь от горлышка, взглядом он следил за каждым моим движением. Когда пиво закончилось, а я осталась в одних трусиках, Леша с чмокающим звуком оторвал бутылку от губ и поставил на стол. Шагнув вперед, он сжал меня в объятиях и повалил на диван. Все произошло быстро. Даже слишком быстро. В начале я ощутила режущую боль, а в конце – теплую струйку крови, пробежавшую по внутренней стороне моего бедра. Леша явно не был доволен собой, но все-таки спросил:

– Ты кончила?

– Нет, – честно ответила я и принялась одеваться.

– Знаешь, ты мне очень понравилась, поэтому я так быстро…

– Сдался? – улыбнулась я, но заметив выражение отчаяния на его лице, продолжила: – Ерунда, в следующий раз получится дольше.

– С тобой? – встрепенулся он. – В смысле, ты еще придешь?

– Когда твоя мама снова будет работать во вторую смену?

– В понедельник.

– Значит, до понедельника, – я помахала Леше на прощание и закрыла за собой дверь.

– Постой! – донесся приглушенный голос из-за двери. – Я тебя провожу, только брюки натяну!

Пришлось пробежать две остановки. Не хватало еще, чтобы парень, которому предстояло сыграть роль тренажера, узнал, где я живу. В автобусе я обдумывала, как можно достать пособия по сексуальным техникам. Карманную Камасутру я уже изучила, но одних поз недостаточно, нужно все увидеть в движении. Интересно, чтобы купить диск с фильмом для взрослых, нужен паспорт? Без разницы, мне все равно не на чем его смотреть. Кажется, в папин телевизор вставляется флешка. Значит, надо сходить в интернет-кафе и скачать что-нибудь обучающее. Хотя, для начала подойдет и обычное порно. Главное, теперь у меня есть возможность практиковаться. Хорошо бы успеть отточить мастерство до июня. Перед ЕГЭ будет не до секса.

С такими мыслями я зашла в дом и, разувшись, направилась прямо к телевизору. Проверить, есть ли в нем разъем для флеш-карт, мне помешал телефонный звонок.

– Гражданка Малыш Алиса Геннадьевна, – раздался в трубке голос следователя Зуйкова, – согласно статье сто девятнадцать точка шестнадцать кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, тебе грозит штраф за небрежное хранение паспорта, повлекшее его утрату.