Брызжет юмором народ. Сборник национального анекдота

– Слишком уж жирные, – брезгливо сморщившись, пояснил он.

Официантка смотрит и всплескивает руками.

– Батюшки, что же вы делаете?!

– Что? Что еще?!

– Никита Сергеевич, но вы же лицо-то вытираете блинами!

* * *

Проходит конкурс красоты. На подиуме – девять длинноногих блондинок. На предмет выяснения их интеллекта ведущий спрашивает:

– Скажите, сколько будет дважды два?

– Пять! – чуть ли не хором отвечают красотки.

Зал буквально взвивается.

– Дайте шанс! Дайте еще один шанс!

– Хорошо, – соглашается ведущий. – Еще раз спрашиваю: сколько будет дважды два?

Конкурсантки, виляя бедрами, бодро отвечают:

– Шесть!

Зрители ревут:

– Дайте еще один шанс!

Ведущий, скрепя сердцем, вынужден пойти навстречу пожеланиям болельщиков.

– Последний раз спрашиваю: сколько будет дважды два?

Блондиночки отвечают:

– Четыре!

Зал продолжает бурно реагировать:

– Дайте последний шанс!

Ведущий не соглашается. Тогда встает со своего места член Политбюро Анастас Иванович Микоян11.

– Послюшай, дарагой, а? Дай еще один шанс! Жалко, да?

* * *

После официальных торжеств по случаю очередного дня рождения и пополнения своей богатой коллекции еще одной высокой наградой Родины Брежнев устроил вечеринку для близких родственников. Его зять Чурбанов12, как всегда, появился последним. Но местечко за семейным столом нашел сразу.

Хлопнув пару рюмок без пауз, решил закусить. Придвинул тарелку с черной икрой, взял столовую ложку и, ну, давай, понужать.

Теща, глядя на такое, терпела, терпела и все же не выдержала. Подошла сзади и говорит:

– Зачем так-то, дорогой зятюшка? Это же не гречневая каша!

– Вы, мамаша, абсолютно правы, – ответил опоздавший генерал. – Ни в какое сравнение не идет с гречневой кашей!

* * *

Галина Брежнева (жена генерала Чурбанова и дочка генсека) сидит дома одна. Звонок в дверь. Открывает, а там молодой и крупный мужчина.

– Водопроводчика вызывали? – спрашивает он у Галины.

– Да. Только учти: через час домой вернется мой муж.

– Ну и что? Причем тут ваш муж? Может, я что-то позволяю себе?

– Позволишь или нет и что позволишь – это твои проблемы. Но учти; время идет. Можешь и не успеть.

* * *

Супруги Горбачевы сидят на кухне и сообща читают Достоевского, о чем признавались публично.

Горбачев задумчиво произносит:

– Нет, все-таки, Раиса, не быть тебе президентом нашей великой страны.

– Но почему же, почему?! – огорченно восклицает Раиса Максимовна.

– Закон требует, чтобы претенденту было больше тридцати пяти. Но разве ты признаешься, что тебе уже за пятьдесят?

* * *

На международном форуме после пленарного заседания выехали на природу Рейган, Миттеран и Брежнев. И решили посостязаться в меткости стрельбы по летающим в небе мишеням.

Рейган принял «на грудь» стопку виски, взял ружье, бах – и мимо.

Миттеран опрокинул рюмку коньяка, бах – и мимо.

Брежнев попросил принести бутылку русской водки. Опустошил ее. Попросил принести еще одну бутылку.

– Как? – удивились Рейган и Миттеран. – После такой дозы и попадешь?

Брежнев хвастливо заявляет:

– Я стреляю только после второй… Нет, не рюмки, а поллитровки. Все у меня очень просто: четыре ствола – и все небо в птицах.

* * *

Никита Хрущев собирается на службу. Рядом вертится под ногами сын Сергей. Никита усердно роется в многочисленных карманах брюк и пиджака, ищет «заначку», но не находит. Наконец, обращается к сыну:

– Это твоих рук дело, мошенник?

Сергей отрицает. Никита продолжает искать. И находит в заднем кармане брюк.

– Извини, сынок.

– Ничего страшного, папаня, – ответил тот. – Ты меня за мошенника принял, а я тебя считал культурным человеком, но, кажется, мы оба здорово ошибались.

* * *

Нина Павловна (жена Хрущева) наняла новую домработницу. Глядя на то, как та лениво ходит по огромной квартире, хозяйка раздраженно кричит:

– Ты хоть что-нибудь можешь делать быстро?

– Да, – ответила домработница.

– Интересно, что?

– Я быстро устаю.

* * *

На приеме в Кремле у Горбачева зазуделось под лопаткой. Он попытался почесать, но локтем задел рядом стоящую Раису Максимовну. Та зашипела в ухо:

– Чего толкаешься? Не видишь, с кем стоишь? Ты стоишь рядом с женой Президента Великой Страны!

* * *

На рыбалке Юрий Владимирович Андропов. Подходит его адъютант и спрашивает сочувственно:

– Не клюет? Ничего не вытащили?

– Вытащил, – с грустью ответил Андропов, – но не будешь же жарить водолаза.

* * *

В кабинет к Брежневу вошел его помощник.

– Поздравляю, Леонид Ильич, вы только что стали дедушкой!

– Да? Это, конечно, замечательно. Но отвратительно то, что теперь придется мне спать с бабушкой.

* * *

Вопрос:

– Из-за чего в Ташкенте в свое время произошло страшное землетрясение?

Ответ:

– Из-за того, что в Кремле со стула упал китель Брежнева… с орденами.

* * *

Кабинет в Кремле. За столом сидит Брежнев. В руках у него – «Малая земля»13. Входит член политбюро Суслов14.

– Слышь-ка, товарищ Михаил Андреевич, ты читал эту книженцию?

– О, да! Это гениальная книга. Ее автор заслуживает Нобелевской премии. Она, книга эта, больше, чем колбаса, необходима народу.

– А тебе, только честно, понравилась?

– Естественно!

Суслов уходит. Через несколько минут заходит другой член политбюро Гришин.

– Витек, – показывая на книгу, продолжает интересоваться Брежнев, – читал?

– Два раза!

– Ну, и как?

– Замечательная книга!.. Ну, я пойду, тороплюсь.

– Куда? – спрашивает Брежнев.

– Надо в третий раз перечитать «Малую землю».

Брежнев остается один. Недоумевающе смотрит на книгу.

– Надо же, – произносит он вслух, – всем так нравится, а я никак не могу дочитать до конца: на второй странице засыпаю. Похоже, книженция наделена и лечебными свойствами.

* * *

Хрущев собирается в загранпоездку. Его жена, Нина Павловна15, суетится.

– Забыла, – сетует она, – чемодан купить.

Хрущев спрашивает:

– Зачем? Обойдусь и без него.

– Ну, как же, – возражает она. – А костюм куда положу, а?

– Костюм? В чемодан?

– Конечно.

– А в чем тогда, интересно знать, я поеду? В одних подштанниках?!

* * *

На второй день после избрания генсеком в кабинет Брежнева вошел его соратник Подгорный16.

– Дорогой товарищ Брежнев Леонид Ильич…

Его прерывает хозяин кабинета.

– Да ладно! Ни к чему все эти церемонии. Будьте со мной проще. Называйте меня короче – Ильичем.

* * *

В квартиру Брежнева кто-то позвонил. Леонид Ильич в домашнем халате и в шлепанцах подходит к двери. Сразу не открывает. А сначала водружает на нос очки, достает из кармана бумажку, разворачивает, разглаживает и читает:

– Здесь живет товарищ Брежнев, а кто там, за дверью?

* * *

Журналист из-за «бугра» спрашивает Брежнева:

– Сэр, какое у вас хобби?

– Страсть люблю, знаете ли, политические анекдоты коллекционировать, преимущественно про себя.

– Прекрасное занятие, – одобрительно отзывается журналист и спрашивает. – Любопытная, видимо, у вас коллекция собралась. И сколько же анекдотов в вашей коллекции?

– Много, очень много, – потом поворачивается к рядом сидящему председателю КГ6 Андропову и спрашивает. – Сколько?

Юрий Владимирович скромно опускает глаза.

– Вполне достаточно, – говорит уклончиво он.

Брежнев нахмурился, сдвинув свои бровищи, настаивает:.

– Не финти. Давай точнее. Или не знаешь?

– Мне ли не знать, – обидчиво отвечает Андропов. – Лагерь «Пермь-35» набит до предела. Их там, будто сельдей в бочке.

* * *

Генерал-полковник Чурбанов возвращается с рыбалки. Его встречает жена Галина (любимая дочка Брежнева).

Муж с порога спрашивает:

– Котяра дома? Я ему кое-что поймал. Хочу угостить.

– А его нет, – отвечает Галина. – Я его только что проводила. Но ты не печалься. Я его и накормила, и напоила, и в постели несколько раз удовлетворила.

* * *

К профессору Чазову приходит его любимый пациент – Леонид Ильич Брежнев.

– Доктор, в последнее время я страдаю потерей памяти…

– Вот как? В таком случае попрошу подписать подготовленный мною проект указа о награждении меня очередным орденом Ленина – для начала. А потом я вас обязательно обследую.

* * *

Член политбюро Екатерина Фурцева17 пришла к президенту академии медицинских наук Петровскому.

– Доктор, мой муж болен…

– Тогда раздевайтесь. И побыстрее. Мне некогда. Хрущев меня ждет.

Фурцева разделась. Петровский, не отрывая глаз от каких-то бумаг на столе, сказал:

– Ну-с, голубушка, показывайте, где болит?

* * *

Сергей18, сын Хрущева, обращается к матери:

– Мам, а мам, в бидон с молоком мышонок угодил.

– Ты его, конечно, вытащил, не так ли, сынок? – спрашивает Нина Павловна.

Сергей отрицательно качает головой.

– Нет, Я бросил туда кота. Пусть полакомится!

* * *

Москва. Кремль: Георгиевский зал. Идет прием по случаю приезда в нашу страну Премьер-министра Индии Индиры Ганди. Выступает с приветственной речью Брежнев.

– Дорогая Маргарет Тзтчер!..

Помощник генсека толкает в бок:

– Леонид Ильич, это же Индира Ганди!

Брежнев поворачивается к стоящей рядом гостье, внимательно вглядывается и произносит:

– Сам вижу, что Ганди. Но у меня-то написано, что это Тэтчер!

* * *

Пришел в парикмахерскую генсек Черненко19. И весь из себя желчью исходит.

– Чего это у вас простыня-то такая грязная? – бурчит он под нос. – Почему бритва тупая? Почему зеркало не протерли?

Услышав это, подскочила в ярости к нему заведующая.

– Скажите, а цены вам наши нравятся?

– Нет, не нравятся.

– Но, может, вам члены политбюро Горбачев и Громыко нравятся?

– Нет, не нравятся.

– Почему? —

– Первый – сопливый юнец, выскочка, так и норовит занять мое место, а второй – ходячий труп, впавший в детство, брюзга невозможный.

– Если вам никто и ничто не нравится, тогда чего привязался к нашему парикмахеру, а?

* * *

Генсек Горбачев решил прогуляться по улицам Москвы. Идет он, значит, по улице Горького. Видит, у крыльца магазина «Зоотовары» сидит мужичонка, а возле него – попугай в клетке. Поравнялся. Остановился. Присмотрелся.

– Продаешь? – спросил он мужичка.

– О, да, Михаил Сергеевич, купите. Попугай-то особенный. Видите, к ногам привязаны две веревочки. Дернешь за одну – попугай будет цитировать программу КПСС.

– А если дернуть за ту вот, вторую веревочку?

– Тогда попугай будет кричать: «Слава КПСС!»

– Это интересно, – задумался на минуту Горбачев, а потом спросил. – А если дернуть за обе веревочки сразу?

– Дур-р-р-р-рак! – заверещал теперь уже сам попугай. – Я же с жердочки упаду!

* * *

В очередной раз занемог Брежнев. К нему срочно вызвали доктора Чазова.

– Ну-с, на что жалуетесь, Леонид Ильич? – спрашивает доктор.

– Плохо, доктор. Язык заплетается, ноги не держат, в коленях сгибаются, голова кружится, перед глазами все какие-то видения.

– Давайте откровенно, Леонид Ильич: вы пьете?

– Доктор, это вопрос или предложение?

* * *

Маршал Устинов20 поехал на дачу. Только выехал за город – его останавливает инспектор дорожно-патрульной службы.

– В-в-вы п-п-пач-ч-ему вдвоем сидите за рулем управления? – Сердито, еле выговаривая слова, спрашивает служивый.

– П-п-пусть так, – рыгнув пару раз, с трудлм отвечает Устинов, – н-н-но эт-т-то не п-п- повод б-б-брать в ок-к-кружение м-м-мой ав-т-т-томобиль.

* * *

Ленин, Сталин и Хрущев сидят за одним столом.

Ленин, обращаясь к Хрущеву, спрашивает:

– Э, батенька, а ведомо ли тебе, что от пьянства каждый четвертый заболевает раком?

– Да, но… Мы-то с вами пьем на троих.

* * *

Никита Сергеевич Хрущев и его жена Нина Павловна сидят на кухне. Жена говорит:

– Когда ты пьян, Никитушка, кричишь все одно: «Люблю! Люблю! Люблю!»

– А когда трезв, что кричу? – полюбопытствовал Хрущев.

– Если трезв – все материшься.

– Вот и сообрази, Нинуль, что мне подавать на завтрак, обед и ужин.

* * *

Надравшись изрядно на очередном правительственном приеме, Николай Рыжков21 решил по Москве прошвырнуться. И забрел на Ваганьковское кладбище. Идет по кладбищу и видит перед собой белое пятно.

– Ты кто? – спрашивает он.

– Белое страшилище, – слышит в ответ.

Идет дальше. Видит перед собой красное пятно.

– Ты кто?

– Красное страшилище

Идет дальше. Видит серое пятно.

– Ты серое страшилище, да? – догадывается. Рыжков.

И сшит:

– Гражданин, пройдемте в отделение милиции…

* * *

Горбачев едет вдоль Москвы-реки и вслух произносит:

– Надо будет сказать правительству Москвы, чтобы срочно заасфальтировали речушку.

Сидевший на переднем сидении его помощник обернулся и спросил:

– Зачем, Михаил Сергеевич? – и через несколько минут добавил. – Да и невозможно!

– Нет, все же надо заасфальтировать… Сон мне приснился, будто Ленин крейсер «Аврора» подогнал к Кремлю и собирается открыть залповый огонь из всех орудий.

* * *

Раиса Максимовна в этот день проснулась поздно. Открыв глаза, она увидела, что Горбачев собирает чемоданы.

– Ты куда? – спрашивает она мужа.

– Сон мне приснился.

– Расскажи, – просит она.

– Понимаешь, будто я очутился на Марсе. А вокруг – все женщины, женщины, так и льнут, так и льнут. Все хотят меня. Все предлагают за раз червонец, в долларах, между прочим. Ну, вот и решил: полечу-ка я на Марс. Представь, сколько я буду заколачивать? Плюс удовольствий сверх головы.

Раиса Максимовна молча встала и тоже стала собирать чемодан. Завидев это, Михаил Сергеевич страшно удивился.

– А ты-то куда?!

– Ну, как же! Полечу-ка и я на Марс.

– Зачем?

– Хочу посмотреть, как ты будешь жить месяц на червонец, пусть даже и в долларах.

* * *

Международный аэропорт. На летном поле – проводы официальной делегации… К Брежневу склонился его помощник и на ухо шепчет:

– Леонид Ильич, так не годится. Не по протоколу.

– Что такое?

– С товарищем Хонеккером вы прощались десять минут, а с этим черномазым из Зимбабве уже полчаса прощаетесь. Он, между прочим, и коммунистом никогда не был.

– Правда? А как целуется! Ах, как целуется…

* * *

По коридору в Кремле идет генсек Андропов. Он только что встал на ноги после очередной затяжной болезни. Ему встречается Громыко, который низко кланяется и произносит:

– Христос Воскреси!

– Ну, ты и даешь! Это уж явное преувеличение – я и Христос!?

* * *

Полетели в Германию с очередным дружеским визитом Горбачев и его Раиса Максимовна.

Самолет пролетает над одним из голодных российских городов. Глядя в иллюминатор, Горбачев говорит:

– Вот если я сброшу горожанам мешок муки, то люди мне будут благодарны

Откликнулась Раиса Максимовна:

– А если я, Миша, сброшу мешок колбасы, то горожане будут вечно мне благодарны.

Командир корабля не выдержал, подошел к ним и сказал:

– А если же я вас обоих сброшу с самолета, то мне будут благодарны все народы Советского Союза.

* * *

Сидят за столом загородной дачи и пьют чай Брежнев и Жуков22. У обоих – полна грудь орденов. Все хорошо, да вот беда: не дают пчелы покоя Брежневу. Так и вьются, так и льнут к его наградам. Не выдержал Леонид Ильич и обращается к Жукову.

– Георгий Константинович, скажи, почему пчелы льнут к моим орденам, а к твоим – нет?

– Все очень просто, – отвечает Жуков, – твои награды пахнут «липой», а мои – порохом.

* * *

Премьер-министр Индии Джавахарлал Неру знакомит своего гостя Хрущева с достопримечательностями города.

Вдруг кортеж машин остановился на одной из улиц: не проехать, так как на проезжей части разлеглась корова. По древнему обычаю в Индии это животное считается священным и потому трогать нельзя – великий грех.

Долго Неру уговаривал корову встать и отойти в сторону, не позорить его перед гостем. Корова продолжала лежать и жевать свою жвачку, не обращая на него никакого внимания.

Тогда из машины вышел Хрущев. Подошел к корове, наклонился к ее уху и что-то прошептал. Корова вскочила на ноги, взбрыкнула и пустилась наутек. Неру изумился и попросил Хрущева поделиться секретом.

– Да, ничего особенного, – небрежно махнул рукой Хрущев. – Я ей сказал: если она не уберется прочь, то я ее запишу в колхоз и запрягу в плуг.

* * *

– Это что за Бармалейсейчас влез на Мавзолей?Брови черные, густые,речи длинные, пустые.Он и Маршал, и Герой.Угадай, кто он такой?Давший правильный ответ,получает… десять лет.

* * *

Горбачева спрашивает у Лигачева:

– Егор, ты пиво холодное любишь?

– Люблю.

– А женщин потных?.. Ну, когда меж грудей пот ручьями льется?..

– Не люблю, – отвечает Лигачев. – Зачем, Миш, задаешь такие странные вопросы?

– Тестирую я, Егор… Чтобы лучше знать предпочтения коллег по политбюро.

– Но зачем тебе это?

– Затем! Отправлю-ка я тебя нынче в отпуск не в июле, а в январе.

* * *

Жены членов политбюро ЦК КПСС вернулись из турне по Франции. Одна из жен рассказывает своей приятельнице:

– Были в Лувре… Ах, как там замечательно! По секрету: в одном из коридоров почти всех нас изнасиловали… С остервенением изнасиловали.

– Почти? – переспрашивает подруга.

– Жену Шеварднадзе23 не изнасиловали.

Приятельница никак не отреагировала. Тогда рассказчица продолжила делиться впечатлениями:

– Были на Елисейских полях. Гуляли. Нас почти всех изнасиловали… Изощренно изнасиловали.

– Почти? – вновь спрашивает подруга.

– Жену Шеварднадзе не изнасиловали.

Приятельница почему-то вновь оставила последние слова без внимания.

Рассказчица так и решила, что приятельница ее не поняла, поэтому продолжила делиться туристическими впечатлениями:

– Были, между прочим, в Булонском лесу. Ах, какая там тишина! Какой мир и покой! Кстати, нас почти всех изнасиловали… Безобразно изнасиловали… Слышала, что Француженки специально туда ездят, чтобы их изнасиловали… Жену Шеварднадзе вновь не изнасиловали.

Приятельница покачала головой.

– Странно, что ее не изнасиловали. В чем причина?

– Причина в том, что жена Шеварднадзе не хотела, чтобы ее изнасиловали.

* * *

Идут по улице, прогуливаясь перед сном, генерал Чурбанов (зять Брежнева) и жена Галина (любимая дочурка Брежнева). Навстречу попадаются всё ядреные такие парни. Галина, радостно улыбаясь, со всеми здоровается.

Чурбанов ревниво спрашивает Галину:

– Кто такие?

– Это же всё члены моего кружка.

Генерал ничего не сказал. Прошло несколько дней. Супруги вновь гуляют по улице. Но на этот раз встречаются одни юные красотки. С каждой из них Чурбанов здоровается, всякий раз прикладывая к груди руку.

Галина, видя это, спрашивает:

– Кто такие

Чурбанов восхищенно отвечает:

– Это всё кружки моего члена.

* * *

Заглянул как-то на птичий рынок Егор Лигачев. Подошел к продавцу попугаев. Интересуется:

– Где тут самец, а где самка?

– И ты не знаешь? – удивился продавец.

– Не знаю, – признался Лигачев.

– Купи. Принеси домой. Выпусти из клетки и наблюдай: если улетела, то, значит, – самка; если улетел, то, значит, самец.

* * *

Вечер. В постели лежат генерал Чурбанов, зять Брежнева, и Галина, дочка того же Брежнева.

Генерал смотрит на все больше и больше стареющую жену, а потом мечтательно произносит:

– А у жены нашего соседа, знаешь, какие замечательные трусики? Сплошь отделаны кружевами, нежно-розовыми такими кружевами. Кажется, такая мелочь, а до чего же смотреть приятно!

Галина промолчала. Прошла неделя. Снова вечер. Снова супруги в кровати. Галина, мечтательно прикрыв глаза, сладострастно говорит:

– Знаешь, у нашего соседа он, инструмент, которым детей делают, всего-то на два сантиметра длиннее твоего. Мелочь, а до чего ж приятная!

* * *

Приходит Брежнев к академику Чазову, своему обожаемому врачу.

– Что у вас? – по привычке спрашивает Чазов пациента.

– Печень, доктор, пошаливает, – жалуется Брежнев.

– Ясно. А еще?

– Постоянные головные боли…

– Дальше-дальше.

– Ноги в суставах плохо сгибаются.

– Еще что?

– Мне кажется, сердце бьется с перебоями.

– Понятно. Все?

– Нет. Что-то с памятью моей стало… Все, что было не со мной, – помню… А так – начисто забываю.

– Хорошо.

Брежнев обижается.

– Что тут хорошего?

– Хорошо уже то, что все это не у меня, а у вас, дорогой Леонид Ильич.

* * *

Вызывает к себе министр обороны Российской Федерации Грачев командира подмосковной ракетной части. Слюной брызжет, ногами топает. Ты чего, кричит министр, мать твою, порядок у себя не можешь навести?

– Почему не могу? Могу, – отвечает командир ракетной части.

– Тогда – почему в одно и то же время от тебя исходит сигнал, извещающий о ядерной атаке?

– А-а-а, вон вы о чем! Так, это всё прапорщик Свистоплясов. Сидит перед пультом на дежурстве, а представляет, что на шоу «Угадай мелодию».

Грачев любопытствует:

– И как? Что-нибудь угадывает?

Командир ракетной части сокрушенно мотает головой.

– Куда ему?! Не угадывает, однако на красную кнопку постоянно надавливает.

* * *

По случаю золотой свадьбы Брежнев пригласил в гости своих боевых друзей – Громыко, Косыгина, Подгорного, Андропова.

Сидят за столом. Выпили по первой. Брежнев обращается к жене:

– Лапонька, подай салатик?

Выпили по второй. Брежнев вновь обращается к жене:

– Любонька, подай-ка мне бутерброд с осетринкой?

Выпили по третьей. Брежнев вновь просит жену:

– Ласточка, подай мне чашку с кофе?

Потом Брежнев провожает гостей. В прихожей Косыгин восхищенно говорит:

– Надо же! Пятьдесят лет прожили, а все еще как молодожены. Вон, как ласково к жене: лапонька, любонька, ласточка.

Брежнев возражает:

– А как иначе я должен называть жену, если имя ее давным-давно забыл?

* * *

За столом – трое: Хрущев, Подгорный и Полянский24. Спиритизмом занимаются.

Хрущев:

– Я вызываю дух товарища Сталина… Ау, явись нам… Где ты? Как твои дела?

И тут слышится голос с характерным кавказским акцентом:

– Здэсь я, здэсь… чего кричишь, да?

Хрущев укоряет:

– Битый час ждем, а ты все не являешься и не являешься.

– Естественно, да… Могли и дольше ждать.

– Почему? – спрашивает Подгорный.

– Нэ выдыте, да? Табличка для кого поставлена? На ней ясно написано: столик сегодня не обслуживается.

* * *

Появляется в своем рабочем кабинете Брежнев. Хмурый и злой. Явно не выспался. Нажимает на кнопку. В кабинете появляется помощник Александров.

– Что случилось, Леонид Ильич?

– Безобразие, знаешь ли… Что-то надо с центральным телевидением предпринимать.

– А что такое? Там, вроде, ваш друг, Лапин25.

– Друг-то друг, но по его вине за всю ночь глаз не сомкнул.

Александров угодливо восклицает:

– Безобразие!

– Я тоже так считаю.

Александров осторожно интересуется:

– Ночью, наверное, фильм ужасов показывали?

– Да нет. Всю ночь эротику транслировали. Ночью страна (и я с ней) должна спать… Передай Лапину, чтобы жесткую эротику показывали не ночью, а в середине дня.

* * *

Андропов, славившийся особой любовью к охоте, стоит ранним утром на берегу озера, в зарослях камыша. Рядом – Черненко.

Андропов цыкает:

– Осторожно! Здесь могут быть утки.

– Ну и что? – удивляется Черненко. – Боюсь, думаешь, каких-то уток? Ничуть! Я даже ружье не стал перезаряжать.

* * *

Сергей Хрущев, сын Никиты Сергеевича, малец необыкновенно шустрый. Он сидит на уроке биологии. Учительница объясняет классу:

– Смотрите, окунаю червячка в банку с водой и ничего. Червячок энергичнее прежнего. А сейчас я окуну того же червячка в банку со спиртом. И что мы видим? Червячок погибает. Отсюда вывод?

Сергей Хрущев первым поднимает руку.

– Слушаю, Сереженька, внимательно слушаю.