Завещание ассасина. Первые три эпизода романа

Команда медленно продвигалась по широкому внутреннему коридору. Шли цепочкой: Дин – первый, Вэнь следом за ним, замыкали – Булат и Умар. Со стороны их можно было принять за группу местных охранников. Своды коридора были слабо освещены факелами на стенах. Со слов пленника коридор огибал по дуге окружности большой ритуальный зал. За коридором, в стороне противоположной залу, были ещё несколько помещений, больших и не очень, к ним вели несколько переходов. В одном из таких помещений и держали Ю Лань, предстояло эти помещения проверять одно за другим. Дополнительным ориентиром могло быть наличие рядом охраны. Первый из переходов привёл группу в большую слабо освещённую пещеру. Дин взял со стены факел, и немного продвинувшись вперёд, вдруг резко остановился. Затхлый запах разложения почувствовали все разом. Поднятый вверх факел осветил большую часть пещеры – прямо перед командой был обрыв, десять или двенадцать метров глубиной. За обрывом виднелась, высеченная в скале громадная фигура ужасающего своей внешностью идола, по всей видимости, Аримана. Дно обрыва было усеяно костями и черепами: сотни, а может и тысячи черепов. Также было несколько мёртвых обнаженных тел. Видимо погибших послушников. Их даже не удосужились похоронить по-человечески. Приношения в честь кровавого бога!

– Знаете, это не могли сделать люди. Последователи этой секты полностью потеряли право именоваться людьми. Они вычеркнули себя из списков человеческого сообщества… Теперь, друзья, я вас призываю – никакого снисхождения и никакой пощады к этим выродкам! – высказав, столь эмоциональную тираду, Дин развернулся и пошёл обратно к общему коридору.

Когда мужчины плечом к плечу с мечами наперевес вместе отстаивают вопросы чести и защищают правое дело, совсем неудивительно, что в своих диалогах они вдруг перестают соблюдать восточные церемониальные обращения, а вместо них, невзначай, непринуждённо начинают звать друг друга просто по имени и на ты. Такого рода события сплачивают людей и простое знакомство, приятельство незаметно перерастает в настоящую мужскую дружбу.

– Дин и Вэнь – первая линия, мы с Умаром прикрываем, – определил порядок следования ассасин, когда группа вновь продолжила движение по общей галерее подземного храма.

Дальнейшие события, происходившее в коридоре святилища, больше походили не на бой, а на истребление. Сначала двое, потом трое, затем ещё двое послушников были мастерски убиты двумя разъярёнными китайскими воинами. Булат и Умар даже не успели обагрить свои мечи. Многоопытный мамлюк и ассасин, мастерски владеющий многими видами холодного оружия, наблюдая за происходящим, не переставал удивляться физиологическим способностям воинов из Поднебесной, которые почти не использовали своё оружие. Руки, локти, кулаки, ноги, колени, пятки, ступни и даже головы с такой невероятной скоростью, из таких неудобных положений собственных тел, в мгновение обращались Дином и Вэнем в смертельное оружие для противника. Послушники даже не успевали поднять тревогу. Один, который попытался крикнуть, захлебнулся собственной кровью, получив удар ступнёй прямо в горло. Всё совершалось очень быстро и без лишнего шума. Тела мёртвых разбойников прятались в боковых помещениях храма.

Дин подал знак, и все замерли. Ассасин приблизился к нему и тот обратил его внимание на широкий проход с противоположной стороны коридора.

– Похоже, это и есть ритуальный зал, – тихо сказал Булат, – я быстро всё проверю и вернусь. Ждите здесь.

Зал представлял собой большую пещеру в форме амфитеатра с довольно высоким сводом и был освещён факелами по окружности. По всему было видно, что к созданию этого помещения приложили усилия не только природа, но и человеческие руки. Ряд отшлифованных колонн, статуи божества, алтарь, замысловатые узоры и надписи на стенах, во всём просматривались результаты работы искусных каменотёсов. В центре зала – монумент идола, рядом алтарь, жертвенник, похожий на искусно отшлифованный стол из монолитного куска гранита.

В помещении было несколько человек: тринадцать магов в красных мантиях вокруг алтаря бормотали какие-то молитвы, чуть дальше, видимо за фигурой Верховного застыли два воина—послушника. «Похоже, вся компания в сборе, только женщин не хватает и одного послушника…», – подумал ассасин и прислушался к бормотанию жрецов. Говорили на древнем диалекте фарси. Булат смог понять не всё, но кое-что всё-таки разобрать удалось.

«Ариман, мы служим тебе»,

«Ариман, мы почитаем тебя»,

«Ариман, мы надеемся на тебя»…

Вернувшись в коридор, ассасин всё рассказал об увиденном в ритуальном зале, и предложил продолжить поиск. Группа продвинулась чуть дальше и дошла до конца галереи. Прямо перед друзьями был проход. По всему – это было последнее необследованное помещение. Охраны не было.

– Ну, что, молодые люди, – обратился Булат к Умару и Вэню, – вы держите тылы, а мы с Дином осмотрим внутри.

Дин прошёл первым. Но не успел он сделать и пары шагов, как получил довольно чувствительный удар прямо в лоб, если б не шлем, могли бы быть последствия. Когда «фейерверк искр» из его глаз иссяк, первое, что он увидел перед собой, была готовая к схватке Ю Лань, то ли со скалкой, то ли с прялкой в руке. За ней другая девушка с кинжалом в руке.

– Так, ты, встречаешь дядю, пришедшего на помощь? – заворчал Дин.

Девушка оторопела на секунду, а потом радостно бросилась на шею своему спасителю. Мамлюк с удовлетворением наблюдал сцену встречи. Он успел заметить вторую девушку и поверженного воина в углу. Из короткого рассказа Ю Лань выходило, что Алия согласилась помочь и завлекла охранника в комнату, якобы для того, чтобы урезонить разбушевавшуюся пленницу. Они вместе попытались нейтрализовать стражника, но тот обнажил оружие. Вот тогда китаянка и была вынуждена воспользоваться скалкой и, похоже, не рассчитала сил. Охранник погиб в неравной схватке против двух разъярённых «фурий». Ну, а когда в помещение зашёл Дин Ло, девушки приняли его за охранника и в соответствии с ситуацией спонтанно отреагировали на возникшую угрозу.

– Как ни прискорбно прерывать вас, – вмешался Булат, – но нам пора!

– Да, да, – поддержала Ю Лань, – надо срочно выручать Умара и Вэня! Их тоже схватили!

– Ну, что ж, тогда за мной, – сказал, улыбнувшись Дин, – все на выручку!

Встреча молодых людей была очень эмоциональной. Девушка с удивлением и неподдельной радостью признала своего брата и проводника. Всё это время она полагала и переживала по тому поводу, что оба молодых человека в плену, или того хуже, уже погибли от рук сектантов. А тут – оба живые, здоровые и пришли вместе спасать её.

– Ну, так вот, молодое поколение, все вперёд и вверх. Нас с Булатом ждать не нужно, – давал наставление Дин. – С этого момента Умар и Вэнь отвечают за безопасность обеих девушек. Выбираетесь наружу и сразу же направляетесь в лагерь, – тут он вооружил племянницу, передав ей два тонких фигурных китайских стилета, и добавил – кстати, пленника Сайдулло можете захватить с собой.

– Мы завершим здесь дела и сразу последуем за вами, – поддержал товарища ассасин, – нам будет легче от осознания того, что все вы в безопасности.

Когда молодые люди, отбросив свои сомнения, организовано направились к выходу из храма, мамлюк заговорил:

– До рассвета осталось не более часа. Если мы здесь немного подождём, думаю, встретимся с теми, кто явится за девушкой. В ритуальном зале сейчас пятнадцать человек. Многовато. Сколько бы не пришло сюда, в зале останется меньше.

– В таком случае, лучше, если я вернусь к проходу в зал. Когда выйдут посланные за Ю Лань, я последую за ними, и мы их сможем взять в «клещи». Атакуем с двух сторон, – предложил от себя Дин.

– Согласен, – ответил Булат, – но нападаем не сразу. Позволим им добраться до места, а потом посмотрим – как будут развиваться события.

Дин согласно кивнул и направился к ритуальному залу. Он присмотрел более потаённое место, и стал ожидать. Ждать пришлось недолго. Скоро его насторожили звуки нестройных шагов нескольких людей. Из прохода в сторону Булата, двигалась целая процессия. Впереди два воина – послушника, за ними следом четыре жреца в красных одеяниях, похожих на рясы христианских монахов.

Ассасин видел приближающуюся к нему делегацию. Он и не думал скрываться. Слегка опустил голову и просто стоял на своём месте. Один из воинов, облачённый в кольчугу, присмотревшись к стоящему перед ними стражнику, вдруг осознал, что впереди – чужак. Он жестом остановил остальных, взялся за рукоять сабли и стал медленно приближаться к Булату. Когда оставалось метров пять, мамлюк отбросил назад капюшон, скинул с себя чёрный балахон, представ перед противником в собственном одеянии и с открытым лицом. Потом спросил, приблизившегося, к нему воина:

– Ты, видно, и есть Ахмед?

– Да, это я. А ты кто такой? Как ты здесь очутился? Где мои люди? – в свою очередь сыпал вопросами командир послушников.

– Сколько ненужных вопросов… Кто я такой не столь важно… Важнее, что мне очень не нравятся ваши дела. Всё, что вы здесь творите… Ваша поганая вера, требующая человеческих жертв… Подонки, которые следуют таким верованиям… А самое главное для вас – моё твёрдое намерение положить этому конец… Так, что если желаете пройти, попробуйте пройти мимо меня!

Ахмед, как самоуверенный человек, видя перед собой единственного противника, не осознал в полной мере степень угрозы, поэтому и заговорил надменным тоном:

– Полюбуйтесь, братья, на этого самоубийцу. Пришёл и угрожает. Мне не составит большого труда ещё сегодня отправить тебя на жертвенный стол. Ты, неверный, отдашь свою жизнь во славу нашего владыки, – и, обращаясь к остальным, – а, вы, не вмешивайтесь, я сам управлюсь с этим гордецом.

Декламируя всю эту тираду, фанатик продолжал медленно приближаться к невозмутимой фигуре ассасина, а на последних словах быстро выхватил саблю и сделал выпад, пытаясь достать врага. Но, то ли он был не так уж быстр, то ли Булат был быстрее. Возможно и то, и другое одновременно. Только он не попал. Мамлюк уже стоял чуть в стороне и даже не обнажил оружие. Это повторилось несколько раз. Ахмед делал выпад, а Булат просто маневрировал и уклонялся, не отвечая.

– Может мне нужно постоять по стойке «смирно», чтобы, ты, наконец, смог разыскать меня, – спросил ассасин у своего противника, – Ну что ж, раз уж нам по другому не суждено встретиться, обещаю стоять на месте.

Разъяренный Ахмед, подняв саблю над головой, попытался разрубить зарвавшегося наглеца от плеча до пояса и вложил в это все силы. Но, казалось, смертельный удар был мягко парирован спрятанным клинком, вдруг возникшим из под правого запястья Булата. Мамлюк только немного присел и сдвинул левую ногу, при этом оставаясь на своём месте.

После появления столь странного оружия, в сердце Ахмеда начал проникать страх. Нет, он никогда не видел спрятанный клинок, однако понаслышке знал о тайном братстве невидимых профессиональных убийц, использующих такое оружие. Кто в те времена в Османской империи не слышал о призрачных и загадочных хашашинах?

Поток мыслей Ахмеда был бесцеремонно прерван словами Булата:

– Игры закончились, Ахмед. Готов к встрече со своим богом?

Тут он обнажил меч, и ловко провёл серию, казалось, легких ударов: с боку, сверху, с другого бока. Ассасин, как бы, прощупывал защиту противника. Ахмед же с трудом отразил атаку и уже не помышлял о нападении. Вытащив кинжал, он встал в защитную стойку, пытаясь подготовится для отражения атаки с любой стороны. Но сильный удар сверху пробил его защиту. Ни сабля, ни кинжал не помогли. Ему бы сманеврировать, уйти в сторону, отскочить, но Ахмед не нашёл ничего лучше, как остановить меч нападающего своим шлемом. Дамасская сталь рассекла шлем как спелый арбуз, но на счастье его обладателя разящий меч слегка изменил направление и встретился с головой не своим остриём, а почти плоскостью, то есть плашмя. Тем не менее, сила удара была такова, что оглушённый командир послушников без всяких чувств рухнул на месте. Второй воин выхватил саблю, и бросился на Булата. Схватка длилась совсем недолго. Ассасин осуществил дольно сложный, но молниеносный маневр. Он как бы «поднырнул» под атакующую правую руку и сделал оборот вокруг собственной оси, при этом оказавшись за спиной противника. Первый секущий удар поразил обе ноги послушника, отчего тот, как подкошенный рухнул на спину, второй – пробив кольчугу, пронзил грудь.

Опустив окровавленный меч, Булат повернулся к жрецам и спросил:

– Вам не кажется, что даже ваш безумный бог по горло насытился, пролитой сегодня кровью?

Четверо магов, как одержимые, вместо ответа «ощетинились» обнажёнными кинжалами и скопом бросились на обидчика. Но Дин ожидал такого развития событий и внезапно появившись, атаковал группу с тыла. В его ладонях были зажаты какие-то странные предметы, похожие на миниатюрные крестьянские косы или горные ледорубы, с древком длиною в локоть и лезвием размером с ладонь. Дин кистями рук начал вращать эти «ледорубы», и когда двое противников бросились к нему, каждый был сражён насмерть, получив по одному удару клинком этого странного оружия в грудь. Жрецы, напавшие на Булата, погибли почти одновременно от широкого взмаха дамасского меча, поразившего их разом, одного за другим.

Друзья, осмотрев место схватки, переглянулись и кивком то ли поприветствовали друг друга, то ли таким образом выразили своё удовлетворение результатом своего ратного труда. Булат, всё ещё держа в руке окровавленный меч, наклонился над одним из погибших жрецов и не сразу заметил, как очухавшийся командир послушников начал подбираться к нему с сзади и уже занёс саблю над его непокрытой головой. Дин, заметив движение, не раздумывая, швырнул один из своих «ледорубов» в восставшего разбойника. Видимо клинок пробил сердце Ахмеда и он умер раньше, чем упал. Китайский воин приблизился к поверженному телу и, вытаскивая клинок, сказал:

– Пока сердце врага не перестало биться – победы нет!

– Ты спас меня и я этого не забуду! – сказал Булат.

– Если б не беда, что случилась в моей семье, тебя бы здесь не было! Ты воспринял мою боль как свою собственную, и вот ты здесь, и рискуешь своей жизнью, а это дорогого стоит!

– Давай пока отложим разговоры, – высказал своё мнение мамлюк, и предложил, – думаю, стоит обыскать тела.

В результате обыска были найдены: два флакона с какой-то настойкой, золотой христианский крестик на цепочке и немного персидских монет.

Булат, указав на флаконы, предположил:

– Возможно, это и есть то, зелье, которым хотели опоить твою племянницу. Неплохо бы разобраться, из чего оно сделано. Может пригодиться!? – и добавил, – не пора ли нанести визит Верховному магу?

Дин в ответ только пожал плечами и кивнул в знак согласия. По пути в сторону ритуального зала им встретилась новая группа в составе четырёх жрецов, которые, увидев чужаков, обнажили оружие и, изрыгая проклятия, бросились им навстречу.

– Вы меня уже утомили, – «в сердцах» произнёс Булат.

Он слегка склонился в сторону нападающих, казалось, обхватил свою грудь и тут же резко выбросил обе руки вперёд, в результате этих чётких, но странных на первый взгляд действий, два брошенных им метательных ножа, найдя свои цели, прервали жизненный путь двух противников. Дин же, в свою очередь, дважды махнул правой рукой и два предмета, похожих то ли на большие, размером с мужскую ладонь, шестерёнки, то ли на звёздочки, с заострёнными лучами, осуществив короткий смертоносный полёт, остановили натиск ещё двоих. Эта схватка оказалась самой короткой. Четверо жрецов, получив смертельные ранения и распластавшись на каменном полу, готовились к встрече со своим ненасытным богом.

– Тщеславные люди, утверждающие, что исполняют волю богов, на самом деле служат лишь самим себе, – изрёк Дин, осматривая место схватки.

– Чаще всего так оно и бывает, – подумав немного, согласился с ним Булат.

Когда друзья оказались около прохода в ритуальный зал, Дин остановился и попросил:

– Позволь, первым пойду я. Ты обещал только нас прикрывать, а сам чаще рискуешь и оказываешься впереди?!

– Прошу! Только после вас! – полушутливо согласился Булат, тронутый вниманием и неподдельной заботой боевого товарища.

Китайский воин прошёл вперёд, мамлюк последовал за ним. Они ещё не дошли до алтаря, когда Булат стал отчётливо разбирать смысл молитвенных бормотаний жрецов. Акустика в пещере была хорошей, так, что ассасину даже не пришлось подключать свои способности.

«Ариман, подай нам знак»

«Владыка, одари нас своими милостями»

«Ариман, направь нам в помощь посланников»

«Владыка, мы ждём твоего предзнаменования»…

Разобрав смысл сказанного жрецами, Булат остановился и сказал громким голосом:

– Похоже, вы действительно дождались! Я для вас и посланник, и знак, и предзнаменование. Но послан я к вам не вашим безумным богом, а простыми людьми в знак того, что из-за ваших злодеяний чаша человеческого терпения переполнилась. Всё это как раз и знаменует ваш неминуемый конец!

Все жрецы уставились на говорившего. Они сбились в полукруг около жертвенника, а Верховный маг запричитал громким голосом:

– Ты видишь, Повелитель, как неверные оскверняют твои святыни!? Не позволяй им одолеть твоих детей! Осыпь нас своими дарами и окажи нам помощь! Люди забыли наказы древних Богов. Они выдумали новых: Иегову, Иисуса, Аллаха, Будду. Люди утверждают, что служат своим Богам, а на самом деле они все погрязли в борьбе за богатство и власть! Ариман, окажи нам помощь, пошли армию джинов—воителей, чтобы сокрушить этот лицемерный свет!

К моменту завершения этого призыва жреца, к слову сказать, в части, касающейся современного человеческого общества, не лишённого смысла, Дин уже был метрах в пяти от жертвенного стола. Булат же находился чуть в стороне и немного дальше. И, чтобы прервать поток красноречия главы секты, он сказал:

– Вы не оставляли выбора своим жертвам… Я же, несмотря на это, выбор вам всё же предоставлю: либо вы все прямо сейчас, как ваши братья погибнете и отправитесь на встречу со своим божеством, либо сложите оружие, сдадитесь и в последствии вас ждёт встреча с судебными властями.

После этих слов китайский воин довольно красноречиво, жестикулируя, запротестовал.

– Вы не одолеете нас! – крикнул один из магов, и швырнул в Дина, какой-то предмет.

Это была склянка, которая при касании с поверхностью пола со звоном раскололась, и тут же Дина окутало белое полупрозрачное облачко. Булат увидел, как китайский воин пошатнулся и начал оседать вниз. Не раздумывая, ассасин бросил в сторону жертвенника дымовую шашку, изобретение, позволяющее на тридцать – сорок секунд обезвредить группу людей, не причиняя им существенного вреда. Человек, попавший под воздействие такой шашки, на время глохнет, его глаза разъедает едкий дым, а дыхание перехватывает изнурительный кашель. Булат не стал прислушиваться к стонам, хрипам, проклятиям со стороны алтаря и сразу бросился на помощь товарищу. Попытался его растормошить, но, увидев, что Дин без сознания, подхватил его тело, и выволок в коридор. Достал из подсумка гранату, поджёг фитиль и сразу вернулся в ритуальный зал. Оглушенные сектанты начали приходить в себя, и Булат громко крикнул:

– Ваши действия воспринимаю как отказ! Держите!

Граната с зажжённым фитилём, пролетев под сводом пещеры, словно тусклая звёздочка, угодила прямо на жертвенный стол. Жрецы, как заворожённые не сводили глаз, с вертящегося на жертвеннике круглого светящегося предмета. Когда раздался взрыв, четырёх жрецов сдуло со своих мест, словно ураганом. И только Верховный маг, сумел уцелеть, схоронившись за массивным монументом Аримана.

Булат, справедливо полагая, что вряд ли, кто, без его ведома, покинет ритуальный зал, направился в галерею, чтобы позаботиться о своём товарище. Дин по-прежнему был без сознания, но дыхание было ровным, он как будто спал. Мамлюк достал один из своих флаконов и влил несколько капель ему в рот.

Вернувшись в зал, Булат приблизился к жертвеннику и осмотрел место, устроенного им побоища. Четверо жрецов погибли от осколочных ранений. «Эти гранаты и вправду хороши» – подумал ассасин. В поисках Верховного он подошёл к статуе идола и увидел его. Тот был жив, но получил ранение в левое плечо. Правую ладонь маг прижимал к ране, пытаясь остановить кровотечение. Увидев Булата, он обнажил странного вида небольшой клинок, по всей видимости, ритуальный нож.

– Брось, жрец! Не глупи! – сказал Булат, – ты и так уже столько наворотил!

– Это не я, это ты!

– «И Ормузд взял верх над Ариманом». Знакомое выражение? Это летописи ваших древних богов? Ваши преступления повлекли наш ответ. Не стоило трогать наших ребят.

– Они сами вломились к нам.

– Вы могли их просто выпроводить, а вместо этого пытались убить… Так, что придётся тебе, жрец, держать ответ перед Шариатским судом.

Жрец отбросил нож, вновь зажал рану на плече и попросил:

– Может, ты, оставишь меня? Просто уходи, а я тебе ещё денег дам. Много золота.

– Сколько бы у тебя не было – всё равно не хватит. Давай, пошевеливайся! Пора! – высказал Булат своё нетерпение.

– Хорошо. Но я должен кое-что забрать. Позволь, я подойду вон к той каменной тумбе.

– Только без глупостей, иначе тебя ничего не спасёт, – дал своё согласие ассасин, тут же предупредив.

Когда жрец поплёлся к большому, слегка обработанному камню, Булат подобрал брошенный нож, осмотрел его и сунул за пояс. Он не заметил, что язычник, добравшись до цели, присел, что-то сдвинул левой рукой, встал и, обернувшись к своему врагу, выглядел весьма удовлетворённым.

– Знаешь, неверный, отсюда уже никто никуда не уйдёт! – сказал он ехидным голосом и зашёлся нервным хохотом.

И тут, послышался какой-то гул, стены пещеры начали рушиться, пол проваливаться и уходить из под ног. Булат, уже не думая о дальнейшей судьбе Верховного, бросился в общую галерею. Путь перекрыл возникший провал, но ассасин, не останавливаясь, прыгнул с разгона, преодолевая появившуюся пропасть. Ухватился очень цепкими пальцами за край ямы, быстро подтянулся и выбрался с другой стороны. Достигнув коридора, мамлюк подхватил под руки начавшего приходить в себя товарища, и оба бросились к выходу. Дин ощущал себя, как после длительной болезни, ноги были деревянные и не слушались хозяина. Китайский воин остановился на мгновение, нажал пальцами на какие-то точки, чуть ниже колен и его ноги стали передвигаться чуть лучше. Слышался подземный гул и звук падающих камней. Едва им удалось выбраться через проход, как тот обрушился, и место входа заняла огромная глыба песчаника. Шум не утихал, поэтому друзья не стали дольше испытывать судьбу и с максимально возможной скоростью бросились наружу. И даже вдохнув свежего воздуха, они постарались подальше отдалиться от скалы. «Кто его знает, может и вправду, всё это место решил прибрать к себе сам Ариман», – подумалось вдруг Булату.

Было раннее утро, подземный гул стих, и как бы это не казалось странным, пресловутая гора осталась на своём месте. По-видимому, разрушения затронули только подземные переходы и помещения храма. Булат и Дин, усевшись прямо в песок, защищенные от палящего солнца нависающим над ними монолитом скалы, дыша полной грудью и расслабив все свои члены, наслаждались заслуженным в ратных трудах отдыхом.

– Булат! Ты можешь объяснить, что это было? – с трудом выговаривая слова, спросил Дин.

– Да. Здесь есть и моя вина. Понимаешь, создатели этого подземелья заложили при строительстве какой-то способ саморазрушения. Верховый маг сумел привести механизм в действие. Потом мы с тобой наблюдали результат.

Их разговор прервал топот лошадиных копыт. Оба витязя поднялись и приготовились достойно встретить врага. Каково же было их удивление, когда на площадку выскочил белый в яблоках конь без седла и без всадника. Незваный гость, сразу изменив направление, двинулся в сторону мамлюка. Достигнув цели, остановился, приветливо заржал, замотал шеей, зашевелил ушами, всем своим видом показывая свою радость и удовлетворение. Это был «Альп», которого привело к скале врождённое животное чутьё и желание отыскать потерянного хозяина.

– Ах, ты проказник! Мальчик мой, ну чего ты сюда явился. Я бы и сам скоро пришёл к тебе, – говоря эти ласковые слова, Булат, обнимал шею коня и гладил его по холке.

Новый топот копыт, вновь заставил напрячься Булата и Дина. На площадке появились два всадника. К радости воинов это оказались Юсуф и его младший сын Саид.

– Слава Всевышнему! Он услышал мои молитвы! Вы оба в порядке!? – радостно произнёс Юсуф, – а за этого непослушного «разбойника» о четырёх ногах, прошу прощения, не углядел. После рассказа вернувшихся в лагерь детей, я решил ехать сюда, к скале, в надежде, что смогу чем-нибудь помочь. Только мы успели оседлать коней, как аргамак то ли что-то почувствовал то ли чем-то обеспокоился, но удержать его не было никакой возможности. Он ринулся за нами вслед, а потом и обогнал нас на пути к горе – после этих слов караван-баши немного смущенно развёл руками.