Семья, в которой Даша родилась, была очень хороша. Пианистка мама, чье творчество и привычка сутками слушать классическую музыку, позволили Даше с младенчества наслаждаться любимой ею музыкой. Дед-художник погрузил Дашу с ранних лет в мир живописи, которую она тоже обожала уже сколько жизней подряд. Бабушка учитель литературы. Даша истово любила читать, жизнь в России имеет не так много преимуществ. И по сравнению с Европой, и с теплыми странами, где можно жить на природе круглый год. Там, где жила Даша, зима с промозглой осенью и весной длится почти весь год, три- четыре месяцы теплой погоды, если повезет, и не будут идти сплошные дожди. Унылая архитектура современных городов. Воздух, который никто не назовет здоровым, искусственные продукты питания, в другие времена и в иных странах люди бы не поверили, что еда может быть настолько невкусной. Но литература в России прекрасна. Старая, классическая, великая, поднимающая над землей, для некоторых она является второй жизнью, более интересной и любимой, чем, так называемая, настоящая жизнь.
Для Даши литература была третьей жизнью. Первой и самой важной были ее сны. Ее мир, который она видела каждую ночь, в котором жила, из которого пришла, в который собиралась вернуться, который любила. Где она могла летать, где не было дурацкого закона соблюдения иллюзий. Сколько себя помнит, Даша видела и понимала довольно много. Она видела свои прошлые инкарнации, дома, в которых жила, вещи, которыми пользовалась, людей, которых любила. Она видела кадры из своих жизней, как люди смотрят старое кино, иногда не полностью, несколько любимых эпизодов, где звучит любимая песня, переживаются самые острые моменты жизни. Любовь, смерть, прощание, встреча. Последний взгляд в глаза того, кого любишь, с кем прошла жизнь. Иногда Даша брала в руки любимую вещь и хотела забрать ее с собой в тот мир, в котором она проживала эту жизнь. И дело было не в том, что Даша была в некоторых жизнях состоятельной и вещи были ценными и красивыми. Любимая вещь может быть простой, но, если с ней прошла жизнь, связаны воспоминания- она дороже любых драгоценностей. Если незатейливый черепаховый гребень для волос был с тобой пол века, он твой и должен вернуться к себе. Даша резко просыпалась, держа в руке вместо гребня то край сорочки, то угол подушки. Закон сохранения иллюзий. Если вы не сын Посейдона, вам не вынырнуть в этом мире, держась за талисман из другого мира.
Даша дочерью богини не была. Она была посевом души, у которой не было настоящих родителей. Как? А вот так. Души рождаются, начинают свою жизнь, но происходит это в мирах столь далеких от Земли, далеких не по расстоянию, по частоте вибраций. Расстояние же нет вовсе. Как все радио волны находятся прямо здесь. Если есть приемник, который может поймать частоту волны, вы можете слышать радио станцию, не зависимо от своего местонахождения. С мирами так же. Мы можем воспринимать любой мир, сидя дома на диване? Да, если наше тело, то, которое ячейка в амфитеатре, имеет настройку на этот мир, можем начать видеть, слышать и жить там. Так просто? Да. Души рождаются на очень удаленной от нашей земной вибрации частоте. А дальше живут и растут без родителей, а откуда тогда берутся родители у нас у людей? А это такая игра, о которой знают только мистики и колдуны, да те самые аборигены, традиционно живущие в двух мирах- верхнем и нижнем. Всех наших родственников, друзей, коллег, соседей и прочих знакомых, мы подбираем для общения в верхнем мире, договариваемся, подписываем с ними обязательства на совместное проживание или дружбы, или вражду, на совместный опыт, один словом. Пережить совместно интересное событие. Но разве все события интересны? Для людей, переживающих горе, болезни, потери и друге страдания? Нет. Но для тех, кто в верхнем мире, особенно если он молод и ему или ей все в новинку- да. А души, как известно, самые любопытные создания из существующих. Им интересно все. Жестоко? С точки зрения нас сегодняшних, находящихся в событии-да, это за пределом добра и зла, это кровожадно. Но разве мы с удовольствием не смотрим фильмы ужасы или драмы? Так и души. Просто контракты? Значит ли это, что наши чувства неискренни? Что нельзя ни во что верить? Что все зря? Мы любим, ненавидим, учимся, а закончив школу, уйдем в другие миры, где возможности обучения могут иметь совсем не такие жесткие формы и ограничения. Мы же можем на Земле слушать лекцию, сидя за партой в душной комнате, а можем, сидя на берегу реки рядом с любимым человеком, гладя свою собаку. А еще можно обучаться во сне. У Даши так бывало. Когда она засыпала и начинала видеть, как перед глазами падают одна за другой страницы, в голове звучал текст с этих страниц. Так учиться было приятнее всего. Любила ли она своих родителей и друзей меньше от того, что в другом мире они были просто соратниками по игре, одноклассниками, проходящими свою школу? Нет, наоборот. Хотелось всех обнимать и утешать. Делать жизнь людей, окружающих Дашу, счастливее. Дарить им подарки, слышать их смех. Говорить им, что их беды служат только их обучению. Что смерти близких надо радоваться, не смотря на боль расставания. Человек возвращается домой, у него будет время обдумать свою жизнь, извлечь уроки, наметить план на следующую. Многие пишут книги про свою жизнь. Жизнь в верхнем мире совсем другая, веселая. Люди постоянно празднуют, встречаются, танцуют, учатся, обмениваются опытом. Они не ограничены обязательствами контрактов, по которым должны играть свою роль, быть в маске.
Впрочем, не так все просто. Если бы было так, никто не захотел бы выбирать роль злодеев и мучителей. Уничтожать природу, убивать и мучить животных, калечить людей, грубить. Какой контракт может заставить человека все это делать. Есть ли еще что-то, что заставляет? О да! Сто раз да. Есть такие силы. Но о них я сейчас не хочу говорить. Боюсь произносить их имена и названия? Эти силы реальны, основной их инструмент влияния на людей страх и боль. Один из любимых методов- сеять сомнения в своих силах. Если человек начнет их бояться и сомневаться в себе, в своих возможностях любить и дарить счастье- он пропал. Они заберут его себе. На эту жизнь. Они могут заставить человека дрожать от страха, умирать от страха и ненависти, и защищая себя, и свою ставшую жалкой жизнь, мстить окружающим, топтать жизнь и красоту вокруг. Сеять вражду и сомнения. Передавать свои вибрации страха, заражать своим унынием. Эти силы нужно знать. И научиться им противостоять. Как? Нет одного рецепта, но лучше потерять жизнь, чем подчиниться им. Иногда нужно не обращать на них внимание, иногда громко заявлять о том, что они делают с вами. Просить помощи у близких и тех, кого вы считаете своими учителями. Даше эти силы были знакомы. Научиться, когда и как их обходить, не попадать под их влияние – было целое искусство. Боролась ли она с ними, считала своими врагами? Ей хотелось не иметь с ними ничего общего. Выйти в мир, где этих сил нет или они не будут иметь реальной власти. Закончить, наконец, надоевшую школу и уйти. Так и было. Глупо, если мы начнем обвинять выпускников школы за то, что они ждут последний звонок, чтобы разбежаться по своим жизням. Мы не ждем, что все захотят остаться в родной школе учить других или пообещать быть в школе до последнего учащегося. Это безумие. В школе всегда будут учащиеся, придут первоклассники, вернуться после летних каникул пятиклассники. Школа будет полна учеников пока жива цивилизации, страна, город. До потопа. А потом снова.
Даша о сменах цивилизаций знала не много. Другое дело Посейдон. Потоп без Посейдона – это смешно. Такое даже Зевсу не под силу или Шиве. Кстати, это разные ипостаси одного бога? Я не ступлю на эту почву, слишком она горячая. Был ли Зевс для Даши чужим? Или Шива? Для старых душ такое невозможно. Вера, поклонение богам, любовь к ним: тысячелетиями люди жили с этим опытом. Наше время большое исключение, когда религию заменили наукой. Мы с вами помним, что решение об этой забаве приняли на самом Олимпе. Поистине, боги могут все, даже убедить, что их нет. Но есть ли они? Лучший ответ-собственный опыт. У Даши опыт имелся, сложный, разнообразный, противоречивый, завораживающий, заставляющий сомневаться и безоговорочно верить. Один словом, проживите сами. Это- как с любовью, что толку описывать. Получите свой опыт, тогда и поговорим. Или помолчим. Потому что говорить или спорить будет не о чем. Ничего не останется от самоуверенности глупца, не видевшего дальше ограды этого мира; от материалиста, не познавшего, что значит соединяться со своим богом во вспышке сияния. Что значит расширяться до размеров космоса, чувствовать, быть, дышать планетами, как собственным телом. Ничего не останется от спесивой мещанской гордости уверенной ученной дамы, познавшей законы мира по учебникам. Это как думать, что ты годна быть королевой лишь потому, что умеешь элегантно одеваться. Жизнь королевы не определяется способностью переодеваться в красивые платья три раза за день, быть остроумной и вести светские разговоры со знаменитостями. Жизнь королевы – это сдать зачет по теории игр. Это значит способность потерять в войне всех, кого любишь больше жизни: отца, брата, мужа, сына. А после боя сесть за стол переговоров с тем, кто убил их, уничтожив саму жизнь в тебе. Пожать бывшему противнику руку и подписать мирный договор о сотрудничестве на благо твоего народа. Улыбаться и общаться с человеком, который пошел на твой дом войной, растоптал саму возможность быть счастливой в этой жизни. Когда сможешь такое – ты королева. Тебе не нужна свита и дворец. Любое место, где ты пребываешь, и будет дворцом. Именно этим дворец отличается от роскошного дома богатого промышленника. Во дворце живет король или королева. Хотите такой опыт? Сдать зачет по теории игр? У старых душ он есть. И многие повторять не стремятся.
С мистическим опытом иное дело. Испытав, сложно отказаться. Почему? Это возможность быть собой. Тем, кем мы является на самом деле. Не играя, сняв все маски. Даша королевой быть не хотела, а научные знания воспринимала как полезную техническую информацию. Необходимо прочитать и научиться пользоваться. Как инструкцией к миксеру. Но жить по законам таких инструкций Даша при всем желании бы не смогла. Не с ее опытом.
События в жизни физического мира Дашу особенно не занимали. У нее было образование, профессия в бизнесе, любовь к мужчине, длившаяся много лет. То, что происходило на той стороне, было значительно интереснее. В верхнем мире Даша посещала школу. В которой учили многому, от чего бы земные школьники пришли в оторопь. Например, исчезать, сложным полетам, работе с энергиями, как лечить боль того, кто проходит земной опыт. Как погружать человека в сон, в котором он восстановит свое здоровье. Учили изменять материю, мертвые тела перерабатывать в живые цветы. Законам, по которым живут в других мирах с иной частотой вибраций. Как изменять время, сжимать те события, которые не нужны, а там, где не успеваешь, наоборот, растягивать. Открывать возможности своих тел. Понимать язык зверей и птиц. Видеть духов и существ иной, чем люди и животные, природы. Интереснее школы ничего не было. Учили видеть причины проблем, переживаемых людьми. Иногда Даша знала, как их устранить. Видела учителей нескольких традиций. Пережила большую любовь на той стороне, оставившую рану в сердце. Очевидно, что она в нижнем мире и в верхнем были совсем не равны. Ни по своим способностям, ни по возможностям, ни по знаниям. Даша в нижнем мире была неким якорем, от которого хотелось освободиться. Который держал, не давал уйти в тот мир, в котором хотелось жить. Слишком плотное тело, грубые вибрации, ограниченные возможности. Была ли ее жизнь гармоничной? Нет. Даша без энтузиазма смотрела в будущее, думала о смене профессии, решала, не пойти ли поработать в школу с маленькими детьми, теми, кто пришел с той стороны еще не так давно, в чьих глазах еще сверкает отблеск любимого ею мира. Кто не успел еще намертво окостенеть в теориях, не позволяющих воспринимать миры и летать по ночам. Или уйти целиком в великие тексты. Сложностей в ее жизни хватало. Одна из причин была та, что она не могла быть сейчас с тем учителем, который ее выводил в эту инкарнацию, настраивал ее ячейку. С другими учителями контакты не складывались. Период жизни был не из легких и длился довольно давно.
С некоторых пор Даша начала чувствовать, что должно что-то произойти. Что именно не открывалось, Даша часто видела события будущего во сне в виде кино роликов или слышала информацию о том, к чему стоит подготовиться. Сейчас было просто предчувствие. Нейтральное. Ни радость, ни печаль. Что-то случится, ее мир пришел в движение.
Глава 3
А что же Серфей- сын Посейдона? Эффектно вынырнув из моря, Серфей заметил на горизонте черную полосу на простирающемся во все стороны бирюзовом фоне, и поплыл к своей судьбе. Место, куда волею богов приземлился, а вернее приводнился наш герой было примечательное. Да и как иначе, место выбирали такое, чтобы наблюдателям было не скучно. Но как? Разве можно было заранее предсказать, какой талисман выберет Серфей? А как же иначе! Не сомневайтесь. Управляющая компания с Олимпа – гарантия того, что будет интересно, во всяком случае, им. Выбор места действия был предопределен. Герой приземлился не на известном с незапамятных времен до последнего пучка травы средиземноморье, а в Индийском океане, в Персидском заливе или, как называют его местные, в Арабском заливе вблизи Дубая.
Олимп послал одного из своих сыновей в Эмираты? Серьезно? Да, противоречие, если есть, то лишь у вас в голове. На Олимпе все знали: страна своя, одна из новых. Эмираты -своя для Олимпа? Разве? Прямые наследники, так скажу. Не спешите считать странным чудом внезапно появившуюся мудрую монархию, сумевшую объединить разрозненные диковатые племена ловцов жемчуга с неграмотными шейхами управителями. Племена, не знавшие цивилизации, когда весь мир переживал расцветы, падения, ренессансы, возрождения, великие монархические династии, революции, изобретения паровозов, автомобилей, атомных бомб, компьютеров, покорение космоса; в то время как, коренное население сегодняшних ОАЭ не знало курицы и полотенца. Внеплановое чудо? Куда там. До Серфея на берег Персидского залива высадились другие свои. В виде родившихся младенцев. С опытом инкарнации в королевских семьях Европы. Чужие Олимпу? Свои в доску. Те самые, получившие зачеты по теории игр на родном Европейском континенте, исходившие его в военных походах вдоль и поперек, научившиеся строить дворцы и города, утончившие свой вкус европейским искусством, отточившие ум в блестящих европейских университетах. Решили продолжить играть в любимую игру, и за одним, явить чудо в пустыне. Вот такая была прислана команда, для которой Олимп- альма матер, исток и фундамент, символ всего того, что они больше всего ценили и любили.
Серфей, впрочем, в нюансах возникновения внезапно расцветшего на удивление миру цветка в пустыне, не разбирался. Хотя за страной иногда наблюдал, но определенного мнения о ней не имел. С одной стороны, его восхищала скорость строительства страны, по меркам Олимпа пятьдесят лет- как один день, с другой, что-то в этой стране настораживало. Что именно – не формулировалось. То, что учредители нового государства умели пользоваться всеми своими козырями и сильными сторонами- скорее восхищало. Смесь самых современных технологий с архаичной государственной идеологией- совершенно Серфея не смущала. Искренность и любовь правителей к своей молодой стране, забота о своем народе – Серфею нравилась. Мудрая политика, позволявшая лавировать среди вечных арабских конфликтов и не ввязываться открыто ни в одну войну —казалась Серфею современной и уместной. Но был какой-то червячок, ухватить который не получалось. Что-то не позволяло открыться сердцу и воскликнуть: «Вы завоевали меня ребята. Я ваш!»
Доплыв до берега, который по странной игре света из океана казался черной полосой, на поверку оказался песчаным пляжем, по счастью не в черте города. Выглядел, вылезший на берег Серфей, колоритно. Хоть и не так, как новорожденный младенец, но одежды на нем было не больше, чем на новорожденном, и на глаза отдыхающим в стране со строгими нравами было лучше не попадаться. Из материальных предметов при себе у нашего героя имелся лишь ключ от ворот будущего города. Среднего роста молодой мужчина, спортивный, что неудивительно, именно его единокровные братья в свое время учредили Олимпийское игры, понравившиеся людям на века. У сына Посейдона были темные волосы, круглое лицо с выразительными карими глазами, улыбка превращала его в ребенка. Так он и выглядел, взрослый ребенок, прибывший на Землю.
Описывать внешность жителя Олимпа у себя дома дело неблагодарное. В какой ипостаси явится в следующее мгновение, в каком настроении, да еще на Олимпе много мест, где просто не принято пребывать в своем истинном облике. Такие традиции. В многочисленных кафе и ресторанах на Олимпе обычно сиживали с головой не гуманоидного типа, не с человеческой, с птичьей, например, при этом тело было, как у человека. И ели просо? Вовсе нет. Хоть жареную рыбу с овощами. Выглядит это странным только для приезжих, бывают на Олимпе такие. Обычно жрецы и преданные того или иного бога. Их можно опознать по тому, что жмурятся часто или ходят с полуприкрытыми глазами. Даже у тех, кто служит своим божествам много лет и не раз посещал Олимп, свет и сияние на божественной горе глаза плохо переносят. Те же, кто не является божествами и членами семей, а входит в свиту того или другого бога или сотрудники разных ведомств, проживающие на Олимпе постоянно, тоже меняют внешность по желанию, склонностям или потребностям. Как жители узнают друг друга? А просто знают, кто есть кто. Прямым знанием, не смотря на любое обличие встречного. Как людей не может сбить с толку одежда знакомого, так в высоких мирах не имеет значение, в каком облике явился приятель. Божеств же спутать невозможно даже младенцу, как они свою внешность не меняют, в кого не превращаются, энергию бога полностью скрыть еще никому не удавалось. Может и обманется неопытная жительница Земли, узрев быка или золотой дождь. Но у любого начинающего жреца, имеющего самые простые посвящения в мистериальную жизнь, открывается внутренний орган, который любого высоко вибрирующего почувствует мгновенно. Да как может быть иначе, если у вас вдруг заложит от пронзительного свиста уши, в груди начнет пульсировать переливающееся пространство, разольется по телу внутренний аромат, а то и зажжется огонь наслаждения в районе лба. Поневоле поймешь, кто приближается, даже если божество или член его свиты желает оставаться невидимым. Поэтому описывать Серфея на Олимпе – только терять время. Внешность – любая, как у всех.
Серфей, тем временем, шел по берегу, его тело сверкало на солнце, облепленное крохотными моллюсками, которые решили на нем прокатиться, а спрыгнуть во – время не успели. Никакого плана у него не было, и даже не приходило в голову, что он ему нужен. Попав на Землю по воле того, кому не мог противиться, сын Посейдона не имел представления, что за железку он выбрал, так как разговор знакомых нам чаек он не слышал, да и услышав, правду бы не узнал. Песчаный пляж постепенно превратился в гальку, идти по которой было не менее удобно, а то, что на горячих под солнцем камнях могут греться змеи, Серфея не волновало. Во-первых, он —то был уверен в своем бессмертии непоколебимо, в отличие от многих из нас. Во-вторых, змей воспринимал как помощников в магии, которой с измальства был обучен в дополнение к природным способностям, полученным по праву рождения.
Магию Серфей любил за всеохватность знаний, поэтичность решений, парадоксальность ритуалов. За то, что никто, хоть тысячи лет практикуй, не мог точно сказать, как и почему магия действует. Есть у вас, скажем, ритуал, состоящий из действий и слов- мантры или наговора. И решаете вы, эксперимента ради, провести ритуал молча, только действиями-особыми взмахами рук. Делаете —действует, результат на лицо. Овца превратилась в льва. Хорошо. Тогда вы решаете произнести только заклинание без пассов руками. Тоже работает. У вас минус еще одна овца, плюс один лев. Берете еще одну овцу, допустим, у вас лишняя. Ничего не говорите, руки по швам. На овцу глядите без интереса. Просто посмотреть, сработает магический ритуал, если его вовсе не применять. Раз, и у вас снова еще один лев. Овцы, понятно, убыло. Что же работает? Задумка? Наличие мага? Волшебство места? Никто толком не знает. Живая сила, соприкосновение с которой, как танец со своенравной красавицей. Пойдет танцевать, не пойдет, бросит сразу после танца, останется с вами навсегда, приходя к вам из жизни в жизнь? Что она ценит? Верность и преданность? Ум? Отвагу? Самопожертвование? Нет и нет. Легко бросит и уйдет к другому. Что же делать? Все. На что надеяться? Не надеяться вовсе. Тогда есть шанс. Магия и змеи испокон веков жили вместе. Как они были связаны? Почему при некоторых ритуалах вдруг кишмя кишит вокруг? А к иным видам магии они равнодушны? Серфей не задумывался. Один словом, шел наш герой по гальке, под ноги не глядя, куда ноги вынесут. И так дошел до небольшой скалы или очень крупного валуна, обошел и чуть не налетел на того, кого меньше всего ожидал увидеть. Своего куратора. Незаметного паренька-историка в очках. Серфей моргнул, не обман ли зрения превратил световое пятно в якобы знакомого человека. Паренек не исчез.
– Вы такси вызывали?
– Что?
Да садитесь в машину скорее, хоть место и не популярное, неровен час, кто увидит. Как вас угораздило шорты потерять в воде. Хорошо хоть мобильный на берегу был, – быстро заговорил куратор, косясь на руку Серфея, сжимающего свой ключ.
– Я? Да.
Куратор, одетый на сей раз в узкие синие брюки, которые по какой-то странной причине обожали все земляне, и футболку с надписями на незнакомом Серфею языке. Вернее, языки он знал все. Но знание имело одну особенность. Когда ему действительно было нужно заговорить или прочитать текст – язык Серфей одномоментно постигал. А развлечения ради надписи на одежде понять не мог. Незнакомая вязь, все- что видел.
Освоившись на заднем сидении автомобиля, в который был усажен заботливым куратором, Серфей получил из рук паренька пакет с такими же брюками, как у наставника, и футболкой, правда, без надписей с рисунком совы, символом, который расшифровывать Серфею не требовалось- знак победы. Натянув на себя непривычную одежду, прямо не выходя из машины, которая, кстати, стояла рядом с валуном на узкой дороге, сворачивавшей с трассы на пустынный дикий пляж. Серфей немедленно приступил к вопросам.
– Забыл твое имя. Тебя за мной скинули? Ты как здесь так быстро оказался? Как там наши? Папа за меня не волновался? Что я выбрал в «Валентине», я не понял? Где мы находимся и куда едем?
Наставник, сев за руль, и уже заводя машину, обернулся с удивлением на лице.
– Простите, не понял? Я Салем, работаю в «Такси —драйф», в компании, в которую вы позвонили. Странный заказ. Но что с туристами только не случается. Сколько работаю, первый раз еду за клиентом, предварительно купив ему одежду. Хорошо, что все вперед оплатили, так бы я не решился. Про наших – не понял? Вас несколько человек? Еще кого-то забрать нужно? Надеюсь, они в брюках? Я только одну пару купил, -хихикнул куратор.
– А как куда едем? Вы же сами назвали гостиницу в Дубае. Передумали? Доедем за час, не беспокойтесь. А вот, что вы спросили про Валентину? Кто это? Что нужно ей выбрать? Девушка ваша? За цветами заехать? На первом этаже вашего отеля отличный выбор в цветочной лавке. Еще бы! Не отель-мечта!
Серфей молча смотрел в затылок скороговоркой отвечающего водителя, тем временем выехавшего на автостраду с проезжающими в обе стороны автомобилями. Переваривал информацию. Как звали куратора Серфей забыл. Но не Салем, это точно, имя для Олимпа необычное, такое бы не забыл. Имя у куратора было ничем не примечательное- Теселей, Веселей. Один словом, веселей и быть не могло. Куратор в образе и притворяется, что не помнит Серфея. С наскоку не расколешь. Любо ему подтерли память, и он начисто не помнит, кто он такой. Еще вариант: это не куратор вовсе, а посторонний мужчина, которому придали облик куратора, чтобы Серфей с ним сразу пошел. Такой намек ему- свои, да сова на футболке- не волнуйся, победа близка. Привет с Олимпа. Почему-то прямое знание, кто перед ним, работавшее на Олимпе, на Земле сбоило. Что же, спасибо, что брюки оперативно выдали. Он бы, конечно, себе наколдовал. Но его предупреждали, что колдовать на Земле без привычки по началу сложно. Получаться-то получается сразу, коли способности есть, но результат непредсказуем. Практика нужна, а это время. Потому что закон иллюзий. Глушит и исправляет. По неизвестному Серфею алгоритму. Вычислить, скорректировать под себя- время. Серфей хоть до последнего и надеялся отменить дурацкую командировку- папину затею, но кое-что поузновал, на всякий случай. Да и про Землю сам знал не мало. Любопытный мир. Не настолько, чтобы его посещать, конечно. Не было у Серфея намерения получать личный опыт, проживать на Земле с иллюзией тела. Аналитического изучения бы хватило. Это как фильмы, только в маске с наушниками. Погружение- полная иллюзия реальности, но сам себе выставляешь параметры- час, полтора, два. И часть мозга все -таки знает, что ты в кино матрице. Можно забыться на секунду, но потом понимаешь- кино. На Земле то же самое. Только иллюзия посильнее, срок пребывания неизвестен, и выйти по желанию сложно. Для богов- нет проблем, а когда в школу посылают, происхождение не имеет значение. Не выйти. Связь с домом должна остаться, двухсторонняя, но ее еще нащупать надо и отладить. Кое-что Серфей об этом успел узнать. И не вся полученная информация радовала. Говорили, что можно быстро и не отладить эту самую связь. Чуть ли не годы можно без нее провести. Серфей предпочитал об этом пока не задумываться, надеясь на лучшее. Понимая, что расспросы бессмысленны, решил все же закинуть еще один пробный шар.
– Салем! Запомню. Когда возвращаться на Олимп планируешь?
– На Олимп? В клуб что ли конный? Давно не было заказов оттуда. Или вы что имеете в виду? Супермаркет Олимп? Проголодались? Так он далековато от вашего отеля. И не ваш уровень. Зачем он вам?
Пробный шар прокатился мимо.
– Забудь. Передумал.
Доехали до отеля молча. Выходя, Серфей взял карточку водителя, связь с куратором терять не хотелось, даже если тот находился в неведении о том, кем являлся на самом деле.
В отеле Серфея встретил заботливый портье, повторяя, что такие мелочи, как потеря ключа от номера, достойны лишь упоминания. Нет проблем. Проблемы, однако были. Оставшись в номере один, наш герой огляделся. Радоваться было нечему. Отличный отель по меркам Земли, слабо напоминал привычный комфорт Олимпа. Возможности, казавшиеся на Земле роскошью, для сына бога выглядели мрачной темницей. Как можно жить в помещении, чьи параметры дизайна нельзя поменять силой мысли, как и ландшафт за окном. Утром можно видеть за окном спальни тенистый сад, днем насладиться журчанием ручья с водопадом, под струями которого приятно искупаться с навестившими приятелями. Вечером посидеть на веранде с подружкой, окуная ступни ног в раскинувшееся у дома море. Было понятно, почему вся литература на Земле полна тоски и грусти. Запечалишься, видя сутками одно и то же. Чтобы жить так годами, Серфей даже не хотел и думать. Как они могут вообще радоваться? А практиковать магию? Для магии нужна внутренняя сила, а где ее взять, если на тебя давит монотонность и неизменность. День сурка- где-то слышал Серфей это выражение. Вся жизнь будет одним сплошным днем сурка. Мрачно оглядев номер, Серфей решил проверить личные вещи. Что ему набросали для начала его подвига. Есть ли еще этот самый чемодан? Чемодан нашелся. Как и несколько костюмов в гардеробе спальни. В чемодане лежала папка с бумагами. Изучением которых Серфей и занялся. Есть ему не хотелось. На Олимпе питание не обязательно. Можно настроить организм по желанию. Кто-то выбирал вовсе не принимать пищу, иные делали это время от времени, поддержать компанию, принять гостя, на больших пирах. Серфей любил поесть. Не то, чтобы он питался каждый день, но пару раз в неделю-непременно, по меркам Олимпа был гурман. Сейчас дела были поважнее, да и от земной кухни сын Посейдона чудес не ждал.
Что же, в конце концов, он будет на Земле делать? Изучение бумаг дало исчерпывающий ответ. Что-то такое он и подозревал. Был у отца пару тысяч лет назад по земному времени один сын, вернее двое-близнецы: Нелей и Пелей. Так Нелей был отправлен отцом на Землю с тем же заданием. Пелей – тот нет, участвовал в ином подвиге- совместно с друзьями добывал золотое руно. А Нелей построил город. В родных пенатах- на Средиземноморье. Давно это было, город долго процветал, потом захирел, сейчас одно название- деревня. Но это случилось, когда уже Нелей его покинул. Он недолго в нем прожил, лет двести, потом много чем занимался, в том числе с Пелеем основал олимпийское игры. Этим деянием братьев Серфей гордился особо. Редко какая традиция пускала у людей столь глубокие корни. Спорт Серфей любил, разные виды. Была надежда, что папа придумает задачу, связанную со спортом. Серфей мог предложить Земле не мало. Все детство провел, играя и соревнуясь в разных вселенных, где служил отец, а это, считай, повсюду. Были и иные миры, энергетические, где морей и воды нет и в помине. Мы мало о них знаем, да и как их изучать, об опыте в таких мирах рассказать невозможно, нет общих точек соприкосновения с нами, с землянами. Но планет с водой, конечно, хватает. И спорт на многих из них имеется. Серфей посетил не так уж много миров, штук пятьсот, не больше. Очень скромно по меркам Олимпа. Но было, что рассказать людям о спорте, внедряй новые виды, радуй землян. Надеялся Серфей на спорт, уж если совсем не удастся отвертеться от ссылки. Путешествовать Серфей любил, посетить на неделю другую с приятелями или отцом планету одно. А учиться строить город на Земле, и застрять лет на двести хоть и по земному времени, как Нелей. Не завидная участь. То, что он сам выбрал талисман, было Серфею не очевидно. Выбрал-то он сам, но, когда в арсенале любого куратора есть возможность послать мысль. Директивные мыслеформы, так у них этот метод называется. В этих условиях самостоятельный выбор превращался в фейк. Анализировать мыслеформы Серфей умел, директивные распознавал, упаковывал и отправлял пинком обратно в одно место адресату. Обычно так и было. Но пропустить пару мыслишек, особенно когда отвлекся на необычное занятие. Такое могло случиться с каждым. Не с богом. Но с Серфеем могло. Он знал, что уже бывали промашки. По сравнению с людьми, живущими под артиллерийским огнем этих самых мыслеформ, сотни в секунду, и ум которых постоянно занят обдумыванием то одной, то другой. Люди и выглядят, как в вуали мыслей, некоторые не снимают ее ни на миг своей жизни. Спят в процессе ума. А те, кто просыпается, тяжело тренируются- мистики, йоги или в верхнем мире принимают решение, зачем-то разбудить человека, прекратить это поток. Упорядочить. Люди спят и считают, что они бодрствуют, что мысли принадлежат им, что они их сами порождают, и пока не пробудятся даже не верят в собственный сон. Собственный выбор вызывал у Серфея легкую степень недоверия. Да, потянулся к ключу сам. Но что заставило? На мгновение потерял бдительность, словил мыслеформу и схватился за ключ. Добро пожаловать, новый основатель мегаполиса. Жаловаться было не на что. Для детей богов подвиг построения города был не в новинку, опыт считался полезным. Брат Нелей, двести лет строивший свой Пилос, сейчас эволюционировал до немыслимого для сегодняшнего Серфея уровня. Стал самостоятельным творцом, развернул свою вселенную в одной из далеких галактик. Папа в гостях у сына бывал, гордился отпрыском. Стало быть, сейчас время строить город пришло для Серфея.
Из документов, обнаруженных в папке, следовало, что Серфея зовут Сергей Гудман, он американец, представитель богатейшей семьи. Корпорация его семьи выкупила у арабов концессию на триста лет владения участком земли под строительства города. Главой этого проекта был единолично Сергей Гудман, отвечая лишь перед акционерами корпорации —своими новыми родственниками. Проект носил международный характер, был одобрен на уровне правительств двух государств. Деньги были выделены и лежали на счете. Планы города были представлены в десятках вариантов. Выбор готового плана или заказ нового —решение было за Серфеем. Имелись и помощники —специалисты: финансист, юрист и архитектор, приехавшие вместе с нашим героем и проживающие в номерах на одном с ним этаже. Эту информацию Серафим подчерпнул, листая переписку последних дней в собственном телефоне, который тоже обнаружился в папке. Из переписки было понятно, что Серфея сегодня ждут на ужин в ресторане отеля. Его команда была в сборе, менеджеры отдыхали в номерах. Завтра им предстояло ехать осматривать площадку, объезжать территорию будущего мегаполиса. А на завтрашний вечер запланировали встречи с представителями бюро самых интересных проектов по застройке. И именно он, Серфей, якобы эти встречи и инициировал. Одним словом, понеслось, Олимп подготовил сценарий на славу. С места в карьер впрягайся, строй город. Совершай свой подвиг! Судьба закрутила свое колесо, и Серфей в нем уже кружился, как белка. Не выскочишь.
Глава 4
Предчувствие Дашу не обмануло. Ее друг и бывший возлюбленный сделал Даше подарок на день рождение, отблагодарил за выполнение нескольких поручений в течении года. Оплатил поездку на море. Даша сомневалась, ехать или нет, настроения не было, сама бы ни за что не купила путевку, но раз подарили, тем более, что на море Даша не была пару лет, и годы эти были не самые простые для нее, а честно сказать, самые непростые. Согласилась еще и потому, что была уверена, что уезжает в зарубежную поездку последний раз в жизни. Решила – ехать. В стране, куда она ехала, Даша была несколько раз. Не то чтобы она ее любила, предпочитала Европу, но место было удобным для отдыха, и лететь относительно недолго. Весна еще только начиналась, и невыносимой жары не было, да и летела всего на неделю. Билеты были куплены, отель оплачен, чемодан собран, и вот она уже пьет чай, ожидая посадку на рейс. Берет такси до отеля. Заселяется в номер, принимает душ. На пляж сегодня поздно. А погулять по набережной, полюбоваться яхтами, посидеть в кафе было в самый раз. Стоял март, в Екатеринбурге, где жила Даша, к весне это время относится только по календарю, на улицах лежал снег, температура болталась около промозглого нуля. За несколько часов переместившись в лето, переодевшись из дубленки в шелковое платье и босоножки, прогулка была чистым наслаждением. Даша поехала в сторону набережной.
Серфей захотел пройтись по Земле, на которой, как ни странно, он была первый раз. Через пару часов его ждала встреча с его командой, с которой нашему герою предстояло совершать свой подвиг- возводить город в пустыне.
Смеркалось, в теплом воздухе растекались притягательные ароматы многочисленных кафе, смешиваясь с запахом морской воды. Жители престижного района Дубай марина и многочисленные туристы гуляли по набережной, рассматривали друг друга, яхты, любуясь панорамой небоскребов в эффектной вечерней подсветке. Даша сидела за столиком в открытом кафе с чашкой чая, Серфей проходил мимо. Встретившись взглядом с интересным молодым человеком, у Даши заложило уши, привычный тихий свист в ушах, знакомый тем, чья чувствительность не ограничена восприятием физического мира, перешел в громкий цокот, затем грохот. В голове Даши застучал барабан, ей стало нечем дышать, мелькнула мысль, что если она сейчас не ляжет, то потеряет сознание. Очнулась она, лежа на асфальте, рядом со столиком, за которым несколько минут назад пила свой чай. Приятный молодой человек стоял на коленях, держа ее голову в руках. Их глаза снова встретились, и Даше показалось, что из его глаз в ее выросли две трубки- каналы, и по ним начала струиться энергия, в груди забил огонь. Этот обмен энергией длился и длился. Они не могли впоследствии вспомнить, кто из них заговорил первый.
Пара провела вечер в том же кафе, говорили обо всем на свете. Серфей представился Сергеем из США, приехавшим в длительную командировку по делам строительного бизнеса. Даша сама спросила о русских корнях Сергея, объясняющих его русское имя и прекрасный выговор.
– Бабушка. Дед влюбился в актрису. Семья не смогла противиться. Меня назвали в честь ее отца.
Феномен, возникший с первого взгляда, Сергей коротко пояснил.
– Учитель китаец преподавал борьбу, обучил йоге. А откуда у тебя такие способности?
Даша рассказала о себе все. Серфею казалось, что эта женщина -маленький искренний ребенок, которого хотелось обнимать и защищать. С девушками Олимпа такой эмоции не возникало, встреча с земной женщиной выбивалась из его романтического опыта. Серфей испытывал интерес, жалось, желание находиться рядом, узнать ее больше. Свою встречу с командой он давно отменил, кафе закрывалось, оба понимали, что не расстанутся.
Утром сын Посейдона признался ей, кто он. Весь день они спорили, как им жить дальше. Вечером Серфей знал о Екатеринбурге если не все, то самое главное. А главным было то, что ему кричала его женщина: «Подними мой город! Отложи свою стройку. Поедем в Россию, в мой город. Я хочу, чтобы он стал свободным: от рабства кукловодов, от низких вибраций, от страхов и боли, которые управляют людьми. От безумной политики, уродливых зданий, болезней, грязного воздуха. От того, что из наших городов ушли животные, осталась сотня белок и диких уток на пруду. Освободи людей от власти денег. Укради Екатеринбург и подними его в частоту, на которой люди смогут стать творцами. Творить совместное будущее, придумывать себе жизнь и воплощать силой мысли. Построить свой рай, свой Олимп.»
Серфей задумался. Украсть город – было подвигом почище похода за золотым руном. Как это сделать сын Посейдона в черне представлял. Войти в высокровибрационный мир, это он мог. Переместить праны в конкретное место на Земле, в ее город, предположительно мог. Уверен был, что сможет. Город окажется в другой вибрационной частоте. Научить горожан жить в новых возможностях с новым сознанием, сотворять силой желания. По мере раздумывания, задача казалось все более интересной. «Смогу лет за пятнадцать управиться. Потом с Дашулей махнем к нам. Формально город станет новым. У папы не будет причин придраться.»
Даша знала, что у нее получилось. Видела по его лицу. У нее должно было получиться. Для нее город был не просто местом проживания, это было ее тело. Она так его чувствовала. Знала, что у некоторых йогов активированы тело-страна или тело-планета. У нее было тело – город. Она и была этим городом. Встреча с Серфеем стала для нее не только любовью, это был шанс сделать то, что казалось немыслимым. О чем она не могла и мечтать. Она встретила единственного мужчину, который мог сделать ее счастливой целиком, с телом-городом. Улыбаясь, она начала заказывать авиа -билеты. На двоих. Серфей сидел рядом в медитации, копался в акашах —библиотеках, искал методы, как передвигать праны между мирами.
Зевс ухмыльнулся, глядя на хмурящегося Посейдона.
– Да, сынок твой больший оригинал, чем я себе представлял. Он становится даже любопытным для меня. Хотел бы я заявить такое о своих детях.
– Влюбился, как дурак, в земную женщину. В первый же день. Она им крутит, как игрушечным медвежонком.
