Александров Ю. Н. Экскурсия как искусство

Наряду с сохранением историко-художественных памятников Москва обогатилась новыми экскурсионными объектами на улицах и площадях города.

В экскурсионной практике, как и во всей культурно-просветительной работе, выдвигались задачи пропаганды идей революции, защиты ее завоеваний. Этой цели служил разработанный В. И. Лениным план монументальной пропаганды. 12 апреля 1918 г. В. И. Ленин подписал декрет СНК «О снятии памятников, воздвигнутых в честь царей и их слуг, и выработке проектов памятников Российской социалистической революции». 18 июня 1918 г. Отдел изобразительных искусств Наркомпроса направил в Совнарком записку, в которой отмечал: «Памятники должны быть поставлены на бульварах, скверах и т. п., во всех районах г. Москвы с высеченными выписками или изречениями на постаментах или антуражах, чтобы памятники эти явились как бы уличными кафедрами, с которых в массу людей летели бы свежие слова, будирующие умы и сознание мысли»34. Живое эмоциональное слово могло еще больше увеличить агитационное воздействие мероприятий, проводившихся по инициативе В. И. Ленина. В статье «Монументальная агитация», опубликованной в журнале «Пламя», А. В. Луначарский сообщал, что предусматривалось посещение открытых по решению советского правительства новых памятников группами экскурсантов35.

Город превращался в арену массовой культурно-просветительной работы. «Улицы и площади, на которых совершается великая победоносная революция, высоко над всем миром поднявшая знамя коллективизма, не могут и не должны оставаться в прежнем своем виде. Взгляните на них, товарищи, другими глазами, сделайте их местом широкого просвещения народных масс!», – призывал журнал «Внешкольное образование»36. В создавшихся условиях развитие массовой экскурсионной работы по городу имело особенно благоприятные перспективы. Преображение города по ленинскому плану содействовало коренной перестройке экскурсионной работы по городу.

В Москве были сооружены памятники А. Н. Радищеву, М. Робеспьеру, С. Н. Халтурину, С. Л. Перовской, А. В. Кольцову, И. С. Никитину, Г. Гейне, Ф. М. Достоевскому. Всего в 1918–1921 гг. в Москве было установлено более 25 памятников, а также много мемориальных досок с революционными лозунгами. Художники и скульпторы с увлечением украшали город, но весь план монументальной пропаганды не был осуществлен.

Предпосылки развития массовой работы, созданные революцией, не могли реализоваться полностью в условиях гражданской войны. Препятствовало этому и то, что опытные кадры работников экскурсионного дела состояли из представителей буржуазной интеллигенции. Это были преимущественно учителя. Многие из них не сразу поняли великое значение Октябрьской революции, открывшей пути к расцвету новой социалистической культуры; а часть заняла прямо враждебную позицию по отношении к советской власти.

Несмотря на все препятствия, экскурсионное дело стало бурно развиваться в первые годы революции. Поднятые к историческому творчеству народные массы стремились к знаниям, расширению своего культурного кругозора. Экскурсии с их конкретностью и наглядностью наиболее отвечали этой потребности масс и превратились в важное средство повышения культурного уровня народа. В условиях гражданской войны и иностранной интервенции «…голодная и возбужденная Россия экскурсировала»37. Показательна экскурсионная статистика. С июля по декабрь 1918 г. в Москве и губернии было проведено 520 обыкновенных и 28 методических экскурсий. Из 15600 экскурсантов рабочие составляли почти две трети общего состава – 9300 человек38. Наряду с экскурсиями по городу стали массовыми и экскурсии в музеи. Возросла роль руководителя экскурсии. «Он становится воспитателем вкусов и духовных интересов народа. В его руках находится могучее средство – образование», – отмечалось в сборнике «Современная школа»39.

Подъем экскурсионного дела вызвал необходимость и его организационного оформления, объединения. На это претендовали буржуазно-просветительные организации, с одной стороны, и Пролеткульт, с другой. В январе 1918 г. при Народном комиссариате по просвещению был создан внешкольный отдел, который возглавила Н. К. Крупская. Он имел музейно-экскурсионно-выставочный отдел с экскурсионной секцией. В ее задачи входили учет, привлечение к работе и подготовка работников экскурсионного дела, организация сети экскурсионных центров, издание соответствующей литературы. Экскурсионная работа в полном объеме субсидировалась государством. В тех условиях экскурсии явились лучшим способом осуществить «самое широкое приобщение художественных музеев к трудовым массам и их систематическое историко-художественное просвещение»40. Музейно-экскурсионные работники с гордостью отдавали себе отчет в грандиозности, новизне и историческом значении своей работы: «опыт запада тем менее может быть нам в помощь, что западные музеи в силу жизненного склада западных государств никогда не ставили себе задачей демократизацию и распространение музейно-художественного просвещения в том громадном объеме, в каком это ныне ставит русская действительность»41.

В 1918 г. возглавить экскурсионную работу пытался Пролеткульт. На I Московской общегородской конференции культурно-просветительных организаций 23–28 февраля 1918 г. была принята резолюция об учреждении центрального экскурсионного бюро со справочной библиотекой и экскурсионным музеем при нем42. Однако экскурсионной работы по городу Пролеткульт вести не стал. Показ исторических и художественных памятников, составляющий ее специфику, противоречил основным установкам идеологов Пролеткульта, отрицавших значение культурного наследства для формирования новой культуры. В отчете Московского пролеткульта Наркомпросу экскурсионная работа в Москве вообще не упоминалась43.

Деятельность организаций «Культура и свобода», «Кооперация» и других буржуазно-просветительных обществ, выступавших против советской власти, сначала была ограничена, затем полностью прекратилась. «Все культурно-просветительные и художественно-просветительные учреждения, не имевшие общегосударственного значения» были подчинены отделу народного образования при Московском Совете рабочих депутатов44. При нем была образована экскурсионная комиссия45. Вопросами экскурсий также занимался ряд секций отдела внешкольного образования при Московском губернском Совете рабочих и крестьянских депутатов. Продолжала работу экскурсионная комиссия при Союзе общественного попечения о детях и другие организации. В 1918 г. в Москве было создано Центральное бюро школьных экскурсий, проводившее работу со школьниками. Были основаны две экскурсионные станции в Москве и в Подмосковье. В Положении об единой трудовой школе на проведение экскурсий и самостоятельные занятия школьников отводилось два дня в неделю46. Значение экскурсий в школьном преподавании в эти годы чрезвычайно выросло. Экскурсионное дело рассматривалось как одна из отраслей педагогики. Подчас увлечение наглядностью обучения приводило к тому, что некоторые педагоги стали неправомерно подменять основную форму школьного обучения – урок – экскурсией. Наглядность возводилась в главный и всеобъемлющий принцип школьного образования47.

«Если экскурсионное дело зародилось в школе, то сейчас, в этот момент демократизации России, количественно центр его расцвета находится в среде внешкольной», – писал В. А. Герд48. Большое внимание экскурсиям уделил 1-й Всероссийский съезд по внешкольному образованию, проходивший в Москве 6–19 мая 1919 г. В приветственной речи В. И. Ленин выдвинул задачу «Взяться за простое насущное дело мобилизации грамотных и борьбы с неграмотностью»49. В этих условиях экскурсионная работа приобретала особое значение, что нашло выражение в резолюции съезда об экскурсионном деле. «Экскурсионный метод, построенный на принципах наглядности, самодеятельности и локальности, является одним из наиболее жизненных и психологически самых близких для широких масс средств приобщения их к достижениям науки, техники, искусства»50. Стали разрабатываться специальные экскурсии для неграмотных51. Был создан экскурсионный цикл для красноармейцев52.

Экскурсионной работой внешкольного характера стал заниматься Главный политико-просветительный комитет республики, образованный 12 ноября 1920 г. Он имел экскурсионно-выставочную секцию, где разрабатывалась методика экскурсий, в том числе экскурсий на промышленные предприятия. В 1921 г. в Москве четко определились основные центры экскурсионной работы. Весной этого года Центральное бюро школьных экскурсий было реорганизовано в Центральный музейно-экскурсионный институт и опытно-показательную базу Наркомпроса. Институт стал исследовать теоретические вопросы экскурсионного метода53. Опытно-показательная база вела работу с учителями и школьниками в Москве. Здесь под руководством Л. Я. Закса сосредоточились основные кадры опытных экскурсоводов по городу. База принимала школьные группы, приезжавшие в Москву, и проводила с ними экскурсии. В течение года, с осени 1923 г., база охватила около 5 тыс.

экскурсантов54. Наряду с Л. Я. Заксом выдающуюся роль в развитии теории и практики экскурсионного дела сыграли Н. П. Анциферов, А. В. Бакушинский, Д. М. Банин, С. В. Бессонов, Н. А. Гейнике, Л. Я Дзейвер, Н. С Елагин, Д. А. Жаринов, Б. М. Завадовский, В. В. Згура, Б. Б. Кафенгауз, А. Ф. Родин, Н. Г. Тарасов и др.

В марте 1921 г. был создан Московский губполитпросвет, ставший центром внешкольной экскурсионной работы.

В связи с развитием музейно-экскурсионной работы возник вопрос о подготовке квалифицированных кадров. С этой целью был реорганизован Московский археологический институт55. В Московском Доме экскурсанта (ресторан «Прага») открылись курсы по вопросам организации и методики экскурсионной работы56. Экскурсионное дело было введено в программу курсов при внешкольном подотделе Наркомпроса и Главполитпросвета57. Его вел Б. Е. Райков.

Лучшей школой экскурсионных работников по Москве в 1918–1919 гг. стал Культурно-исторический семинарий, которым руководил Н. А. Гейнике. Участники семинария не только знакомились с основами экскурсионной методики, но также систематически и всесторонне изучали историко-художественные памятники Москвы с помощью лучших специалистов. Они создали ряд новых экскурсий по городу и музеям, которые затем были опубликованы58. Работа семинария имела хорошую научную базу и носила творческий характер. Многие участники семинария во главе с Н. А. Гейнике руководили экскурсиями по Кремлю59. О высоком профессиональном уровне экскурсионных работников свидетельствует тот факт, что они проводили экскурсии по любой из центральных улиц Москвы – по выбору заказчика60.

Экскурсии строились с расчетом на максимальный и всесторонний показ объектов. В отличие от других авторитетных специалистов экскурсионного дела, Н. А. Гейнике считал главной основой экскурсионной работы зрительное восприятие в эстетическом и историческом аспекте61. Под последним он понимал умение найти в объекте типические черты и определить его эволюцию.

Значение культурно-исторического семинария выходит за пределы Москвы. Он сыграл большую роль в разработке основ методики городских экскурсий. Москве «принадлежит первая заслуга в деле организации гуманитарных экскурсий и разработки их теории», – оценивал работу семинария журнал «Экскурсионное дело»62.

Таким образом, период 1917–1922 гг. характеризуется резким и бурным подъемом экскурсионной работы, сосредоточением ее в системе Наркомпроса, глубокой разработкой методики городских экскурсий.

Успешно содействуя повышению культурного уровня народа, экскурсии по Москве, однако, еще не всегда были политически актуальны. Городские экскурсии ограничивались преимущественно исторической тематикой. Из 14 тем городских экскурсий, которые проводились музейно-экскурсионно-выставочной секцией Московского отдела народного образования (моно), не было ни одной на революционную или актуальную политическую тему63