Старой Пущей назывался городок в соседнем с Пригорьем воеводстве, со всех сторон окруженный густыми лесами, от которых и получил свое название.
– Вот у нас какой интерес, – продолжил Иржи рассказ: – много у нас в лесу дичи, спору нет. Но места у нас людные, охотников с каждым годом все больше, из столицы воеводства приезжают, из других крупных городов. Хочется в диких местах побывать! А тут слыхали мы от разных людей, что на Еловом хребте не только оленей да горных баранов полно… но и черного единорога встретить можно! А зверь этот, скажу я вам, очень нас с Тимом интересует! Можно сказать – наша мечта: завалить черного единорога. Что скажешь, Руди, правду говорят, или лгут?
Почувствовав всеобщее внимание, Рудольф на мгновенье задумался, опрокинул в рот порцию джина, неторопливо вытер рукавом длинные усы, обстоятельно приготовившись к пространному выступлению.
– А ты, любезный, вели нам еще снеди какой-нибудь принести, а то вон рассказчику нашему закусить нечем, – вполголоса распорядился Тим, подкрепляя свои слова тремя большими медяками, извлеченными из кошелька. Пока служанка подавала на стол тарелки с солеными грибами, маринованными овощами, хлеб и миску с гребешковой икрой, добываемой из редкой озерной рыбы, Рудольф поведал:
– Места и впрямь дикие… У нас, почитай, между ближайшими деревнями часа два – три на коне ехать надо, а там… Там всего один поселок я и знаю. И зверья там взаправду много. Но, судари мои, наши туда почти и не ходят никогда.
– А отчего? – поинтересовался Иржи.
– А оттого, что во-первых – нам зверья и здесь хватает, и козы дикие есть, и олени, и на кабанов около озер поохотиться можно, и птица всякая, и дикий тур встречается. На всех хватает, зачем далеко забираться? Нам ведь только себя прокормить, да, может, шкуры продать. Во-вторых – далеко. Пешком в Средние горы дня три добираться, да оттуда… И конь не у всякого есть. Да и не особенно спокойно там, в горах-то.
– В каком смысле? – это уже Тим – Стрелок подал голос со своего места.
– Места, как я сказал, глухие, – уклончиво заметил Рудольф, угостился полной ложкой гребешковой икры, от удовольствия прикрыл глаза, а после паузы продолжил, уже более решительно: – Раньше горцев встречали, что с Дальних гор приходят. Сейчас – не знаю. Они, вообще, не сильно злобные, но проблемы от них быть могут. Лет тридцать назад друг моего отца, Петер, поехал на Еловый хребет шишки собирать. Подстрелил там горного козла. А как стал костер жечь – на дым пришли горцы, пятеро. По-нашему кое-как разговаривают! Но они, правда, Петеру ничего такого не сделали… Только коня отобрали и лук со стрелами. Пришлось ему повозку бросать и пешком возвращаться, так- то. А позже и мой отец встречал их, но они ему даже помогли: он реку вброд переходил, упал, да мешок с продуктами потопил. Горцы эти дали ему у костра одежду высушить, да еще с собой в дорогу козьего сыру дали… Ну а потом воевода Гарт устроил в Дальние горы экспедицию, прошелся по горным аулам с конными егерями, и… это… объяснил, значит, горцам, что вести себя нужно скромнее, потому что они теперь есть подданные Империи.
– Так, значит, ходите все-таки туда? – уточнил Иржи.
– Нет, это – раньше, ходили в основном шишки собирать, а сейчас перестали. Почти. Еще, надо вам сказать, не все звери, которые там водятся, такие безобидные. Вас интересует черный единорог? Да, там видели их, и их следы. Может быть, их там и много, не знаю. Наверное, много. Но, знаете ли, встретиться с разъяренным единорогом вблизи дело очень опасное. Он ведь в два раза больше лошади! Затоптать, копытом лягнуть, или на рог тебя насадить – это ведь ему запросто! Не всегда удается его из засады стрелой завалить!
Рудольф опрокинул в рот еще одну порцию джина и закусил солеными грибами. Тим жестом попросил принести еще графин. Иржи довольствовался еще одной кружкой кваса. Местный охотник, воодушевленный всеобщим вниманием и алкоголем, продолжал:
– Но дело не в них. Их не так-то легко встретить, да и если не злить – не нападет, скорее – постарается без лишнего шума скрыться. А вот пещерные медведи – это уже похуже! Живут они там, и в последнее время их там развелось больше, чем нужно.
– Нехороший зверь, – согласился Иржи.
– Не то слово! Вот от кого надо подальше держаться! Наши медведи, на равнине, против него – что шмель против шершня! И теперь скажите мне, какой резон тащиться в эти Средние горы, притом что здесь нам, в общем, всего хватает? Пойдешь за шишками или за горным оленем, а вместо этого – если от горцев беды не встретишь, так к пещерному медведю на обед? Нам это без надобности…
Здесь Тим, поддержав компанию, выпил джина вместе с рассказчиком. Некоторое время они поглощали икру, поощряемые хозяином, пояснявшим, что этих гребешков, из которых икра, только вчера на рассвете выловили в Лосином озере.
– И еще в горах встречали Нелюдь, – добавил Рудольф.
Возникла пауза.
– Какую еще нелюдь? – переспросил Иржи.
– Самую обыкновенную. Тех, что на людей похожи, но не люди,
– и охотник замолчал, занявшись маринованными овощами.
– Вот уж не думал, что они живут так близко от нас, – задумчиво произнес Тим, – ты уверен, что это не спьяну кому-то привиделось?
Про человекообразных нелюдей слышали в Империи, да и в других странах, все. Но мало кто мог похвастаться тем, что видел кого- нибудь из этого странного народа, и уж почти никто не знал про них ничего определенного. Тим, из всех собравшихся за столом наиболее образованный и начитанный, как и полагается представителю закона, знал, что изредка поступали сообщения о встречах с существами, имеющими сходство как с людьми, так и с крупными обезьянами. Правда, в отличие от обезьян, они не обнаруживали каких-либо склонностей и умений лазать по деревьям. Сведения исчерпывались тем, что существа эти имеют достаточно высокий уровень общественной организации и живут, по-видимому, то ли племенами, то ли родовыми общинами, разговаривают на своем языке, не похожем ни на один из человеческих языков, владеют многими ремеслами, во всяком случае умеют великолепно обрабатывать железо и изготавливать одежду. И что совершенно определенно – людьми не являются, в отличие от, скажем, бесконечно далеких дикарей с островов Закатного океана или карликов с Туманного Берега, что за Южными морями. Те – какими бы не были непохожими на обычных людей внешне и своими дикими нравами – как раз таки людьми являлись, как неоднократно подтверждала Императорская Академия Наук.
– Я слышал, – добавил Тим, – что нелюди встречаются в отдаленных безлюдных горных местностях. Или в южных лесах…
– Уважаемый, – укоризненно и сурово покачал головой Рудольф,
– Вы мне поверьте, это привиделось не спьяну. Уж я не знаю, опасно ли с ними, нелюдями, встречаться, или нет, а только наши туда ходить перестали. Незачем. Я думаю, собравшись в такую дальнюю дорогу, вы хорошо подготовились, судари?
– Подготовились, будь спокоен, – кивнул головой Иржи. – Мы долго готовились – почти два года ждали этого момента…
– А я слышал, в прошлом году в горах старатель пропал, – вставил слово хозяин харчевни, до сих пор с интересом следивший за разговором.
– То верно, – подтвердил Рудольф. – Несколько лет уже ходят туда рудознатцы – то ли золото там ищут, то ли руду какую-то, да только не нашли пока ничего. А прошлой осенью и впрямь – один такой пошел, говорят, из лагеря – воды принести – да больше и не видели его. Но люди думают, что его пещерный медведь утащил, хотя и не нашли следов-то. Да на камнях какие следы? Так-то.
– Ну ладно, хорош пугать, – остановил охотника Иржи. – Ты дорогу расскажи на Еловый хребет. А то знакомец наш, Ермолай, был тут в прошлом году, объяснял нам, объяснял, да хотелось бы поподробнее.
– Так он что же, тоже – охотиться ездил? Из Старой Пущи? – по этой реплике Рудольфа стало ясно: несмотря на уважение к собеседникам, он считает, что ездить на охоту так далеко да еще в места с такой сомнительной репутацией, могут только всякие чудаки, которым дома забот мало.
– Нет, он егерь, нужно было поймать двух яков для зверинца в Стоунграде.
– А-а-а… Ну, запоминайте. Вот от этой развилки направо тракт на Мостовище уходит, на восход. А вам по левой надо. Если рано утром выехать, то вскоре после полудня холмы начнутся. Они будут становиться все выше и выше, деревню проедете, лесорубы там живут. После этого дорога похуже станет, не такая накатанная. А к вечеру дорога понемногу в гору пойдет, на первый перевал. Там избушки встречаются, в них пастухи да охотники ночуют, можете и вы заночевать, они редко заняты бывают. А следующим утром как тронетесь, перейдете через Мгинский перевал и спуститесь как бы в долину. Вот вы уже и в Средних горах!
Рудольф с Тимом выпили по глотку джина, Иржи довольствовался квасом. Хозяин убрал опустевшую миску из-под икры и велел служанке принести блюдо каких-то пряных сладковатых кореньев в маринаде – бесплатно, в подарок от заведения. Пока Тим ими аппетитно хрустел, Иржи запоминал, что говорит охотник.
– …Там через пару верст – река будет. Переправитесь вброд, потому как мостик в позапрошлом годе какая-то зараза сожгла. Оттуда уже и Еловый хребет видно, но вам его переваливать и не надо, там, на отрогах его, можете и охотиться!
– Ты говорил, Руди, что вроде поселок там есть? – уточнил Иржи.
– Ага. Единственный. Его так и называют – Поселок. Там на дороге место приметное есть: огромный валун в два человеческих роста, гладкий такой, как яйцо, и дорога его огибает. Не спутаете. От него направо через лес – тропинка. К Поселку вас и выведет.
– Не понял! – Тим вылил в кружку остатки джина и выпил, закусив понравившимся угощеньем. – А дорога-то дальше куда идет? Если больше там ничего нет?
– Раньше на Еловом перевале крепость стояла. Перекрывала путь в Дальние горы, Пригорье от горцев прикрывала. Потом нужда в этом отпала, гарнизон вывели, теперь там только развалины. Да возле развалин – скит отшельников…
– Да, да! – встрял хозяин. – Живет там несколько отшельников. Говорят, вдали от людей мудрость постигают! Сказывают, старший из них там уже лет тридцать живет! А другие к нему позже присоединились. Кстати, чрезвычайно сведущи они в целительстве, в травах разных целебных!
Уже темнело, когда Рудольф поднялся из-за стола и стал прощаться с хозяином и приятными собеседниками. К этому времени крестьяне со своей телегой давно уже покинули харчевню, а человек, сидевший в дальнем углу, удалился через дверь в глубине зала в снятую им комнату. Вместо них появился курьер в униформе императорских фельдъегерей, спросил что-нибудь наскоро перекусить, и хозяин занялся новым посетителем.
– А мне тут недалеко, к ночи пешком дойду, – говорил Рудольф.
– А, вот еще что!
Он вдруг остановился.
– Может, вы там встретите наших мужиков, из Старого Острога! Что-то давненько их нету! Вот ведь какое дело: месяц назад двое поехали в Средние горы травы лечебные собирать. Марек, ученик нашего знахаря, и с ним Дэн – Оглобля. Они каждый год туда отправляются, старый знахарь толкует, что какие-то травы только там, в горах, собирать нужно. Должны уже были дней пятнадцать, как вернуться. Ну, а тут следопыт наш, Мишель, вызвался пойти искать их – вдруг, мол, случилось что? Короче говоря, прошла уж целая декада, как он ушел туда, к Поселку. Вдруг встретите кого из них? Ежели Марека с Дэном – Оглоблей встретите, скажите им, что Мишель ищет их. Если что, так пусть к Поселку идут – там встретятся. Оглоблю трудно перепутать с кем-нибудь: здоровенный такой, в плечах – во! – Рудольф развел руками в два раза шире своих плеч. – Светлые волосы у него, а на шее, вот здесь, пятно родимое. Силен, как лесной медведь. А следопыт наш, он высокий такой, волосы у него длинные, он сзади их в хвост забирает. И медальон на шее носит с именем своим. А на подбородке, вот тут, шрам у него. Если его встретите – привет от меня передавайте!
На том Тим и Иржи распрощались с интересным собеседником, он зашагал по лесной дороге и через пару минут скрылся в темноте. После этого Иржи пошел проверить лошадей, отведенных в стойло, а Тим направился в комнатку, находившуюся в задней части дома, которую хозяин отвел им для ночлега. Вещи путешественников уже были перенесены туда.
Отцепив широкий пояс с длинным кинжалом и сняв охотничий камзол, Тим завалился на грубо сколоченную кровать, застеленную покрывалом. Он предвкушал предстоящие дни, проведенные вдали от города, от людей, в диких горных лесах. Воображение рисовало сцены охоты: выслеживание, долгое ожидание в засаде, и вот наконец темный профиль единорога – на прицельной планке арбалета…
Два года назад впервые у его приятеля – лесничего Иржи – появилась идея поохотиться в горах соседней провинции – Пригорья. С тех пор они при всяком случае расспрашивали всех знакомых и незнакомых охотников о тех местах. Когда же в прошлом году егерь Ермолай, вернувшись из Средних гор, рассказал, что дважды видел там следы черного единорога, Тим с Иржи потеряли покой. Это был очень редкий, хитрый и осторожный зверь. Редко кому удавалось встретить его в лесах, потому что единорог прятался в самые укромные места, забирался в самые непролазные дебри, выходя оттуда обычно по ночам. Известно было совершенно точно, что в окрестностях Старой Пущи этот зверь не встречается. Зато рассказывали, что на Еловом хребте этих тварей предостаточно. В первую очередь вследствие безлюдности тех мест, а также оттого, что растет там в изобилии излюбленная их сочная и сладкая трава – медовуха.
Последние несколько месяцев охотники интенсивно готовились к дальнему походу. Рассчитывая на долгие скитания по незнакомым лесам, Тим многократно перебирал снаряжение, что-то покупал, ремонтировал… Вспомнив слова Рудольфа, он присел на кровати, потянулся к сложенным в углу вещам. Хорошее оружие было страстью помощника имперского пристава. Он до половины вытянул из посеребренных ножен кинжал с вытравленным на клинке рисунком; холодная сталь тускло замерцала при свете свеч. Следом был проинспектирован засапожный метательный нож с утяжеленным, расширенным к концу, клинком. Острый, как бритва. Отложив его, Тим дотянулся до небольшого боевого топорика. Это была лёгкая, изящная, но в то же время смертоносная вещь; топорище с рубящей кромкой полукруглой формы, как у секиры, было выковано из дорогой стали отменной закалки и насажено на резную рукоять из железного дерева. Путешественник попробовал пальцем остроту кромки. Кузнец поработал над заказом на совесть: сталь великолепно держала заточку, но не была хрупкой, с равным успехом ей можно было рубить дерево, доспехи или чью-то голову. Затем настала очередь легкого охотничьего арбалета, аккуратно уложенного во вьюк. Работа лучшего оружейника Старой Пущи: хороший баланс, украшенная неприхотливой резьбой ложа. Арбалет для птицы и мелкого зверя, а также шесть десятков легких стрел… Из него Тим мог стрелять навскидку, почти никогда не промахиваясь. Недаром среди конных лучников и городских стражников в Старой Пуще он имел репутацию лучшего стрелка из арбалета! Наконец Тим взял в руки последнее – тяжелый стальной арбалет, который возил притороченным к седлу. Это было мощное оружие штучной работы со стальной дугой и крепчайшей тетивой, натягиваемой воротом. Арбалет был сделан даже не императорскими оружейниками, а лучшими мастерами Чигоры – маленькой горной страны на северо- западе, славившейся лучшей в мире сталью и оружием. Тяжелые болты с четырехгранным наконечником он посылал на триста шагов без отклонений, а с двухсот шагов мог пробить матерого оленя насквозь. За это чудо техники Тим отдал купцу, торгующему привозным оружием, двадцать золотых солеров, или же двести серебряных «корон» – свое жалованье за три месяца. Отдельно были упакованы два десятка особых тяжелых арбалетных болтов, наконечники которых при попадании в цель раскрывались, как лепестки, нанося ужасные раны и не извлекаясь обратно.
– Наш привет пещерным медведям, – удовлетворенно пробурчал Тим, с любовью поглаживая «лепесток». Такие болты стоили непомерно – по серебряной монете за штуку. Да, на подготовку к поездке пришлось потратиться.
