Сожжение книг. История уничтожения письменных знаний от античности до наших дней

Глава 1

Глиняные черепки под курганами

Древнегреческий генерал и историк Ксенофонт излагает в своем самом известном труде «Анабасис», или «Отступление десяти тысяч», драматическую историю того, как он вывел заблудившееся войско из десяти тысяч греческих наемников из Месопотамии назад в Грецию. Ксенофонт описывает переход войска через центр нынешнего Ирака и его остановку на берегах реки Тигр, в месте, которое он называет Лариса [1]. Обозревая ландшафт, Ксенофонт отмечает огромный заброшенный город с высокими стенами. Оттуда они двинулись дальше, к другому городу, Меспиле, где, по утверждению Ксенофонта, «когда-то обитали мидяне». Именно здесь, по словам Ксенофонта, нашла убежище Медея, жена царя, пока персы осаждали их империю. Ксенофонт сообщает, что персидский царь не мог захватить город, пока Зевс не «обрушил гром и молнии на его жителей» [2].

То, что видел Ксенофонт посреди этого древнего пейзажа, являлось остатками городов Нимруд (Лариса) и Ниневия (Меспила). Города эти находились в самом сердце великой Ассирийской империи и процветали под властью прославленного грозного царя Ашшурбанипала. После смерти Ашшурбанипала Ниневия была разрушена совместными усилиями вавилонян, мидян и скифов в 612 году до н. э. Ксенофонт путает ассирийцев (которые населяли город) и мидян (которые его захватили) с мидянами и персами, главной силой Востока в те времена, когда он писал [3].

Поразительна сама мысль, что Ксенофонт видел эти огромные курганы более двух тысячелетий назад и что руинам в то время уже было много веков, а события, приведшие к разрушению городов, казались смутными даже для этого великого историка. Греки считали себя создателями библиотек, и к тому времени, когда писал Ксенофонт, они играли весьма важную роль в греческом мире. Ксенофонт наверняка обрадовался бы, узнав о великолепной библиотеке, сохранившейся глубоко под землей, которой предстояло много лет спустя поведать историю ее древнего основателя Ашшурбанипала.

Потребовалось еще двадцать два столетия, прежде чем великая библиотека Ашшурбанипала была обнаружена. Благодаря ей удалось полностью восстановить историю этой империи (а также ее предшественников и соседей). Немалую роль сыграли археологические раскопки ассирийских поселений, но в особенности – найденные при этих раскопках документы.

Письменность воспринимается столь недавней технологией в долгой истории человечества, что возникает искушение предположить, будто большая часть древних цивилизаций полагалась в основном на устную передачу знаний. Эти цивилизации, сосредоточенные вокруг области, известной ныне как Турция, Сирия, Ирак и Иран, оставили после себя не только обширные и впечатляющие физические свидетельства, но также документы, отчетливо доказывающие, что письменность наряду с устным общением существовала за столетия до появления цивилизаций Египта, Микен, Персии и в конечном счете Греции и Рима. Эти письменные свидетельства многое добавляют к нашим знаниям о тех культурах. Народы Ассирии и соседних с ними цивилизаций обладали высокоразвитой культурой документирования событий, оставив нам богатое интеллектуальное наследие.

В середине XIX века земли, описанные Ксенофонтом в конце V и начале IV века до н. э., стали предметом немалого интереса для соперничающих европейских имперских держав. Интерес этот помог восстановить развитую в тех цивилизациях культуру знаний, позволив в итоге обнаружить не только старейшие библиотеки и архивы на планете, но также и первые свидетельства покушений на информацию.

Британское присутствие в этом регионе изначально было связано с деятельностью одного из двигателей имперской экспансии, Ост-Индской компании, которая сочетала торговлю с установлением военной и дипломатической власти. Одним из ключевых ее сотрудников в регионе был Клавдий Джеймс Рич, одаренный знаток восточных языков и древностей, которого современники считали самым могущественным человеком в Багдаде после местного османского правителя-паши. «…Некоторые даже сомневались, не поступает ли сам паша сообразно предложениям и советам господина Рича, а не в соответствии с пожеланиями своих собственных советников» [4]. Стремясь удовлетворить свою «ненасытную жаждуувидеть новые страны» [5], Рич даже сумел в переодетом виде войти в Большую мечеть в Дамаске, что в то время для западного гостя было весьма непросто [6]. Рич активно путешествовал по региону и составил детальное описание его истории и древностей, создав собрание рукописей, которое после его смерти приобрел Британский музей. В 1820–1821 годах Рич впервые посетил раскопки в Ниневии и большой курган Куюнджик (как его называли османские турки), находившийся в центре ассирийского города. Во время своего визита Рич откопал клинописную табличку, сохранившуюся от дворца Ашшурбанипала, – первую из десятков тысяч, впоследствии обнаруженных на этом месте.

Рич продал свою коллекцию откопанных любительским образом артефактов Британскому музею. Прибытие в Лондон первых клинописных табличек вызвало взрыв интереса к этому региону и рассуждений о том, какие еще сокровища могут скрываться в той земле. Коллекцию увидел в Лондоне Жюль Моль, секретарь Французского азиатского общества, который также читал опубликованные отчеты Рича. Моль незамедлительно убедил французское правительство послать свою собственную экспедицию в Месопотамию, ради соперничества с Британией во славу французской науки. В Мосул в качестве консула отправили французского ученого Поля-Эмиля Ботта, дав ему достаточно средств для проведения собственных раскопок, начавшихся в 1842 году. То были первые проведенные в регионе серьезные раскопки, и публикация их результатов в Париже в роскошно иллюстрированной книге «Monument de Ninive» (1849), снабженной рисунками художника Эжена Фландена, прославила их среди европейских элит. Мы не знаем точно, где и когда, но страницы этой книги в какой-то момент со все возрастающим удивлением листал молодой британский искатель приключений по имени Остин Генри Лейард.

Лейард вырос в Европе в богатой семье и провел детство в Италии, где запоем читал книги. Наибольшее впечатление на него произвели «Сказки тысячи и одной ночи» [7]. Со временем он полюбил древности, изящные искусства и путешествия. Повзрослев, он отправился странствовать по Средиземному морю, через Османскую империю, посетив в итоге страну, которую мы называем сегодня Ирак, сперва в обществе старшего товарища, англичанина по имени Эдвард Митфорд, а затем в одиночку. Добравшись до города Мосул, Лейард встретился с Ботта, который рассказал ему о своих открытиях в кургане Куюнджик. Возможно, именно там он увидел экземпляр книги «Monument de Ninive» [8], вдохновившей его начать раскопки, используя в качестве рабочей силы местных жителей, число которых достигало ста тридцати. Несмотря на то что археология как наука в то время находилась в зачаточном состоянии, его усилия оказались удивительно профессиональными и продуктивными. Исследования Лейарда сперва финансировал частным образом Стратфорд Каннинг, британский посол в Константинополе, так как раскопки стали предметом соперничества между Францией и Британией. В течение шести лет командой местных рабочих руководил и оказывал ей поддержку Ормуз Рассам, христианин-халдей из Мосула, брат британского вице-консула. Лейард и Рассам стали не только коллегами, но и близкими друзьями. С 1846 года Рассам исполнял роль секретаря и казначея на раскопках Лейарда, но вместе с тем вносил и немалый интеллектуальный вклад. Участию Рассама в этих сенсационных раскопках придается меньше внимания, чем оно того заслуживает, отчасти потому, что ему недоставало деловой хватки, чтобы продвигать себя посредством быстрых публикаций о своих находках, отчасти же потому, что некоторые его успехи подвергались очернению со стороны расистов, а последние годы его жизни были омрачены судебными тяжбами и утратой иллюзий. Организационные способности Рассама позволили раскопкам Лейарда стать выдающимся успехом, но помимо этого Ормуз Рассам внес свой вклад и в расшифровку клинописи. А после того, как Лейард вернулся в Британию, намереваясь сделать карьеру в политике, Рассам продолжил руководить крупными археологическими раскопками в Ираке, которые финансировал Британский музей [9].

В процессе раскопок были найдены огромные помещения, заполненные глиняными табличками. Лейард и его команда обнаружили не просто разрозненные фрагменты сведений об Ассирийской империи, перед ними во всей красе открылась Великая библиотека Ашшурбанипала. Около 28 тысяч табличек были перевезены в Британский музей, еще тысячи находятся теперь в других собраниях [10].

Помещения заполняли таблички высотой до фута; некоторые были разбиты на куски, но большинство сохранились нетронутыми в течение тысячелетий. В одном из помещений, «охранявшемся богами-рыбами», как писал Лейард, «находились указы ассирийских царей, а также архивы империи» [11]. Он предположил, что на многих из них содержатся исторические сведения о войнах, а «на некоторых, похоже, царские указы, и на них стоит печать с именем царя, сына Асархаддона; другие же, разделенные горизонтальными линиями на параллельные колонки, содержат перечни богов и, вероятно, реестр сделанных в их храмах жертвоприношений» [12]. Особо выделялись два фрагмента глиняных печатей с царскими символами египетского царя Шабака и ассирийского монарха (вероятно, Синнахериба). Лейард предполагал, что они могли украшать собой мирный договор. Подобного рода находки положили начало процессу подведения документальной базы под события, ранее считавшиеся легендарными. Исследования языка, литературы, верований и общественной организации этих древних цивилизаций продолжаются по сей день.

Мне довелось держать в руках некоторые месопотамские глиняные таблички и лично оценить те первопроходческие способы, с помощью которых наши предки документировали знания. Я изучал ряд табличек, хранящихся в музее Эшмола в Оксфорде, по которым видно, насколько развитой была культура того времени. Первыми в хранилищах музея появились маленькие овальные таблички с раскопок в Джемдет-Наср на юге Ирака. Таблички эти весьма практичны, их форма рассчитана на то, чтобы легко помещаться в ладони. Информацию наносили на глину, пока та была еще влажной. Вероятно, эти таблички, содержавшие административные сведения, в основном о количестве проданной продукции (к примеру, на одной из табличек изображены ослы, перед которыми стоит цифра семь, что означает «семь ослов»), выбрасывались после использования, поскольку были найдены в виде сваленных в углу помещения обломков. Другие шли в отходы, использовавшиеся для заделки стен или какой-то другой части здания во время ремонта. На протяжении всей истории записи подобного рода зачастую уцелевают лишь случайно, и древняя Месопотамия в этом смысле не исключение.

Куда интереснее были таблички, которые не выбрасывались, но сохранялись и использовались снова. Я с восхищением смотрел на таблички чуть побольше, содержавшие более плотно нанесенные надписи. Эти квадратные таблички известны как «библиотечные» документы, поскольку они содержат литературные или общекультурные тексты на темы от религии до астрологии и рассчитаны на то, чтобы их хранили для чтения в течение долгого времени. На одной из литературных табличек даже имеются выходные данные: писец записывал подробности о самом документе – о чем текст, кем был писец, где и когда он работал (переписыванием почти всегда занимались мужчины). Эти подробности, наподобие титульных страниц современных книг, указывают, что таблички должны были храниться вместе с другими, и конкретные данные помогали отличить содержание одной таблички от другой. Можно сказать, это своего рода древнейшая разновидность метаданных.

Содержимое уцелевших табличек свидетельствует, что имелись и другие виды архивных документов – сведения об административной и бюрократической деятельности. Группа совсем маленьких табличек, во многом похожих на печенье к завтраку, представляла собой своеобразные «удостоверения личности посыльных», которые забирали или доставляли те или иные товары: посыльный держал их в кармане или в сумке и предъявлял по прибытии. Не вполне ясно, почему они сохранились и не были употреблены для ремонтных работ, – вполне возможно, их предполагалось использовать в дальнейшем.

Благодаря почти двум столетиям археологических раскопок мы теперь знаем, что у этих древних народов имелась развитая культура, предусматривающая поддержку библиотек, архивов и писцов. По мере того как формировались древнейшие цивилизации, переходя от кочевничества к оседлому существованию, возникала потребность в фиксации устного общения и сохранении знаний. В те времена, когда работала библиотека Ашшурбанипала, использовавшиеся тяжелые и громоздкие таблички требовали соответствующих помещений, подобных тем, что обнаружил Лейард, где можно было делать копии и получать информацию. Со временем ученые обнаружили свидетельства того, что таблички хранились в каталогизированном и упорядоченном виде.

В 1846 году Лейард начал отправлять материалы в Британию, и его находки, когда о них стало известно в Лондоне, незамедлительно вызвали сенсацию. Давление со стороны общества, подпитываемое новостями в прессе, помогло изменить взгляды совета Британского музея, который согласился финансировать последующие экспедиции, отчасти под воздействием политиков, рассматривавших успех раскопок как победу над их соперниками-французами. Лейард стал национальным героем, получив прозвище «Лев Ниневии», и смог благодаря своей новообретенной славе сделать карьеру писателя и политика. Вероятно, обнаружение библиотеки Ашшурбанипала стало самой важной его находкой. Скульптуры, керамика, драгоценности и изваяния, выставленные теперь в крупных музеях Лондона, Берлина, Нью-Йорка и Парижа, ошеломляют с эстетической точки зрения, но расшифровка содержавшихся в собраниях библиотеки сведений воистину изменила наши представления о древнем мире.

После изучения найденных при раскопках табличек становится понятно, что царская библиотека Ашшурбанипала, возможно, была первой попыткой собрать под одной крышей весь корпус доступных на тот момент сведений. Библиотека состояла из трех основных групп: литературных и научных текстов, вопросов к оракулам и записей пророчеств, а также писем, отчетов, данных переписей, контрактов и прочих разновидностей управленческой документации. Большое количество тамошних материалов (как и во многих других древних библиотеках, обнаруженных в Месопотамии) касались предсказаний будущего. Ашшурбанипал желал, чтобы имевшиеся в его библиотеке сведения помогали ему решать, когда лучше всего отправиться воевать, жениться, завести ребенка, посеять урожай или совершить какой-либо иной жизненно необходимый акт. Библиотеки были необходимы для будущего благодаря собранным в них знаниям о прошлом, которые оказывались в руках тех, кто принимал решения; в Ниневии важнейшим из таковых являлся Ашшурбанипал.

Литературные тексты охватывали широкий диапазон тем – от религиозных, медицинских и магических до исторических и мифологических. Все они были четко упорядочены по тематике с имевшимися на них соответствующими пометками, которые сегодня можно рассматривать как каталожные записи или даже метаданные. Их хранили как постоянный источник ссылок, в то время как архивные материалы носили более временный характер, будучи средством решения судебных споров о земле и собственности [14]. К числу важнейших открытий, сделанных Лейардом и Рассамом в Ниневии, относится ряд табличек, содержащих текст одного из древнейших сохранившихся литературных произведений, «Эпоса о Гильгамеше». В Ниневии были найдены несколько разных наборов табличек, свидетельствующих, что одним и тем же имевшим ключевое значение текстом владели в течение многих поколений, сохраняя его и передавая от одного царя к другому, даже с пометкой, что он написан собственноручно Ашшурбанипалом.