Ночь Ватерлоо

Света: Когда Россини узнал о существовании коллекции самых изощрённых орудий пыток всех времён и народов, он поинтересовался, есть ли в этой коллекции фортепьяно. Ему ответили – нет. Россини сказал: «Значит, тот, кто составил эту коллекцию, никогда не учился музыки!»

Рита: Если бы я ему показала свою коллекцию, он бы про фортепьяно не вспомнил!

Света: Да что ты гонишь? Нет у тебя никакой коллекции, кроме старых тетрадок с пафосными стихами!

Рита: (уронив пилочку) С пафосными?

Света: А что?

Рита: А то, что ничего худшего ты сказать про них не могла! Если бы ты сказала, что они глупые – это бы означало, что ты их просто не поняла, а пафос бросается в глаза каждому! Я его ненавижу сильнее всего на свете! Я с ним борюсь, как с чудовищем!

Света: Но ты вся иногда состоишь из пафоса!

Рита: (встав) Ты нарочно так говоришь, чтоб меня взбесить!

Света: Ладно, не ори! Действительно, я слегка перегнула палку. Скажи мне лучше – а ты банальности так же воспринимаешь, как пафос? Многие их почему-то сильно не любят.

Рита: Смотря какие банальности! Если не совсем идиотские, то спокойно к ним отношусь. Надо избегать не банальностей, а бездарности! Банальность может быть гениально подана, а бездарность останется пустотой, при всей её искромётности.

Света: Приведи пример великой банальности.

Рита: Из Высоцкого: «Я не люблю себя, когда я трушу! Досадно мне, когда невинных бьют! Я не люблю, когда мне лезут в душу, тем более – когда в неё плюют! » Вот. Что может быть банальнее этого! Но какова сила художественной подачи!

Свету бьёт током. Она визжит и падает на пол. Рита молчит. Её парализовало ужасом и смятением. Моментально придя в себя, Света поднимается на ноги и преследует Риту, которая незамедлительно покидает комнату. Слышны крики, топот, звуки ударов. Рита стремительно возвращается. Разъярённая Света вбегает следом за ней. В её руке – швабра. Слёту бросившись на диван, Рита целиком заворачивается в одеяло. Света, приблизившись, начинает бить её шваброй. Рита визжит.

Света: (нанося ей удары) Вот тебе, тварь, чувствительные банальности! Вот тебе глубина художественной подачи, сволочь такая! Вот расовая теория! Вот тебе твоё солнце Аустерлица и Бородинский утренний холодок! А вот – урок физики!

Входит женщина-психиатр с маленьким саквояжем в руке. Останавливается посреди комнаты. Наблюдает.

Света: (колотя шваброй по одеялу, из-под которого раздаётся вой) Вот тебе ночные пожары! Москву решила спалить? Конечно, тогда все сразу поймут, что Наполеон – это ты!

Психиатр: Простите, могу я принять участие в разговоре?

Света оборачивается, замирает. Рита выглядывает из-под одеяла, затем откидывает его и садится.

Света: (убрав швабру под диван) «Скорая» пока не нужна!

Психиатр: Что правда, то правда – простая «Скорая помощь» вам, действительно, не поможет. Её поэтому здесь и нет. Я – работник Скорой психиатрической помощи.

Ставит саквояж на стул, поворачивается к столику. Рита быстро встаёт. Света обречённо закатывает глаза.

Психиатр: (перебирая книги, лежащие на столике) Наполеон! Жизнеописание! Характерная симптоматика. Мандельштам! Цветаева! Ещё хлеще.

Поворачивается к саквояжу.

Света: Как вы здесь оказались?

Психиатр: (отщёлкивая замки саквояжа) Нам позвонил участковый. Ваша входная дверь была приоткрыта.

Света: Но я запирала дверь!

Психиатр: (открыв саквояж) Вы в этом уверены?

Света: Абсолютно! Я повернула ключик два раза! Я точно помню, и никакой ошибки тут быть не может!

Психиатр: (вынув из саквояжа набранный шприц и сняв колпачок с иглы) Ну, тогда ложитесь, сударыня! Поживее.

Света: В смысле? Куда?

Психиатр: На диван.

Света: Как?

Психиатр: На живот.

Света: Зачем?

Психиатр: Я сделаю вам укол.

Света: Какой?

Психиатр: Тот, который вам нужен.

Света: В какое место?

Психиатр: В то самое.

Света: Ой! А в руку нельзя?

Психиатр: Нельзя. Барышня, ложитесь! Не вынуждайте меня к насилию над больной.

Света: Но я – не больная! Вы не имеете права! Вы, вообще, не имели права сюда входить!

Психиатр: Нет, это вы не имеете права здесь проживать. Полиция это установила. А я, как врач, констатирую: вы психически нездоровы. И представляете очень большую опасность для окружающих. Я обязана принять меры. Так что, ложитесь!

Света: А если я откажусь?

Психиатр: Тогда мне придется вызвать сюда усиленную бригаду, и вы будете госпитализированы.

Света: О, шок!

Задрав кимоно, ложится ничком на диван и спускает трусики.

Рита: Погодите! Она действительно запирала дверь! Абсолютно точно! Я это своими ушами слышала!

Психиатр: Вы уверены?

Рита: Не совсем.

Психиатр: Да нет уж, ложитесь! Я ваши хитрости знаю.

Достает второй шприц. Рита, чуть помедлив, вздыхает, расстёгивает штаны, ложится рядом со Светой и оголяет место укола. Психиатр неторопливо подходит.

Света: Колите! Вам что, приятно смотреть на наши голые задницы? Вы ведь женщина! Может быть, даже девушка.

Психиатр: Я задумалась – не вколоть ли вам через полчаса ещё один, дополнительный препарат, чтобы Токмаков был спокоен? Ему такие проблемы на территории не нужны. Он очень просил меня поработать здесь основательно.

Рита: Ой, погодите! Как я могла забыть? Второй замок сломан! Вчера сломался! Он щёлкает вхолостую! Она, должно быть, как раз на этот замок запирала дверь, поэтому дверь и не заперлась!

Психиатр: (поразмышляв) Ладно, предположим. А как насчёт второй комнаты? Токмаков сказал мне, что участковый…

Рита: (смеясь) Вот уж нашёл кого слушать! Что, Токмаков плохо знает этого участкового по фамилии Ромаренко? Он пару дней не попьёт – к нему бегемоты и мамонты сквозь замочную скважину пролезают! Один раз даже ихтиозавр пролез! Точнее, проплыл.

Психиатр: Но мне нетрудно проверить, правду он говорил или нет.

Рита: И каким же образом вы осуществите эту проверку?

Психиатр: Я загляну в ту комнату.

Рита: А кому это надо, как спросил Арамис тюремщика из Бастилии?

Психиатр: Вопрос правильный! Вашим задницам точно это не надо – укол болезненный, две недели сидеть не сможете. Мне – не знаю… А что за деньги лежат на столике?

Света: Мне уже двадцать один год, бояться уколов стыдно! Надо – так надо. Колите.

Рита: Света, эти уколы на мозги действуют! Тут тебе терять нечего, но со мной – другие расклады. Доктор, мне показалось, что эти деньги вывалились у вас из кармана прямо на столик.

Психиатр: Вам показалось? Или вы в этом убеждены?

Света: Да убеждена она, успокойтесь! Я тоже убеждена! Я вам это гарантирую – как и то, что у нас больше денег нет!

Психиатр: Будем считать, что вам стало лучше.

Убирает шприцы в саквояж и перемещает купюры со столика в свой карман.

Рита: Встать можно?

Психиатр: Одну минуточку. Что вы скажете Токмакову?

Рита: Что вы укололи нас по два раза в каждую половинку, и мы вам пообещали вести себя хорошо.

Психиатр: (закрыв саквояж) Надеюсь, что вы исполните обещание, потому что в противном случае нам придётся возобновить знакомство.

Берёт саквояж, выходит.

Рита: (натянув джинсы, вскочив и побежав следом) Ой, погодите, дайте я вам покажу, что у нас с замком!

Света натягивает трусы, встаёт, одёргивает кимоно.

Психиатр: Я тебе что, слесарь?

Света садится за столик, пьёт кофе. В прихожей хлопает дверь, щёлкает замок. Рита возвращается.

Света: Какая же она сука! Оставила нас без денег.

Рита: Ты меня дурой, что ли, считаешь?

Кладёт на стол две купюры.

Света: А почему ты все не взяла?

Рита: Чтоб она вернулась?

Света: А за двумя, ты думаешь, не вернётся?

Рита: (сев на диван) Она их не посчитала… Слушай, эта змея меня впечатлила! Я ещё никогда не сталкивалась с такой беспримерной наглостью! У неё в саквояже есть препарат, который она может применять только при наличии очень редких экстренных показаний. За незаконное использование – тюрьма. Если эта тварь ещё раз притащится – я его украду, отдам Токмакову. Пусть поторгуются! Он её без штанов оставит. В буквальном смысле! Прямо у себя в кабинете.

Света: А интересно, что она нам вколоть собиралась?

Рита: Аминазин, скорее всего. Противная штука! Мне его целый месяц почти каждый день кололи.

Света достает из сумочки тени, тушь, кисточку и зеркальце. Начинает краситься. Рита громко зевает.

Света: Не понимаю, как замок мог сломаться?

Рита: Я его ночью разобрала на части. Мне любопытно стало, чего он такой тугой? Потом собрала, но как-то не так, осталось деталей пять. Больше никому открывать не вздумай! Ты поняла меня? Никому! От этой гадюки мы отдубасились кое-как, но если придет санэпидемстанция, нам – кранты!

Света: Не нам, а тебе.

Рита: Это почему – только мне?

Света: Потому что ты – паразитка.

Рита: Но я не кровососущая паразитка! Моя энергия пополняется из глубин Вселенной, которые не нужны никому, кроме Сфинкса. Сфинкс безотрывно и зачарованно смотрит в них много тысяч лет. Поэтому он – двуликий. И я двуликая.

Пауза.

Рита: Сколько у нас денег осталось, если не считать этих?

Света: Батонов на двадцать пять.

Рита: На полтора дня… Я не понимаю – куда, куда деваются деньги?

Света: Надо меньше курить!

Рита: Я и так курю только по ночам!

Света: По сорок сигарет за ночь!

Рита: Разве я виновата, что у меня – бессонница? Все великие люди ею страдают! Наполеон на острове Эльба почти не спал.

Света: Но если бы он курил при этом «Парламент-Лайт», Великобритания отказалась бы его содержать. Я убеждена, что он курил «Мальборо».

Рита: Нет, он там занимался ещё более расточительным делом . Знаешь, каким? Он созерцал море. Эта злая стихия – великий убийца Времени! Бесконечно можно смотреть на море, утрачивая желание и способность действовать. Но он всё же двинулся на Париж! И он его взял.

Света: Я не люблю море из-за медуз. Я предпочитаю плавать в реке. Там, правда, пиявки, но я уж лучше встречу их двадцать штук, чем одну медузу!

Убирает тени, тушь и кисточку в сумочку, достаёт из неё румяна и пудру.

Рита: (поднявшись и начав мерить шагами комнату) Ты за хлебом сходишь?

Света: (припудрив щёки) Окей.

Накладывает румяна.

Рита: Боюсь, к вечеру боевой раскрас тебе смыть придётся!

Света: Что ты задумала?

Рита: Всё узнаешь, когда придёт время действовать. А сейчас наступает срок рекогносцировки.

Света: Ой, тоже мне, Наполеон! С сиськами!

Рита: Хватит, говорю, морду красить – ты, Жозефина без сисек! Иди за хлебом!

Света: (водя перед собой зеркальцем) Когда дадут горячую воду?

Рита: К вечеру обещали. А что? Зачем тебе это?

Света: (отложив румяна и взяв помаду) Мне надо ванну принять! Я хуже свиньи! А мне нужно будет зайти к Серёжке.

Рита: (остановившись) Серёжка лучше всех знает, что ты свинья! А его бульдогу купи игрушку, чтоб он тебя не воспринял как кусок сала.

Света начинает помадить губы. В кармане пиджака Риты звонит мобильник.

Рита: (взяв его) Алло! Здравствуйте… Рита. А, вы от Миши? Очень приятно… Сегодня вечером? Погодите одну минутку, я расписание посмотрю… Да, сегодня вечером я свободна с восьми часов. Пожалуйста, приезжайте. Адрес вы знаете? Замечательно. Я вас жду. Возьмите. До встречи…

Кладёт мобильник на столик .Некоторое время стоит, не двигаясь.

Света: (убрав помаду) Чего ты взять-то ему велела?

Рита: (пройдясь и остановившись) Уже не помню. Слишком внезапно всё получилось. Он вдруг мне сам позвонил…

Света: Так это же хорошо! Ну, как он тебе?

Рита: Да так, ничего особенного. Ни рыба, ни мясо. Не знаю, что и сказать!

Света: Сейчас у тебя такое лицо, как будто ты врёшь.

Рита: (помолчав) Знаешь… мне показалось, что он…

Света: Да не бойся же, говори!

Рита: Мне бояться нечего, я его никогда не видела. Просто стало как-то немножко не по себе . Наверное, эта ведьма меня слегка омрачила! Короче, я пока не готова о чём-либо говорить.

Света: Вот это нормально! Ты меня втягиваешь в историю и при этом ещё отказываешься что-либо мне объяснять? Меня это не устраивает.

Рита: Но Светочка, я сама ещё ничего не знаю! Меня переполошил этот нестандартный звонок, вот и всё! Иди в магазин. Серёжке и его псу скажи, что я зайду завтра. Сегодня я не в кондиции.

Света: Да, тебя реально знобит! Прямо всю колотит!

Рита: И я об этом же! Ты не знаешь, Наполеон перед Ватерлоо как себя чувствовал?