Приключения Никиты и Льва. Часть 4. Ветер перемен

Глава 4

– А-а-а…

– Лева! – вскрикнула Надежда Владимировна.

Малыш выпросил у нее подержать леску от воздушного змея самому, без помощи. Та была натянута, как гитарная струна; сверху за мальчиком, улыбаясь с высунутым рисованным языком, следила насмехающаяся морда змея. Казалось, он знал, что сейчас произойдет и лишь ждал порыва ветра. И дождался. Как только ребенок отошел от мамы на пару шагов, игривый змей резко рванул в сторону ручья, потащив за собой Леву. Малыш еле успевал переставлять ножками, кричал, но отпустить леску не решался.

Лиза перестала танцевать и развернулась на крик. Папа сурикатом приподнялся с пледа, вглядываясь в лужайку, где пару минут назад были его дети и жена, а теперь не было никого. Никита прервал свою натуралистическую мини-экспедицию, вскочил на ноги и активно жестикулировал Леве, который мгновение назад плюхнулся в воду. Их мама, переваливая круглый живот из стороны в сторону, спешила вытащить сына из ручья. За происшествием свысока наблюдал освободившийся от привязи воздушный змей. Его сообщник – ветер какое-то время еще кружил шутника над головами Орловых. Вдоволь накуражившись, полиэтиленовый ромб с хвостом из лески вскоре улетел куда глядели его нарисованные глаза.

Вдруг откуда-то из-за кустов, мимо растерявшейся Лизы, мимо пузатой Нади, перемещающейся в пространстве не быстрее улитки, пронесся Денис. Лев не умел плавать! И пусть ручей был неглубокий (хотя этого никто не проверял), достать малыша из холодной воды надо было как можно скорей. Делая по-баскетбольному широкие шаги, Левин брат быстрее всех оказался у ручья. Одна нога там – на дальнем берегу, другая здесь – на ближнем: Денис мостом раскинулся над водой. Лева еще не успел осознать, что произошло, как подросток вытащил его на травянистый берег.

Тут уже подбежал и папа. Он убедился, что сын не нахлебался грязной воды, быстро раздел Леву, обтер его запасной Никитиной футболкой, которую взяли с собой вместе с другой детской одеждой (как раз для такого случая) и переодел ребенка в сухое. До Левки, наконец, дошла суть происшедшего. По лужайке разнесся звонкий детский рев. К нему добавились бабушкины сдержанные причитания, слезы беременной женщины, обвинения Денисом сестры в том, что она бросила мелких на пузатую Надю, шумные, полные досады и злости оправдания девочки, рассказ возбужденного Никиты о том, как случилось падение брата в воду, и, наконец, папины попытки утихомирить детей и взрослых и примирить их.

Этот праздничный завтрак Орловы запомнят надолго.

Папа повез младших детей и жену домой. Надежде Владимировне до сих пор удавалось скрывать боль в животе, разыгравшуюся совсем некстати с самого утра. Женщина не хотела портить пасынкам праздник, поэтому она старалась до последнего удерживать на лице маску радости и физического благополучия. Страх за сына обнажил ее истинное состояние. Еще у ручья женщину скрючило так, что она еле-еле дошла до машины. Ее сопровождал муж, одной рукой поддерживая жену, а во второй держа младшего сына. Никита шлепал вслед за родителями с бабушкой за ручку: у него промокли ноги. Процессию замыкали двойняшки, нагруженные второпях собранными вещями. Орловы шли к машине под куполом молчаливого напряжения, такого сильного, что можно было из воздуха заряжать телефоны.

Подростки слушали музыку и потихоньку возвращались в душевное равновесие. Когда они проводили папу с Надей и братьями до машины, закинули мешки и корзины в багажник, то отправились до дома с бабушкой. Пешком.

– Сашенька, езжай аккуратно, а за нас не переживай. У меня, если что есть зонт.

Замигал поворотник, машина Орловых отъехала от тротуара.

– Ребят, вы столько времени в телефонах проводите. У вас головы не разбухнут? – Вера Дмитриевна потрепала внука за волосы. – Гляди, какой высокий, прям не достать.

– И не надо. Тебе бы было приятно, если бы я так сделал?

Во время прогулки Вера Дмитриевна рассказывала старшим внукам свои воспоминания из молодости, когда в студенчестве одним летом они с одногруппниками отправились в турпоход со сплавом по быстротечной реке с порогами; как один ее однокашник вывалился из каяка в холодную воду; как все дружно доставали его на берег и оказывали первую помощь, и многое другое.

За все время, пока троица шла домой, ни Лиза, ни Денис, ни разу не достали телефоны из карманов, а с интересом слушали бабушку и забрасывали ее уточняющими вопросами и шутками.

Глава 5

Александр Олегович старался везти жену и детей аккуратно, но при этом быстро. Если впереди горел красный свет светофора, он высчитывал скорость своего движения так, чтоб проехать через очередной перекресток ровно в тот момент, когда загорится зеленый.

Уже ближе к дому пришлось включить дворники; за мелкими единичными выстрелами дождя последовала тяжелая артиллерия. Пока Орловы ехали до дома, облака почернели, перегруппировались, затянув небо почти до горизонта, и атаковали уже целыми очередями капель.

От избытка и тяжести мысли из папиной головы морщинами полезли ему на лоб, отчего Александру Олеговичу пришлось нахмурить брови, чтобы мысли не вывалились в таком беспорядке на родных через его рот. Иногда он озвучивал одну из них в краткой форме, и тут же замолкал, чтоб не спровоцировать мыслепад. Тогда бы не поздоровилось никому. Заваленный мыслями лоб надо разбирать методично, аккуратно и последовательно, как археолог с кисточкой в руках выкапывает руины древних цивилизаций из-под каменных вековых пластов.

– Лев, приходим домой, ты идешь сразу в душ. Понял, сынок?

– Да.

– Зай, как животик? – на вопрос мужа Надежда Владимировна положила свою руку на его, что означало: «спасибо, что спросил, ничего, держусь». Второй рукой она поддерживала живот.

В зеркале заднего вида Александр Олегович посмотрел на своего младшенького.

– Лев, не облизывай стекло.

И сын, и папа тяжело вздохнули.

– Никита, подъедем к дому, ты берешь из багажника один пакет с едой, любой, я – все остальное. Договорились? Без тебя мне не справиться.

– Угу.

– Левка, ты идешь от машины до дома своими ножками, я тебя не потащу, у меня будет много вещей и мама.

– Я не хочу ножками! – теперь углы Левиного рта поползли вниз, глаза вновь наполнились слезами, голос срывался.

– Сынок, не разводи болото в машине, пожалуйста, и без того сыро. Приедем домой, поможем маме, а потом ты мне расскажешь все, что считаешь по этому поводу. Окей?

– Ладно, – проглотил обиду Лев.

Через десять минут как родители с младшими детьми зашли в парадную, мимо их машины, припаркованной рядом с домом, прошли подростки Орловы со своей бабушкой. Денис шел в центре и нес большой черный зонт; с двух сторон к нему прижимались Лиза и Вера Дмитриевна. Дождь заканчивался, так что их волосы можно было считать спасенными от намокания, чего нельзя было сказать об их ногах.

– Па, а где сушилка для обуви, ну, которая с ультрафиолетом? – зайдя в квартиру, сразу крикнул Денис отцу. Из детской торчала Никитина голова. Мальчик хлопал глазами.

– Как обычно – в зеркальном шкафу, где-то на уровне груди, – Александр Олегович перекричал шум воды и вой Левы, который мылся второй раз за неполный день.

– Мне тоже надо, – спохватилась Лиза.

– Я спросил, значит, я первый сушу.

– С твоими кроссовками ничего не случится, – Лиза опередила брата, достала из шкафа сушилку и воткнула штепсель от прибора в розетку.

– Слышь! Дай сюда! Я высушу свою обувь и тебе дам, не наглей! Ты, если что, у Нади можешь кроссы взять, как тогда.

– Ребят, сосчитайте до десяти, это поможет вам успокоиться.

Оба подростка исподлобья зыркнули на бабушку.

– Ладно, не вмешиваюсь.

Тогда Лиза стрельнула глазами в брата и прошипела:

– Ну и подавись ты своей сушилкой! – покраснев, девочка швырнула набалдашники, соединенные проводом на ковер в прихожей, развернулась и ушла в детскую. Никита пропустил сестру и снова появился в дверном проеме. Денис замахнулся на него сушилкой для обуви. Никита тут же захлопнул за собой дверь в детскую комнату. Подросток цыкнул языком и с силой запихал в обувь набалдашники сушилки. Он как никто понимал, что расслабляться раньше времени нельзя: да, этот бой он выиграл, но война еще не окончена. За Лизой не заржавеет…

Как только папа унес в детскую орущего Льва, под предлогом мытья рук Денис зашел в ванную и засел за смартфон. Бабушка до сих пор была в прихожей. Отвыкшая от таких сильных эмоций, свидетелем которых она поневоле стала, Вера Дмитриевна обескуражено таращилась по сторонам. Ее глаза, и без того увеличенные линзами круглых очков, стали вдвое больше.

– Так, если что, я в гостиной, – дама говорила это родственникам, но все уже разбежались по разным комнатам. Получается, что она поставила в известность о своих планах лишь стены и мокрую обувь. Вера Дмитриевна закинула свою большую сумку на плечо и тихонько прикрыла за собой дверь гостиной.

…В детской снова запахло шампунем. Александр Олегович шмякнул завернутого в полотенце Льва на кровать и начал его обтирать.

– Пап, а почему Денис с Лизой стали такие злые? – опасливо озираясь на сестру, которая спрятала свое внимание в экране смартфона, шепотом спросил у папы Никита.

Александр Олегович обнял сына и на ушко прошептал:

– Сынок, у них сейчас очень непростой период в жизни, он называется «подростковый». Гормональная буря шандарахает им по голове, и они ничего с этим поделать не могут, поэтому злятся на весь мир, кусаются и брыкаются.

– Понятно… – Никита жалобно посмотрел на Лизу.

– Но это пройдет, сынок. Они оба очень хорошие и любят вас с Левой, хотя изо всех стесняются это показывать.

– А ты их любишь? – шептал любопытный мальчик.

– Э! Что вы там шушукаетесь? Мне холодно! – потребовал внимания Лев.

– Очень, – папа улыбнулся Никите и повернулся к Леве, – хотим и шушукаемся, мистер Левкин-Морковкин, – Александр Олегович набросился на младшего сына с щекоткой. Лев захохотал так громко, что даже Лиза на секунду оторвалась от телефона. Ее губы дрогнули в еле заметной улыбке.

Когда минутка «снятия напряжения» закончилась, папа попросил Лизу помочь малышу одеться.

– Ну, пап! Почему я должна это делать?

– Зайчонок, конечно, ты не должна, но я тебя прошу. Пожалуйста, только сейчас помоги мне и все, больше ничего не надо будет делать, – папа поцеловал дочь и вышел из детской в гостиную на разговор с Верой Дмитриевной.

– Эй, пап, ты куда?! – возмутился Лев. Оставшись в своей комнате с Никитой и Лизой, Левка снова завыл.

– Ну спасибо, отличный день рождения! – под аккомпанемент ноющего четырехлетнего брата бурчала девочка.

– Левка, между прочим, я вот тоже ноги намочил, и ничего – не ною, – вспомнив свою неудачу, решил поддержать брата Никита. Он провел рукой по коротким волосам Левы и заметил, как мелкие брызги полетели во все стороны, будто с мокрой щетки.

– Отстань! – крикнул на брата Лев. Никита пожал плечами и отошел в другой угол комнаты искать в набитой доверху коробке нужную ему игрушку. Очередная волна Львиного плача никого не удивила, но и не обрадовала.

Через несколько минут Денис вышел из ванной. Из родительской комнаты его окликнула Надя.

– Дениска, позови папу, пожалуйста, – с гримасой боли на лице беременная женщина прошептала пасынку, когда тот постучался в дверь к ней в комнату.

– Он… ладно, сейчас…

Денис вошел в гостиную. Папа рассказывал бабушке планы на ближайшие часы. Александру Олеговичу придется сейчас везти жену в больницу, чтоб проверить, все ли в порядке с женой и плодом. Хоть срок беременности был уже довольно большой, рожать раньше времени совсем не хотелось. Пару часов в доме за старшую останется бабушка. Ей надо будет уложить младших спать на тихий час. Его поход в кино с подростками если не отменится вовсе, то перенесется на неопределенный срок. Когда все с Надей утрясется, папа вернется домой (один или с женой), тогда можно будет вместе поужинать и, наконец, подарить детям подарки.

– Пап, там Надя тебя зовет.

– Спасибо, сынок, я сейчас…

Глава 6

Через двадцать минут дети с бабушкой остались одни. Старшие разместились на большом диване в гостиной и беспрерывно строчили ответы на поздравления с днем рождения от друзей, знакомых и не очень во всех установленных на их телефоны мессенджерах. Брат с сестрой сидели, слегка коснувшись друг друга плечами, что очень отдаленно напоминало установившуюся еще до их рождения сильную духовную связь.

Левка играл с бабушкой в детской, а Никита включил на кухне кран и, то поднимая, то опуская ручку смесителя, наблюдал за тем, как меняется толщина струи воды. Поворачивая ручку вправо и влево, мальчик проверил насколько горячей и холодной может быть вода из-под крана. Мокрые руки покраснели. Вода в кране, конечно, была горячей, но это все же не кипяток. Убедившись, что бабушка за ним не следит, Никита взял спички (родители полагали, что дети не знают, где от них прячется этот картонный провокатор), зажег на плите газ и некоторое время любовался шипящим синим пламенем. После этого мальчик довел воду до кипения и наблюдал за бурлением прозрачной жидкости, представляя себе лаву, выплескивающуюся из жерла вулкана. Немного подумав, он достал из морозилки кусочек льда для напитков и бросил его в кастрюлю, из которой так и валил пар. Лед таял и трескался.

Никита хмурился и чесал подбородок, потом чуть ли не вскрикнул, когда понял, что еще он может сделать с водой. Холодную, теплую и горячую воду маленький ученый уже исследовал; кипятил воду и получил пар; топил лед и слышал его трескучие мольбы о помощи. Что осталось? Конечно, заморозить воду! Дедушка как-то донес до внука факт, что вода – единственное вещество на планете, которое при замерзании расширяется, а все остальное наоборот – сжимается! При том, как это не парадоксально, быстрее замерзает горячая вода, а не холодная! Это, как раз, Никита и решил проверить, запихнув в морозилку наполненные почти до краев две пластиковую бутылки с водой. Ради науки пришлось пожертвовать приготовленными для праздничного ужина двумя литрами лимонада цвета кофе.

Мальчику очень хотелось записать результаты опытов в свой блокнот, специально заведенный с недавнего времени как раз для фиксации таких научных наблюдений, но блокнот был в детской под пристальным наблюдением бабушки.

На кухню пришел Лева:

– Пить хочу. Налей воды мне.

– Ничего не забыл?

– Пожалуйста, – Левка стукнул себя ладошкой по лбу.

Никита разглядывал брата. Тот выдул целую кружку воды, вытер плечом рот и убежал обратно в детскую. Из коридора послышалось небрежное «пасиб». Дошколенок удивился избирательности братской водобоязни. Лезть в воду Лев не хотел, а пьет ее с превеликим удовольствием.

Самостоятельно опыты с водой и огнем Никита делал впервые и то лишь потому, что дома не было родителей. «Спички детям не игрушка» – он сам так говорил Левке. Но по-другому вскипятить воду невозможно, а бабушка вряд ли захочет участвовать с ним в этих экспериментах. Спросить ее об этом напрямую было страшно. Уж очень высок риск быть вовсе выгнанным из лаборатории (то есть с кухни).

С одной стороны – Никита опасался быть замеченным за серьезным преступлением, с другой – если бы человечество соблюдало все те правила, которые само себе и устанавливало, то научного прогресса люди не дождались бы никогда, а до сих пор ковырялись бы в земле палками-копалками.

Дошколенок выключил газ и понес эти мысли в пустую родительскую комнату. Мальчик встал при входе и оглянулся, смакуя любимую композицию. Каждая вещь в этом месте, от ручки шкафа до кровати, напоминала о родителях и казалась священной. Никита любил бывать здесь в одиночестве. И теперь тишина этой комнаты поглотила все лишние мысли, оставив в голове лишь действительно важное и ценное.

Вздохнув, Никита сел на край большой кровати, провел рукой по покрывалу. Кажется, через сто лет подсунь ему под руку этот кусок ткани, в тот же миг перед глазами всплывут счастливые лица родителей. Немного подумав, мальчик лег в кровать. Она пахла мамой и еще держала тепло родного сердца. «Сынок, у мамы болит животик, я должен отвезти ее к врачу. Возможно, она сегодня не вернется домой», – были последние слова папы, прежде чем за ними с мамой захлопнулась входная дверь. Мальчик повернулся лицом в подушку и постарался втянуть в себя запах маминых волос, весь, до последней частички. Слезы сами брызнули из глаз. Подушка терпеливо впитала их в себя. «На семьдесят процентов человек состоит из воды» – почему-то вдруг всплыло в голове. Никита разозлился на нее – на свою голову. Упрямая, зачем-то подсовывала неподходящие этому моменту мысли. Мамина подушка получила добавку слез, горше прежнего.

Побыв с собой наедине, через некоторое время Никита успокоился. Странно, но его уединение никто не потревожил. Он подошел к окну. Дождь уже закончился, но капли на стекле еще не высохли. Маленький ученый не сильно ударил кулаком по оконной раме; с наружной стороны одна капля откуда-то сверху сорвалась с места и прорисовала на стекле кривую дорожку до самого подоконника, захватив с собой десяток-другой таких же капель, как она. «А я люблю воду», – подумал о брате Никита. В этот же момент в коридоре послышался скрип открывающейся двери. Из детской его звал Левка.

– Никита, а что ты здесь делаешь? – спросил Лев у брата, когда, обойдя всю квартиру, нашел его в родительской комнате. – Пойдем в лего поиграем, пойдем?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.