Врата ада

Ученый кивнул нам, похлопал по плечу Артема и пошел обратно на перекресток. А на смену ему оттуда явился Смит. Крошка встретила его настороженно, однако американец оказался настроен миролюбиво.

– Больше не хочу слышать от тебя, что ты недолибер, – сказал он. – Как ты узнала, что случится?

– Но я не знала, – возразила она. – Назови это предчувствием.

– Теперь можешь все рассказать остальным, – сказал он. – Больше нет смысла соблюдать секретность.

– И раньше не было, – заметил Гридин.

Смит недобро на него посмотрел, но промолчал.

– Знаю, знаю, – сказал Гридин. – Я теперь всего лишь командир разведгруппы и не понимаю всей сложности положения – вашего, и «Противодействия». Вот как на эту работу перешел – так сразу мозги у меня деградировали.

– Мозги у вас остались в порядке, – ответил Смит. – Нервы сдают – это да. Отказавшись от высоких должностей, вы отказались также и от возможности заметно влиять на события. Только никто, кроме вас, в этом не виноват.

Я обнял Дашу и отвел ее в сторонку, чтоб не мешать этим двоим ругаться. Остальные потянулись за нами. Но наша тактичность ничего не дала: Гридин обменялся со Смитом еще парой едких фраз и присоединился к нам.

– На сегодня с зачистками покончено, – сказал он. – Тем более что уже вечер. Пойдемте засядем в вездеходе.

Так мы и поступили. Строители тоже прекращали работы и готовились к наступлению ночи. Спать предстояло за броней, и вроде можно было ни о чем не беспокоиться, если б не грядущая необходимость вылезать наружу на следующий день: а это придется сделать хоть меньшей, но все же значительной части личного состава. И следовало расположить машины так, чтобы наутро обошлось без потерь, а желательно – вовсе без нападений со стороны устроивших удачные засады мутантов.

Как только мы устроились в салоне, слово взяла Крошка:

– Сперва хочу попросить прощения у Артема, Даши и Сергея за то, что втянула их в операцию, ни о чем не предупредив. У меня была возможность рассказать все в двух словах Сергею, когда мы торчали у вездехода, или сразу после – уже всем…

– Да не извиняйся ты, – поморщилась Даша. – Кто тебя упрекает?

– …зато теперь это можно сделать не торопясь и в подробностях, – закончила Крошка. – Как я и хотела. Хотя, думаю, все уже догадались, почему мне понадобились именно вы.

– Черта с два мы догадались, – проворчал Артем.

– Нет? – удивилась Крошка. – Ну как же?.. Достаточно вспомнить о том, что у вас общего.

– Мы все – безнадежные идиоты, раз до сих пор не нашли себе работу побезопаснее? – предположила Даша.

– Не может быть, – усомнился я. – Вокруг было полно таких же идиотов.

– Вы трое в свое время побывали на Сатанаиле, – сказала Крошка. – А больше из разведгруппы и спецназа там не был никто.

После ее слов до меня наконец дошло, почему при виде мутировавшей киевской растительности мне постоянно казалось, что я это уже видел раньше. Нет, она не была похожа на сатанаильскую один в один, – но от нее отчаянно несло именно Сатанаилом. И надо же – не вспомнил сразу. Правда, и ругать себя слишком не стоило. Обязательная к изучению информация поступала нам в таких объемах, что пухла голова, а чуть позже ты усвоенное на девяносто процентов забывал, поскольку необходимость помнить вытесняла еще более настоятельная необходимость выполнения текущих задач. Ведь их невыполнение чаще всего означало и твою собственную смерть; а покойнику все равно, насколько хорошо он знал пятьдесят или сто миров.

– Не понимаю, причем тут Сатанаил, – призналась Даша. – Но если это так важно… Постой, а как на счет тебя? Ты пошла с нами потому, что либер, или потому, что тоже на Сатанаиле была?

– Я прожила там десять лет, – ответила Крошка.

Никто ничего не сказал: все молчали, переваривая эту сногсшибательную новость. Мы с Дашей провели на Сатанаиле несколько часов и в ужасе сбежали, благо хоул был рядом. Артем странствовал там две недели и выбрался оттуда едва живой, с изуродованным лицом. А тут… Десять лет!!!

Я вспоминал этот мрачный и опасный мир без солнца, его пейзажи, его чудовищ, и сопоставлял всплывающие в памяти картинки с тем, что видел в Киеве. И там и тут у живых существ наблюдалась тяга к гигантизму, и они могли есть совершенно несъедобную на любой взгляд пищу. И там и тут кто-то постоянно на кого-то охотился. И даже окраска киевских мутантов, не слишком подходящая для Земли, и скорее мешавшая, чем помогавшая маскироваться, сделала бы их великолепно приспособленными для жизни на Сатанаиле.

Да, какая-то связь между Сатанаилом и киевскими событиями была, и я уже начинал понимать, в чем она заключалась.

– Согласно теории Эпштейна, Сатанаил бесконечен, – сказала Крошка. – Не буду вдаваться в подробности, как это может быть, потому что и сама не понимаю. Отмечу только, что в случае правоты Эпштейна мы имеем мир с бесконечными ресурсами, связанный хоулами с тысячами, а может, миллионами землеподобных миров по всей Вселенной. Живые организмы просто не могли не попытаться освоить столь перспективное в плане лакомых кусков пространство! Однако на Сатанаиле нет солнца – вот в чем проблема, а блуждающие сияния дают слишком мало света. Зародилась жизнь прямо там, или была туда занесена, ей пришлось приспособиться к существованию в вечном сумраке. И она нашла способ – симбиоз с нанофизитами. Неясно, откуда взялись они сами. Существуют гипотезы как об их искусственном, так и естественном происхождении. Я думаю, что их никто не создавал, что они возникли в природе в процессе эволюции, и стали такими, каковы они есть, именно в симбиозе с другими организмами. Ведь они могут жить где угодно и перестраивать что угодно – однако живут лишь внутри других живых существ. Но и гипотезу об искусственном происхождении ученые пока не отвергают. Согласно ей, некая разумная раса создала нанофизитов специально для колонизации Сатанаила.

Примечания