Алмаз Времени. Том I. Скитания

Сварт устало вздохнул, намереваясь укрыться в каюте и очистить любимые сабли от кровавых пятен. Это занятие имело хоть какой-то смысл. Все прочее – нет.

Внезапно мелькнула чья-то смутная тень, кто-то стоял на перилах корабля. Сварт сначала решил, что боковое зрение впервые обмануло его. Команда же явно считала, что в море плывут миражи или что они все сошли с ума. Но нет, кто-то действительно стоял на перилах.

Капитан Сварт быстро развернулся, настороженно выхватывая сабли, готовясь к стремительной атаке.

– Кто ты такой, змей тебя морской побери?! – рявкнул кто-то из команды.

– Мокрице слово не давали, – нарисовался за спиной пирата капитан и приставил лезвие к горлу нерадивого матроса, но на этот раз не убил. Затем Сварт выпрямился, спокойно обращаясь к престранному пришельцу: – Кто ты такой?

– Сумеречный Эльф, – весело отозвался незнакомец, разгуливая по самому краю перил, практически танцуя на них.

Сварт так тоже умел когда-то. И именно поэтому действия неизвестного субъекта раздражали его: он не желал допускать даже мысли о том, что кто-то мог сравниться с ним. Он всегда считал себя лучшим из лучших, хитрейшим из хитрейших, сильнейшим из сильнейших, но досадное поражение доказало обратное. И память об этом разъедала мысли серной кислотой.

А незнакомец, взмахивая длинными полами черного камзола с серебряными галунами, плясал на перилах и, очевидно, издевался, скороговоркой тараторя, задыхаясь словами:

– Что? Денег нет? А знаешь, есть такой гадкий островок как Ифритова Смерть. Много кораблей там потонуло. Но, знаешь… Там такие сокровища! Алмазы! Неграненые алмазы. Ты же всегда любил разглядывать их. Да, неграненые алмазы. Любил всматриваться в их мутную белизну.

– Откуда тебе это известно? – полагая, что пришелец просто блефует, осведомился Сварт: – Это способность твоего «подарка асура»? Ты маг или джинн?

Сварт старательно скрывал свое изумление. Джинны, конечно, состояли из пара и появились из вулканических испарений, как гласили легенды, поэтому умели летать. Но также они ненавидели открытое море, воду и не могли перемещаться над волнами даже в своей «огненной форме».

– Подарок асуров? О чем ты? – строил из себя дурачка собеседник, не слезая с перил, балансируя на них, пока корабль взбирался на вершину невысокой волны и срывался в вниз: – Я такую гадость не трогаю. Я Сумеречный Эльф. Меня занес попутный ветер.

«Занес посреди моря? У него, вероятно, где-то корабль. Похоже на ловушку. Зачем он сразу говорит о сокровищах? Точно ловушка», – подумал Сварт. И, еще не двигаясь с места, представлял, с какой стороны лучше атаковать врага. Он тянул время, чтобы рассмотреть противника и просчитать возможную опасность.

На джинна пришелец не походил, не хватало огненной ауры. Разве что спятивший человеческий маг освоил чудеса мгновенного перемещения. Но зачем? Сварт не понимал. И это чувство всегда раздражало.

Закат совсем потух, полумесяц распластался искаженным отражением на поверхности воды, точно рассматривая себя в кривом зеркале. Сумеречный Эльф демонстрировал чудеса акробатики: волнение на море усиливалось. Ночь все же обещала бурю, обманув вечерним покоем.

Полумесяц мерк под покровом новых туч, корабль набирал скорость. Ветер слишком ретиво начинал играть с парусами, так что вскоре пришлось их убрать. Рулевой все с большим трудом удерживал штурвал, буря наползала, заключала, точно змея, в свои кольца.

А капитан Сварт почти радовался этой непогоде. Начавшаяся гроза всполохами молнии запечатлела улыбку хищной рептилии, когда он говорил:

– Если в течение следующих двух минут ты не объяснишь, кто ты, я убью тебя!

– Это сложно, – задумался Сумеречный и, точно намеренно исчерпывая лимит своих двух минут, рухнул с перил на палубу. Настолько нелепо и неуклюже, будто не сумел бы продержаться там и секунды.

– Отвечай! Что ты за тварь? – настаивал Сварт, осторожно приближаясь и выставляя вперед сабли.

– Тварь, что сотворили. Как сотворили, так и стал тварью. А такое со мной сотворили… Сотворили, – пробормотал Сумеречный Эльф, неловко поднимаясь.

На вид ему было не больше двадцати пяти, только взгляд карих глаз выдавал, что внешний вид обманчив. Под черным камзолом оказалась одежда непривычного покроя из незнакомого материала. Да еще на кожаных брюках красовались какие-то заклепки, как у парового котла. Но, что главное, за спиной у него обнаружились ножны с мечом. Сварт мог поклясться, что мгновение назад их не было. Не разбираясь в таких странностях, он немедленно принял боевую стойку:

– Так ты истребитель пиратов? Прислужник джиннов?

– Ай-ай-ай, – картинно потирал шишку Сумеречный Эльф и совершенно не реагировал на вопросы, а потом резко подскочил, заливаясь поганым хохотом: – Давай на сегодня я стану истребителем пиратов. Ты подал мне отличную идею!

С этими словами Эльф потянулся за мечом, Сварт успел опередить. Приуроченный к всполоху молнии бросок должен был сокрушить противника. Но в последний миг Сумеречный, продолжая медленно тянуться за мечом, каким-то мистическим образом уклонился. Сварт не поверил своим глазам, никто не мог сравниться с ним по скорости.

Только однажды она не спасла. Однажды. Маиму-Длинноногий! Сварт все еще не понимал, как его могли победить, списывал все на «подарок асуров». Но он потратил всю жизнь, чтобы доказать себе и окружающим, что человек способен достичь небывалых высот и без магии. Выходит, не может. Не в их проклятом мире, на которое равнодушно взирало Большое Дерево. Сначала Маиму с его «даром асуров», теперь этот Сумеречный Эльф. Они выводили из себя, лишали хладнокровия, столь необходимого в бою.

Пришелец просто уклонился, не прилагая особых усилий. В душу Сварта заползали сомнения: так ли он хорош, так ли быстр? Недавнее избиение команды оказалось только проверкой, самоутверждением, попыткой не потерять веру в себя. Он всегда хотел быть лучшим, а если не получалось, впадал в бешенство.

– Я тебя уничтожу! – прорычал Сварт, теряя оттиск ледяного спокойствия.

Звон огласил палубу, когда три клинка взметнулись стальным вихрем. Сабли поймали меч в ловушку двух лезвий, но враг сощурился и отпрянул столь стремительно, что оказался за спиной. Сварт выругался сквозь зубы и мгновенно развернулся. Он никогда бы не позволил повторить свой прием. Частый, подлый, действенный.

Поединок длился, команда боялась вмешиваться, уносясь с палубы кто куда. Только неумолимое время катило сквозь морские волны краткие секунды.

Рьяно сверкали молнии. Люди на палубе натягивали снасти, а капитан сражался с вестником бури. Короткими щелчками раздавались неуловимые шаги при каждом броске, когда оба пытались напасть внезапно, но раз за разом только скрещивались стальные сущности клинков.

Гашеной содой пенились валы, корабль взлетал, как на крыльях, и падал в бездну. Ночь открыла новые чертоги, излом ярости, вырубленный зигзагами молний.

Скорость отделяла слова от смыслов. И смыслы летели вперед, а буквы заплетались между ног команды. А те, что сошлись в поединке, не впитывали смысл, только их оружие создавало свой.

Сумеречный был хорош, но Сварт не промахивался, все набирая скорость на пределе своих возможностей. Бил собственные рекорды, кружась метелью вокруг противника, который раз за разом непостижимо успевал уследить за движениями гибкого тренированного тела.

Сварт не мог позволить усомниться в себе, предположить, что за время бездействия способности угасли, поэтому все стремительней становились его броски. И напряжение пронзало мышцы скрипом стали. Быстрее! Еще быстрее! Быстрее, чем звук звенящего металла и осыпавшихся с лезвий искр.

Быстрее… Но враг не отставал. Он словно не ощущал усталости. Откуда пришел? Кто? Как?

Поговаривал, что ходили по морям пираты-одиночки, которые пугали своими способностями даже джиннов. Те, кто нашел самые мощные «дары асуров». Сварт слушал легенды и не верил. Не верить легче, чем признать, что сила его не лежала за гранью человеческих возможностей. Слишком невыносимо принять, что лучшим из лучших никогда не стать. «Подарки асуров» – проклятье их мира и заветная мечта любого пирата.

– У тебя дар асуров? Какой? – прошипел Сварт, когда меч оказался вновь пойман в перекрестье сабель.

Но Сумеречный Эльф легко освободил оружие, вывернулся так, что у любого нормального человека уже вылетел бы плечевой сустав.

– Нет, – с безмятежной наглостью отвечал он. – Я тварь, с которой сотворили…

– Лжец!

В ночи клинки взвивались молниями, корабль окутывал мрак. Зарницы били в волны, мачта едва их избегала. Молнии, судьбы, клинки – все общее меж ними, роковое. И кто-то закричал – смыло за борт, донесся удар о доски. Возглас стих. А Сварт не замечал качки, он танцевал на скользкой палубе и наслаждался хаосом вокруг.

Буря нарастала, но в море не выходит тот, кто устрашится бурь, поэтому сражались двое. И молнии клинками отбивали скорость. Гулко чеканились о доски шаги. Все чаще, все стремительней, напрягая все органы, все артерии. Клинки смыкались бессчетными ударами. И каждая атака отмеряла ритм урагана. Близился девятый вал.

– Это ты вызвал бурю? – воскликнул Сварт, когда над бригантиной взвилась волна, гигантская, окутанная пеной, как гора со снежной шапкой на вершине.

– Быть может, я. А может, и не я, – издевался Сумеречный Эльф и то ли выкрикнул, то ли хрипло запел без рифмы и мотива: – Нет разницы между горами, ветром, морем – все едино. Едина храбрость, паника иль желчность, един конец, и жизнь всегда едина. И только смерть нас разделяет всех.

Море играло всеми цветами и доставало до самых небес. Соленый ветер шептал о гибели, волны вырывали обшивку, а человек сражался. Так надо, иначе не выжить. Забывая о девятом вале, Сварт продолжал отражать удары меча и высматривать удобный момент для сокрушительной атаки.

И вместе с обрушением волны сразил врага, подкосив ударом сабель ноги, почти перерубив кости. Море громко ухнуло, и возглас противника потонул в реве бури.

Сумеречный Эльф упал навзничь, истекая кровью. Сварт торжествовал: он оказался быстрее, искуснее, стремительнее, лучше. В тот миг корабль едва не накрыла волна, но удалось пройти. Буря успокаивалась. На горизонте метавшихся туч уже просматривался просвет, сквозь который ртутью блестел грозный полумесяц.

– Что скажешь, а, тварь? – торжествующе ухмыльнулся Сварт.

Поверженный враг выронил меч, к его горлу придвинулись лезвия сабель. Капитан алчно ухмылялся, намереваясь добить, вспороть мышцы шеи и упоенно слушать, как задыхается противник.

Сумеречный Эльф, затряс перед собой руками, косясь на клинки, торопливо убеждая:

– Стой, стой! Стой! Я знаю, где сокровище! Величайшее сокровище! И это не тайники джиннов! Кое-что получше!

– Говори! – Сварт плотнее придвинул лезвия к шее поверженного врага. Но с лица медленно сползала ухмылка безумца, стекала застывшая маска улыбки, от уже которой болели скулы.

– Ну, ты же меня убьешь! – вновь строил из себя дурачка Сумеречный Эльф.

– А почему ты так уверен, что мне нужно это сокровище? – спросил Сварт, придвигая лезвия так близко к шее врага, что выступала кровь: – Ты думаешь, я доверюсь твоим координатам?

И Сварт, вновь ухмыляясь, проткнул мечом горло Сумеречного Эльфа, ни на миг не поверив сказке о сокровищах. Захрустели кости, распадались лоскутками покровы бледной кожи, когда сталь врезалась в плоть. Сварт был готов освежевать врага.

Сумеречный Эльф давился, делал вид, что умоляет о пощаде или посылает проклятья, а потом вдруг встрепенулся и рассмеялся, разводя руками и дрыгая ногами:

– Эх… Вот так незадача! Я бессмертный. И вообще, где гарантия, что твой враг не твое больное воображение?

И тогда Сварту впервые стало по-настоящему страшно. Теперь-то он совершенно ничего не понимал, с подозрением глядя на свои верные лезвия, а потом на руки. Он сошел с ума? Или способность «дара асуров» затуманила его разум?

А Сумеречный Эльф таращился на него с нескрываемой веселостью. И взгляд карих глаз ужасал сквозящей в них бездной, будто разверзлись темные недра океана и выплеснулись на палубу затерянного корабля. Будто сам Великий Змей, оплетающий мир, вынырнул и принял человеческий облик.

Сумеречный Эльф лежал на спине с выставленными перед собой руками, гадко посмеивался и продолжал свой ненормальный речитатив:

– Люди опадают незаметно, как росинки с лепестков цветов. Истекаешь жизнью беспросветно, ведь творенья замысел таков. Как росинка жизнь, как росинка смерть. Просто ль ты мечтаешь догореть?

Сварт застыл с перекошенным лицом, опуская сабли, не зная, какую из масок теперь выбирать – маньяка или хладнокровного расчетливого комбинатора.

– Да кто ты такой?!

Глава 4.

– Берегись! – крикнул хранитель зимы, подлетая к хранителю лета. Он успел оттолкнуть молодого дракона за миг до падения гигантской ветки.

Она пронеслась вниз и опасно повисла в сплетении лиан. Когда ломались ветви Дерева, мир ждал бедствия. На этот раз кто-то словно взорвал изнутри часть оси мироздания.

– Это сделали асуры! – воскликнул пораженный хранитель лета.

– Ты в порядке? – спросил древний дракон. В тот миг он думал в первую очередь о молодом товарище.

– Да, о, мастер Вейяча, – почтительно ответил хранитель лета, взмахивая четырьмя прозрачными крыльями с яркими узорами.

Его мягкая красная шерсть и венок цветов на голове светились самой жизнью, как и полагается лету. Но на этот раз синие глаза хранителя лета метали молнии, из ноздрей вырывалось пламя.

Ветви Большого Дерева прорезал скрежет, сыпалась белая кора. Ветер беспощадно трепал листву и свитки, которые едва удерживались на стеллажах. Все рушилось. Прекрасная гармония сменялась тревогой, драконы один за другим просыпались. На верхние ветви поднимались и верные помощники хранителей – феи.

Золотые латы стражей сверкали, стрекотали крылья. Эти создания внешне почти не отличались от людей, но они крепче всех срослись с энергией Дерева и понимали его не хуже драконов. Поэтому феи издавна помогали хранителям, но обитали на среднем ярусе Дерева, на более низких ветвях. Теперь сигнал тревоги, разнесшийся от верхушки до корней, призвал их на высшие уровни, куда обычно не пускали никого, кроме хранителей.

Много их пронеслось мимо мастера Вейячи, а он углубился в наведение порядка на стеллажах. Рухнувшая ветка повредила парящие в невесомости свитки. Их сокровище, их величайшую реликвию.

Древний дракон метался, подбирая размотавшиеся папирусы. Если бы хоть один из них пострадал, перепутались бы нити мироздания. Уничтожение свитка прервало бы судьбу его обладателя, что означало страшное – смерть. Но не в назначенное время, а прежде срока. И новый хаос.

Дракон перебирал когтистыми пальцами по страницам. Он почти навел порядок, когда Дерево затряслось от нового удара.

– В чем дело? – встрепенулся он.

– Асуры! Асуры выпустили в море Сциллу и Харибду, – ответил кто-то из пролетавших мимо фей. Сверкнула золотистая кольчуга и изогнутый стальной меч.

– Полагаю, вы уже ничего не сможете сделать, – недовольно отозвался мастер Вейяча и вернулся к свиткам: – Они всегда жили в том проливе. Когда нам удалось заточить их, это еще не значило, что мы их победили. Харибда… Сцилла… Сколько веков я удерживал их на дне океана. Эх, молодежь… Плохо вы работаете.

Когда опасность миновала, оставалось лишь ждать новой атаки. Возможно, асуры отступили, нанеся один короткий удар, выпустив из ловушки чудовищ. Но древний хранитель в этом сомневался. И пока он намеренно не глядел на суету вокруг, медленно перебирая свитки. Он что-то вспоминал, путешествуя в туманных далях своей памяти, похожей на обломки древнего поместья, устланного плющом, где гости – призраки и ключ от ворот давно утерян. Хранитель все силился понять, почему его заставил проснуться свиток Сварта Иренга. И почему в нем оказалось столько пробелов. Пробелы – деяния Неудавшегося Стража Вселенной. Так не до него ли стремились добраться асуры?

Внезапно послышались крики, дракон встрепенулся, из-под челки перьев загорелись желтым его янтарные с изумрудными искрами глаза, он понял: атака асуров переместилась на нижние ветви. Значит, новые стеллажи оказались в опасности, новые свитки. Судьбы!

Мастер Вейяча расправил необъятные изумрудные крылья, требуя посторониться, и неуловимой стрелой кинулся вниз. Из ниоткуда в руке его появился меч, огромный, в человеческий рост, с усыпанной самоцветами рукояткой. По лезвию змеились узоры, изображавшие картину мирозданья, Дерева. Меч – его воплощение и защита.

– Мастер Вейяча вышел на бой, мастер… – перешептывались феи, построившись за его спиной рассеянным ромбом. Лишь негромко стрекотали их крылья, когда они прикрывали спину дракона.

– Защитим Большое Дерево! – прошептал хранитель зимы, ступая на нижние ветви.

Библиотека свитков извивалась тысячами прозрачных шкафов, выраставших прямо из белой коры. Искусные узоры проступали на сросшихся с древесиной полках. Хранилище свитков было воплощением покоя. И вот вновь асуры посягали на эту безмятежность, этот порядок, желая уничтожить его, поработить и очернить.

Дракон твердой походкой закаленного воина мгновенно спустился вниз. Битва шла на уровне фей, разносился треск заклинаний, магия стражей вспыхивала зелеными искрами. Горели янтарем зажженные мечи защитников Дерева.

Драконы тоже сражались. Трое из них остались охранять высший уровень, портал, где сходилось воедино множество миров. Но другие ринулись в атаку. И никто не ждал, что старейший служитель Дерева вступит в противостояние. Но он шел вперед, потому что дурные предчувствия никогда не обманывали его. А они нарастали с каждым шагом.

– Уничтожить! – ревели враги.

Асуры, окутанные соцветиями темных аур, выплавляли клинки из мрака, скрещивая их с оружием хранителей порядка. Сыпались ядовитые черные перья… И оказывалось, что асуров больше, чем фей и драконов, собравшихся в библиотеке Дерева.

Служители тьмы часто пытались похитить то один, то другой свиток, но теперь напали целым отрядом. Они стремились наверх, к оси миров.

Асуры мечтали выбраться из своего запечатанного мира Бенаам, ставшего ловушкой для жадных тварей, которые в незапамятные времена поглотили множество планет. Теперь их удерживала особая магия: однажды собственная жадность сотворила им ловушку.

– Что, не сидится в Бенааме? Не просто так явился Сумеречный Эльф! Чувствовал, что придут к нам те, кто уничтожил его мир, – рычал мастер Вейяча, поливая ледяным пламенем рвущихся к нему всем скопом противников. И они застывали замороженными статуями, падая к подножью Дерева, срываясь с белых ветвей.

Двое успели прорвать оцепление, несколько фей болезненно изогнулись, насквозь пропоротые клинками мрака.

Хранитель зимы яростно сжал зубы, заметив проигрыш товарищей, досада и боль затронули все струны его души. И он бросился в атаку. Меч вращался, как карающий смерч.

Несколько асуров сразу же вздрогнули и с треском рассыпались снопом искр. Еще двое сорвались с веток, устремляясь к теряющейся за облаками земле. Служители тьмы не имели четкой формы, но ныне падали к подножью дерева в облике людей. Так им приказывал древним волшебством мастер Вейяча, чтобы ни одна тварь не избежала смертельного столкновения.

Он последовал за теми, кто взлетел под потолок, нарисовавшись уродливыми кляксами на фоне белоснежных ветвей и зеленой листвы. Враги старательно убегали, уклонялись от клинка. Тогда Хранитель бросил меч, точно бумеранг. И оружие верно понеслось вперед, поразив своим вращением сначала одного, а затем и второго противника, пытавшегося прорваться в глубь библиотеки.

– Вы не смеете вмешиваться в судьбы людей! Падальщики хаоса! – громко прошипел мастер Вейяча. Перья его взметнулись от резкого броска, меч вернулся в когтистую лапу. И он продолжил сражение.

Вокруг летали вспышки магии, падали замертво феи, пораженные тьмой. Рассыпались вулканической породой асуры. Хранитель зимы высматривал знакомые лица, и сердце его сжималось, когда он видел, как убивают его друзей.

На ветвях, ведущих к вершине, вели отчаянную борьбу старший лейтенант фей Закуда Мауден и младший лейтенант Янори Хитам, с ними едва ли могли справиться асуры. Хотя Янори всего год назад был только рядовым в страже фей. Хранитель зимы довольно кивнул, глядя, как они бьются.

Несмотря на отчаянную атаку асуров, слаженная работа фей и драконов оттесняла их, отгоняла обратно к черной расселине неверного портала, повисшей недалеко от Дерева. Она смотрелась кровоточащей раной на ткани мироздания. Драконам еще предстояло ее залатать, сплести заново все белые линии, сшить, чтобы не осталось уродливого шрама. А пока они сражались.

Янори, яростно сверкая большими зелеными глазами и встряхивая медными кудрями, отбивался от двух созданий мрака, тесня их и отбрасывая все дальше от драгоценных стеллажей. Гулко трещали его золотистые крылья, мерцали стальные латы.

Закуда, хладнокровный педант и непревзойденный боец, прорубался сквозь врагов с изогнутым мечом и успевал выносить с поля боя раненых товарищей.

В отличие от асуров, феи не устремлялись к земле, даже когда их крылья переставали стрекотать. Их берегла магия Дерева, но в этот день она не спасала от острых мечей мрака, плавящих доспехи, вспарывающих кольчуги и зачарованные стальные панцири.

Хранитель зимы смотрел на портал, считая, что в библиотеку свитков невозможно попасть иными путями. Никто не мог прокрасться наверх, никто не мог добраться до свитков, которые заставили его проснуться. Никто?

Внезапно он заметил какое-то движение возле стеллажей. Две черные тени копались в тех самых свитках, которые мастер Вейяча только недавно перечитывал. Воры что-то гнусно искали, торопливо сминая папирус. Грязные лапы с черными когтями тянулись к свиткам.

Но вдруг взгляд Легендарного приковал асур, атаковавший Янори. Младший лейтенант отлично отбивался, но предательский удар в спину грозил ему смертью.

Время на размышленья? Секунда, даже меньше. Свитки судеб – драгоценность хранителей, или жизнь младшего лейтенанта? Как мало времени! Время – росинка на лепестке цветка. И жизнь – росинка…

Мастер Вейяча, упав грозовым облаком с вышины ветвей, скалой встал за спиной Янори. Меч немедленно срубил голову подлого врага.

Младший лейтенант Янори обернулся, едва ли поняв, что прошел по грани. Хранитель зимы, не одарив его и взглядом, метнулся к свиткам, но похитители уже украли все, за чем пришли. Он наткнулся лишь на выпотрошенный стеллаж, сиротливо застывший обугленной древесиной, как разоренное гнездо.

И в этот же миг асуры откатились к порталу темной волной, точно схлынул гибельный поток. Точно кто-то отдал приказ к отступлению.

– Остановите их! – крикнул хранитель зимы, и из его пасти вырвалось ледяное пламя.

Феи и драконы кинулись к черной прорези портала, но она внезапно захлопнулась.

«Это был мой выбор. Выбор… Жизнь младшего лейтенанта в обмен, возможно, на жизнь всего мира. Всё Сумеречный с его извечными разговорами о цели и средствах. Но… я не мог поступить иначе», – ужаснулся хранитель зимы, наблюдая, как исчезают малейшие следы черного портала. Асуры сами закрывали преступный лаз, заметали следы, чтобы никто не смог последовать за ними.

Похоже, приходили они именно за свитками. Положили половину мощного отряда, но свое получили. Наверняка действовали по просчитанному плану, изначально предполагавшему жертвы.

И вот их удалось изгнать, Дерево вновь застыло мнимым покоем, но на нем зияли порезы, которые спешно латали драконы. Сок Большого Дерева – кровь их несчастного мира.

Феи спешили помочь раненым, разбирали завалы из разорванных лиан и срубленных ветвей, проводили подсчет свитков. И никто не знал, победили они на этот раз или потерпели поражение.

Мастер Вейяча стоял в растерянности. Затем, вымещая внутренне волнение, непривычно резко приказал:

– Старший лейтенант Мауден, младший лейтенант Хитам, доложить обстановку!

– Есть, мастер! – вытянулся по струнке Янори Хитам, отрапортовав: – Пятеро наших погибли, семь ранены, потери противника больше наших в два раза, раненых не считали.

– Что со свитками, лейтенант?

– Пропали свитки Капитана Сварта, Аманды Вессон и… и… ваш! – Янори нервно сглотнул, его полудетские наивные глаза виновато округлились. – Еще у двадцати пяти свитков вырваны последние страницы.

– Эти люди живы? – взволнованно вытянул шею хранитель зимы.

– Пока да, но места для описания их судеб осталось немного, – спокойным глухим голосом отвечал лейтенант Закуда, который мало переживал за судьбы людей. Для него свитки всегда были только документами отчетности.

Серая кольчуга и глухой шлем сменились по велению магии строгим костюмом, как у клерков за пределами Острова Дерева. Закуда деловито принялся подбирать парящие в беспорядке свитки и сверять с обширным каталогом.