Эвенкийские сказки. Сборник
АГДЫ-ГРОМ
Жил на земле Крылатый, летал, как птица, и пожирал людей. Никто не мог победить Крылатого.
Однажды среди людей родился мальчик, которому дали имя Агды. Подрос Агды и сказал людям, что он не боится Крылатого, что сразится с ним и убьет его. Но никто не верил этому. Напротив, все отговаривали Агды: Крылатого никак не победить, он летает, как птица, а поэтому его не надо и трогать.
Агды никого не послушался. Пошел странствовать. Перебывал у восьми племен, переговорил с восьмью могущественными женщинами. Женщины обещали собраться и сделать для него большие железные крылья. Но это могло быть лишь через три года. С нетерпением ждал Агды этого срока.
Настало установленное время, и женщины сделали ему железные крылья. Агды надел их и через семь лет научился летать. Ровно двадцатилетним полетел Агды искать Крылатого.
Вот летит Агды над лесом, увидел старуху и спрашивает ее:
– Бабушка, не знаешь ли, где живет Крылатый?
– А тебе зачем его?
– Я хочу сразиться с ним и убить его.
– Нет, я тебе не скажу, где он. Какой ты еще воин?..
Агды рассердился, загремел крыльями и полетел дальше. Увидел куропатку, остановился и спросил ее. Та говорит:
–Знаю, но мне некогда с тобой разговаривать: я отыскиваю себе корм.
Рассердился Агды, летит дальше. Встретился со стариком.
– Дедушка, не знаешь ли, где живет Крылатый?
– Знаю, – ответил старик. – А зачем тебе его?
Агды рассказал, зачем он отыскивает Крылатого.
Тогда старик и говорит:
– Покажи мне, молодец, свою силу, тогда я покажу тебе дорогу к Крылатому, а то я боюсь его: он очень сильный и летает, как птица.
– На чем же, дедушка, показать мне свою силу?
– Вот если, сломишь семь больших, в ряд растущих деревьев, тогда я увижу твою силу!
Агды поднялся над лесом, замахал, загремел крыльями, пустил огненные молнии и расщепал в лучину семь больших деревьев.
– Теперь я знаю твою силу, – сказал старичок.
– Ты богатырь. Слушай. Далеко отсюда есть большое болото, через которое ни человек, ни олень никогда не переходили. За этим болотом – лес, а в том лесу живет Крылатый; ты лети и будь осторожен.
Агды покинул доброго старичка. Перелетел тайгу, нашел болото, перелетел его. Увидел юрту Крылатого… Налетел, загремел крыльями… Пустил огненные стрелы…
Запылала юрта Крылатого. Сам Крылатый корчился в огненном пламени. Но вот он обернулся птичкой… и полетел к небу. Агды погнался за ним…
С тех пор Агды летает по небу, гремит своими крыльями, пускает огненные стрелы, чтобы убить Крылатого. Летает на крыльях, которые ему сделали женщины.
http://mirckazok.ru/
АСАТКАН И АВАХИ
Жила в горах красивая девушка Асаткан. Было у нее много оленей. Вот стал ее в жены звать черт – авахи.
Девушка отвечает:
– Пригони, не сходя с места, всех моих оленей. Тогда я к тебе приду.
Стал авахи кричать, свистать. Поднялся ветер. Олени испугались бури.
Прибежали в стойбище. Авахи говорит:
– Асаткан, Асаткан, я оленей пригнал. Кочуй ты ко мне.
Асаткан села на самого большого, лучшего оленя. Отвечает:
– Еду, еду к тебе.
А сама на олене мимо чума авахи промчалсь. Точно птица пролетела. Авахи зовет из чума:
–Асаткан, Асаткан, иди скорее. Обед остынет.
А вместо Асаткан верховой олень отвечает:
– Ставлю, ставлю чум рядом с твоим. Сейчас к тебе приду.
Авахи ждать не хочет. Торопит Асаткан:
– Жду тебя. Иди быстрее-быстрее! Опять олень вместо Асаткан отвечает:
– Поставлю чум – приду.
Подождал немного авахи. Опять спрашивает:
– Асаткан, Асаткан, ты, наверно, чум уже поставила?
– Поставила чум, поставила, – отвечает олень.
– Асаткан, Асаткан, почему же ты не идешь? – спрашивает авахи.
– Дрова рублю. Нарублю дров – приду, – отвечает олень.
Рассердился авахи, говорит:
– Асаткан, Асаткан, пойду сам тебя приведу, а то не дождусь.
Вышел он из чума – нет никого. Видит только, далеко впереди олень бежит. Схватил авахи лопату, что тут лежала. Ударил о землю лопатой. Сел на нее верхом. Помчался догонять Асаткан.
Скачет на лопате авахи. Увидел Асаткан, кричит:
–Асаткан, Асаткан, пусть у твоего оленя нога отнимется.
Вправду, одна нога у оленя отнялась.
– Авахи, авахи, – отвечает девушка, – пусть четверть твоей лопаты отпадет.
Отломилась четверть лопаты. Рассердился авахи.
– Асаткан, Асаткан, пусть у твоего оленя вторая нога отнимется, – кричит.
Отнялась вторая нога у оленя. Но не останавливается олень. Бежит на двух ногах.
– Авахи, авахи, – говорит девушка, – пусть твоя лопата пополам разломится.
Только сказала Асаткан – лопата пополам разломилась.
– Асаткан, Асаткан, – говорит злой авахи, пусть третья нога у твоего оленя отнимется.
Отнялась у оленя третья нога. Скачет олень на одной.
Асаткан кричит:
– Авахи, авахи, пусть от твоей лопаты четверть останется. Сломалась лопата. Одна четверть от нее осталась.
Совсем рассердился авахи, говорит:
–Асаткан, Асаткан, пусть твой олень совсем без ног останется.
– Пусть твоя лопата, авахи, совсем сломается, – отвечает Асаткан.
Пока они так говорили, до речки доехали. Спрыгнула Асаткан с оленя. Ударилась оземь – пеной сделалась. Скатилась в речку, поплыла. Авахи за ней в речку бросился.
Несет пену вниз по реке. Авахи за ней по речке гонится, поймать хочет.
Принесло пену туда, где лебеди плавают. Просит девушка лебедей:
– Лебеди, лебеди, спрячьте меня от авахи.
Спрятали лебеди пену под крылья. Подплыл авахи к лебедям. Те испугались, взлетели. Пена из-под крыльев выпала. Схватил авахи пену в рот, держит.
Прилетела тут откуда-то птичка. Стала вокруг авахи кружиться. То на голову авахи сядет, то в длинный нос клюнет. Плывет авахи по реке, руки заняты. Нечем ему птичку отогнать. Решил он схватить ртом ее. Открыл авахи рот. Птичка выхватила пену, улетела. Взлетела на дерево. Оттуда вместе с пеной камнем о землю ударилась. Сильный гул по речке да по тайге пошел.
Авахи со страху в воду нырнул да и захлебнулся. Пена опять в Асаткан превратилась. Птичка парнем красивым сделалась.
Посмотрела Асаткан на стройного юношу, засмеялась. Поклонился тут юноша низко девушке и посватал ее за себя.
БОБРОВАЯ РЕЧКА
Бобр с бобрихой жить на таежную речку перешли. Пришли, речку оглядели. Понравилось бобрам. Хозяевами будут. Лес на самом берегу стоит. Деревья разные. Черемуха, рябина, ольшаник, ива. Между ними ели, лиственницы, березы. Речка бобрам приглянулась. Ямы-омуты глубокие, перекаты песчаные да каменистые.
В ямке встретились бобры с хариусами! Рыбки испугались мохнатых бобров. Бобры успокоили:
– Не бойтесь нас. Воду не мутите! Мы рыб не трогаем, не едим. Мы – грызуны.
Один хариус, посмелее, говорит бобрам:
– Мелеет наша речка. Из ямы в яму не всегда попадешь. Песком забило перекаты. Камнями закидало отмели. Скучает наш рыбий род. Уходить собрался, да через отмели куда убежишь? Видели, какая там вода – едва песок покрывает.
– Видели, видели, – ответил бобр. – Беде вашей помочь можно. Уходить отсюда не надо. Построим мы с бобрихой плотины. Запрудим речку. Все ваши перекаты вода покроет. Камни, где надо, раскидаем.
Хариус разинул рот, слушал бобриные речи. Сам втихомолку бобров оглядывал. Диво дивное! Шерсть густая, хвост голый, лопатой, плавников нет, лапы звериные. Под водой, будто рыбы ныряют. По дну степенно разгуливают, важно разговаривают.
Поблагодарил хариус за обещание помочь рыбам. Не очень, однако, поверил бобрам. Вильнул хвостом и уплыл в яму, где его семья жила.
К вечеру по всей речке стало известно: мохнатые звери хотят плотину строить, воду поднять. Сами тут поселятся. Поговорили хариусы. Потолковали ельцы. Пошептались пескари, окуни. Да и занялись все своими делами.
Бобры переночевали на берегу под кряжистой ивой. Утром выкупались. Поели свежей коры, принялись за дело.
Облюбовали бобры хороший уголок. Раскидали камни, валят деревья. Работали бобры умело. Острыми зубами, как пилой, грызли стволы у самого корня. Да как грызли! Час за часом, день за днем, работали и работали. Чуть посветлеет небо, бобры уже своим делом занимаются. Солнышко на закате, бобры все еще сучья обгрызают. Деревья сваливали в речку умело. Ни одна лесина в сторону не упала. Все падали, куда бобрам нужно было. Ненужные ветки обгрызали. Большие сучья в щели между упавшими стволами вставляли.
Месяц прошел. Перегородили бобры всю речку плотиной. Течение стало медленным. Вода в берегах поднялась, стало рыбам жить лучше.
Бобры своей работой довольны. В плотине себе хорошее жилье с ходами и выходами, с горницами и кладовыми устроили.
Расплодилось в речке множество рыб. У бобров родились малыши бобрята. Бобры с рыбами жили мирно, дружно. Хотел хариус или окунь за плотину в большую реку уйти – бобры пропускали через свое жилье. Приходили рыбы из большой реки. Стучались плавниками: пропустите. Бобры им не отказывали. Открывали ход, пропускали рыб. Торопили их пройти, чтобы воды много не убежало.
Берегли бобры воду. Лес тоже берегли. Зря деревьев не губили.
Возле бобрового жилища, в глубоком омуте, паслись рыбьи стада. Много здесь рыбам пищи. Бабочки, мотыльки-поденки, стрекозы на воду садятся. На дне: козявки, водяные черви, жучки. И другой снеди вдоволь. Хозяева плотины – бобры – были смирными. Рыбы к ним быстро привыкли.
Сидят на плотине бобры. Обдирают кору с веток. Точат обрубки стволов. Готовят кругляшки и клинышки. Вода через плотину бежит. То там, то тут что-нибудь вырвет, унесет. Бобры тотчас все исправят. Много бобрам работы. И все им нипочем. Чем больше вода плотину ломает, тем скорее бобры ее чинят.
Жили бобры, и рыбам в речке спокойно.
Заявилась туда незваная гостья. Звали ее выдрой. Сама маленькая, вертлявая. Зубы как шилья. На лапах перепонки, словно у гуся.
К бобрам близко выдра не подходила: боялась. А рыбам от нее стала не жизнь – мучение. Плавала, ныряла выдра не хуже бобров. Бедным рыбам нигде не спастись. Нацелится хитрым глазом, рот зубастый раскроет, нырнет – и все: хрустят рыбьи косточки в прожорливой глотке. Много пожирала выдра. Пескарей почти всех за неделю съела. Принялась за ельцов, за окуней. Стала хариусов истреблять. Хариус держится в самой струе. Выдре все равно. И на быстринах, и на дне, в затишье, на всех рыб нападает.
Однажды на бережку валялась выдра. Сушила скользкую блестящую шкурку. Любовалась своими лапами. Громко похвалялась:
– Я на этой речке хозяйка. Все здесь мое. Кого хочу, того ем. Кого хочу, милую.
Один хариусик услышал это. Стало ему обидно. Пришла хищница невесть откуда. Много рыбы погубила. Теперь хозяйкой себя называет. Всем грозит. Поплыл хариусик к бобру. Постучал плавником в жилище. Бобр в это время стенку в спальне ветками конопатил. Жена носила сучья. Бобрята ей помогали: хватали ветки в зубы, опускались к отцу на дно.
«Вся семья трудится, – думает хариусик. – Хорошую плотину поставили. Высокая вода всегда держится. Жить бы нам хорошо, если бы не злодейка выдра».
– Сильно она вас обижает? – спросил бобр.
– Половину рыб съела. Помоги, а то всем конец придет. Усмири хищницу выдру. Или открой нам ход. Я всех рыб ночью соберу, уплывем на перекаты. Лучше на мелководье погибнуть, чем в зубах выдры.
Бобр встревожился. Он радовался, что много рыбы перед плотиной развелось, что рыбам жить лучше стало. А тут одна выдра всю речку обезрыбит, разорит.
– Нет, нет, хариусик! Зачем вам родные места оставлять. Надо выдру прогнать с нашей речки. Самим бежать не надо. Слушай, сделаем утром так…
Бобр шепнул на ушко хариусу. Тот захлопал плавниками, зашевелил жабрами, заторопился домой.
Утром выдра стала гоняться за рыбами. Хариусик и с ним трое братьев собрались в стайку. Подплыли к выдре. Хлестнули по самому носу хвостами. Помчались к бобровой плотине.
От удивления выдра чуть не захлебнулась. Зубами заскрежетала. Погналась за хариусами. А те изо всех сил к нижнему ходу запруды поплыли.
Ход был открыт. Рыбки нырнули туда. Выдра за ними. Очутились в узком проходе, сложенном из затонувших сосновых стволов. В конце виднелась узенькая щель. Хариусы скользнули в щель. А выдра просунула только голову. Туловище не пролезает дальше. Тут бобр столкнул на шею выдре бревнышко, защемил голову.
– Куда ворвалась? Забыла, что в чужое жилье без спросу входить нельзя? – спросил выдру бобр.
Выдра не отвечала. Тряслась от злобы. Тянула из-под бревнышка голову.
– Посиди здесь. Меньше дыши, а то воздуха не хватит. От злости задохнешься, – сказал бобр и ушел.
Хариусы верхним ходом вернулись в омут.
Выдра долго барахталась. Вертела головой. Не могла шею высвободить. Напрасно скребла когтистыми лапами по дереву. Наконец выдра потеряла силы. Стала задыхаться. Запищала. Истошно закричала:
– Пусти меня, бобр! Пусти, а то задохнусь.
– Я отпущу тебя, но тотчас уходи с этой речки. Никогда больше здесь не показывайся, – ответил бобр.
Выдра замолчала. Стала опять вытягивать голову. Бревно давило шею по-прежнему.
– Пусти меня, я уйду! – захрипела выдра.
Бобр поднял бревно, отпустил хищницу. Выдра едва живая всплыла на поверхность воды. Бобр помог ей добраться до берега.
– Видишь, какая ты теперь стала, – сказал Бобр.
Выдра отдышалась. Поглядела на себя в воду. Ничего не ответила, пошла в лес.
От бревна шея стала у выдры тонкая и длинная. Торчит злая круглая голова на змеиной шее. Это знает каждый, кто видел выдру.
Но не все знают, что близ бобровых плотин хищница не смеет показываться. Бобр навсегда отучил выдру обижать рыб в его местах. Возле плотин бобра рыбы живут спокойно. И зовутся такие речки – бобровыми.
– Защити нас, бобр, от разбойницы выдры, – говорит хариусик и жабрами поводит. – Сильно она вас обижает? – спросил бобр.
– Половину рыб съела. Помоги, а то всем конец придет. Усмири хищницу выдру. Или открой нам ход. Я всех рыб ночью соберу, уплывем на перекаты. Лучше на мелководье погибнуть, чем в зубах выдры.
Бобр встревожился. Он радовался, что много рыбы перед плотиной развелось, что рыбам жить лучше стало. А тут одна выдра всю речку обезрыбит, разорит.
– Нет, нет, хариусик! Зачем вам родные места оставлять. Надо выдру прогнать с нашей речки. Самим бежать не надо. Слушай, сделаем утром так…
Бобр шепнул на ушко хариусу. Тот захлопал плавниками, зашевелил жабрами, заторопился домой.
Утром выдра стала гоняться за рыбами. Хариусик и с ним трое братьев собрались в стайку. Подплыли к выдре. Хлестнули по самому носу хвостами. Помчались к бобровой плотине.
От удивления выдра чуть не захлебнулась. Зубами заскрежетала. Погналась за хариусами. А те изо всех сил к нижнему ходу запруды поплыли.
Ход был открыт. Рыбки нырнули туда. Выдра за ними. Очутились в узком проходе, сложенном из затонувших сосновых стволов. В конце виднелась узенькая щель. Хариусы скользнули в щель. А выдра просунула только голову. Туловище не пролезает дальше. Тут бобр столкнул на шею выдре бревнышко, защемил голову.
– Куда ворвалась? Забыла, что в чужое жилье без спросу входить нельзя? – спросил выдру бобр.
Выдра не отвечала. Тряслась от злобы. Тянула из-под бревнышка голову.
– Посиди здесь. Меньше дыши, а то воздуха не хватит. От злости задохнешься, – сказал бобр и ушел.
Хариусы верхним ходом вернулись в омут.
Выдра долго барахталась. Вертела головой. Не могла шею высвободить. Напрасно скребла когтистыми лапами по дереву. Наконец выдра потеряла силы. Стала задыхаться. Запищала. Истошно закричала:
– Пусти меня, бобр! Пусти, а то задохнусь.
– Я отпущу тебя, но тотчас уходи с этой речки. Никогда больше здесь не показывайся, – ответил бобр.
Выдра замолчала. Стала опять вытягивать голову. Бревно давило шею по-прежнему.
– Пусти меня, я уйду! – захрипела выдра.
Бобр поднял бревно, отпустил хищницу. Выдра едва живая всплыла на поверхность воды. Бобр помог ей добраться до берега.
– Видишь, какая ты теперь стала, – сказал Бобр.
Выдра отдышалась. Поглядела на себя в воду. Ничего не ответила, пошла в лес.
От бревна шея стала у выдры тонкая и длинная. Торчит злая круглая голова на змеиной шее. Это знает каждый, кто видел выдру.
Но не все знают, что близ бобровых плотин хищница не смеет показываться. Бобр навсегда отучил выдру обижать рыб в его местах. Возле плотин бобра рыбы живут спокойно. И зовутся такие речки – бобровыми.
www.planetaskazok.ru ›
Богатырь Мали и Хоглен
Богатырь сохатый Хоглен похитил на земле день и побежал с ним по небу. На земле стала ночь. Мани надел лыжи, взял добрый лук и две большие стрелы и пошел догонять Хоглена.
Долго гнался за Хогленом Мани. Он сильно бросал лыжи, вперед и оставлял за собой широкий след. Мани приблизился к Хоглену, пустил в него первую стрелу, да промахнулся.
Бежит по небу Хоглен с похищенным огнем, гонится за ним Мани. Долго бежали. Мани поравнялся с Хогленом, забежал сбоку, натянул до уха тетиву и остановил сохатого меткой стрелой.
Отнял Мани у Хоглена день и понес его на землю. Он шел с ним к земле столько же времени, сколько гнался по небу за Хогленом.
С тех пор Хоглен каждый вечер похищает с земли день и убегает с ним на небо. Но каждый раз Мани встает на лыжи, ровно в полночь догоняет его, пересекает путь Хоглену стрелами, отнимает у сохатого день и приносит его на землю.
https://www.e-reading.club/chapter.php/75890/108/Severnye_skazki.html
ВОЛК МИРОЗА
Давным-давно жил одинокий человек в своем маленьком домике. И было у него скота всего три лошади. Одна лошадь была рыжая, другая – каряя и третья – белая. Но зато таких лошадей ни у кого не было: рыжая лошадь могла догнать лося, каряя – птиц, а третья, белая, – волков и лис.
Однажды пошел человек на охоту. Лошадей оставил, привязав их хорошенько, а дом подпер палкой.
Вышел он из дому утром. Пройдя до полудня, сел курить табак. Немного погодя кто-то стал говорить:
– Что ты мучаешься от своих дум, а? Ты одинокий, хороших лошадей имеешь. Чего тебе еще нужно? Иди, отдыхай!
Он удивился услышанному. "Кто бы это мог быть?" – подумал. Посмотрел кругом, никого нет. И пошел он домой, удивляясь.
Не дойдя до дому, он посмотрел и увидел, что одной лошади нет. И какой! Самой хорошей, быстрой рыжей лошади, которая могла догнать лося.
Очень стал жалеть и плакать человек, но что поделаешь! А кто увел – неизвестно, даже и следов не осталось на траве.
И, оставшись с двумя лошадьми, стал он думать: "Не буду больше охотиться, лучше, однако, буду лошадей стеречь".
Но побыл человек немного дома, и снова захотелось ему пойти в лес. Оставив опять лошадей на привязи возле дома, он отправился на охоту с ночевкой.
Вернувшись с охоты на следующий день, он увидел, что нет опять одной лошади, самой красивой и быстрой, карей.
Опять он стал плакать, приговаривая: "Нет у меня теперь красивой и быстрой лошади. Как буду без нее птиц бить?"
Долго плакал, а потом, подойдя к оставшейся лошади, стал с нею разговаривать:
– Ты не знаешь ли, кто увел твоих друзей, кто берет: человек ли, волк ли? Нет никаких следов! Лошадь сказала ему в ответ:
– Ты, хозяин, сильно не печалься. Тот, кто взял моих товарищей, тебе плату даст. Ты лучше начнешь жить, богатым станешь. Одно только плохо: нас у тебя не будет. Меня тоже, наверное, уведут, и я очень жалею тебя.
Сказала, и из глаз стали капать слезы. Хозяин еще сильнее заплакал, обняв белую лошадь.
Через некоторое время печаль его прошла. Но на охоту далеко ходить не стал.
Однажды поздней осенью, проснувшись утром, увидел, что выпал снег. Он стал думать: "Сходить, что ли, на край чащи, ведь близко!" И, быстро одевшись, взял ружье и вышел. Подойдя к лошади, посмотрел на нее, погладил и ушел.
Проходив до полудня, сел он отдохнуть на мост. Пока прикуривал, кто-то сказал:
– Кому ты добро хочешь сделать, все ходишь. Друга ли не хватает, голодный ли? Иди домой и отдыхай.
Человек, удивившись и испугавшись, быстро пошел домой.
Придя домой, увидел, что и последней лошади нет. Остались около привязи лишь большущие волчьи следы.
Пошел человек по этим следам.
Пройдя три дня лесом, вышел он на четвертый день на большую поляну и вдалеке увидел маленький домик. Целый день шел он к тому дому и насилу дошел к вечеру.
Стоит на поляне один огромный дом, и больше ничего вокруг его нет.
Когда подошел ближе, увидел открытую дверь, а около двери сидит большая-пребольшая женщина.
Посмотрела женщина пристально на пришельца и думает:
"Кто это такой? Прожила семьдесят лет и никого не видела!" Но когда узнала, что это человек, обрадовалась и стала звать:
– Иди, иди, расскажи, кто ты такой, откуда идешь и что тебе нужно.
Человек зашел в дом. Женщина посадила его на колени и, дав грудь, стала осматривать. Человек стал сосать и уснул. Проснувшись ночью, он рассказал все: зачем пришел, откуда пришел, как дело было.
Тогда женщина сказала:
– Тот, который взял у тебя лошадей, мой зять. Волк Мироза зовут его.
И научила женщина, как найти его дом:
– Выйдешь отсюда, ступай к восходу солнца. К полудню подойдешь к одному дому, но двери не открывай. На дворе очень много скота будет. Поймай одного бычка, ударь его грудью и зайди в дом. Но, зайдя в дом, сразу не садись, а проси за лошадей плату. Он начнет давать тебе весь скот, жену, но ты не бери ничего, а проси деревянный ящичек, и сбудется твое счастье.
Так сказала и отпустила женщина человека. Человек пошел и ровно в полдень дошел до дома. Как сказала она, так и сделал. Обойдя вокруг дома, поймал бычка и ударил.
Когда вошел в дом, очень темно было. Хотя и не было видно ничего, поздоровался, и в доме посветлело. Видит: хорошенький ящичек стоит на кровати.
Человек стал говорить:
– Съели моих лошадей, чем мне теперь заплатите? Волк Мироза, не глядя на человека, ответил:
– Я бы не взял твоих лошадей, но когда стал воевать с верхним богом, взял их, потому что они были быстрые, а потом съел их. Дам я тебе за это девять лошадей, самых лучших.
Но человек не согласился и стал просить его ящичек. Тогда Мироза стал говорить:
– Возьми половину скота и жену. Человек не согласился. Тогда волк, беря свой ящичек, стал говорить:
– Когда наверх посмотрю, слезы бегут как вода, посмотрю вниз —кровяные. – И, отдавая, сказал: – Бери, но не выпусти из рук.
Человек взял ящичек, тотчас же вышел и отправился обратно домой.
Идя по лесу, он почувствовал усталость, прилег и заснул.
Когда он встал, будто кто-то сказал: "Вставай, уж поздно". Когда он оглянулся, увидел, что стоит в доме, а на кровати сидит красивая девушка. Он вышел на улицу – полный двор скота, заборы сделаны хорошие и крепкие.
Удивляясь, он зашел в избу, и девушка сказала ему:
– Мой отец выдал меня за тебя замуж, считай меня своим другом.
Очень обрадовался человек и поцеловал девушку. И стали они с этих пор жить богато и весело.
https://arxim.ru/15/410-2009-10-19-17-59-25
ГАГАРА
Однажды птицы устроили собрание. Начался втихомолку разговор о житье-бытье, о детях-родных.
Вожак птиц орел-птица пришел и начал делить яйца собравшимся уткам, гусям, лебедям и другим птицам.
Самой первой в очереди стала самая большая из птиц – лебедь.
Орел-птица, встав, говорит:
– Этой лебеди будет достаточно два яйца, подойди, возьми!
Лебедь бедняжка с недовольным видом, склонив голову, подошла и сказала:
– Столько-то?
– Твоя доля такая. Всё! – ответил орел-птица.
Вторая очередь выпала гагаре.
– Этой гагаре за то, что она выдала Христа разбойникам, два яйца.
У гагары еще больше, чем у лебеди, прорвалась злость. Вскочив, она начала кричать.
– Столько-то? Столько-то? Я тогда умру!
– Твоя доля такая. Всё! – ответил орел-птица.
Третья очередь выпала куропатке.
– Эта куропатка – самая лучшая моя птица. У нее холодная родина, поэтому ей даю двенадцать яиц. Подойди и возьми, – сказал. Куропатка обрадовалась, глаза загорелись, спотыкаясь и падая, она торопливо подошла и взяла яйца.
Оттого, что куропатка взяла много яиц, гагара еще больше разозлилась, сильно возмутилась, вскочила, выдернула свой лук и стрелы, подняла крик и шум.