– И Вам больно?
– Нет, почти ничего не чувствую, – пусть это было уже не совсем так, но зачем ей сейчас моя честность. – А тебе?
Она кивнула. Моя маленькая. Захотелось обнять, зацеловать её порезанные ножки, руки, согреть в своих объятиях… Ой, как нескоро мне удастся это сделать. Но по крайней мере показалось, что вот прямо сейчас боится меня немного меньше.
Может, потому что подумала, что раз это моя кровь, то меня кто-то тоже бил, а не я? На самом деле это было вообще неважно. Если нужно, я готов притворяться хоть калекой, чтобы не вызывать у неё ужас своим присутствием.
Осознав, что всё это время она сидит на холодной земле, я решил ускорить принятие ею единственно-верного решения и присел рядом.
– Я подниму тебя и отнесу в машину, хорошо? Буду очень осторожен. Не бойся.
Протянул к ней ладони, и она сжалась, хотя и не препятствовала, не пыталась остановить.
– Элисса, ты же не можешь идти сама, правда? Мы здесь уже долго, тут холодно и темно. К тому же ты, наверное, голодная. Приедем домой, там тепло, есть куча еды. Ладно? Нам просто нужно добраться до машины.
Легко подхватил её и, как бы ни хотел прижать к себе, наоборот старался держать чуть ли не на вытянутых руках, не желая причинять дискомфорт. Она не весила вообще ничего. Словно держу перед собой шарик с воздухом, а не живого человека. Маленького, замерзшего человека…
Такую крошечную, милую, нежную девочку, которую нужно согреть…
Она уперлась в мою грудь дрожащими ладошками, когда неосознанно всё же привлёк её к себе и наклонился ближе. И разом я протрезвел. Что творю?! Притяжение притяжением, но впервые она не кричит, не вырывается, а я… всё испортил. Теперь снова смотрит с ужасом.
– Извини, – прохрипел, – больше такого не повторится, – и снова отодвинул её от себя.
К счастью, машина оказалась на месте. Что бы я делал, если бы её угнали, ведь оставил там и ключи, и телефон, не знаю. Но в тот момент думал только о сбежавшей паре. Больше ни о чём.
Посадил её снова на заднее сиденье и подал свой пиджак.
– Накинь, ты вся продрогла.
Она послушно укуталась в мою одежду. В груди впервые от этого почувствовал какое-то звериное удовлетворение. Нам важно, чтобы пара нас признавала, и Элисса первый раз за всё время сделала шаг навстречу хотя бы так. Но как же она замерзла, что вопреки своему прежнему поведению, приняла помощь сейчас? Нашёл я, конечно, время, чтобы поваляться в лесу, ничего не скажешь.
Когда уселся за руль, зажимая рану в боку рукой, и включил тепло, направив поток воздуха на неё, она вдруг тихонько спросила:
– Вы правда не накажете меня?
– Разумеется, нет. Ни я, ни кто-то другой никогда больше не станет тебя наказывать.
Она поёжилась, но не ответила. Может, снова до конца не поверила. Может, думала, что сейчас обманом привезу её к себе в дом и начну издеваться. Не знаю. Но видимо придётся всё доказывать по факту, потому что подобрать слов не получалось.
И те несколько десятков минут в машине, в которые она не тряслась, не плакала и не просила дать ей умереть, показались мне едва ли не раем. Хотя бы это уже было почти победой, ведь мы вместе находимся в небольшом пространстве, и она, если и боится меня, то хотя бы может сдерживаться. Мне тогда очень хотелось верить, что со временем всё станет иначе…
Потом мне даже показалось, что она задремала, ведь услышав шорох гравия у подъезда к моему дому, встрепенулась и резко распахнула глаза, оглядываясь. Когда мы подъехали чуть ближе, я решил попробовать тактику Эмина, говорить с ней на отвлеченные темы, будто мы можем просто общаться.
– Как тебе дом?
Она посмотрела на меня растерянно и с непониманием, отчего я ощутил себя непроходимым дураком. Может ещё о погоде с ней поговорить? А что. Как тебе сегодняшняя ночь, Элисса? Какое небо звёздное, блядь.
Вышел из машины первым и открыл ей дверцу, протягивая руку.
– Идём? Это наш дом, я всё тебе покажу.
Она перевела взгляд с руки на моё лицо. И я как-то сразу понял, что дом станет нашим не скоро. Ой как не скоро.
– Всё хорошо. Тут нет никого, кто может причинить тебе вред. У тебя будет своя комната, куда никто не станет заходить. Идём, Элисса.
Так и не приняв руку, она тихонько переползла к краю сиденья и спустила ноги на дорожку, не вставая. Идиот. Забыл, что она не может идти нормально. И врачу так и не позвонил, а с ногой у неё всё хуже становится. Что со мной вообще такое происходит? В голове кисель просто. Вижу её – всё забываю.
– Я сейчас подниму тебя, хорошо? И отнесу внутрь. А потом снова сразу отпущу. Я же сдержал слово, когда нёс до машины.
Иногда мне казалось, что говорю с ней как с малолетним ребёнком, но замечал, что когда не озвучиваю элементарных вещей, то пугаю её. Поэтому уж лучше так.
Вот только оказался совершенно не готов к тому, что произошло дальше.
Я наклонился к ней и уже коснулся ладонями её спины и бёдер под коленями, как поцарапанные до крови и ещё холодные ручки вцепились в мою одежду, а отчаянный крик едва не разорвал перепонки. Ни с того ни с сего она вновь впала в истерику, повторяя пока непонятное для меня:
– Вы же обещали, что не накажете! Обещали! Не отдавайте меня! Пожалуйста! Я буду делать, что скажете! Я буду послушная! Не стану сердить! Только не отдавайте!
С чего она вообще решила, что собираюсь? Я же ничего не сделал и не сказал такого. Что за…
Глава 13
Её голос срывался, когда кричала, и дышала она так, что я опять боялся приступа. Мне и в другое время казалось, что она вот-вот потеряет сознание. А то, как она сейчас цепляется за меня… Словно от этого зависит её жизнь…
– Тише, тише, Элисса, я не отдам. И не накажу. Даже не собирался. Тише. Что тебя испугало? – гладил её по голове, успокаивая, потому что в данный момент она, напротив, жалась ко мне, а не отталкивала и не отползала.
И всё же отвлёкся, чтобы рыкнуть, обернувшись:
– А ну разошлись все! Быстро!
Наверное, услышав, что я вернулся, из пристройки возле дома вышли пятеро ребят, приветствуя. Но после моих слов двор опустел мгновенно.
Девочка перестала кричать, но продолжала уже что-то бессвязно шептать, из чего можно было разобрать только просьбу не отдавать, и держалась за меня, не реагируя, не слушая.
– Маленькая моя, что случилось?
Она не слышала вопроса. И ответа я так и не получил. Но неожиданная неприятная догадка ударила обухом по голове. Когда они вышли, она не могла их видеть за моей спиной, а вот когда я наклонился к ней… то не просто испугалась чужих…
Она узнала кого-то из них. В моем доме. В нашем доме. Где я обещал ей безопасность. И наверняка решила, что солгал, привёз сюда, чтобы снова позволить издеваться над ней.
Едва сдерживая себя, чтобы не оставить её тут и не кинуться разрывать на куски отморозков, которые её так пугали, я всё же поднял её на руки, прижимая к себе, еле успевая уворачиваться от взмахов рук, которыми она теперь пыталась оттолкнуть меня, тем не менее, обещая делать, что я пожелаю, только не отдавать. Наверное, думала, что отнесу к ним, чтобы… ЧТО они делали с ней?!
Через несколько минут с ними повторится то же, умноженное во сто крат. Вот только успокою её…
Я занёс Элиссу в комнату и положил на кровать. Она что-то шептала, и когда я, прислушался и понял, что именно, меня едва не парализовало. Сердце выбивало какой-то совсем нездоровый ритм. Если она не схватит инфаркт, то кажется он скоро случится у меня.
– Пожалуйста, не надо. Только не отдавайте. Лучше Вы. Пожалуйста. Только не они. Не отдавайте им. Лучше Вы… Пожалуйста.
Она была словно в трансе. Качалась из стороны в сторону. И шептала одно и то же. Думала, я стану насиловать или бить её? И лучше я, чем отдал бы другим? Меня выворачивало от её боли. Ещё пара минут, и снова вырублюсь. Перед глазами вновь начали появляться тёмные круги, но я держался из последних сил. Некогда думать о себе.
