Как пройти в библиотеку?

Глава 1

Евгеника:

За окном снова лил дождь, и настроение у меня было отвратительное. Мать в очередной раз совсем уже нетактично намекнула, что она в моем возрасте меня нянчила. А я до сих пор не замужем, и непонятно, о чем думаю.

– Ты должна наконец сделать выбор! Вот смотри: Эмиль – приятный молодой человек, Гектор – уже лейтенант, через десять лет станет полковником. Дореш – тоже очень милый…

Еще бы Дореш был не милый, когда у его отца сеть кондитерских фабрик по городу. И Эмиль тоже приятный, потому что у него отец – владелец одной из трех крупнейших телекоммуникационных компаний по всей стране. А Гектор – солдафон, и шутки у него дурацкие.

– В конце концов, в твоей академии тоже есть приличные молодые люди, я уверена! Вот тот, кто в последний раз тебя провожал…

Угу, кто-то провожал… Сразу после ресторана, где мы отгуляли всей группой до самого закрытия. Я спустила там все свои карманные деньги, но зато была счастлива, танцевала с кем хотела, говорила что думала и так громко, как мне этого хочется.

Мама пока еще помалкивает по поводу моей привычки задерживаться раз в неделю до полуночи, а то и дольше, но вскоре и это будет поставлено ею мне в укор.

Уверена, она вот-вот напомнит, что позволила мне учиться там где хочется, но это же не означает, что я буду работать по специальности!

Да боги нас спаси! Конечно, женщина из приличной семьи не должна работать. Она должна выбрать себе мужа, который с радостью впряжется в семейный бизнес. Сеть кафетериев и три гостиницы прямо в центре столицы ждут, вместе с моим отцом, когда же я нагуляюсь и приведу кого-нибудь ему в помощь.

Есть, конечно, дичайший вариант – я сама выпрошу у мамы кафе на окраине и попробую не угробить его своим чутким руководством. Но это вряд ли – у меня никакого желания погружаться во все это безобразие нет и не предвидится. И гостиницами заниматься я тоже не жажду. Но выбора-то только два – или потихоньку впрягаться самой, или выйти замуж и свалить все на мужа.

Само собой, мать надеется на второй вариант, вот и волнуется.

В принципе, и мне уже пора начинать волноваться – до выпуска осталось всего несколько месяцев, а я клятвенно пообещала папе, что помощь придет к нему сразу после того, как я получу диплом.

Едва дождавшись окончания воскресного обеда, когда мы все собираемся вместе и прислуге не приходится накрывать стол несколько раз, я отодвинула от себя кружку с недопитым чаем и искоса посмотрела на мать, намекая, что уже наелась. Вставать из-за стола, пока хозяйка дома еще сидит, считалось верхом неприличия, даже если нас за столом всего пятеро.

– Допей чай и доешь кекс, – мама кивнула на мои жалкие потуги размазать по тарелке не очень вкусную выпечку. – Алита старалась все утро, так что соизволь оценить ее усилия по достоинству.

Что ж, раз кекс пекла Алита, не будем подставлять ее под наказание. Она хорошая девочка. Вот второй нашей кухарке я с радостью сделала бы гадость, но, к сожалению, она готовит так вкусно, что о гадости я вспоминаю, уже доедая добавку.

– Вот теперь можешь идти, – величественно кивнула мама. – И не забудь о нашем разговоре.

Я обреченно кивнула, присела в быстром реверансе и как можно скорее сбежала наверх, в свою комнату. Там я вытащила запрятанный в тайнике под кроватью личный ноут, подключенный к общей мировой сети не через семейную линию, а через отдельную, сделанную специально для меня Эмилем.

Приятный молодой человек, и семейный бизнес у него очень приятный. Телекоммуникации – это дорога в будущее… Прямо даже жаль, что мне с ним не по пути, причем дважды – он, конечно, третий сын в семье, но свое будущее видит в помощи своему собственному отцу, поэтому и жену ищет среди «своих». Мои гостинично-кофейные богатства ему не сдались абсолютно.

Но как друг он меня вполне устраивает, так же, как я – его. Вот я и принялась жаловаться ему как другу…

«Странно, что твои не въезжают – вам нужен энергичный парень без гроша за душой. Ну или кто-то вашего круга, тоже с кафешками по городу».

Мои въезжали – вернее, отец въезжал, даже намекал несколько раз, но мать постоянно капризничала.

Она была категорически против «бесприданника», а в семьях с пересекающимся или смежным бизнесом «приличных мальчиков» нужного возраста, кроме принца-карамельки Дореша, не наблюдалось. Выбирала мама из вторых-третьих сыновей, само собой, потому что объединяться и сливаться с кем-то мои родители не желали. Не для того они, видите ли, столько лет раскручивались, чтобы быть поглощенными более сильной компанией.

Угу… а о том, чтобы взять в семью кого-то из более слабых или равного уровня, даже речи не шло. Хотя если бы я притащила и поставила их перед фактом, то смирились бы. Печаль в том, что тащить было некого…

Неурожайная какая-то была пятилетка в сферах общепита и гостиничного бизнеса. Рождаемость низкая. Так что ровесников днем с огнем, а ведь среди них еще надо было что-то адекватное отрыть!..

«А ты устрой конкурс! Выложи свое фото в купальнике, только лицо спрячь под маской. Скажи, что ищешь мужа… ;)»

«Эмиль! Ты гений! :-*»

«В своей гениальности я даже не сомневался. Ну и еще это прекрасный повод увидеть тебя в купальнике =)».

Зараза, конечно, но идея же и правда замечательная! Правда, мужа надо выбирать, помня о том, что ему придется управлять нашими кафетериями и гостиницами, но я продумаю конкурсное задание с учетом этого момента. Причем лучше всего пустить его первым, а значит, надо посоветоваться с отцом.

Спустя полчаса у меня был список самых простых вопросов для собеседования на различные должности, который я между делом выпросила у ничего не подозревающего папы.

Само собой, прямо в лоб я ничего подобного спрашивать не собиралась. Креативный подход – наше все! И понятное дело, мне не нужен готовый специалист. Мне нужен тот, из кого отец сможет со временем слепить себе помощника.

Еще час усердного пыхтения и совместного ржания с Эмилем, и у меня были тестовые задания, которые должны пройти все имеющиеся кандидаты.

Начнем, пожалуй, с уверенной правильной речи и властного голоса. Отец сказал, что это тоже очень важно… так что пусть стихи мне вслух читают или хвалебную оду собственного сочинения.

А в задачнике «Аудиторы шутят» достаточно много сурового бухгалтерского юмора, причем, учитывая название, весь юмор нацелен как раз на то, чтобы бухгалтера завалить на ровном месте. Тестировала я на Эмиле – если он понимал, о чем речь, и давал правильный ответ, значит, задачку можно было брать.

«Десятка хватит, как ты думаешь?»

«Давай посчитаем. На тебе должны быть: трусики и лифчик, юбка, блузка…»

«Чулки, две штуки, шарфик, ленточка в волосах…»

«Да ты издеваешься?! Как ты сможешь сексуально снять ленточку?!»

«Я?! Включай видео, сейчас покажу!»

Глава 2

Евгеника:

Ха! Ленточку из волос сексуально? Сейчас…

Я включила музыку, одернула домашний халатик, скинула тапочки с большими розовыми помпончиками и приняла вызов на видео.

На экране ноута засветилась довольная веснушчатая морда моего лучшего друга. Голубые глазищи предвкушающе сверкали, волнисто-блондинистое безобразие на голове поблескивало едва заметной рыжиной.

– Ну, жги! – хмыкнул он и с видом эстета-ценителя откинулся в кресле.

Я сделала несколько танцевальных па под музыку, потом повернулась к нему задом и покрутила попкой, зная, что это его… эм… слабое место, так скажем… Даже ладонями себя погладила и халатик чуть задрала…

– Ты это… ты ленточку обещала! А не издеваться перед сном! – возмутился Эмиль. – То, что у тебя фигура – зашибись, я в курсе!

Я развернулась лицом к экрану, подмигнула, соблазнительно облизнув губы и с удовлетворением заметив, как бедный парень жадно сглотнул. Если лучшего друга при виде меня так пробирает, значит, незнакомых еще сильнее может шибануть…

Но я на всякий случай еще огладила себя по бедрам, по талии, даже по груди… ну чтобы наверняка! А потом быстрым движением сдернула ленточку с конского хвоста на голове и покрутила шеей, заставляя волосы красиво рассыпаться по плечам.

– Пойдет? – ехидно уточнила я у застывшего Эмиля, жадно поедавшего меня глазами через экран.

– Это был самый страшный облом в моей жизни! Давай следующий вопрос… повышенной сложности! За халатик!

Показав язык, я отключила видео и, довольно усмехаясь, напечатала:

«Значит – ленточка, шарфик, блузка, юбка, чулки, лифчик и трусики. Восемь вопросов получается».

«Я на все ответил! ;)» – напомнил мне Эмиль и прислал смайл кота в позе ожидания. Угу, знаю я, чего этот кот ждет.

«Ты вне конкурса».

«Именно! Я – тестер. Ленточку я одобрил. Теперь давай шарфик!»

«Обойдешься, ты меня без шарфика уже видел :Р».

По зрелом размышлении я решила, что отрываться сначала самой, а потом требовать такого же от мужчин в корне неверно. Надо действовать наоборот. Пусть сначала они мне присылают фото и видео. Ладно уж, не стриптиз, но чтобы фигуру я смогла оценить… А, и еще обязательно какое-то достоинство, выгодно выделяющее из массы претендентов. Не внешнее, а внутреннее, и речь не про органы!

Это отцу, в конце концов, помощник нужен, а я мужа ищу. Мне с ним спать иногда придется и жить рядом.

И раз уж развлекаемся на всю катушку, значит, можно и на домашний быт протестировать. Как он поступит с провинившейся прислугой, например? Или что он думает о женщинах, работающих наравне с мужчинами?

Эмиль вот искренне считал, что это позор на голову мужа и ни о каком равноправии речи быть не может. Мужчина работает, женщина сидит дома, занимается детьми, следит за прислугой. Если мужчина не в состоянии оплатить прислугу, то нечего и жениться… Ну или пусть приходит с работы, готовит ужин, убирается в квартире и развлекает жену, которая весь день без него скучала. Правда, при мысли о подобном раскладе у Эмиля начинал нервно подергиваться глаз, и я его прекрасно понимала.

Уровень бедности, при котором нельзя себе позволить нанять живую прислугу, можно было представить легко. А вот жизнь тех, кому не хватает даже на элементарных роботов, убирающихся дома и готовящих еду, представлять никому не хотелось.

Это была низшая каста… Ужастик. Жители иного, нижнего мира. Отбросы общества, лишившиеся всего имущества по каким-то причинам – страсть к азартным играм, крупные административные штрафы, какие-то преступления против общества, когда происходит не только полная конфискация имущества, но и тюремное заключение. А если денег на уплату долга не хватило, то и…

Нет, та же Алита обручена с кем-то из своего круга и собирается работать у нас кухаркой, пока они с мужем не заработают на двухкомнатную квартиру и медицинскую страховку для третьего члена семьи. Иначе государство не позволит им завести ребенка. А если они решатся на него незаконно, то им потом придется за бешеные деньги оформлять ему документы задним числом. Или лечить и учить дома, выплачивая ежегодные штрафы за нарушение закона. Понятно, что о втором или третьем малыше при таком раскладе даже речи не будет.

Ну и куда потом устроится это дитя? Разве что тоже кухаркой, как его мать, или рабочим, наблюдающим за роботами на заводе, как отец. Хотя нет, на завод его не возьмут без аттестата о среднем техническом образовании. Так что остается только прислуга, но не каждая семья согласится нанять «незаконыша».

Поэтому работающая жена – это всегда первый звоночек об опасности, сигнал о том, что семье не хватает денег. Конечно, в случае с моей семьей сразу понятно, что это блажь глупой девчонки, которой потакают взрослые. Развлечение незамужней избалованной куколки, решившей поиграть в равноправие и сравняться с мужчинами, опустившись до их уровня.

Но, естественно, в картине мира окружающих меня парней работающая жена была кошмаром, а не мечтой.

Да, последние лет так сто женщины решили, что образование им не помешает, к тому же пользоваться техническими новшествами гораздо удобнее, если хотя бы смутно понимаешь, как они устроены. Ну и опять же, все время сидеть дома скучно, так что можно развлечь себя какой-нибудь гуманитарной наукой. Но в основном, это все было так, второстепенно-поверхностно, от скуки. По-настоящему учиться желало очень небольшое число молодых женщин, и уж совсем единицы продолжали развиваться и повышать уровень своего образования после того, как выходили замуж и рожали пару-тройку детей.

Предназначение женщины – наслаждаться жизнью так, как ей нравится, а задача мужчины – обеспечить свою женщину всем, что ей необходимо для наслаждения.

Музеи, библиотеки, кинотеатры, прогулки на природе… Бассейн, спортивный зал, салон красоты… Детские кружки, если тянет какое-то время провести с ребенком!..

Дочери маминых подруг посматривали на меня с недоумением. Ладно бы я получала образование, хоть как-то связанное с семейным делом. Я же поступила и училась в техническом институте!.. Где женщин днем с огнем… зато заумных слов и непонятных терминов навалом!

Но я проспорила Эмилю, вернее – переругалась с ним в пух и перья, и назло ему… поступила! Набрав даже больше баллов, чем он. Правда, это был временный успех, но его хватило, чтобы в группе относились ко мне с уважением. Как к странной шизанутой на всю голову настырной богачке, которая почему-то «шарит» почти по всем предметам.

И вот теперь, с упорством, достойным лучшего применения, я две недели – две недели! – только и делала, что тестировала всех, возжелавших моего тела. Свое фото в купальнике я «зажала» до последнего этапа, ибо иначе снятие блузки и юбки не будет достойным стимулом.

Я заманивала народ «расчлененкой», как обозвал все это дело Эмиль. Прошедшие на очередной уровень получали фото моей ножки, руки, живота, груди… в купальнике, естественно! Но не видели целой картинки. Желающие могли собирать из моих фото пазл, и я уверена, что многие так и делали.

Я даже не ожидала, что окажусь настолько востребована сама по себе, без семейного бизнеса за спиной.

Ведь даже в группе знали, кто такая моя мать, хотя я и скрывалась весь первый курс как могла. Ездила в метро вместе со всеми, конспиративно игнорируя Эмиля, а водитель встречал меня уже на центральной пересадке.

Но все равно в итоге каким-то непонятным образом все стало всем известно. Тогда я расслабилась, перестала играть в агента под прикрытием, подвозила тех, кто жил по пути, тратила карманные деньги, стараясь не заострять внимание на том, что это – на мелкие расходы, потому что у многих таких сумм никогда в руках не было.

Только ощущение легкости и вседозволенности пропало, просыпаясь лишь в ресторанах, где мы кутили, танцевали, обнимались, целовались… не помня кто с кем.

А потом ответственный Эмиль загружал меня в свою машину, довозил до дома, доводил до парадного входа и сдавал с рук на руки дворецкому или отцовскому камердинеру. Приятный молодой человек… да…

А сейчас я снова чувствовала себя… отдельной личностью. Я знала, что мною восхищаются, не зная, кто я. Не подозревая, что проходят отбор у одной из самых завидных невест столицы. Это было так… захватывающе! Я устраивала сеансы односторонней связи, когда меня не видно и не слышно, а мой собеседник весь целиком передо мной. Я наблюдаю за ним, слушаю его голос, он отвечает на мои вопросы…

Эмиль действительно предложил гениальную идею. Ведь обычно кандидатов в мужья выбирают матери, а дочерям, если повезет, позволяется выбрать из трех-четырех избранников.

Тут же я резвилась сама, в одиночестве. Пользуясь тем, что у меня все же очень лояльные родители, балующие и меня, и сестер.

Глава 3

Вячеслав:

Первым делом, вернувшись с тренировки, я включил комп и пошел рыться в холодильнике на предмет чего бы схомячить. Нарыл, настругал салат, разогрел кусок свинины, покидал все это в большую миску и рванул обратно, к себе в комнату.

Игра как раз загрузилась, супер! Так, кто там у меня сегодня в противниках? «Тринити». Отлично, кликуха девчачья, но соперник из этой Тринити очень даже не слабенький.

– Ну что, бьемся?

– Бьемся!

– Ща, салат уконтрапуплю…

– Давай, только быстро, а то у меня тут ночь.

– Так ты звук потише сделай.

– Не учи ученого, все под контролем, кроме предков.

– Сочувствую. Ну все, я готов!

Пустая миска была отодвинута в сторону, и я полностью переключился в происходящее на экране… Ровно до того момента, когда неожиданно мыргнул свет. Причем мыргнул так, отверткой им крестовой в задницу, что даже моя навороченная упса не выдержала. На экране компа была такая же темень, как и по всей квартире.

Матюгнувшись, я встал и на ощупь двинулся к электрощитку. Сначала надо посмотреть свой собственный, потом уже подъездный… Но на половине пути свет снова мыргнул, осветив квартиру. Не мою, мать вашу, квартиру!

Мало того, в этой квартире я был не один. В дверях стоял представительный такой дядька в форме, явно военной, только не определить, какой именно, и за ним два жлоба… Уж на что я не маленький, но вот тут каждый как два меня в плечах и метра так два в высоту. Не, два с лишним, потому что ж явно на голову выше. Два брата-близнеца, одинаковых с яйца…

– День добрый, господин Иванов.

Так, квартира, конечно, не моя, а вот фамилия – родная, редкая, от батяни перепавшая. Единственное, что мне от него перепало, так это фамилия. Ну просто у матери Гарахмундинова, так что она волевым решением меня под фамилией отца записала. Хотя все думали, что она эту фамилию с потолка взяла… А вот и нет, ни я, ни фамилия были не с потолка…

– Да, это я. Чем могу быть полезен?

Я, когда надо, могу и по отцу, и по матери, а иногда могу и вежливым побыть. Тут вот явно требовалось быть вежливым, к тому же с квартирой не понятно, что случилось.

– Ваш долг государству превысил допустимые законом размеры, так что теперь все ваше имущество будет распродано, вместе с вами. Время вашего пребывания в рабстве будет зависеть от суммы, которую государству удастся получить после распродажи всего остального.

Я как стоял, так по стенке и стек.

– Послушайте, тут явно какое-то недоразумение. Какой долг? Я вообще еще студент же, последний курс.

– Вы, господин Иванов, не волнуйтесь. Если недоразумение, то вас обязательно выпустят и даже извинятся, – в голосе мужчины послышалась ехидная насмешка.

Ну да, ну да, выпустят и извинятся. Как же…

– Адвоката, – выдавил я, вспомнив правила поведения в подобных случаях. – И звонок матери!

– От вашей матери у нас есть подписанное согласие о невмешательстве и отсутствии наследственных притязаний на все, кроме квартиры. Так что, учитывая сумму долга, отрабатывать вам придется лет так десять, не меньше.

В голосе мужика промелькнуло что-то похожее на сочувствие, но он тут же отошел в сторону, а два амбала подхватили меня под белы рученьки и понесли вон, на улицу, в темноту, в рабство…

В рабство?! Нет, наверное, меня током каким-то странным образом шарахнуло и я лежу дома, весь такой несчастный, но живой и свободный. Завтра оклемаюсь, и все будет хорошо. Да, обязательно так и будет.

Ментовка у них была так себе, прямо скажем. Хотя с виду чистенькая такая, кафелем пол выложен. Мы сначала по лесенке вверх, потом по коридорчику вбок, потом по лесенке вниз, меня в темноту бумс и дверью за мною хлоп.

Я встал, огляделся, тишина кругом. Неужто одноместный номер? На ощупь нашел что-то похожее на кровать и упал на нее, не раздеваясь.

Квартира не моя, мать тоже какая-то не родная… Отказалась от меня, но претендует на квартиру… Совсем на нее не похоже. Выводы? Я что, попаданец, мать вашу?!

Ну или помираю где-то в своем мире, причем конкретно так помираю. Раньше единственные длинные сны на моей памяти были только про голых теток. А тут пока только мужики одни, хорошо хоть одетые.

Хорошо, что я салат успел схрумкать, потому что кормить меня никто не собирался. На мне вообще зверски экономили – еды нет, света нет, подушки на кровати и той нет. И квартиры у меня теперь, выходит, тоже нет?!

Так, предположим, что я сплю. Щипать я уже себя пробовал – не помогает. Значит, легко и просто проснуться не выйдет. Обидно, но и не из такой жопы вылезали. Понять бы только масштабы жопы.

Предположим, только предположим… что я не сплю. И-ять…

Интересно, может, соус в салате был просроченный или огурчики не на тех химикалиях выращены? Нет, это я опять о хорошем, что лежу у себя и глюки ловлю от отравления… Кстати, тогда надо срочно очухиваться и скорую вызывать! К тому же ладно бы гурии с опахалами, а тут менты ж… Форма такая, грязно-зеленого цвета, сразу мысли о защитке навевает. И погоны ж!.. И нашивки на рукавах. Только левые какие-то, ни туда ни сюда, никуда. Непонятно какой страны, короче.

Так что странные у меня глюки, не по игре, не по реалу, словно у меня вдруг воображение проклюнулось, которого отродясь не наблюдалось. Ток? Яд?

Нет, Славик, жопель явно глубже…

Тут в мой кошмар вернулся уже знакомый мне представительный дядька и объявил:

– Гражданин Иванов, мы проверили все документы и рассчитали остаточную стоимость конфискованного у вас имущества. По нашим расчетам, максимальный срок вашего неоплачиваемого контракта с покупателем будет составлять пять лет.

– А минимальный? – нет, ну логично же, если есть максимум, значит, должен быть и минимум!

– Минимальный – хоть один час, если ваш первый покупатель пожелает передать контракт на владение вами кому-то ещё.

По-моему, мужик надо мной откровенно издевался. По крайней мере, с моей колокольни все сказанное выглядело как глумеж, за который по-хорошему полагалось бы дать в морду… Но я уже успел разглядеть, что этот гад руки за спиной не просто так держит, а прячет какую-то дубинку.

Я-то стоял в полной темноте, а дядька этот представительный – на свету, в дверях. И успел разик боком повернуться, пока меня взглядом искал. Так вот дубинка эта явно была не дубовая, а, скорее всего, металлическая, потому как вряд ли дерево стали ради прикола в стальной цвет красить.

– Сами выйдете, гражданин Иванов, или сопротивляться станете? – поинтересовался мужик, изучая меня так, словно партнера на спарринг выбирал.

– Это чтобы дать вам повод меня той штукой по голове огреть?!

Внутри у меня паника разрасталась в геометрической прогрессии, и в конце концов я не выдержал, поддался… Если сон – проснусь, если не сон – засну и, может быть, проснусь у себя… Потому что мне в этом глючном мирке совершенно не понравилось!

Так что я спокойно посмотрел на застывшего в дверях дядьку, а потом, издав резкое «Х-х-ха!», прыгнул вверх и вперед, вдарил пяткой ему в грудь, выхватил из обмякших рук палку и понесся по коридору, метеля всех, кто встречался у меня на пути. Я почти добежал до какой-то огромной двери, явно на свободу… вот прямо чуял, как от нее свободой пахнет!.. И тут у меня в черепе что-то звякнуло, мыргнуло… и свет погас!..

Глава 4

Вячеслав:

– Говори сразу, сколько. Ты же знаешь, деньги – не проблема, найду.

– У него красный контракт, но не вечный.

– За двадцать пять лет с телом все что угодно произойти сможет, сам понимаешь…

Сначала голоса в моей голове звучали слишком тихо, словно сквозь вату, но потом стали, наоборот, громыхать, как колокола. И то, о чем они громыхали, мне категорически не нравилось. Особенно про двадцать пять лет… Мужик из прошлого сна про контракт на пять лет говорил, с чего вдруг срок увеличился?

– Он особо опасный, за ним присматривать станут, пока полностью в расход не спишут. Так что ничего особо крутого с ним провернуть не получится.

– Я с мозгом собираюсь поработать. Он уже никому не понадобится, а мне для диплома как раз самое то.

– Слушай, не знал бы я, чем именно ты занимаешься…

Тут голоса снова начали удаляться или заглушаться. И, несмотря на легкую панику, я или заснул, или опять потерял сознание.

Второй раз я очнулся в тишине, полежал какое-то время, прислушиваясь к своим ощущениям. Мозг вроде был все тот же, старый, капитально сглюканувший с этим странным сном. И руки были мои, и ноги… я даже смог присесть на кровати и оглядеться… и тут же снова прилег, прикинувшись поленом.

– О, ну надо же! Евгеника, очнулся мой эксперимент! Идите снимайте, только быстро…

В комнату, вернее в палату, ворвалось сразу трое – две девушки и один парень, неказистый такой блондинчик с мелкой россыпью веснушек на носу. Вот девчонки были очень ничего, миленькие такие, стройненькие, фигуристые, в глазах чертики… Особенно у той, что руководила блондинчиком:

– Эмиль, давай, нам надо снять затылок… там такая рана была! Это ж прорыв в медицине… Азалия – ты гений! У меня подруга – гений! Твоя мать теперь надолго отстанет с замужеством, вот увидишь…