Эхо шума

– Малец, что там с твоим планом со сваливанием куда подальше? – поинтересовался у Лени Син, который понимал, сколько именно таких папок на затерянной станции может быть, а также каковы шансы, что там хоть что-то сохранилось, если питание полетело.

– Эй, эй. Не все так плохо. И вообще, с женами ты что делать будешь, а, Син? – возразил Фархад. – С собой захватишь? И не смотри на меня так. Я, кстати, только сказать хотел. Ну, вспомнил, что до этого хотел сказать. У нас еще один вариант есть. Чудо делаем не мы, чудо делает Мо. Я ему уже всё в сообщении объяснил. Будем надеяться, что у него после курса «психологической реабилитации» хоть какие-то мозги да остались. Я ему сейчас звонить буду, всем просьба скрестить пальцы, поцеловать крестик, помолиться Сатане, чего уж боле, – что угодно, дабы наших совместных посылов неведомому космическому разуму хватило, чтобы этот разум вытащил нас из сложившейся беспросветной анальной фиксации. Свет, камера, мотор!

Фархад развернул к команде монитор, где с квадратного экрана на команду уставился ее отошедший от романтики скаканья по бескрайнему космосу исследователь. Кольца в ухе, футболка с цитатой из последнего фильма про разбой, золотой зуб и просто необходимые в космосе черные очки. Открыто игнорировавший проблему собственного возраста, сейчас седобородый выглядел не так, чтоб очень уж прилично. Только Фархад открыл рот, как, шлепнув ладонью на смежённые очи, его собеседник простенал:

– Давай позже поговорим. Я еще не успел принять вечернюю партию таблеток.

– Мо, нам сейчас надо.

– Нет, не надо. Трупам от жизни вообще ничего не надо. Мы еще, знаешь ли, вступительные пропустили. А у тебя там, между прочим, дочь перформанс давала.

– Не сгущай краски. И не ной. И дочь не трогай.

– Я не сгущаю. Я говорю как есть, – Мо убрал ладонь с лица, – к великому моему сожалению.

– То есть помогать ты нам не будешь?

– Ну, альтернативным заказом – нет. Не сезон – всё глухо. Если только подождать с недельку-две – вдруг что всплывет. Но, как я понимаю, время у нас не ждет. Так что, как и писал, единственное, что могу – помочь откопать эту несчастную станцию, если она еще существует. Планы к ней еще, чтоб вы по дороге к искомому не потерялись. Часть планов на почту тебе уже скинул. Местоположение консервы еще не знаю. Ребят, вон, напряг. Имей в виду, мы берем на веру, что станцию ЦБ не только заглотнула, но и выплюнула, как заказчик говорит. Сейчас вот вычисляю, куда примерно могло выплюнуть, если сожрало у края Солнечной. Вроде, пришло что-то.

Где-то по другую сторону Вселенной Мо, чуть отодвинувшись от экрана, прильнул обратно уже с другими, тяжелыми и выпуклыми, очками, по-старчески подслеповато щурясь. Как минимум двое из команды «Синицы» усердно делали вид, что не завидуют и их не волнует самокрутка, которой при этом дымил исследователь. Мо шевелил губами, от излишков концентрации вздыбив брови.

– Сучьи потроха, Фархад…

– Ты мое имя так не употребляй, а то непонятно…

Мо, осознав, заржал.

– Есть хорошие новости и плохие.

– Начни с хороших.

– Нашлось место. Туманность Тарантула. И это и хорошая, и плохая новость сразу. Про этот райончик много слухов веселых ходит. Вы в курсе?

– Ага, – с каменной миной кивнул капитан.

– Поосторожней там нужно будет, – Мо поднял взгляд. – И я это серьезно говорю.

Капитан серьезно же кивнул, остальная команда оживленно закачала головами на фоне.

– Так, – Мо тяжело вздохнул. – Помимо капитана, кто-нибудь еще в курсе, что из себя представляет Туманность Тарантула?

В ответ он получил переминание с ног на ногу и внимательное разглядывание потолка. Лени, вроде, знал, но не желал палиться. Энси не хотела говорить, Багрицкий молчал, и голос неуверенно подал Син.

– Это… далеко?

– Так и знал, – Мо тяжело помассировал переносицу. Он нажал у себя на кнопки, и снова исчез, чтобы на их экране можно было рассмотреть тот самый «райончик». – Она в Большом Магеллановом Облаке. А еще она – эмиссионная туманность. Где мощный источник рентгеновского излучения. И где еще постоянно взрываются сверхновые. Большие и страшные сверхновые.

– Интересный вопрос: как это консерва там еще не расплавилась? Если она вообще все еще там… – немного нервно поинтересовался Син.

– Более интересный, не расплавитесь ли там вы, – пробубнил физик за кадром.

– Выглядит красиво, – заметила Энси, наблюдая за сотнями сверкающих голубых огоньков, блуждающих по желто-рыжему акрилу.

– Красиво и дохло – из наших там еще никто не бывал толком. Так, пугливые мимокрокодилы, которых случайно выкидывало, не более, – сказал вновь появившийся на экране Мо.

– Ну и? – нетерпеливо спросил его капитан. – И где конкретно?

– Сейчас-сейчас, – исследователь нервно почесал затылок. Машина рядом с ним пищала, возвещая об усиленной работе над столбцом вычислений. – Значит так. Что пока могу сообщить. Если эта станция не у самой звезды…

– Которой?

– Любой.

– Не перебивай старших.

– Ай!

– … то всё норм, сможете приземлиться и даже прошляться там часов пятьдесят примерно без риска поджарить себе мозги или подхватить какой-нибудь там албеновый или радиационный удар. Плюс-минус.

– А если нет? – склонил голову капитан. – Если у звезды?

– То рекомендую нам всем спешно приобретать белые свечки и тапки. Лучше оптом. Дешевле выйдет. Эта станция пускай из первых, самых надежных, но она же все равно не была на такой долгий срок запланирована. Она давно должна была развалиться! Я и так голову себе сломал, пытаясь понять, с чего те ребята вообще решили, что она еще существует и что в неё даже можно – трижды ха-ха – забраться и что-то найти.

Что-то покрутив и потыкав в приборах, Мо продолжил.

– Как примерно: она должна быть где-то у центра туманности. Что от всех звезд относительно далеко надеяться, в принципе, можно. Более конкретно местоположение как пойму – сразу вышлю.

– То есть откопать это дело реально?

Мо сосредоточенно ковырялся в ухе, бегая взглядом по строкам текста.

– Шансы не нулевые.

– И то хлеб.

Оценив изгвазданный палец, Мо собирался было засунуть его в рот, но наткнувшись взглядом на Багрицкого, вымучил улыбку и размазал грязищу по и без того не первой свежести майке.

– Кстати, поржать хотите?

– А?

– Станция времен старых Советов. То есть, одна из прям совсем первых, когда из ниоткуда взялся, альтернативный ракетному, наш способ перемещения через ЦБ. Реликвия.

– Будет чего набрать для антикварных торгов, – оптимистично сказал Фархад.

– Возможно. Опять же, если она не развалилась. Но есть еще момент. Станция пропала одной из первых, когда у комических путешествий по новому образцу риск со спонтанным исчезновением открыли. То есть, есть шансы, что проблема была не только с ЦБ, а с помощью ЦБ это дело лишь прикрыли, и тогда мои манипуляции с координатами бесполезны, потому что это не случайный глюк, а намеренное избавление от улик, тогда куда тогда ее закинули – не знает никто, кроме трупов на той самой станции. И вот это вот плохо. Фархад, как заказчик-то выглядел?

– Ктулху, – капитан изобразил пальцами щупальца заказчика-химеры. – Но чувак, вроде, серьезный. Половину вперед дал, – на этих словах Лени оживился. – Однако деньги тратить пока нельзя. Хлопец кого-то представлял, это точно. И что-то мне подсказывает, что оно снова с бандами связано, будто нам прошлого заказа с этим было мало. А если так, и мы вдруг станцию эту не найдем, задаток истратив, то песенка наша будет окончательно и радикально спета. Тут уже не спасет никто и ничто.

– Замечательно, – протянул Мо, теперь уже занявшись носом. Но, снова взглянув на Багрицкого, прекратил. – Так. Я продолжу копаться. Вдруг все же получится дистанционно радиус уменьшить. А вы пока, куда я скинул, к Большому Магелланову Облаку, пилите. По дороге за сканером внимательно следите. Авось повезет и как-нибудь сами на станцию эту напоретесь. До связи.

– Покедова, – махнул ему Фархад. Изображение, помигав, отключилось. – Так…

Но его подопечные уже все разбежались, кинув, что пошли готовиться. Остался лишь прикорнувший Багрицкий, который, разразившись кашлем, проснулся с вопросом, что он пропустил. Где-то вдали затихали взбешенная тирада Сина и поспешное улепетывание пацана.

Фархад тяжело вздохнул. Снова зарылся в компьютер, напоследок еще раз пробежавшись взглядом по сводке. Нахмурился.

– Что-то не так? – спросила Энси. Багрицкий замер, занеся ногу на ступеньку.

– Да ничего.

Фархад выкинул новостной файл на компьютере в виртуальную корзину. Еще раз повторил, что все в порядке, – для будто бы сонного, но не сводящего с него придирчивого взгляда Багрицкого. Открыл сканер, всей своей позой сообщая о том, насколько занят.

– Меня напрягает этот заказ, – сказал ему Багрицкий. – Мы так далеко еще не забирались.

Фархад на это неловко пожал плечами. Он подозревал, что Игорь только делал вид, что спал.

– Я понимаю, что выхода нет, – продолжил доктор. – Только поэтому и молчу. У их эксперимента было название?

– Черт его. Может, и было, мне не сказали.

Губы Игоря подобрались в жесткую линию.

– Замечательно.

– Ничего не попишешь, ты сам сказал. У тебя же походные аптечки наготове?

– Всегда. Но я еще буду настаивать, чтобы все, кто пойдет, шли с усиленной защитой. На кого скафандра не хватит – того не пущу. Костьми лягу, но на станцию не пущу. Не хочу повторения ситуации с Цинем.

Фархад на это покивал головой, Игорь направился к себе в лазарет. Ну или утихомиривать неладящую парочку.

Капитан прошаркал обратно к креслу и устало в нем развалился, запрокинув голову и закрыв глаза. Энси выключила свет, и он не нашел сил возмутиться тем, что у него еще много дел.

Он не был уверен, что продремал долго, но разбудили его грубо – он выпал на пол. Все тряслось и отдаленно слышался грохот.

Перемкнуло гравитацию, и Фархад почувствовал, как кончики его пальцев вслед за объемным пузом оторвались от пола, а чертовы перья заполнили собой все пространство, залетая в нос, уши и рот. Это продолжалось недолго (вскоре всё упало обратно), но несколько раз повторилось – типичная неисправность, ни причины которой, ни её решения пока никто не мог понять, потому что того, как именно космические посудины бороздили космические просторы (как они разгонялись, как поддерживали воздух, гравитацию и прочее, как были они внутри белой запаянной коробки в глубине корабля устроены) – не знал никто. Ну, никто кроме спорных родичей Сина, которые клялись и божились, что ничего нового они не создают, а используют лишь старые материалы, чем объясняли унылый и непрочный вид всех космических посудин последних десятилетий. Откуда старый материал изначально взялся до того, еще до того, как попал на первые станции и корабли, они при этом пояснять отказывались.

Продолжало трясти.

– У меня плохие новости, – сказала позади него Энси.

– Корабль наконец разваливается прямо в космосе?

– Нет. По нам стреляют. Ну или, как минимум, выстрелили один раз. Еще нас пытаются взломать, но Син не даёт. Игоря придавило, но ему сейчас помогает Лени.

Обшивка трещала. Фархад метнулся к компьютеру, чтобы попытаться увидеть, что происходит. На экране высветилось предупреждение о приближающемся к ним летательном средстве без опознавательных знаков. Ни с черта взявшееся судно космических бандитов определенно шло на таран, пушки заряжены и готовы к бою. Завыла сирена.

– Да какого черта, у нас же даже красть нечего!

Фархад попытался вывести их через ЦБ поскорее, но не выходило. Карты словно слетели с катушек. Они мигали, перестраивались и менялись после каждого появления. Попытка куда-либо зайти заканчивалась вышвыриванием обратно в меню.

– Энси, предупреди кого сможешь, что я кидаю нас экстренно через ЦБ, наобум.

Не дождавшись от призрака ответа, Фархад в два шага дошёл до стены и нажал на ту кнопку, на которую ни в коем случае не стоило нажимать. Почти сразу он сполз на пол, зажимая голову, от боли. Всепоглощающий, ослепительный свет перемещения продлился не дольше минуты, но Фархаду хватило. Тем более, что и минуты для такого было многовато.

– Син в очередной раз пообещал, что вот после этого-то рейса он точно уволится назад к семье, – передала Энси.

– Ты сама как?

– Как видишь, не развоплотило.

– Это хорошо.

– А ты дерьмово выглядишь.

– Знаю.

Он почувствовал, как его погладили по плечу. Энси могла делать это только сразу после переходов.

– С доком, кстати, ничего серьезного. Зажало просто. Лени его сразу из завала вытащил – только многострадальную ногу придавило. Жить будет, и даже ходить и Евтушенко своего наизусть читать. Мальчик уже занимается.

Мальчиком она звала только Лени.

Фархад на какое-то время прикрыл глаза ладонью, дыша медленно и размеренно. Нужно было успокоиться. Он убрал руку.

Окно с картами угомонилось.

По-хорошему, сперва устанавливают, куда переходить, и только потом уже – переходят. Но сейчас был экстренный случай, и они ломанулись вслепую. Ни расчета на дальность, ни на «косость». Фархад смог лишь притормозить их до того, как они бы вписались в звезду или в относительно недалеко расположенный «холодный» объект. Кстати говоря о нем.

Алый спектр перешел в успокаивающий голубой, сообщая об отсутствии угроз, и вскорости сошел на нет. Зеленая точка на экране сигналила о внушительном полурабочем объекте, скромненько притулившемся в углу квадранта и, по совместительству, перед носом «Синички» сейчас. Это было просто смешно.

– Приехали, – прогудел Фархад, потирая шею. – Энси, ты ведь это тоже видишь?

– Да.

– Это просто очень похожий на нашу станцию объект?

– Нет, – сказала призрак после недолгого молчания. – По чертежам похожа на ту, которую нам нужно.

Фархад нервно хихикнул – Мо будет в восторге. Уматывая от не пойми откуда свалившихся бандитов, едва не вписаться в искомый объект. Перед кораблем была та самая штука, которую они должны были найти – потерянная станция.

У капитана возникло нехорошее предчувствие. Да, в мире существовало понятие «удачи» и «неудачи», и были как те люди, которым везло всегда, так и те, за кем всегда ходили несчастья. Но вот он везунчиком не был. И для таких, как он, спонтанная улыбка Фортуны редко оказывалась настоящей.

Эльста посмотрел в окна Синицы. Станция за окном напоминала собранную гармонь с зеркальной шишечкой на макушке. Он обратился к Энси.

– Мо отошлешь?

– Уже.

– Ты моя умница…

– Только попробуй.

Несмотря на сухость слов, за ними чувствовалась улыбка.

– Парнишам тоже отослала.

– Спасибо.

– Не за что.

Связь здесь была нестабильной, и Мо решил не морочиться с видео, и просто скинул комментарии к схемам капитану сообщением. Смысл оных сводился к маловразумительному лепету о том, что «напоритесь» он имел в виду не буквально, но и так сойдет. Рассчитал и сообщил, что у них, максимум, часов сорок. И чтоб ни в коем случае дольше не сидели. Если что – плевать на задание, жизнь дороже, «как-нибудь выкарабкаемся». Просил держать его в курсе. В очередной раз напомнил про чемпионат. По его словам, даже если они максимально долго на задании провиснут и пропустят остаток отборочных, то должны успеть прилететь хотя бы к началу основной волны. И он будет их ждать в ДК. Никакого онлайн-просмотра – только натура. Места уже даже на всю команду зарезервировал (и плевать ему, что Игорь это дело не любит, а Энси принести получится разве что в портабке, на манер рыбки в аквариуме).

Мо очень любил спорт. Очень. Правда сам лишь на ракетке играл, да и то в далеком школьном прошлом. Как, впрочем, и почти все истинные спортивные фанаты.

Фархад сообщил, что согласен. Однако уточнил, что женскую лигу ни за какие коврижки смотреть не будет. Форма письма спасала его от обычной тирады друга на тему того, что он ничегошеньки не понимает в искусстве и женская лига есть суть самое прекрасное, что создала мать-земля наша и человеческий гений.

Фархад закрыл в компьютере все окна, кроме схем, и скрестил руки. Нужно было подумать.