Поток

– Предотвратить? Или ты хотел сказать: «Возглавить»? – С лица Главы Совета вдруг исчезла легкая улыбка, которая так нервировала Джозефа с самого момента его прибытия, и вернулось выражение ледяной решимости.

– Я вас не понимаю, лорд Йорес.

– Не играй со мной в эти игры! Ты собирался бросить мне вызов еще тогда, после голосования о созыве новой Объединенной Армии. Будешь отрицать, что ты и твои подхалимы из пограничных анклавов готовили мятеж?

– Лорд Йорес, хочу напомнить, что вы находитесь в моем доме и в моем городе в качестве гостя. – Ледяное пламя гнева клокотало у Джозефа в груди. – Давайте будем уважать друг друга.

– Прибереги свои страшные взгляды для трусов из Совета. Именно ты все это начал и как минимум вбил в головы глупцов мысль, что они могут поступать как им вздумается. Но мой опыт подсказывает, что, скорее всего, это все было частью плана. Ты, Джозеф, специально раздул эту историю вокруг Похода. – Йорес буквально выплюнул последнее слово, как будто оно жгло ему язык. – И сделал это, чтобы приобрести влияние, которого тебе не хватало тогда.

– Лорд Йорес…

– Отправил пятьдесят человек на смерть, а сам пока решил силой взять то, что не удается взять хитростью?

Джозеф резким движением выплеснул остатки вина в лицо сидящему напротив.

– Убирайся. – Йорес замолчал, тщетно пытаясь протереть глаза. – Если ты приехал сюда только для того, чтобы оскорблять и обвинять меня, то сделал это напрасно. Завтра утром, когда я проснусь, ты и твои люди должны уже покинуть анклав, или я тебе обещаю: ты не покинешь его никогда.

– Ты забываешь, кто я, Джозеф. Забываешь, с кем имеешь дело!

– Ты жадный, злобный старикан, Йорес, который застрял в прошлом и не видит ничего дальше собственного носа. Ты так сильно боишься потерять свою драгоценную власть, что тебе повсюду чудятся враги и мятежники. И пока ты сражаешься с призраками, мир вокруг может рухнуть, но ты этого даже не заметишь.

– Да как ты смеешь…

– Если ты не способен унять свою гордость и работать сообща, тогда не стой у меня на пути. Я не для того стал лордом, чтобы сидеть и смотреть, как Анклавы грызутся друг с другом и губят своих людей в ожидании, пока Поток не поглотит их. И я пойду на все что угодно, чтобы предотвратить это. Ты меня понял? На что угодно!

– Я прекрасно тебя понял, Джозеф. – Йорес швырнул в камин насквозь мокрый от вина платок и медленно поднялся с кресла. – Я услышал все, что хотел.

Когда старый лорд вышел, хлопнув дверью, Джозеф остался один на один со своими мыслями. Гнев, накрывший его могучей всепоглощающей волной, утих, уступив месту усталости и разочарованию. Он и сам не до конца осознавал, как много ожиданий вкладывал в эту встречу со своим давним соперником. Джозеф надеялся, что их противостояние, вызванное лишь разницей во взглядах на будущее Анклавов, закончилось вместе с появлением Уинстона и надеждой на новую жизнь для всех и каждого. Прошло несколько месяцев, и, казалось бы, у Йореса было достаточно времени все обдумать и примириться с теми переменами, что уже произошли или происходят прямо сейчас. Как же он ошибался, понадеявшись на его опыт и благоразумие! И еще неизвестно, чего ему будет стоить эта ошибка после того, как он так долго строил планы, рассчитывая на помощь и поддержку этого никчемного человека.

– Какой же безумный день… – Джозеф произнес это вслух, закрыв своими большими ладонями лицо.

Глубокой ночью, когда, проворочавшись несколько часов, измученный заботами и тяжелыми мыслями, он наконец-то уснул, что-то внезапно разбудило его. Джозеф открыл глаза и сразу почувствовал какую-то внутреннюю тревогу. Трудно сказать, что именно его насторожило, но это точно был не сон. Он поднялся с постели, пересек спальню, накинул длинный камзол, и машинально подпоясался старым испытанным мечом, который не покидал своего места на колышке у шкафа с тех пор, как он стал лордом.

Первым побуждением Джозефа было отправить дежурящего этой ночью гвардейца выяснить, что происходит, но едва он успел сделать несколько шагов в сторону двери, как та с грохотом распахнулась и на пороге показались два человека в кольчугах и с оружием в руках. Джозеф успел скользнуть в сторону и затаиться в тени у потухшего камина. Неизвестные осторожно вошли в его личные покои, осмотрели пустую комнату, и один из них молча указал мечом на дверь, ведущую в спальню. Ждать больше было нельзя.

Джозеф набросился на ближайшего противника, как только тот поравнялся с его укрытием, на ходу извлекая меч из ножен. Воспользовавшись преимуществом в росте и весе, он попросту оттолкнул его, да так сильно, что тот со всего размаху врезался в книжные полки. Второго он ударил мечом, целясь в руку, сжимающую оружие, но, не рассчитав скорость, промахнулся, и клинок угодил в шею. Во все стороны брызнула кровь, воин выронил меч в попытке зажать рану, но быстро повалился на пол, издавая отвратительные булькающие звуки.

– Кто вы такие? – Джозеф возвышался над оглушенным противником, пытающимся прийти в себя, и его голос звучал властно, несмотря на то, что внутри все онемело от страха. – Кто вас прислал и что вы делаете в моем доме?

Нападавший бросил на него злобный взгляд и медленно потянулся к рукояти меча, который выронил, когда ударился о шкаф. Джозеф скорчил гримасу, будто перед ним был не человек, а отвратительное насекомое, и с силой опустил пятку на его руку. Послышался хруст, и неудачливый ночной гость пронзительно вскрикнул, впервые раскрыв рот за все это время.

– Я повторяю свой вопрос… – Джозеф не успел закончить, как из коридора послышались торопливые шаги обутых в тяжелые солдатские сапоги ног.

Он развернулся лицом к двери как раз в тот момент, когда в комнату вошли еще трое. В отличие от гвардейцев, они не были одеты в бело-голубые ливреи с гербом анклава, на них была простые, но добротные доспехи из кожи и стали. Самый высокий из них, почти не уступающий ростом и телосложением Джозефу, быстро оценил произошедшее, скривился и обнажил меч.

– Довольно, милорд, сдавайтесь. – Он подал сигнал, и двое его спутников, тоже с мечами наголо, начали обходить Джозефа с двух сторон. – Вам не причинят вреда, даю слово.

– Значит, ты знаешь, кто я? – лорд сделал несколько шагов назад, пятясь в сторону спальни. – А я вот понятия не имею, кто ты и твои лакеи и какого черта вы делаете в моих покоях. Ничего обещать вам не могу, но если вы сейчас сложите оружие, то я постараюсь не дать своим гвардейцам порубить вас на части, когда они подоспеют.

– Ваша гвардия, милорд, в большинстве своем сейчас направляется на восток – расследовать пожар на фермах. Остальные или убиты, или сдались, когда поняли, что их положение безнадежно. Я бы не хотел, чтобы сегодня пострадал кто-то еще. Сдавайтесь.

Джозеф почти не слушал говорившего, и так примерно представляя себе положение дел. Вместо этого он лихорадочно соображал, как вырваться из западни и добраться хотя бы до улицы, где возможностей будет намного больше. Позади него, в спальне, есть окно, но оно закрыто и находится на высоте второго этажа. Другой выход находится за спиной этого хладнокровного верзилы – видимо, их командира, но что или кто ждет его за дверью, сказать было невозможно. Джозеф сделал три глубоких вздоха, чтобы унять пульсирующую в висках кровь.

– Хорошо. – Он сделал шаг вперед и бросил меч на пол. – Будь по-твоему.

– Разумное решение. – Высокий командир вложил меч в ножны, то же самое сделали и остальные. – Пойдемте со мной, милорд. Кое-кто хочет с вами поговорить. А вы, – он отдавал приказания легко и уверенно, явно привыкнув к такой роли и до боли напоминая Джозефу Димитрия, – позаботьтесь об Уолли, а то меня достало его хныканье.

Они вышли из личных покоев лорда анклава и проследовали по коридору до лестницы, ведущей в приемный зал. Джозеф старался не смотреть на уставившиеся в потолок невидящими глазами тела стражников в белом и голубом. Все они казались ему сейчас совсем еще мальчишками, не заслужившими такой участи. Гнев вновь набирал силу внутри него.

– Лорд Йорес ответит за то, что сотворил! – Когда они спустились вниз, Джозеф схватил провожатого за плечо и резко развернул к себе. – Где твой хозяин? Отвечай!

– Лорд Йорес? – послышался с другой стороны зала знакомый голос. – Похоже, ваши переговоры сегодня прошли не слишком успешно, милорд.

– Берн? – Джозеф изумленно уставился на советника, забыв даже о том, что все еще сжимает плечо своего пленителя. Тот презрительно сбросил его руку и встал между лордом и его бывшим советником.

– Удивлены, милорд? Я польщен. Значит, мне удалось все сделать правильно.

– Но почему, Берн? Зачем все это?

– Ради будущего Анклавов. – Берн пожал плечами. – Вы сами так сказали, милорд. Вы слишком увлеклись этим походом, слишком лично воспринимаете судьбу тех, кто туда отправился. Мне бы хотелось освободить всех нас от угрозы Потока не меньше, чем вам, но задумайтесь, кто управляет всеми делами в городе с тех пор, как от Димитрия перестали приходить сообщения? И это в тот момент, когда вот-вот разразится настоящая междоусобица, да еще эти фанатики все сильнее день ото дня. А что делаете вы? Строите Стены? Скрываете от Совета новости о походе? Пьете? Так уж случилось, что у вас в руках оказалась огромная власть, используя которую, можно влиять на многое. – Он покачал головой. – Жаль, что вы оказались ее недостойны. Вас проводят в загородное поместье и будут охранять, пока мы не решим, что делать дальше. Вскоре я объявлю Совету о прибытии Деврода и обставлю все так, как будто вы бежали, узнав о гибели похода. А может, не желая стать свидетелем тому, как тает обретенное вами влияние…

– Они живы. – Джозеф процедил эти слова сквозь зубы, глядя прямо в глаза своему бывшему советнику. Тот, как всегда, выдержал его взгляд и тяжело вздохнул.

– Как скажете, милорд. Уведи его и отправь с ним сильный отряд. Нам не нужны сюрпризы, пока в городе Йорес и его люди.

– Да, господин.

Через четверть часа Джозеф двигался по пустынным ночным улицам в сопровождении тридцати вооруженных солдат. Он был погружен в свои мысли и почти не замечал происходящего вокруг. Мимо проплывали молчаливые городские кварталы, освещенные кое-где лампами и факелами, да изредка в окнах мелькали свечки тех, кто еще не успел заснуть. Джозеф все никак не мог поверить в произошедшее. Так долго пытаться разгадать планы Йореса, понять, что и как делать с этой религиозной волной и заговорщиками, а в последние дни еще и ломать голову над загадкой Деврода – и не заметить того, что происходит под самым его носом! Возможно, Берн прав и он действительно недостоин быть лордом анклава.

– Прочь с дороги, старик! – Окрик командира «почетного караула» вывел его из раздумий и вернул к реальности. – Дай проехать, именем лорда анклава!

Джозеф поморщился, услышав, как прикрываются его именем, и бросил взгляд вперед, туда, где находился тот, кто мешал движению. Сперва он не поверил своим глазам. Метрах в десяти перед всадниками на видавшей виды телеге, запряженной парой слишком породистых для такой работы лошадей, сидел мастер Грег. За его спиной в кузове возвышалась целая гора коробок и ящиков, укрытых сверху каким-то тряпьем. Сам старый оружейник был одет в лохмотья, совсем не подобающие его рангу. Если бы Джозеф так хорошо не знал своего старого друга, то ни за что не понял бы, что это он.

– Эй, ты что, оглох? – Всадник выехал вперед, видимо, намереваясь ударить старика, чтобы привести его в чувство.

Вдруг откуда-то сбоку раздался уже знакомый Джозефу грохот. Командир отряда пошатнулся, схватился за переднюю луку в тщетной попытке из последних сил удержаться и бесформенной грудой повалился на мостовую. Остальные всадники обнажили мечи или взяли на изготовку копья, оглядываясь по сторонам в поиске невидимого противника.

– Огонь! – гаркнул своим скрипучим голосом Грег.

Два или три десятка огненных всполохов блеснули сразу со всех сторон, грохот напугал лошадей, которые заржали все разом, заглушая крики раненых и умирающих людей. Джозеф спрыгнул с брыкающегося коня и бросился на землю, прижавшись спиной к стене ближайшего дома, пока вокруг творился настоящий ад. За первым залпом последовал второй, и почти все солдаты Берна оказались или расстреляны, или сброшены на землю и затоптаны сошедшими с ума лошадьми. Трое всадников смогли развернуть своих скакунов в надежде прорваться назад, туда, откуда они приехали. Но дорога позади отряда уже была перекрыта дюжиной стрелков с ружьями мастера Грега. Они навели свое смертоносное оружие на врагов и разом выстрелили, не оставляя им ни единого шанса.

Джозеф не сразу понял, что битва закончилась. В ушах сильно звенело от грохота выстрелов, вокруг ходили незнакомые ему люди без каких-либо гербов или знаков, и, если бы не старый мастер, протягивающий ему руку, чтобы помочь подняться, он вполне мог бы подумать, что ничего не изменилось и он все еще в руках Берна и его мятежников.

– Прошу прощения, милорд, за этот бедлам. Но другого способа вызволить вас я не придумал.

– Спасибо тебе, мастер Грег. Ты мало того, что спас меня, – еще и оказался куда прозорливее, раз заранее узнал, что меня надо спасать, и смог организовать засаду. Я, если признать, еще два часа назад и знать не знал, что окажусь в таком положении.

– Да будет вам, милорд. Мне просто повезло, да и без помощи других ваших друзей не обошлось. Но, я думаю, нам стоит поскорее убраться отсюда до того, как на шум сбежится вся стража города. В нескольких кварталах отсюда у нас припрятаны лошади. Пойдемте, я расскажу все по дороге.

Они свернули в неприметный закуток между домами, оттуда вышли в тесный переулок и дальше так же петляли узкими и темными проходами, ни разу не показавшись на широких освещенных улицах. Стрелки из отряда Грега, держась впереди и позади них, уверенно двигались организованной колонной, положив ружья себе на плечи и придерживая их за нижнюю часть. Джозеф терялся в догадках, когда, а главное, где оружейник успел так их выучить.

– Все дело в подковах, милорд, – прямо на ходу продолжал свой рассказ мастер Грег. – Ко мне пришел Вэнс, который заведует городскими конюшнями. Он мой старый приятель еще с тех времен… ну, в общем, не важно. Он сказал, что обнаружил кое-что странное и хотел было доложить вам, но смог пробиться только на прием к Берну, а ему говорить не решился. Короче, он пришел ко мне, зная, что я с вами в хороших отношениях, а в итоге за чарочкой рассказал мне все, как в старые добрые… – Он криво усмехнулся, видимо, припомнив что-то из их общего с Вэнсом прошлого. – Как я уже говорил, речь шла о подковах. К нему в одну из конюшен попала лошадь, причем неизвестно чья. И все бы ничего, не бог весть какой случай, если бы Вэнс не узнал ее. Он был готов биться об заклад, что она из той сотни, которую он лично отбирал для Похода. – Джозеф, до того момента не понимающий, к чему клонит Грег, вздрогнул при его последних словах. – Но вы ведь знаете, милорд, какие они, эти коневоды. Его совсем не удивило, что в город попала лошадь одного из членов экспедиции Димитрия, а вот что его удивило или, скорее, даже насторожило, так это подковы. Они были новенькие, милорд. От силы два-три дня пути, так он сказал.

– Но этого не может быть…

– Он так же подумал, потому и пошел к вам. – Старый мастер хитро посмотрел на Джозефа. – Услышав его рассказ, я заинтересовался не только подковами, но и тем, откуда в городе взялась лошадь, если от Димитрия ни слуху ни духу уже почти месяц. Поэтому я сам решил навестить вас и поговорить с глазу на глаз. Но так же, как и Вэнс, потерпел неудачу! Причем трижды! Вы оказались страшно заняты, и всеми делами распоряжался Берн.

– О боже, какой же я дурак…

– Но все же мои попытки не пропали даром. Я выяснил, что вы много времени проводите в одном особнячке, где якобы поселился какой-то молодой вельможа, окруживший себя роскошью и комфортом. Тут я и смекнул, кто этот вельможа и почему вы туда ходите. Я решил, что это ваша тайна и копать здесь не стоит, и придерживался этого мнения до вчерашнего утра, когда прибыл лорд Йорес с его сотней головорезов. Тогда-то Вэнс пришел ко мне во второй раз, весь дрожащий, как осиновый лист. Он как раз осматривал лошадей милорда и его свиты и заметил, что они подкованы точно так же, как и та лошадь из Похода.

Джозеф остановился как громом пораженный. Он уже и так понял, что Грег только что выложил ему тайну Деврода, которую он безуспешно пытался выяснить всю неделю. Но, оказывается, есть и доказательства!

– Пока я пытался смекнуть, что к чему, и решить, что делать дальше, прибежал один из гвардейцев, который вместе с остальными сторожил мою мастерскую и которого я учил обращаться с ружьем, и сказал, что на резиденцию лорда напали. Дальше было делом техники убедиться, что вас не убили, и проследить, куда они вас повезут. – Старый оружейник закончил свой рассказ и улыбнулся во весь рот, ожидая похвалы.

– Мастер Грег, ты даже не представляешь, насколько большую услугу ты оказал не только мне, но и всем Анклавам. – Они как раз вошли в небольшой заброшенный дворик-колодец, в котором были привязаны лошади. Он обнял старого друга. – Потом покажешь мне того парня, который спас мне жизнь. Однажды он станет капитаном моей гвардии.

– Куда дальше, милорд? Соберем парней и добьем Йореса?

– Нет. Собирай своих стрелков, мы едем на юг, в одно поместье за городом.

– За пределами анклава? Но почему?

– Потому что ты и твои ребята только что расстреляли людей не Йореса, а Берна.

Глава 9

– Привал! – Димитрий поднял руку, подавая знак тем, кто ехал в хвосте колонны и мог не слышать его команды. Вот уже пять дней его небольшой измученный отряд на пределе сил пытался оторваться от преследователей, но все старания были напрасны. Последний переход занял больше четырнадцати часов, но Димитрий почему-то был уверен, что дозорные опять принесут неутешительные новости. И все же, как бы ни велика была угроза, им нужен отдых. Они и так потеряли почти треть запасных лошадей, и рисковать оставшимися означало поставить под угрозу судьбу дальнейшего похода, когда им все-таки удастся оторваться. Если им удастся оторваться…

Он спрыгнул с лошади и, привязав поводья к небольшому деревцу, пустил ее попастись на поляне, которую и присмотрел для стоянки. За ним последовали остальные. Ричард, с хмурым лицом и все еще верхом, отправился осматривать подтягивающихся лошадей и вьюки с припасами. Провизии тоже оставалось не очень много, а о том, чтобы добыть что-то охотой, и речи быть не могло.

– Франкус! – окликнул Димитрий высокого и худого командира. – Проследи, чтобы все отдохнули и поели, но сперва пусть займутся лошадьми. Надо признать, они сейчас важнее любого из нас.

– Хорошо, Димитрий. Все сделаю. – Франкус направил своего коня в конец колонны, поторопить отстающих. При этом ни он сам, ни его лошадь не выглядели уставшими, и даже пыли на них было поменьше, чем на остальных.

Димитрий прошел через поляну, помогая утомленным воинам спешиться и снять тяжелые сумы со спин лошадей. Увидев того, кого искал, он подошел и положил старому дозорному руку на плечо.

– Мне нужно, чтобы несколько твоих парней нашли на этой плоской, как сковорода, равнине хорошие наблюдательные пункты и следили за тем, что приближается с севера. Я знаю, что нас прикрывают разведчики, но мы уже потеряли Деврода и трех парней с ним, не хочу оказаться слепым, если вдруг такое повторится.

Герард взглянул на Димитрия своим пронзительным взглядом, молча кивнул и ушел выполнять приказ.

– Что думаешь делать? – Ричард как никто умел подойти незамеченным и оказаться в нужное время в нужном месте.

– А что бы ты сделал на моем месте? – Димитрий немного удивился, что Ричард так быстро вернулся, еще минуту назад он видел, как тот в дальнем конце поляны пересчитывает мешки и вьюки, но виду не подал.

– Я бы дал им бой. Причем в том месте, которое сам бы выбрал и на моих условиях.

– Значит, ты уже и так знаешь, что я собираюсь сделать. Сражения не избежать, и я не хочу, чтобы нас нагнали на открытой местности, полумертвых от усталости.

– Поговори с Уинстоном, он меньше всех нас готов к такому повороту, а понимает, похоже, побольше многих.

Димитрий кивнул, соглашаясь с предположением Ричарда. Старый друг Джозефа всегда слыл проницательным человеком, но только оказавшись с ним в одном отряде, посреди чужих и безжизненных земель, Димитрий понял, насколько тот умен и опытен, и быстро научился ценить его советы, хотя до сих пор чувствовал себя неуверенно в его компании.

Он поискал глазами Уинстона и понял, что насчет «полумертвых» он уже не так уверен: прелестная длинноволосая спутница, которую его странный друг придерживал в седле, наглядно демонстрировала обратное. Глядя на то, как они спешиваются, распускают подпруги и снимают седло со спины лошади, Димитрий невольно задумался о том, что из-за новой угрозы и напряжения последних дней удивительная встреча с людьми в Пустоши как-то отошла на второй план. Эта девушка и ее народ оказались тем, о чем никто в Анклавах и думать не думал. Он бы и сам не поверил, расскажи ему кто-нибудь подобное, ведь всем известно, что все люди, выжившие после того, как умерла наука, уже более ста лет держатся вместе, создавая города-анклавы, а те несчастные, что по каким-то причинам не смогли к ним присоединиться, погибли от голода и холода много лет назад или были в конце концов поглощены Потоком. Он и сам много где успел побывать за свою жизнь. Вырос в одном из анклавов на юге Франции, видел, как Поток истребляет целые города и опустошает страны, вместе с отступающими анклавами пересек всю Европу с запада на восток и сражался почти в каждой битве с Потоком, когда анклавы решались дать ему бой. Но сколько бы он ни прошел, сколько земель ни повидал, люди, которых он встречал, были жителями Анклавов, и он знал: все, за что стоит бороться, всегда находится за его спиной.

А теперь получается, что здесь, в Германии, а возможно, и в других местах все это время жили люди – и пусть они поклоняются Потоку, и даже приносят ему кровавые жертвы, но все же они живы несмотря ни на что, а Анклавы и пальцем о палец не ударили, чтобы найти их и помочь им. Димитрий был простым солдатом, который должен исполнять свой долг и верить в то, что ему говорят, но долгом своим он считал защиту невинных людей, а приказы, которые ему отдавали, как оказалось, никак не учитывали жизни таких, как Мелони.

Уинстон заметил, что Димитрий смотрит на них, и направился к нему, оставив Мелони отдыхать на траве.

– Что-то случилось? – Он вопросительно посмотрел на своего друга и командира.

– Долгожданный привал. Думаю, вы с Мелони нуждаетесь в нем даже больше остальных.

– Знаешь, не хочу хвастаться, но я как-то пообвыкся и ехать верхом стало даже приятно. Мелони, конечно, сложно, но она боится так сильно, что готова ехать сутками напролет.

– Кстати, именно об этом я и хотел с тобой поговорить. Дозорные раз за разом приносят известия, что их не так уж и много, меньше трех десятков. Остальных пока нигде не видно. Это, конечно, странно, но факт есть факт.

– Только не говори, что…

– Я собираюсь дать им бой. Больше бежать мы не можем.

– И сколько из наших при этом погибнет, как ты думаешь?! – Трудно было сказать, боится Уинстон или злится, а может, и все сразу. – Кто-нибудь когда-нибудь делал такое – выходил на них в чистом поле?

– Не знаю, но, если этого не сделать сейчас, через пару-тройку дней мы останемся без лошадей и погибнем все. – Димитрий посмотрел на друга с выражением холодной и непроницаемой уверенности. – Я планирую дождаться разведчиков, получить свежие известия о наших преследователях и уже тогда отправиться искать удобное место для сражения.

– Мне не нравится эта идея, Димитрий, но я обещал, что буду подчиняться тебе во всем, так что…

– Вот и хорошо, потому что я отсылаю тебя и Мелони.

– Что?! – Любой намек на неопределенность исчез, и теперь Уинстона переполнял гнев.

– Каждый, кто отправился в этот поход, – доброволец, и мы все знали, куда идем. Но Мелони с нами случайно, и мы не для того спасали ее, чтобы снова подвергать такой опасности. Ты увезешь ее и будешь ждать нас в условленном месте, а если мы не придем, отправишься назад в анклав. Я дам тебе запасную лошадь, провизию и карты. Кто-то должен рассказать Совету о последней части нашего пути.

– Ты уже все продумал, да? Загнал меня в ловушку своими логическими доводами? – Димитрий никогда не видел Уинстона таким. – Ты думаешь, я слабак и меня нужно спасать? – Он презрительно сощурился и отвернулся. – Пошли с Мелони одного из дозорных и отдай ему свои дурацкие карты. Любой из них справится лучше меня, а я останусь и буду сражаться.

– Нет. Если Джозеф решит отправить еще один отряд, ему по-прежнему нужен будет тот, кто видел те врата и знает, что нужно искать. И еще, Уинстон, – это приказ.