Невеста вампир для блудливого оборотня
– Хорошо поешь, пташка. Только на деле все попахивает дерьмом. Не думаю, что упыриху посвящали в тайны. Если она что и знает, то с какой стати будет делиться. В общем, говорить пока об этом рано. Надо оценить врага, хотя бы увидеть эту особу. Так что не спеши меня возвеличивать. А насчет того, что брак поднимет авторитет, и отец говорил, – он задумчиво почесал черные коротко стриженые волосы.
– Конечно! Не всякий альфа способен принести себя в жертву и заключить такой кощунственный брак! – она провела языком по его животу, спускаясь все ниже и ниже.
– Только где гарантия, что ее дядюшка не потребует того же: шпионить за нами? А если она будет тут, то может разнюхать то, что упырям знать никак нельзя. Подозреваю, такой у него расклад и есть, запихнуть надоевшую племяшку в стан врага, и из середины разнюхать, как обстоят наши дела, – зло фыркнул, не реагируя на ласку девушки. – В его желание прекратить войну я не верю. Тем более последнее время, как не прискорбно признать, перевес был явно на их стороне.
– Милый, а кто ей позволит? Будет сидеть на своей территории. Конечно, осторожность надо соблюдать, но не думаю, что от слабой вампирши могут возникнуть серьезные проблемы. И нам надо найти способ расположить ее к себе, – Милана, добравшись до восставшей плоти, сомкнула губы вокруг головки.
– Как? Не думаю, что она в восторге от этого брака.
– О, дурочка, она даже не представляет, какой шикарный муж ей достанется! И, к счастью, никогда не узнает, – она провела языком по всей длине члена и довольно облизнулась. – Слишком ты хорош для упырихи! Но знаешь, чтобы что-то получить, надо вначале что-то отдать.
– Предлагаешь мне ублажать мертвую жену? – Вардан оскалился, в красках представив то, что неминуемо и так его ожидало. Хотя бы раз, он должен будет это сделать.
– Нет, нет! Иначе сама ей горло перегрызу! – Милана шутливо укусила оборотня за бедро и зарычала. – Просто, у каждого из нас есть вещи, о которых мы мечтаем, хотим больше всего на свете. Если разузнать, что хочет вампирша, можно привязать ее к нам и заставить плясать под наши команды.
– Есть зерно истины в твоих словах, – оборотень довольно потянулся, чувствуя, как желание вновь нарастает.
– Ты только ее не спугни сразу. Она, наверное, и шороха травы боится. Хитрость, выдержка, Вардан, и мы непременно победим! – Милана обхватила плоть руками, и потерлась о головку губами, перед тем как погрузить ее в рот.
– Хватит разговоров! – придерживая девушку за голову, волк приподнял бедра и ускорил ритм, заполняя собой Милану до отказа. До полудня он не выпустил ее, неистово утоляя вновь и вновь вспыхивающую страсть.
Глава 4
Какую цену люди готовы заплатить за вечную молодость? Сколько глупцов в тайне мечтают о бессмертии? Как часто мы гоняемся за красивой оберткой, не задумываясь, насколько прогнившая у нее сердцевина?
Я бы отдала все, лишь бы иметь возможность прожить обычную человеческую жизнь. Без сожалений, распрощаться с бессмертием и радостно встретить старость. Променять беспросветное одиночество и тьму на теплоту домашнего очага, звонкий детский смех. Прожить ярко, полноценно короткие человеческие мгновения, которые во сто крат ценнее, чем длинная, холодная, ало-черная вампирская судьба.
С этими мыслями я существую, они как неизменный призрак присутствуют в моей голове. Жаль, нельзя стереть из памяти прошлую жизнь. Так, скорее всего, было бы проще. Если не знать, каково оно, по ту сторону, если не помнить своего человеческого тепла, эмоций, счастья, любви. Но я помнила все, каждый свой день настоящей жизни. Все ушло. Теперь это лишь маленький отблеск давно угасшей надежды.
А еще, нестерпимо хочется тишины. Я находилась в комнате без окон одна, одинокая тусклая лампа освещала пространство. И слышала каждый звук, каждый шорох в доме. Как же это изматывает. Природа позаботилась о человеческом восприятии, огородив людей от ненужных звуков.
Для меня острый слух стал еще одним проклятием вампира. Тысячи самых разных звуков беспрестанно кружат в голове. Вот к дому подъехала машина. По стуку колес и удушающей ауре понимаю – дядя. Внутренне сжимаюсь, чувствую, неспроста пожаловал.
Подхожу к столику, отпиваю из бокала кровь, услужливо принесенную прислугой. Ненавижу этот вкус и адски люблю. Сегодня я пью кровь мужчины, отца троих детей, боготворящего свою жену. На языке остаются его переживания о потере работы, нехватке денег и долгах. За секунды ощущаю все его эмоции, смакую их, испытывая удушающее чувство потери.
У меня больше не будет подобных переживаний, теперь только чужая кровь рассказывает о тысячах людских судеб. Позволяя ненадолго оторваться от действительности и примерить их переживания на себя. Сладкие человеческие эмоции, мне больно и сладко за каждого из них. Порой такие наивные, простые и оттого еще больше притягательные. Их воспоминания передаются мне своеобразным кинофильмом, где я ненадолго ощущаю себя непосредственным участником событий.
Окаменевшие вампирские сердца обычно блокируют кровавое послевкусие. Людские переживания не затрагивают их. Я бы тоже могла. Только для меня это единственная возможность получить свежий эмоциональный глоток воздуха.
Дядя поднялся по лестнице, идет по коридору, еще несколько шагов и дверь откроется. Впрочем, дядя – это, конечно, условно. Если мерить людскими стандартами, то родство наше весьма далекое. Он родился несколько сот лет назад, когда меня, моих родителей, дедов и прадедов еще и в помине не было на свете.
Вампир все время своего существования следил за потомками, где-то помогал, где-то защищал, чтобы род не прервался. И он все же прервался, не уберег. Я последняя из его рода. На мне можно поставить точку.
Дверь открывается, и я чувствую силу, древнюю, подчиняющую, удушающую. Дядя вплывает в комнату, высокий, статный, на вид больше сорока лет не дать, кремовый костюм сидит как влитой, идеально подчеркивая стройную фигуру, темно-коричневые волосы с легкой проседью, уложены волосок к волоску, лицо гладко выбрито, волевые губы тронуты обманчивой вежливой улыбкой.
По незнанию его можно принять за обычного человека, если бы не изумрудные глаза, от них исходит сила, сканирующая, мгновенно подавляющая волю.
– Здравствуй, родная! Как ты тут? – голос слишком мягкий, опутывающий. Так обычно вводят в гипнотический транс. Чувствую – с плохими вестями пожаловал.
– Здравствуй. Продолжаю свое существование, – безразлично пожимаю плечами и сажусь на диван. В присутствии дяди ощущаю слабость в теле, ноги не держат.
– Да, пора менять обстановку. Ты даже для вампира слишком бледна, – он пытается выглядеть заботливым. Смешно. Дядя насквозь пропитан холодом, ничего и никогда не сможет затронуть его.
– Не нужно вежливых разговоров. Говори новости, с чем пожаловал? – на непроницаемом лице не дрогнул ни один мускул, только опасная хищная улыбка, как намертво приросшая маска.
– Проницательность, весьма хорошо. Она тебе понадобится в новом доме, – он сделал шаг в мою сторону, еще сильнее подавляя ледяной силой ауры.
– Ты хочешь, чтобы я переехала? – как хочется спрятаться от этих сканирующих изумрудных глаз.
– Да. В дом к своему мужу, – теперь его улыбка кажется зловещей.
– К кому? – на миг меня посещает безумная мысль: «Я ослышалась!». Что при вампирском слухе полная небылица.
– Николь, я выбрал тебе мужа. И это не обсуждается, – он подходит ближе и садится рядом со мной.
– Ты забыл, какой год на дворе? Подобные браки давно ушли в небытие! – во мне закипает гнев, протест, хочу вырваться, сбежать, но его сила опутывает крепче любых веревок. – Ты не посмеешь! Я многого лишилась, не забирай последнее! – что я пытаюсь сделать, затронуть чувства, вызвать жалость у бессердечного вампира? Жалкая попытка.
– Возникла необходимость, – он берет меня пальцами за подбородок, поворачивает к себе и ловит мой взгляд, пленит, забирает остатки сил, обжигая вселенским холодом.
– Ты пытаешься внушением вырвать у меня согласие? – чувствую, как силы уходят, уступая место слабости и обреченности.
– Не говори глупостей. В тебе моя кровь, я не могу воздействовать на тебя, – слова расходятся с действиями, он может все. Слишком силен, пугающе жесток.
– Тогда, нет! Ты не получишь моего согласия! – я буду сопротивляться, до последнего бороться. В душе уже понимаю – битва проиграна. Мне не хватит сил пойти против его воли.
– Я дал согласие на брак. Вопрос решен, – он даже не собирался меня переубеждать.
– Какие мотивы твоего кощунственного поступка? Кто он… – договорить не смогла, даже язык не хотел выговаривать слово «жених».
– Прошу, держи себя в руках. Не показывай низменные эмоции, присущие людям, – дядя предупредительно взял меня за руку, довольно сильно сжал, продолжая сверлить глазами. – Он оборотень.
– Что? – я заорала, вырвала руку и заметалась по комнате, как раненый и практически убитый пленник. – Ты шутишь! Нет, точно, это дурацкий, жестокий розыгрыш! Как еще можно оправдать твои действия! Даже для тебя, Дарий, – это перебор!
– Тише, – одно короткое слово, вынуждающее мгновенно подчиниться. Вампиры не кричат, они говорят практически шепотом. А я своим поведением, снова напомнила ему человека. Эту черту дядя во мне не переносил, и всячески старался искоренить. Слишком я молода, не все еще человеческое во мне погибло, к его прискорбию.
– Даже для тебя это высшая мера жестокости, – я все же перешла на шепот. – Как можно отдавать меня оборотням?! Существам, которых я презираю всем нутром?!
– Николь, буду откровенен. Сейчас, как никогда. Ты выслушаешь меня. И позже без единого пререкания сделаешь, как я велю, – смешно, в любом случая я была обречена, что бы он ни сказал. Его сила раздавит в зародыше любые мои попытки сопротивления.
– Выслушаю. Понять – никогда не смогу, – я все еще отгоняла мысли о предстоящем браке. Сама мысль убивала, снова и снова, вырезала внутренности, кромсала их на мелкие кусочки, а я почему-то упорно продолжала существовать. Нет, не жить, именно существовать, моя жизнь уже давно закончилась.
Глава 5
– Ты знаешь, я вел войну с оборотнями. Долго пытался истребить их. Уничтожить этот вид хотя бы в наших окрестностях, – дядя выглядел расслабленным, обманчиво спокойным.
– Перебивай дальше, тут я только за! – зря в народе вампиров считают монстрами, а оборотней, наоборот, во многих случаях восхваляют и восхищаются. Более бездушных, подлых и кровожадных существ я не знала.
– Я понял, мне этого мало. Гибнут пешки, слабые волчата. А зародыш зла остается на свободе. Они как щитами закрылись своими людьми. И я, впрочем, как и ты, Николь, хочу их страданий, вырезать душу, заставить мучиться и изнывать. Убить их зверя, уничтожить все, что им дорого. Так же, как они поступили с нами, – дядя встал и отвернулся к стене. Что-то неуловимое промелькнуло в его глазах, что-то живое, очень болезненное и личное.
– И? Ты решил заслать меня в стан врага? – я подошла и сделала еще один глоток крови. Силы были на исходе.
– Я предложил альфе мир, у него не было выбора – согласился. Условия – союз его старшего сына и моей племянницы. Так мы попадем в святая святых, в логово ядовитых тварей. Видимый мир, успокоит и расслабит их. От тебя, слабой молодой вампирши, они не ожидают подвоха. Уверен, никто тебя особо в расчет не возьмет. Но, ведь ты жаждешь мести не меньше меня? – он повернулся, за долю секунду оказавшись передо мной, глаза светились, заражая меня ненавистью, вспарывая старые раны, заставляя сердце заливаться жгучей болезненной кровью.
– Только мне придется жить под одной крышей с ними, дать обет перед алтарем, согласится стать женой врага! Как я выдержу, Дарий?! Как?! Я слаба, и расстрою все твои планы, – конечно, я хотела мести, мечтала о ней каждый день. Но лицемерить, улыбаться, держать себя в руках рядом с чудовищами – это выше моих вампирских сил.
– Я сделал выбор. Сможешь, – он действительно был уверен в моих силах. Я почувствовала, как аура дяди ослабла, он пригладил идеальную прическу, глаза устремились вдаль. Теперь и его настиг призрак воспоминаний, он позволил ему выбраться наружу. – Николь, я прожил слишком долгую жизнь, перевидал многое на своем веку и до недавнего времени хранил остатки человечности. Я считал – они меня делают особенным, помогают в большей мере принимать жизнь.
– Не верится… – задумчиво рассматриваю Дария. Сколько его знала – он всегда был нерушимой, безэмоциональной глыбой льда, сокрушающей любое препятствие на своем пути. Но, надо признаться, знаю я его не так давно, по вампирским меркам.
– Мне уже тоже. Всего одна представительница вида лживых тварей смогла убить во мне все, – он посмотрел на меня впервые без маски, позволяя увидеть свое отчаяние, и все еще пульсирующую боль. Его эмоции передались мне, холодные мурашки пробежали по телу, захватывая меня в колючие тиски дядиных страданий. – Что не смогли убить жестокие годы, войны и смерти. Запомни, девочка моя, любовь – яд. Самый сильный и опасный. Убей в себе все человеческое, пока не поздно. Избавь себя от страданий. Чем меньше эмоций – тем ты сильнее. В тебе моя кровь, и сила расцветет быстро, если ты не станешь ее блокировать, цепляясь за обрывки прошлой жизни.
– Я не просила такой жизни! – его боль смешалась с моей, делая невыносимым каждый вздох. Это была пытка, казалось, ее не выдержать, с ней не справиться, и тело попросту разорвет от переполнявших его страданий.
– Ты винишь в этом меня? – он вновь надел свою маску, вернулся холод и вежливая отстраненность. Он спрятал свою боль далеко, похоронив в глубинах ледяного естества. Сомневаюсь, что дядя еще когда-то позволит себе подобную слабость.
– Нет. У тебя не было выбора. Только от этого не легче, – устало опустилась на стул напротив него.
– Николь, именно поэтому виновники должны быть наказаны. Мы должны уничтожить их род. И, поверь, твое замужество – идеальная дорога к мести, – я кивнула головой, понимая, что судьба моя неизбежна. Я должна сделать все и даже больше. Дарий прав, я смогу, не имею права оступиться.
Сухо попрощавшись, посоветовав морально подготовиться, дядя покинул мою комнату. Дарий раздал указания прислуге, как всегда коротко, односложно, повелительно, через пять минут его машина покинула территорию особняка.
Дядя ушел, дышать стало легче, хотя явственно ощущался топор, занесенный над моей шеей. Я согласилась добровольно положить голову на плаху, отдать последнее, что осталось. Теперь осталось узнать, кто станет моим палачом.
Я прикоснулась к медальону на шее, предательская слеза скатилась по щеке:
– Интересно, как бы ты оценил мои действия, назвал бы предательством или возмездием за разрушенное счастье? – прошептала в пустоту.
Поток моих душевных метаний прервал шорох за стеной. Конечно, как же без него, моей вездесущей тени!
– Рафаэль, входи! – сказала довольно громко, делая очередной глоток крови.
Дверь мгновенно открылась, по всей видимости, он только и ждал приглашения. Потому и намеренно выдавал себя, не желая входить без предупреждения, понимая мое теперешнее состояние. Слишком хорошо он меня знал – это пугало и настораживало.
Серый старомодный костюм, чуть удлиненный сзади пиджак и белая рубашка с воланами, черные волосы, завязанные в хвост и несколько тоненьких завитков на лбу. Фиалковые глаза, совсем не типичные для вампира, смотрели приветливо. Даже застенчиво! Вот актер!
– Все слышал, – не спрашиваю, утверждаю. На что получаю утвердительный кивок головы. Он бесшумно скользит по полу, даже не идет, плывет, грациозно, неуловимо для обычного человеческого глаза. – И ты все знал еще до его визита! – смотрю гневно, он лишь улыбается и снова кивает. Присаживается на стул в углу комнаты. – Рафаэль, я имела право знать правду!
– Зачем тебя раньше времени тревожить, – голос тихий, как шуршание листвы, голову склонил набок и продолжает пронзать меня фиалковыми огоньками.
– Это моя судьба! Ты хоть представляешь, что мне предстоит сделать! – восклицаю слишком эмоционально. И уже более спокойно отвечаю на свой же вопрос, – Конечно знаешь, раз Дарий позволил тебе присутствовать.
Рафаэль не простой вампир. Он тень, этакий призрачный хамелеон, умеющий сливаться с пространством. Бесшумный и неуловимый, даже для вампиров. Это его исключительная способность, быть всегда и везде, оставаясь лишь неприметной тенью. Он знает почти все и обо всех, бережно храня тайны каждого. Серый кардинал, неприметный дирижер, и от того еще более опасный. Подозреваю, даже дяде не под силу полностью подчинить и тем более разгадать темную душу Рафаэля.
Хотя, Дарий, конечно, чувствует, и может вычислить его присутствие, я далеко не всегда. Но я уже привыкла к его непосредственному участию в моей жизни. Он своего рода мой хранитель, оберег, и стражник. Сделай я шаг не в ту сторону, Рафаэль тут же узнает. И – самое страшное – он был моей тенью всегда, с самого моего рождения и задолго до того, как стала вампиром.
– Как по мне, тебе давно пора выбираться в свет, – глаза лукаво поблескивают.
– Да, прямиком к оборотням! – восклицаю гневно и понимаю – в присутствии Рафаэля злость пропала, испарилась. Он окутывал спокойствием, аурой защиты, погружая в состояние полу-транса.
– Вопрос решен. К чему пустые разговоры, – плавно пожимает плечами. У него все движения слишком грациозные, безмятежные. Вампир дарит ложное чувство спокойствия. Впрочем, кого я обманываю, именно это мне сейчас и нужно.
– Тогда для чего ты пришел? – расслабленно откидываюсь назад, прикрываю глаза и все равно вижу фиалковый свет.
– Убедиться в твоей готовности, – чувствую, как он вбирает в себя остатки моих страхов.
– Ты будешь со мной в том доме?
– Нет. Риск велик. Буду поблизости, – продолжает шуршать голосом, окончательно убаюкивая.
– Ты не смог пробраться к ним в дом. Потому Дарию и понадобилась я. Чтобы, так сказать, пролезть на законных основаниях? – открываю отяжелевшие веки, смотрю на Рафаэля, он по-прежнему сидит неподвижно, кажется, немного, и сольется со стулом.
– Отчасти.
– Ты тоже считаешь – я справлюсь?
– Уверен, – эх, мне бы их уверенность.
– Как он там? – резко перевожу тему разговора. Ни предстоящий брак, ни вампирские интриги не могут заставить меня забыть о самом главном, что еще держит меня на поверхности, не давая захлебнуться в кровавом мраке.
– Все еще жив. Но ты же понимаешь… – вновь пожимает плечами. Да, по этой скользкой теме даже Рафаэль ходит с особой осторожностью. Я и сама боюсь даже мысленно закончить эту фразу. Не представляю, что будет после… после того, как Его не станет…
Глава 6
Свадьбу сваты назначили через неделю после договора. С каждым днем Вардан становился мрачнее тучи, час икс неумолимо приближался. Он принципиально отказался от предварительного знакомства. Что это изменит? Лишний раз видеть упыриху. Зачем?
Жизнь в доме, казалось, шла обычным чередом, но только на первый взгляд. В стае прознали про необычный союз, и волки стали наведываться к нему с завидной регулярностью, придумывая самые разнообразные поводы. Иногда просто смехотворные.
С друзьями приходилось вести болезненный разговор, отвечать на постыдные вопросы. С остальными Вардан не церемонился, обрывая на полуслове. Он понимал, событие кричащее, вопиющее, волки вступали в брак лишь с истинной парой. За очень редкими исключениями, но и тогда – это был брак между оборотнями, возможно обращенными. А вот союз вампира и волка – такого свет не помнил. Слава о таком браке очень быстро распространится по миру, переходя из стаи к стае и обрастая все новыми домыслами и унизительными, зачастую выдуманными подробностями.
Если в своей стае он мог рассчитывать на понимание. На хотя бы видимость поддержи. Все же именно он жертвовал собой. То остальные оборотни никогда подобного не примут. Вардан оплакивал свой авторитет, загубленную жизнь и все больше ненавидел упыриху.
Милана его поддерживала, как могла. Умная женщина, знавшая, когда промолчать, когда утешить. Жаль она не волк и не его истинная. От такой пары он бы никогда не отказался. Если обратить он ее мог, то сделать истинной, увы, на это лишь была воля судьбы или злого рока.
Девушка руководила рабочими, оборудовала отдаленное крыло дома для новой жительницы. Позаботилась о первоклассной звукоизоляции. Чем меньше вампирша будет слышать, тем лучше.
Грядущее событие полностью выбило из-под ног почву. Раздавило, уничтожило его. И как выплыть на поверхность, как вернуть прежнюю жизнь, выпутавшись из цепких оков собственного отца и главного упыря, он пока не придумал. Милана успокаивала, ей все виделось в куда более ярких тонах. Возможно, она права, и со временем он научиться извлекать пользу даже от такого позорного союза.
Бракосочетание должно было пройти в лесу, на закрытой территории. Проведут его сразу два колдуна, один от волков, второй от вампиров. Сильная двойная магия свяжет их нерушимыми оковами, навсегда переплетая судьбы, не давая возможности разорвать связь, пока один из супругов не исчезнет с лица земли.
На саму церемонию были приглашены только избранные. Большой банкет должен был состояться после общей ночи новобрачных, когда магия расцветет в полной мере. Избежать секса – невозможно. Проклятый договор и магия вынудят их сделать это.
Вардан выплеснул содержимое желудка на траву. Одна мысль, и красочная визуализация мерзкого спаривания мгновенно вызывала рвотные позывы.
Отец позвонил утром в день его казни, вежливо поинтересовавшись, не забыл ли сынок. Волк даже не стал слушать, рявкнул что-то и положил трубку. Он уже сомневался, не вступил ли отец в клуб любителей упырей! Судя по последним его действиям, так и было.
– Вардан, мне точно нельзя поехать с тобой? – Милана поправляла на нем черный костюм с голубой рубашкой.
– Нет. Будут избранные.
– Понимаю, я для них никто. Просто твоя шлюха, – девушка всхлипнула и отвернулась.
– Милана, вот не начинай. Не сейчас! – волк сдержался, успев прикусить язык, прежде чем крепкие, обидные слова успели слететь с него.
– Прости. Я понимаю, тебе сейчас и так нелегко. И тут я еще лезу, – она повернулась, обняла оборотня, жадно поцеловала в губы, вдыхая его аромат. Больше жизни она любила волка и все еще тешила себя иллюзиями, что когда-то все изменится, и он будет принадлежать только ей. Глупо. Разум твердил: «Никогда не бывать подобному!». А девичье сердце продолжало мечтать.
– Ты мне тут нужна. Проконтролируй все. Я сегодня привезу это…
– Все сделаю, дорогой. Не переживай, – она окончательно взяла себя в руки, смотрела преданно, готовая в любой момент выполнить любой его приказ.
Вардан последний раз окинул взглядом дом. Сел в машину и поехал к месту казни. По дороге хотел заехать на кладбище и взять букет завядших цветов для упырихи. Уже было свернул, ехидно ухмыляясь, но вовремя опомнился. Не стоило накалять и без того взрывоопасную обстановку.
У входа в лес уже было несколько машин. Все сплошь черные, тонированные, наверняка зомбаки прибыли. Автомобиль отца тоже виднелся белым пятном. Припарковавшись вдали, перекурил, как смертник перед расстрелом, и направился в лес, очень медленно, даже людишки и то ходят быстрее.
К его приходу уже все было готово. Даже арка, украшенная бело-красными цветами. Колдуны в мантиях стояли по разные стороны, что-то выискивая в своих толстенных книгах. Поймал на себе взгляд нескольких упырей, морщась от их едкого, горького запаха. Его родной брат стоял за деревом и с кем-то оживленно беседовал по телефону.
– Сынок! Мы уже заждались! – от добродушного голоса отца за спиной Вардан вздрогнул.
Волк не спешил оборачиваться. Оттягивая момент неизбежности и, да, к своему стыду, трусливо боясь взглянуть на ту, которая станет женой. С тех пор как узнал – это был просто мифический, безликий образ в его воображении. И вот теперь она приобретет реальные очертания.
Он обернулся, и сразу натолкнулся на прожигающий взгляд зеленых глаз. Не нужно было представления, чтобы почувствовать – с отцом стоит главный упырь. Вардан ощутил легкое головокружение, на миг дезориентировавшись в пространстве. Вампир, казалось, отравлял собой воздух вокруг, испуская невидимый удушающий яд.
Отец стоял рядом с ним, абсолютно спокойный, невозмутимый, даже приклеил к лицу доброжелательную улыбку:
– Это, Дарий, мой сын – Вардан, – представил милым голосом, словно старинного и верного друга.
– Мое почтение! – глава нечисти слегка склонил голову и протянул оборотню руку.
– Будем знакомы, – пересилив омерзение, стиснув до хруста зубы, волк пожал ее. Огненный холод пробежался по телу, вампир пах опасностью и горечью. Упырь сдавливал все пространство, негласно доминируя, что еще больше взбесило оборотня. Он не мог противостоять напору и, очевидно, проигрывал невидимую борьбу. Для себя волк сразу решил, по возможности больше никогда не смотреть в глаза Дария.