Справедливая экономика

Там, где трудно с теоретическим обоснованием лучше всего начинать с опытных данных. Впрочем, теория всегда строится на опытных данных. Начнём с исторического опыта.

2.1. Первобытное общество. Иерархия и справедливость

О первобытном обществе у нас довольно смутные представления. Племенные отношения представляются очень простыми, часто на уровне стайных инстинктов.

Надо сказать, роль инстинктов в поведении человека сильно недооценена. Исследования в области такой науки, как этология, часто показывают, что те решения, которые мы считаем результатом логических рассуждений, зачастую принимаются на эмоциональном уровне. Мы больше доверяем интуиции. А что это, как не инстинкт.

Мы часто удивляемся, как рационально устроены сообщества животных – муравейник, рой, стая. Сложные формы поведения работают на уровне инстинктов, а выглядят, как разумные. Возможно и человечеству стоит проверять свои умозаключения, если они противоречат нашему эмоциональному восприятию.

В описании более сложных форм хозяйственного уклада всё равно придётся прослеживать причинно-следственную связь с первобытным обществом. Значит мы увидим и след инстинктивного поведения в построении совершенного, как кажется архитекторам справедливости, общества. Поэтому так важно лучше разобраться в первобытных человеческих отношениях.

Социалисты возводили простоту первобытного общества в идеал справедливости – всё общее и все этим пользуются. И этот стереотип господствует в наших представлениях о прошлом.

Но даже в первобытном обществе, при дележе результатов общеплеменной охоты и собирательства, вожаки, а в последствии вожди сначала по максимуму наполняли свою потребительскую корзину. Несправедливо, но племя могли защитить только сильнейшие.

Надо сказать, через насилие, которое собственно и ассоциируется с несправедливостью, строится иерархия. А без иерархии невозможно построение сложных хозяйственных структур с разделением труда – важным элементом экономического прогресса.

Так что, если искать в справедливости ресурс прогресса, то начинать его надо с осознания необходимости подчиняться. Или, если точнее, на примитивном уровне работы свобода выбора. Можно становиться частью большого сильного, правда с ограничением возможности принятия решений или иметь свободу действий, но с ограниченными ресурсами мелкого и слабого хозяйства. Такие рамки свободы выбора можно считать справедливыми, в отличие от стереотипа, что свобода превыше всего.

Интересно, но даже на уровне стаи, быть лидером не значило оказаться в выигрышном положении. Вокруг вожака образовывалась свита, которая не дралась за своё господство, как вожак. Но после его победы над соперниками, всё, что вожак не мог съесть сразу или не мог контролировать, становилось лёгкой добычей свиты без всякой борьбы.

С какого-то момента вожаки начинали понимать, что его трудами пользуются, тогда лидеры расширяют свои функции руководства – распределение продуктов на всех в контролируемом сообществе, предотвращение силовых разборок внутри племени. Начинают следить за порядком и бороться с произволом в подконтрольном коллективе. Организованность помогала и в охоте и собирательстве. А уж земледелие и животноводство, даже в примитивных формах, не мыслимы без совместных действий. Организованное племя росло численно и уже могло потеснить племена, устроенные не столь сложно и гуманно. Возможно в те времена и появилось понятия справедливости и морали.

2.2. Справедливость, как качество управления

Уже на рассмотрении примитивной, первобытной модели общества мы видим интересный переход. Развитие идёт от общества, где были просто какие-то естественные, инстинктивные отношения, основанные на примитивном праве сильного, к более сложно обустроенному обществу. Где отношения внутри племени определяются не просто рефлексами, а задаются в соответствии с представлениями о лучшей выживаемости всего сообщества. Справедливость выступает в качестве переоценки состояния общества исходя из осмысления возможности улучшения условий жизни.

Здесь уместно провести аналогию с техническим прогрессом. Какое-либо устройство удовлетворяет пользователя. С какого-то момента появляется сознание, что нужно более совершенное устройство, у которого интересующий пользователя параметр имеет лучшие характеристики. То есть появляется критерий оценки изделия. Причём параметров может быть несколько, и оценивается комплекс параметров, который можно назвать одним словом – качество изделия.

Таким качеством для организации сообщество можно назвать справедливость. Если справедливость в обществе растёт – общество прогрессирует, развивается, выигрывает конкуренцию с сообществами, с устаревшими представлениями о справедливости.

Философам подобный подход к понятию справедливости может показаться примитивным и меркантильным. Но нас интересует как раз меркантильная сторона вопроса – экономика. А чтобы понять сложное хорошо начинать с рассмотрения простых его проявлений.

2.3. Рабовладение

Продолжим рассмотрение справедливости хозяйственных укладов.

Верхом несправедливости считается рабовладение, где субъекты хозяйственной деятельности не имеют не только имущества, но и личной свободы. Но это если не вспоминать о выборе порабощённых – либо смерть, либо неволя. Кстати формы неволи тоже сильно отличались по степени эксплуатации. Мотивировать интенсивность труда могли не только плёткой, но и поощрением, вплоть до освобождения. В конечном счёте рабовладение трансформировалось в личную свободу семейных хозяйственных звеньев феодализма. Причём без видимых потрясений в виде восстаний рабов, без разрушения сложившейся иерархии.

Кроме того, как бы не была несправедлива праздность рабовладельцев на фоне изнуряющего труда рабов, но свободное время правящего класса дало развитие наукам и искусству.

Рабовладение выиграло конкуренцию у племенного сообщества за счёт укрупнения первичных хозяйственных звеньев, хотя и сформированных несправедливым принуждением, но гуманным по отношению к побеждённым. Пленники становились, практически, членами сообщества. Хотя и на низших ступенях иерархии.

Так, что рабовладение не выпадает из нашей системы прогрессивной оценки справедливости.

2.4. Феодальный уклад

Самым типичным примером, когда мотивировка обустройства справедливого хозяйственного уклада стала толчком развития экономики – переход от рабского труда к свободному семейному сельскому хозяйству. Свободный человек работает на себя и семью гораздо эффективнее, чем подневольный работник на своего владельца. Правда крестьянам приходилось расплачиваться с владельцем земли в различных формах – барщиной, оброком, крепостной зависимостью. Такое отчуждение результатов труда выглядит несправедливым. Одним из главных лозунгов Октябрьской революции был – «Земля крестьянам!». Но это уже в 20-м веке. А при зарождении феодальных отношений земля была ресурсом, защитить который мелкий производитель был не в состоянии. Помещиками были в большинстве своём военные, получившие своё право на земли на службе у государства. И государство расплачивалось наиболее ценным активом. Так, что отчуждение части результатов труда не было столь уж несправедливым, как это стало выглядеть во времена всеобщей воинской обязанности. Конечно в истории своего развития крепостничество доходило до форм, часто не слишком отличающихся от рабской зависимости. Но это уже издержки регуляторных процессов, характерные всем видам хозяйственного уклада неустойчивого периода развития.

Обретя что-то новое, всегда хочется узнать возможности использования своего приобретения. К власти, как и к новой игрушке это тоже относится. Те, кто дорвался до власти, как правило, хотят получить от этого ресурса по максимуму, и часто используют административный ресурс в делах порочных, часто запретных с точки зрения морали. Когда приходит понимание, что авантюры с злоупотреблением властью могут иметь катастрофические последствия, тогда с полученной властью начинают обращаться осторожно, часто ставя себе более жёсткие рамки поведения, чем принято даже для обывателей. Так что пороки рабства, крепостничества, да просто хамства начальников имеют одну природу. И несправедливы не сама форма подчинения, а злоупотребление властью. Конечно, от формы подчинения зависит, насколько эффективно можно противостоять этим злоупотреблениям. Так может быть именно с этой точки зрения и стоит рассматривать степень справедливости общества.

Феодализм взял вверх эффективностью мелких хозяйственных звеньев, более справедливых, чем рабовладельческие хозяйства. Но под управлением крупных владельцев активами, в первую очередь земельными – феодалов. Это более сложная, двухзвенная структура, где управление, как форма подчинения – несправедливая, сочетается со справедливой свободой инициативы первичного хозяйственного звена. Господствующий класс как бы снял с себя управление на нижнем хозяйственном уровне, где вместо принуждения появилась заинтересованность в результатах труда, оставив себе задачи администрирования. Такое разделение труда в соответствии с новыми представлениями о её справедливости и повысило эффективность всей системы.

2.5. Капитализм

Капитализм, с точки зрения справедливости, выглядит новым этапом доминирования принуждения – отчуждения работника от возможности работать только на себя. Своего рода реванш рабовладения над семейным бизнесом. То есть, на первый взгляд, капитализм более несправедливое общественное устройство, чем феодализм. Именно в переходный период от феодализма к капитализму, некоторые экономисты заговорили о несправедливости новой системы хозяйствования, призывая к её уничтожению.

Однако мы уже говорили, что понятие «подчинение» к несправедливости относится довольно условно. Подчинение позволяет создавать крупные хозяйственные звенья с разделением труда, которая повышает эффективность.

Наёмный рабочий в отличие от рабов имел личную свободу, но в отличие от крестьянина у него не было не только земли, но и средств производства. То есть выбора – работать на себя или на дядю – у субъектов хозяйственных отношений не оставалось.

Кстати, социалисты стали называть капиталистов грабителями после насильственного обезземеливания крестьян в Англии для обеспечения фабричного производства рабочей силой. Выше мы уже объясняли, что делать выводы на основе неотрегулированной хозяйственной модели преждевременно. Даже сам Маркс засомневался в своих выводах, когда в Америке толчок развитию капитализма дала, наоборот, в противовес Англии, бесплатная раздача земли. Впрочем, несправедливо отнятой у местного населения – индейцев. Это стимулировало развитие сельского хозяйства, активно включившегося в товарный обмен с производством.

Зато деньги, особенно после того, как превратились в бумажные, стали доступным способом содержать рабочую силу, не обременяя себя мерами принуждения. Наём дал сильный толчок к укрупнению предприятий и дальнейшему разделению труда. У крупного производства появились возможности роста эффективности за счёт гуманизации форм принуждения, большей свободой действий подчинённых. Можно говорить о более справедливых хозяйственных отношениях по сравнению с рабовладением. Выбор – к кому наняться и на каких условиях – накладывает ответственность работника за своё решение. Он вынужден доказывать правильность своего поступка, даже если этот выбор невелик.

Чем больше возможных альтернатив, тем справедливей общество. Больше желающих поработать на свою успешность. Успешность большого количества членов общества делает и общество процветающим. Всё как по экономической теории Адама Смита.

Можно говорить об усложнении структуры управления хозяйственного звена. Мелкое хозяйство не нуждается в структуре внутреннего управления. А крупному хозяйственному комплексу, без внутреннего управления не обойтись. Освободившись от функций принуждения, администрация переключилось на совершенствование производственного процесса, на разделение технологических операций. Новая организация труда и позволила выиграть конкурентную борьбу и у крупных рабовладельческих хозяйств, и у мелких свободных, в рамках земельной зависимости от феодалов, производителей.

То есть произошёл очередной скачок усложнения производственных отношений, в рамках смены жёстких средств принуждения (управления) на менее директивные, более свободные, справедливые.

2.6. Переход к современному хозяйственному укладу

Надо сказать, что первоначальный триумф наёмного производства, причём в формах не сильно отличавшегося от рабовладения, всё же, в последствии, оставил экономическую нишу, где мелкий и средний бизнес позволял субъектам хозяйственной деятельности работать на себя. Причём довольно эффективно. В современной экономике крупные предприятия предпочитают иметь кооперацию с мелким и средним бизнесом вместо создания структурных подразделений неосновного производства у себя. Уж слишком много мелких сопутствующих производству задач приходится решать, и распыляясь на них можно что-то упустить в основном процессе.

Таким образом система управления стала ещё более сложной. Хозяйственная деятельность стала многоуровневой, где первичные звенья были и малыми, и средними, и большими.

По мере развития крупных предприятий, функциональные ограничения на членов трудового коллектива по возможности старались минимизировались, позволяя даже в крупных структурах проявлять инициативу и делать карьеру.

И по современным представлениям об отличиях крупного и мелкого бизнеса можно сказать, что крупный бизнес неповоротлив, зарегламентирован, иерархичен. Склонен к консерватизму и застою. Мелкий – более гибкий, склонный к внедрению новых идей. Отношения в коллективе более простые и равноправные. То есть мелкий бизнес более справедлив. Но за счёт разделения труда крупный бизнес продолжает доминировать в экономике.

То, что крупный бизнес научился строить равноправные отношения с мелкими производственными звеньями, можно назвать новым этапом роста эффективности экономики на основе более справедливых отношений.

2.7. Советский опыт

Нельзя оставить без рассмотрения, хоть и несуразный с точки зрения рациональности, но довольно продолжительный период – историю советского государства. Тем более, что проходил этот эксперимент под флагом построения справедливого общества.

Основоположники социалистических учений необоснованно решили, что самым справедливым распределением результатов труда является примитивный механизм дележа добычи из допотопных форм племенного общества. Правда с оговоркой, что у всех равные права на кусок общего пирога. Чего никогда не было, даже когда племя ещё было не сообществом людей, а стаей зверей. Об этом говорилось выше, при описании первобытного общества.

Крупное индустриальное производство создало иллюзию у патриархального сознания ломаемой феодальной системы, что производимого валового продукта хватит на потребности всех. Если не быть безумно жадными, как капиталисты. Из этой иллюзии философы того времени, придумали «идеальное» общество с равными правами потребления общественного богатства – коммунизм.

Коммунисты не любят вспоминать свой опыт реализации такого представления о справедливости. Этот период, в последствии, назвали «военным коммунизмом». Он окончательно подорвал экономику одной из ведущих мировых держав – России. В термине «военный» намёк на то, что причина разрухи была не в принципах безденежных форм распределения, а в следствие военных разрушений хозяйства Мировой войной.