Неестественный отбор. Тандем
Эдгар Грант
Роман завершает трилогию «Неестественный отбор». Закончилась вулканическая зима, вызванная извержением Йеллоустона. В мире выстраивается новая система международных отношений. Но из прошлого все еще всплывают разрушительные проекты, запущенные США до катастроф. Они снова могут ввергнуть мир в хаос. Что надо сделать, чтобы сохранить хрупкий мир? Какая сила стоит за драматическими событиями последних десятилетий? Как выстроится новая архитектура глобальной безопасности? Какое место займут в ней ведущие державы? Ответы вам подскажет этот роман. Содержит нецензурную брань.
26 апреля 2035 года. Утро. Украина. Львовская область. Калинов. База армейской авиации Вооруженных сил Украины
Как только легкий транспортник, надрывно гудя турбинами и качаясь из стороны в сторону под порывами ветра, пробил нижний слой облачности, Морган прильнул к иллюминатору. Под крылом раскинулся мрачный серый пейзаж Западной Украины. Холмы, перелески, поля, когда-то приносившие богатый урожай, а теперь заросшие бурьяном, редкие заброшенные хуторки и вымершие деревни – все выглядело унылым и дышало запустением и безысходностью. Последний раз он был в этих местах почти двадцать лет назад в составе группы консультантов ЦРУ, инспектировавших ядерные объекты молодой «европейской» Украины.
В то время «нэзалэжна» стала очень популярным местом для американских спецслужб, совместно с госдепом организовавших государственный переворот и посадивших на правление прикормленных националистических марионеток. Казалось, что ЦРУ после пятнадцати лет провалов потуг удалось, наконец, провести в Восточной Европе хоть одну успешную масштабную операцию. Этот успех считался особенно значимым потому, что был достигнут в противоборстве с заклятым врагом – Россией и, самое главное, у ее границ. Основные цели операции вроде были выполнены. Украина окончательно отошла от своего восточного соседа и начала движение по «западному пути», подписала договор об ассоциации с Евросоюзом, договор о сотрудничестве с НАТО, стала стратегическим внеблоковым партнером США. События в то время развивались как нельзя лучше. Особенно радовало то, что платить за все пришлось Европе, которую Америка назначила главным экономическим донором Украины.
Были, конечно, и неприятные моменты. Вопреки всем прогнозам вашингтонских аналитиков, России удалось присоединить к себе Крым и создать на востоке Украины хорошо организованный очаг сопротивления киевскому нацистскому режиму. Началась гражданская война, которую госдеп тоже преподнес как большую победу. Еще бы, непосредственно на границе с Россией создан очаг военной напряженности. Это было выгодно и США, и киевским властям. Обвинив в дестабилизации на востоке Украины Москву, Америка ввела против нее санкции. Более того, Вашингтон заставил присоединиться к ним и, полностью потерявшую к тому времени политический и экономический суверенитет, Европу, которой конфликт с Россией был крайне невыгоден. Полуфашистской верхушке в Киеве тоже была выгодна война на востоке, на которую они на волне националистической истерии списывали все новые и новые провалы в экономике и огромный ущерб, который понесла страна, отказавшись от партнерства с Россией в пользу «Эуропы». В общем все складывалось как нельзя лучше.
Потом понемногу стали проявляться проблемы.
Причем, это были не мелочи вроде «они там в Киеве все воруют». С этим в госдепе давно свыклись и принимали как должное. Оказалось, что гражданская война на востоке сжигает львиную долю скудных финансовых средств, выделенных Украине Западом на модернизацию экономики и государственного управления. После двух лет войны Киев фактически стал банкротом, у которого не просто не было средств, чтобы продолжать серьезные боевые действия, их не хватало даже на обеспечение хотя бы минимальной дееспособности финансовой системы и основных институтов государства. Выяснилось, что десятки миллиардов долга надо отдавать и чем-то платить за газ и нефть, идущие из России. Это поняли не только на Украине, но и в Европе, и в США.
Увидев это, опомнившиеся вдруг Брюссель и МВФ приостановили финансовую помощь Киеву до тех пор, пока конфликт на юго-востоке не будет разрешен. Украинское правительство с мольбой о помощи обратилось к США, которые, сделав кислую мину, выделили несколько миллиардов даже не кредита, а государственных гарантий под кредит, да еще надавили на МВФ, который все же бросил беднейшей стране Европы очередную кость в виде небольшого займа. Всего этого было катастрофически мало, чтобы предотвратить скатывание Украины в полнейшую нищету. Возникла серьезная опасность нового Майдана и нового государственного переворота. Десятки тысяч вконец обнищавших украинцев, которым уже надоел бессмысленный конфликт на юго-востоке и откровенно глупая, бесполезная, повернутая на национал-шовинизме власть, стали выходить на улицу, требуя перемен.
К этому моменту антироссийская и антирусская истерия в Украине достигла своего апогея, ужасавшего даже видавших виды кураторов из ЦРУ и госдепа, в режиме ручного управления работавшими с украинской верхушкой. Американские спецы хорошо понимали, что без полномасштабного вмешательства в гражданскую войну сил НАТО победа в этом конфликте невозможна. Но европейцы из НАТО, несмотря на жесткую антироссийскую риторику и колоссальное давление со стороны США, однозначно не хотели ввязываться в конфликт, опасаясь ответных действий со стороны Москвы. К тому же на все еще сытую и благополучную в то время Европу навалились свои проблемы – миллионы беженцев с Ближнего Востока, спасающихся от развязанных там Вашингтоном войн, рост популярности национальных партий настаивающих на выходе своих государств из ЕС и, наконец, обваливший экономику и до предела обостривший социальное напряжение, короновирус. В этой каше про Украину стали понемногу забывать, предоставив ей самой разбирать огромный ворох накопившихся с момента госпереворота проблем.
Потыкавшись в плотно закрытые двери брюссельских кабинетов и МВФ, украинская власть поняла, что вряд ли доживет до начала реальной евроинтеграции и тем более до вступления в НАТО. Поняла она и простой факт, что вожделенный Запад ее попросту кинул, предоставив в одиночку выгребаться из огромной, наваленной ей же самой кучи дерьма. В этой ситуации единственным решением, способным спасти Киевскую верхушку, мог быть только мир на юго-востоке, пусть даже ценой предоставления самостоятельности Донбассу.
Постепенно возобновились прямые контакты с Россией. В Кремле видя, что действия развиваются по вполне благоприятному сценарию, заняли спокойную выжидательную позицию. Российский МИД откровенно высмеивал на всех международных площадках глупые и необдуманные действия Запада в отношении Украины, заставляя госдеп, НАТО и евробюрократов задыхаться в злобной истерике.
В конце концов чаша терпения украинцев переполнилась, и сотни тысяч киевлян собрались на новый Майдан, требуя отставки президента и правительства. Это были не оплаченные госдепом и ЦРУ глупые подростки, студенты и обдолбанные заокеанскими проповедниками националисты, приехавшие из западных областей для участия в хорошо организованных протестах. На улицу стихийно вышли взрослые, серьезные люди разных профессий, которые устали от войны, разрухи, воровства и откровенной глупости властей. Им просто нечем было кормить свои семьи, мерзнущие в плохо отапливаемых домах.
Простояв на Майдане три дня и видя, что ни правительство, ни президент никак не реагирует на их требования, толпа двинулась по хорошо знакомому маршруту к зданию президентской Администрации. Там колонну вместо Национальной гвардии, сразу заявившей, что она не будет участвовать в разгоне протестов, встретил заслон из вооруженных бойцов добровольческих батальонов, только что отозванных с линии фронта в Донбассе. Видя наведенное на них оружие, люди на секунду в оцепенении замерли, и в опустившейся на улицу тишине было хорошо слышно, как откуда-то сзади с чердаков близлежащих административных зданий раздалось несколько приглушенных выстрелов. Три бойца из оцепления, корчась от боли, выпали из плотного строя, заливая холодную брусчатку кровью.
Почти сразу же прозвучала команда «Огонь!». И больше сотни стволов выплюнули в сторону протестующих лавину свинца.
Так на Украине закончилась еще не родившаяся европейская демократия.
Вскоре либеральная Европа, ужаснувшись морю крови, пролитому в Киеве, и репрессиям, прокатившимся по всей стране, промямлив что-то про утерю киевскими властями доверия, признала режим диктаторским и отказала во всякой помощи и поддержке. США, публично осудив кровавую бойню, все же продолжали тайно финансировать наиболее дееспособные элементы силовых структур Украины, но с этого момента киевский режим формально был предоставлен сам себе. Сохраняя видимость единого государства с номинальной столицей в Киеве, страна стала разваливаться на отдельные полуфеодальные княжества, в которых к власти пришли олигархи, поддерживаемые командирами националистических батальонов самообороны, предварительно зачистив местных политиков и не успевших сбежать бизнесменов.
Но не выход из-под контроля Украины и создание на Донбассе квази-самостоятельного государства под патронажем России были для Америки самым большим ударом. США потерпели серьезное стратегическое поражение на главном фронте. Введенные Америкой и поддержанные Евросоюзом санкции против России дали абсолютно неожиданный эффект. Вместо того чтобы подорвать авторитет российского Президента и привести к смене власти, они консолидировали вокруг него подавляющее большинство россиян. Бессмысленное грубое давление США и Европы перечеркнуло десятилетия тонкой и в общем успешной работы предыдущих администраций по созданию в России положительного имиджа Америки, продвижению среди россиян западных моральных, демократических «ценностей».
Проведенный США вооруженный переворот в Киеве, разгул откровенного фашизма на Украине, антироссийская и антирусская истерия, поощряемая новыми киевскими властями, присоединение Крыма, война на Донбассе, западные санкции спровоцировали в России невиданный всплеск патриотизма и сплотили подавляющую часть населения вокруг Президента. Россияне вдруг поняли, что Америка и подконтрольная ей Европа вовсе не являются друзьями. А скорее, наоборот.
Шанс «западизации» русских был окончательно утрачен. Стало очевидно, что Россия идет своим независимым путем без оглядки на Запад. Успешное применение военной силы на Ближнем Востоке, остановившее там разгул террора и предотвратившее развал Сирии и Ирака, было тому лучшим подтверждением.
Поняв, что происходит, стратеги американской внешней политики кинулись к заканчивающему свой срок Президенту, который вначале вяло, а затем все более активно стал искать восстановления отношений с Москвой. Но было поздно. Имиджу Америки и Европы в глазах россиян был нанесен непоправимый ущерб. Идеологическая война по продвижению западных ценностей в России была полностью проиграна.
Введенные Америкой и Европой санкции имели еще и экономические последствия. Десятилетиями Россия пыталась провести структурные изменения в экономике, чтобы снять ее с нефтегазовой иглы. Но все как-то не получалось: то ли желания реального не было, то ли мешали мощные сырьевые лоббистские группы, то ли просто отсутствовал серьезный стимул. С введением санкций этот стимул не только появился, он перерос во вполне конкретную политическую волю, пересилив и пассивность правительственных чиновников, и сопротивление лоббистов. Теперь у Москвы была конкретная цель – экономическая и финансовая независимость от Запада, пусть даже ценой ускоренной и порой не совсем выгодной Кремлю интеграции с такими глобальными экономическими монстрами, как Китай и Индия. В результате в России за относительно короткое время был совершен серьезный технологический и инфраструктурный рывок, позволивший ей выйти из разряда «сырьевых» экономик.
В условиях открытой конфронтации с Западом изменилась и внешняя политика России. Теперь отношения с Европой, как-то незаметно отдавшей свой суверенитет США, перестали быть стратегическим приоритетом. На словах вроде все оставалось по-прежнему: добрые соседи, большой товарооборот, общее культурное пространство. На деле же именно в это время Россия вместе с Китаем, который после волнений в Гонконге тоже почувствовал на себе давление США, заложили то, что потом мировые политики будут называть «тандемом» – прочный экономический и военно-политический союз, основанный на реальной общности интересов. Не ценностей, которые у каждой развитой цивилизации с глубокими историческими корнями могут быть своими, а именно интересов.
А еще в основе этого мощного союза было наличие общего врага.
Начало сближения России с Китаем и последующее его укрепление произвело на глобальной арене тектонический сдвиг в сторону от США в направлении нового центра мировой силы, который полностью изменил политический пейзаж на планете.
А все начиналось с, казалось бы, успешной госдеповской операции по захвату власти в Киеве. Кто мог тогда подумать, что через полтора десятка лет эта авантюра выльется Америке в десятки миллионов потерянных жизней и практически полное разрушение страны.
Сложное было время, но чертовски интересное.
Именно тогда, пользуясь хорошо наработанными связями в СБУ, в Украину для проведения инспекций на атомных электростанциях была направлена группа специалистов ЦРУ, в состав которой входил и агент Морган. Основными задачами были уточнение состояния ядерных реакторов, меры безопасности на них и вербовка агентуры. США всерьез начали опасаться, что понемногу выходящая из-под контроля Украина будет торговать ядерными материалами на черном рынке.
И вот теперь уже изрядно поседевший, но все еще поддерживающий хорошую физическую форму специальный агент Морган снова здесь. И снова его миссия была связана с ядерными материалами.
Тяжелогруженый транспортник коснулся взлетной полосы и, постукивая шасси на давно не ремонтированных стыках бетонных плит, покатился в ее конец. Большую часть доставленного в Украину груза составляли медикаменты, поставляемые по линии гуманитарной помощи ООН. Здесь свирепствовала эпидемия то ли гриппа, то ли пневмонии. Но среди паллет с грузом был и небольшой контейнер, за который отвечал Морган и его команда.
Самолет остановился на дальней стоянке и, пока двигатели гасили обороты, к нему подкатили четыре БТРа, из которых высыпали довольно неплохо экипированные бойцы и оцепили периметр.
– Идиоты. Когда они, наконец, научатся четко выполнять инструкции, – выругался вслух Морган, глядя в иллюминатор.
Он поднялся и сделал знак своей группе. Пять оперативников из его команды, находившиеся в салоне, были одеты в легкую броню и вооружены штурмовыми винтовкам.
– По местам. Все должно пройти тихо, но будьте начеку.
– Сэр, один из БТРов заблокировал самолет спереди, – сообщил пилот по внутренней связи.
– Не дергайся. Это друзья, – ответил в гарнитуру Морган, а про себя подумал, что таких друзей надо было свести под ноль еще двадцать лет назад.
Группа, укрывшись за паллетами, заняла позиции в отсеке. Створки грузового люка пришли в движение, вместе с невесомой водяной пылью впуская в салон влажный, пахнущий прелой травой и авиационным керосином воздух чужой страны. Медленно выдвинулась и опустилась погрузочная аппарель. По ней с автоматами в боевом положении в отсек вбежали четыре бойца.
– Стоять! – вскинув руку, громко на русском выкрикнул, вышедший им навстречу Морган. – Кто старший?
Бойцы, проигнорировав приказ, двинулись внутрь и заняли позиции перед паллетами, контролируя пространство грузового отсека. Вслед за ними в самолет вразвалку поднялся высокий немолодой, но еще не потерявший легкости и какой-то угрожающей резкости движений человек в такой же, как и остальные бойцы, черной боевой экипировке без нашивок и знаков различия.
– Не шуми. Я старший, – по-английски с небольшим славянским акцентом сказал он и представился: – Полковник Руденко. Спецназ СБУ. Где груз?
– Подтвердите свои полномочия, – Морган протянул полковнику, связанный со спутником полевой планшет, на котором светились два окошка ввода пароля.
– Все еще не наигрались. Мало вам задницы надрали москали с китайцами, – устало сказал Руденко, взял планшет и быстрыми движениями пальцев по сенсорному экрану ввел пароль.
Ничего не ответив на колкость украинца, агент ввел свою часть пароля и получил подтверждение.
– Можете забирать груз. Ваш контейнер за первым рядом паллет, – сухо сказал Морган и отступил в сторону.
Полковник что-то рявкнул в рацию. Через несколько секунд к аппарели подкатил погрузчик и добитый тентованный армейский грузовичок. Несколько бойцов оставили оцепление и принялись разгружать первый ряд паллет, чтобы добраться до нужного контейнера.
– Почему вы нарушили инструкции, полковник, – строго спросил Морган. – Мы же просили не создавать вокруг самолета лишней суеты. Никаких БТРов, никакой видимой вооруженной охраны. Тихо подъехали, погрузились и уехали.
– Ну конечно… Никакой охраны, – презрительно хмыкнул Руденко. – Здесь Украина, мужик. Здесь у каждого областного головы свое маленькое войско. Как только во Львове узнали, что на базу прибывает ооновский самолет с медикаментами, губернатор выслал сюда группу захвата из бойцов батальона местной самообороны. Их сейчас сдерживает мой кордон в пяти километрах отсюда. Стрельбы пока нет, но фашики сильно обиделись и к ним идет подкрепление. Может, и артиллерию подтянут.
– Хэй, здесь же база армейской авиации Украины. Насколько я помню, здесь должен стоять седьмой отдельный вертолетный полк. Она должна хорошо охраняться, – удивился агент.
– База армейской авиации? – невесело хохотнул эсбэушник. – А вы, когда садились, видели эту авиацию? Нет тут ни хрена. Вертолеты почти все пожгли на Донбассе. То, что ты видел на полосе, два транспортника и пара вертушек – мое. И охрана из местных – шакалье одно. Эту базу мои бойцы заняли вчера вечером. Подчистили тут все, выгнали всех местных оборванцев нахрен, чтобы вас разгрузить. Думали, сразу разбегутся, но пострелять все же пришлось.
– Вы же сами дали нам эту точку для разгрузки, – возмутился Морган, чувствуя, что официальное прикрытие операции разваливается на глазах. – Разве, нельзя было выбрать место ближе под Киевом? То, что вы контролируете.
