Заклинание Тьмы

– Слушай, а этот Орден Золотого Дракона ещё существует?

Вильмош выдавил слабую улыбку.

– Хороший вопрос. Я и сам, в известной степени, разыскиваю его следы. Но здесь, в Будапеште, удалось обнаружить лишь некие намёки на существование подобной преемственности.

– А у вас, в Татабанье?

– Мы сейчас не в Татабанье. – Вильмош пожал плечами. – Но можно сказать, что в целом, раз Орден Золотого Дракона происходит от змеиных культов доисторических времён, то члены местных союзов и тайных сообществ, противодействующие злу и пользующиеся определённым уважением в обществе, включая и статус, ну, ты понимаешь…

Он сделал неприличный жест, имитирующий мужской половой орган, а Эржбет, в свою очередь картинно вскинула брови и отвернулась, демонстрируя оскорблённую невинность.

– …то можно говорить, что они существуют и здесь. Конечно, они должны бы были носить дорогие украшения в виде массивных золотых цепей.

Эржбет хихикнула, представив себе, что скажет по этому поводу Золотой Пистолет. Ей стало понятно, что этот студент как-то связан с сербами, а может, даже и сам является сербом, который приехал в Будапешт по поддельным документам, чтобы завязать в местном преступном мире некие связи. В таком случае его ждёт тяжёлое разочарование. Дунай глубок, и умеет хранить тайны. Даже тайны загадочных похищений и убийств.

6

Жолтан Эркель подъехал к «Боярину Мартону», когда на улице было уже темно, и остановил свой чёрный «БМВ М51» так, чтобы Эржбет видела его из окна. Шестицилиндровый турбодизель с «перебитым» серийным номером затих, прорычав что-то напоследок, и Жолтан вылез наружу. Одетый в дорогую чёрную куртку и джинсы, он тяжело ступил на брусчатку, которой был вымощен тротуар. Отметив по сторонам движение своих людей, среди которых был и совсем ещё молодой Андраш, он, всем видом излучая уверенность в себе, двинулся к дверям бара. Никто, кто увидел бы его в этот момент, не посмел бы встать на пути Жолтана: в каждом движении его тела сквозила физическая сила, способная одолеть любого, кто ходит по земле.

Кивнув Балажу, он сразу же подошёл к столику, за которым сидели Эржбет и Вильмош. Не спрашивая разрешения, он тут же подсел на лавку к студенту, отодвинув его лёгким движением плеча.

Эржбет побледнела и натянуто улыбнулась.

– Это Жолтан, он – мой парень, я тебе говорила о нём. Жолтан, это – Вильмош.

Если бы Вильмошу в этот момент позволили говорить, он бы сказал, что Эржбет действительно как-то упоминала имя Жолтана, а где-то говорила о каком-то парне, но никогда не говорила о том, что в самый неожиданный момент может заявиться затянутый в кожаную куртку великан, от одного взгляда которого кровь стынет в жилах.

– С тобой я потом поговорю, – угрожающе процедил Жолтан. – А это кто? У вас что, любовь?

– Вильмош – археолог, он ищет тайное общество Золотого Дракона. Они – православные сербские террористы, – перепугано несла какую-то чушь Эржбет.

Жолтан перевёл взгляд на Вильмоша.

– Так ты террорист? Бомбист? – он хлопнул студента по плечу, едва не сбросив того на пол.

В бар вошло двое подручных Жолтана, тоже постриженные коротко, почти наголо, и одетые в такие же, как у него, кожаные куртки. Сев за соседний столик, они прикрыли их от остальных посетителей, ясно давая всем понять, что вмешиваться в это дело не стоит.

Неожиданно бармен воздел свои мясистые руки, воскликнув:

– Жолтан, только без драк! Никаких драк в этом заведении, ты понял? Я не хочу, чтобы сюда потом приезжала полиция!

– Что ты, Балаж! Мы просто говорим. Правда, парень?

Вильмош, парализованный страхом, не смог выдавить ни слова в ответ.

– А даже если у нас и возникнут какие-то споры насчёт дамы, то мы, как настоящие мужчины, выйдем на улицу и обо всём там поговорим. Верно я говорю? Ты ведь мужчина? – Жолтан ободряюще улыбнулся студенту. Тот неуверенно кивнул в ответ.

Эржбет встала:

– Пожалуй, я пойду.

Жолтан схватил её за руку и с силой сжал, чуть не сломав кости.

– Жди меня в машине, дура – и не вздумай курить в салоне! – угрожающе процедил он, одновременно вложив ей в руку ключи. Эржбет, вздохнув, посмотрела Вильмошу в глаза, словно извиняясь, а потом пожала плечами, будто это он виноват, что у него нет собственного «БМВ», и ушла, цокая каблуками. У дверей она обернулась – и едва не упала, неудачно поставив ногу, настолько неузнаваемо изменился облик студента-археолога. Его глаза внезапно стали совершенно чёрными, даже белки потемнели. Тряхнув головой, она снова посмотрела ему в глаза, но тех и вовсе не было – только зияющая пустота. Всхлипнув, она закричала, её душераздирающий вопль заставил всех обернуться. Андраш, уже зашедший внутрь и как раз бравший себе «кока-колу», от неожиданности даже выронил бутылку, разбившуюся на множество осколков.

– Эй, малолетка! Ты заплатишь за эту воду! – моментально отреагировал Балаж.

– Да заплачу, Балаж, не бойся. И ещё одну возьму, – сказал Андраш небрежно и сел за свободный столик, самостоятельно открыв вторую бутылку «коки» при помощи зажигалки. Балаш, ругая его последними словами, несколько раз проехался шваброй по пузырящемуся пятну, и начал сметать куски стекла.

Изумлённый Жолтан перевёл взгляд на сидящего рядом студента.

– Чем ты её так напугал, засранец?

Когда Вильмош повернулся, чтобы ответить, его голос был на удивление твёрд и спокоен:

– Я приехал в Будапешт с особой целью, Жолтан. – Эта фраза, демонстрировавшая полное владение ситуацией, заставила сидевших поблизости парней из команды Жолтана обернуться. Тот нетерпеливым жестом приказал им сидеть спокойно.

– Я ищу особого человека – человека, умеющего повелевать… Человека, чьё оружие сделано не из железа, а из золота…

Жолтан, опешив, почувствовал, как у него отвисает челюсть. Он немедленно ощупал «глок», заткнутый за пояс, чтобы убедиться, что не потерял его.

– Такой человек необходим мне… для осуществления одного ритуала. У него, к тому же, то есть у тебя, Жолтан – студент неожиданно повысил голос, привлекая к себе внимание присутствующих – есть качество, которое можно найти только в Будапеште.

– И что это за качество? – спросил Жолтан, едва скрывая раздражение. Ему уже всё стало ясно: Эржбет что-то наплела этому студенту, и он прихватил с собой «перо» или газовый баллончик. То, что у него нет пистолета, было известно наверняка: тётя Клара, неоднократно обыскивавшая его вещи, ничего подобного не обнаружила.

– Это глупость, свойственная последнему в мире идиоту, который возомнил себя умнее всех.

Посетители, чьё внимание и так было приковано к этому разговору, отвернулись. Парень собственноручно подписал себе смертный приговор, и ему было уже ничем не помочь. Андраш беззвучно рассмеялся и вжал голову в плечи, как обычно делал в школе, насыпав учителю мел на спину или ещё как-то напакостив. Удержаться от смеха было трудно, и он прикрыл рот ладонями.

Жолтан, покачав головой, тоже улыбнулся – и ударил студента так, что тот упал на пол. Когда Вильмош встал, его взгляд был затуманен, а из носа текла кровь.

– Никаких драк здесь! – истерично завизжал Балаж. – Вон отсюда!

– Да заткнись, – Жолтан понимал, что бармен просто создаёт себе алиби, одновременно выставляя студента на улицу, где ему никто не поможет, но терпеть такой тон было превыше всяких сил. Вильмош, «разработку» которого навязали всемогущие люди «сверху», не оставил ему никакого выбора. Ещё не будучи уверен относительно своих намерений, стоит ли ему убить обезумевшего студента или только свернуть челюсть, Жолтан, Король Кишпешта, вышел в ночь.

7

Андраш сделал вид, что увидел нечто интересное в окне, которое выходило на сторону, противоположную той, куда Жолтан заталкивал студента, и встал. Рассчитавшись с барменом, в глазах которого отчётливо читался страх перед бандой Эркеля, Андраш вышел на улицу. Пройдя несколько шагов, он, будучи уверен, что из «Боярина Мартона» его уже не видят, отошёл в неосвещаемый угол площади и двинулся в обратном направлении, следя за тем, чтобы оставаться вне пределов видимости. Ощущая азарт охотника, он крался во тьме, далеко обходя редких прохожих, и вскоре уже отчётливо видел чёрный «бимер» Жолтана, заливаемый ярким светом ближайшего фонаря. Где-то в метрах двадцати за ним была и арка, в которой студент из Татабаньи сейчас жалобно скулил, умоляя о пощаде.

Андраш осмотрелся. Два «бойца», вышедшие из бара вслед за ним, увидев, что в «бимере» сидит Эржбет, демонстративно распрощались и разошлись в разные стороны. Андраш, поняв, что он может оказаться единственным, кто будет под рукой у Жолтана, осторожно двинулся вперёд. От понимания собственной важности он почувствовал себя более взрослым. Чернота под аркой притягивала его, как магнит.

Внезапно ночную тишину разорвал жуткий вопль, пронизанный болью, который не мог вырваться из глотки тщедушного студента. Кричал явно Жолтан Эркель по прозвищу Золотой Пистолет. Андраш словно окаменел; у него противно засосало под ложечкой.

Дверь «бимера» распахнулась, и оттуда выскочила Эржбет с обезумевшими от страха глазами. Не разбирая дороги, она пробежала мимо Андраша, даже не заметив его. Впрочем, пробежав менее десяти метров, она споткнулась и упала. Тут же вскочив, не обращая внимания на разбитые в кровь колени и порвавшиеся чулки, она сделала несколько шагов – и снова упала, ударившись лицом об асфальт. Взвыв от страха и бессилия, она сорвала с себя туфли и побежала прочь, исчезнув в темноте.

Андраш почувствовал, что ему нужно любой ценой увидеть происшедшее; снедаемый одновременно и страхом, и любопытством, он медленно обогнул «бимер» со стороны пассажира и двинулся вперёд. Где-то впереди виднелись силуэты, которые могли быть только теми, кого он искал. Приблизившись, Андраш увидел чудовищную картину, способную вселить страх в сердце даже самых храбрых из мужчин, когда-либо живших на земле. Над телом Жолтана, простёртым на асфальте, склонилось существо, некогда бывшее студентом Вильмошем. Рука его жертвы, безжизненно откинутая в сторону, отчётливо виднелась в лунном свете, то и дело вздрагивая. Существо – а его трудно было назвать человеком, ибо на человека оно походило не более, чем оживший ночной кошмар – обладало длинными, острыми, как бритва, когтями, которыми оно, видимо и убило Жолтана, едва не разорвав того пополам. Лицо, превратившееся в оскаленную пасть, усеянную огромными клыками, было уродливым, скорее звериным, вытянутым в длину, как морда у хищников. Шапка, съехавшая с головы, обнажила уши, которые увеличились в размерах и приобрели остроконечную форму, напоминая собачьи. Правда, в отличие от собачьих, они не были покрыты шерстью, от чего выглядели ещё более отталкивающе, явственно выделяясь на фоне чёрных волос Вильмоша, теперь превратившихся в жёсткую щетину, подобную той, что покрывает тело кабана. Послышался отвратительный хруст черепа, раздавленного мощными челюстями, за которым последовали омерзительные чавкающие звуки.

И тут Андраш, уже готовый побежать за подмогой, увидел нечто, бывшее предметом его вожделения и тайной зависти на протяжении последних полутора лет. Эта вещь, принадлежавшая Жолтану, символ его высокого положения в ночном мире Будапешта, интересовала Андраша гораздо больше, чем его «бимер» или девки.

Семнадцатизарядный «глок», богато украшенный золотом, тускло поблёскивающий в лунном свете, лежал буквально в пяти метрах от Андраша. Его владелец, чьё бездыханное тело сейчас обгладывал «Вильмош», видимо, даже не успел воспользоваться пистолетом, когда на него напала лютая тварь. Оружие, проехав по асфальту, так и осталось лежать, дожидаясь, пока его поднимут. Андраш, воспрянув духом при виде золота, уже почти физически ощущал рукоятку тяжёлого пистолета в своей ладони и палец, лежащий на неожиданно тугом спусковом крючке. Если выстрелить в этого упыря, кем бы он ни был – оборотнем или вурдалаком, тот подохнет – с первого или с десятого выстрела. Даже если его потом арестуют, любой суд вынесет оправдательный или не слишком суровый приговор.

Решившись, Андраш начал осторожно, стараясь ступать как можно тише, приближаться к заветному «глоку». Посмотрев на тварь, грызшую тело его ближайшего друга, он увидел, что та пожирает головной мозг Жолтана. Во время короткой паузы между чавканьем послышались слова, странно искажённые, но всё ещё вполне членораздельные: «Немецкая оружейная сталь… золото… коварный замысел глупца… заклинание… сработает».

Андраш понял, что тварь, ослеплённая злобой, вероятнее всего, безумна, и сделал ещё один маленький шаг в сторону пистолета. Казалось, ещё чуть-чуть – и он сможет спокойно, не поднимая шума, взять пистолет. Потом надо будет действовать как можно быстрее: стремительно передёрнуть затвор, снять с предохранителя – и открыть огонь на поражение. Девятимиллиметровые пули наделают в этой мрази такие дырки, что ей не поможет никакой ветеринар.

В этот момент существо умолкло. Андраш, почувствовав, что его колени ослабли, едва устоял на ногах – и медленно поднял взгляд, уже зная, что увидит.

Глаза демона, словно вылезшего из преисподней, уставились прямо на него, полыхая зелёным огнём, и, казалось, высасывали последние жизненные соки. Андраш последним усилием воли заставил себя обернуться и бежать как можно быстрее. Бежать, не оглядываясь. Страх, который он ощущал в эти минуты, пока бежал по улицам ночного Кишпешта, был настолько сильным, что он смог остановиться только когда в его правом боку начались острые боли, а лёгкие, с каждым вдохом пронизываемые тысячами ледяных кинжалов, были готовы разорваться. Только тогда Андраш заставил себя оглянуться. Его никто не преследовал.

«Глок» так и остался лежать на мостовой.

Когда полиция наутро обнаружила тело Жолтана Эркеля, рядом лежал заряженный пистолет, у которого по непонятной причине отсутствовал затвор. Знающие люди в департаменте практически сразу же заподозрили убийство с целью ограбления, так как Эркель, по слухам, пользовался пистолетом с золотой отделкой. Ещё через два дня поступило заявление от Клары Антал об исчезновении квартировавшего у неё студента Вильмоша Ковача. Проверка паспортных данных выявила факт кражи документов у настоящего Вильмоша Ковача, который никогда не учился в университете, а паспорт потерял почти год назад во время посещения матча национальной сборной по футболу, проходившего в Будапеште. Отпечатки пальцев, обнаруженные на вещах пропавшего «студента», соответствовали отпечаткам, обнаруженным на теле убитого и на его пистолете. Розыскные мероприятия не дали результата; также остался без ответа вопрос, как именно было осуществлено убийство. Наиболее правдоподобная версия, выдвинутая криминалистами, предполагавшая факт применения убийцей некоего ломика с остро отточенным концом – или даже самодельной ромфеи[4], – противоречила результатам вскрытия, указывавшим на то, что покойный был исполосован когтями некоего дикого животного, медведя или льва. Череп был явно раскушен клыками крупного хищника; правда, сделанный по результатам экспертизы гипсовый слепок не соответствовал ни одному из видов, известных современной науке.

8

Андраш Каллош в одиночестве сидел на кухне, рассматривая этикетку на бутылке крепкой сорокаградусной палинки, утверждающую, что та прошла двойную дистилляцию. Судя по невысокой стоимости, это было ложью, но вполне соответствовало его скромным финансовым возможностям. Распечатав блок контрабандного «L&M», которым он разжился у одного русина, Андраш закурил. От того, что он курит сигареты, которые остальным обходятся по полтысячи форинтов за пачку, ему стало легче. Даже ранняя седина, прорезавшая его волосы в двадцать пять лет, и к которой он до сих пор не мог привыкнуть, казалась не такой неуместной, как обычно. Всё-таки со стороны это выглядело, наверное, странным: в таком возрасте быть наполовину седым. Он посмотрел на оконное стекло, чтобы увидеть там своё отражение. Оно действительно там было – отражение двадцатисемилетнего мадьяра[5], чьи тёмные, коротко остриженные волосы то тут, то там чередовались с участками белых и серых. Годам к тридцати он, наверное, станет совершенно седым.

Осознав, что уже почти стемнело, Андраш подошёл к окну и задёрнул шторы; пальцы его пошли мелкой дрожью, как всегда, когда он вспоминал о трагической смерти Жолтана. Он не верил в версию полиции, утверждавшей, что Жолтана загрызла крупная взбесившаяся собака, вроде дога или мастиффа, а пистолет подобрал какой-то подонок, живший под чужим именем; он не верил и в то, что пистолет подобрали сами полицейские. Андраш не верил в это, потому что сам был там и отлично видел, как всё произошло. И он так никому и не рассказал о том, что был тогда на площади Кароя Коша, хотя все кругом об этом знали. Эржбет, так и не оправившаяся от потрясения, пережитого в тот далёкий вечер, «села на иглу» и через пару лет умерла от передозировки. Андраш, который с тех пор стал заикаться, вскоре обнаружил, что панически боится темноты и уже не может выйти на улицу вечером – ноги сами несут его обратно.

Он решил выпить, чтобы унять дрожь в руках. Зажав дымящуюся сигарету в зубах, он отвернул крышку и налил себе полную рюмку, которую тут же нетерпеливо опрокинул. От обжигающей горло палинки у него на глазах выступили слёзы. Андраш сделал затяжку и сел за стол. Каждый раз, когда он вспоминал о Жолтане или когда наступала темнота, перед мысленным взором вновь возникало видение двух глаз, пылающих фосфоресцентным огнём. Подобно ацетиленовым горелкам, они вспыхивали каждый раз, когда Андрашу случалось оказаться в темноте или в сумерках.

За минувшие с тех пор долгие годы ни одного вечера не прошло без того, чтобы он не вспомнил историю, навсегда изменившую его жизнь. Золотой пистолет был так близко…

На глаза вновь навернулись слёзы, и Андраш налил себе ещё одну рюмку. Уже почти плача, он выпил содержимое одним глотком. Вздрогнув всем телом, он почувствовал себя лучше и затянулся. Ему захотелось выпить ещё.

Схватив бутылку, он вдруг, почти неожиданно для самого себя, начал жадно пить из горла. Только когда ему полегчало, Андраш успокоился. Он ощутил, что стало гораздо теплее, а настроение начало стремительно улучшаться. Глядя на расплывающуюся надпись на этикетке, он поднёс бутылку ближе, чтобы прочесть её, и понял, что уже пьян.

Тут Андрашу вспомнилась фраза, которую он сам частенько повторял, и которая вдруг повергла его в отчаяние, заставив вновь увидеть пылающие бледно-зелёным огнём глаза. Они принадлежали существу, склонившемуся над телом Жолтана.

– Т-т-т-только в Бу-бу-бу-ддапеште!..

Сказав так, он зарыдал.