– Для начала – рассчитал бы силы. Ну ладно, с вами мы еще разберёмся. Вы знали, что Шерман практикует чёрную магию?
– Что вы, нет! – воскликнула я. – Его, должно быть, оговорили…
– Все намного серьезнее, чем вам кажется, – холодно перебил меня он. – В его потайном кармане обнаружен негриг – сильнейший яд, убивающий в течение минуты. Человек, которого угостят этим зельем, мгновенно теряет зрение, из-под век сочится кровь, тело содрогается в жутких конвульсиях. Несчастный открывает рот, но крика не слышно, потому что горло немеет. Потом…
– Прекратите, – попросила я, лишь огромным усилием воли подавив желание закрыть уши. – Зачем вы мне это рассказываете?
– Чтобы было понятно, в какой ситуации вы и ваш брат оказались. Кстати, о вашем брате… Сейчас он в соседней допросной.
Я прислушалась. Вроде, криков не слышно. Может, слухи о жестокости инквизиции были преувеличены?
– И не услышите, – будто прочтя мои мысли, сказал Реджин. – На стенах установлены магические заглушки, чтобы посторонние звуки не мешали вести другие допросы.
Заметив ужас в моих глазах, он усмехнулся и, положив исписанный лист в стол, поднялся:
– Следуйте за мной.
Я встала и на негнущихся ногах пошла за инквизитором.
Мужчина остановился у железной двери и открыл в ней маленькое окошко.
– Взгляните.
Я приблизилась к двери и заглянула в отверстие. Эта допросная была гораздо больше той, в которой находилась я. Помимо стола здесь были пыточные приспособления. Шери сидел в центре помещения, прикованный к железному стулу. Над моим братом склонился палач, и я отшатнулась от окошка.
– Не надо! Прекратите! Шери ни в чем не виноват! Он просто на такое не способен!
Чувствуя, как по щекам текут слёзы, я бросилась на инквизитора с кулаками, но мгновенно оказалась прижата к стене, ощущая, как мужская ладонь медленно сжимается на моей шее. Я с ужасом смотрела на своего мучителя, не замечая в его глазах ни капли сочувствия. Таких жестоких людей встречать мне ещё не приходилось.
– Меня не интересует, на что он способен, а на что нет, – произнёс инквизитор. Щеку опалило чужое дыхание. Я забилась, но вырваться из его железной хватки оказалось невозможно. – Меня интересует другой вопрос. На что вы готовы пойти ради спасения своего брата?
В глазах уже темнело, легкие горели от недостатка воздуха.
– На все, – прохрипела я.
Железные тиски, сжимающие горло, ослабли, а потом и вовсе отпустили. Я закашлялась и, лишившись опоры, сползла по стене. Чтобы не потерять равновесия, пришлось упереться руками в грязный пол. Так унизительно я себя ещё никогда не чувствовала. Как же в этот момент я ненавидела инквизитора! До скрипа зубов. До потемнения рассудка. Но мне приходилось терпеть, ведь на кону стояла не только моя жизнь, но и жизнь брата. А его я подвести не могла. Просто не имела права.
– Тогда сегодня в полночь придёшь по этому адресу, – с этими словами он протянул мне клочок бумаги.
Пальцы дрожали. Я попыталась прочитать, что на нем написано и не смогла: глаза застилали слёзы.
– Здесь даже у стен есть уши, а мне не хотелось бы, чтобы о нашем разговоре кто-то узнал. Это понятно?
Я всхлипнула и закивала, как болванчик. А что ещё мне оставалось? Придётся играть по его правилам. Другого пути нет.
***
Мало того, что сегодняшняя ночь выдалась холодной и страшной, так вдобавок ко всему с неба начал срываться мелкий дождик. Меня забрали в Дом Правосудия без верхней одежды, но туда я ехала в экипаже, а обратно пришлось добираться пешком. Редкий горожанин мог похвастать смелостью гулять по темным улицам в одиночестве, но грабители и прочее отребье меня сейчас мало заботили. Да и что может быть страшнее свидания с Кариастелем Реджином?.. Наверное, он ещё долго будет сниться мне в кошмарах, как и та пыточная, в которой находился мой брат. Нет, конечно, полностью разум мне не отшибло, и я наняла бы экипаж, но когда тебя и твоего брата волокут в застенки святого престола, то самое последнее, о чем думаешь, это о кошельке с деньгами. Вот и я не подумала и теперь вынуждена идти по улице Пекарей (благо, она была достаточно широкой и даже кое-где освещена масляными фонарями), раз за разом прокручивая в голове последние события.
Что-то не давало покоя, скреблось на уровне подсознания. Какая-то неправильность, что ли? Я не понимала, что от меня – простой ведьмы с небольшим резервом энергии – вдруг понадобилось Первому инквизитору? Но настораживало даже не это, а полная конфиденциальность предстоящего разговора. Так чего или кого опасался Реджин в собственной обители, где, по сути, он же всем и заправляет? Опасается шпионов? Ну-ну. В жизни не поверю, чтобы такой человек чего-то боялся. Но загадки плодились, и мне это не нравилось.
Ладно, пока все складывается утешительно. Он дал слово, что Шери больше пытать не будут. И я поверила, потому что хотела поверить. Потому что иначе просто сошла бы с ума, переживая за брата.
Проскочив последние два квартала, оказалась возле своей калитки. Даже не верилось, что я вернулась. Все казалось дурным сном, и если проснуться, кошмар прекратится. Но нет, все произошедшее было до жути реально и Шери уже не встретит меня на крыльце…
Я зашла в дом, миновала прихожую и ужаснулась тому, во что превратились некогда уютные комнаты. Разломанные стулья, разорванные подушки, вспоротая обивка, сорванная с петель дверца шкафа и разбитая посуда – стали последней каплей. Не выдержав, осела на пол и разрыдалась. А когда слёзы иссякли, я так и осталась сидеть, бессмысленно глядя в одну точку.
Не помню, как забылась в тревожном сне, но проснулась я, когда солнце уже давно стояло в зените. Кто-то тарабанил в дверь, да так настойчиво, что захотелось предать незваного гостя анафеме. Или, на худой конец, хотя бы придушить. Надежда, что меня оставят в покое, умерла, так и не родившись. Я поднялась и открыла дверь.
На пороге стояла Эйлин Доджер – невеста Шери. Светлые волосы, как обычно, собраны в высокую причёску, идеальный овал лица, тонкие брови и курносый носик – все в её облике было милым. Вот только в серых глазах я всегда видела лёд, и улыбалась она как-то фальшиво. На девушке было дорогое кашемировое платье, и обновляла она свой гардероб не где-нибудь, а в магазине известного модиста Саниго Кастэ. И, если признаться честно, в этом плане я ей немного завидовала, потому что позволить себе такую роскошь не могла. Реши я вдруг приобрести что-нибудь в его магазине, и нам с Шери пришлось бы перебиваться с хлеба на воду целый месяц. И не сказать, что мы были нищими, просто продукция Кастэ стоила баснословных денег.
Отец Эйлин слыл очень богатым купцом. Его товар был востребован не только в Атонии, но и в других странах. Поговаривали также, что господина Доджера охотно принимают при королевском дворе и наш монарх ему благоволит. Поэтому помолвка Шери и дочери преуспевающего купца стала для меня неожиданностью. Обычно такие люди, как господин Доджер, стремятся выдать своих дочерей за обедневших дворян, чтобы, так сказать, приблизиться к аристократии. У Шери же не было титула, да и семейное дело мы делили на двоих. Но радуясь, что брат счастлив, я отбросила все сомнения. Видимо, господин Доджер настолько души в дочери не чает, что согласился практически на мезальянс.
Нельзя сказать, что выбор брата целиком и полностью пришёлся мне по душе, но, в конце концов, не мне с ней жить и терпеть её стервозный характер. В следующем месяце должна была состояться их свадьба, и я уже успела приготовить подарок, но теперь…
Теперь Шери в беде, и свадьбу придётся отложить, пока я не решу эту проблему. Что будет в случае провала, старалась не думать. Но Эйлин не должна узнать о событиях прошлой ночи, и где сейчас Шери. Стоит этой новости дойти до господина Доджера, как он непременно разорвет помолвку и ни о какой свадьбе не сможет быть и речи. В этом я не сомневалась.
– Кира, здравствуй, – улыбнулась девушка. – Я к Шери. Он дома?
– Нет…
– Но мы собирались сегодня покататься по городу…
– Планы немного изменились, – не моргнув глазом, соврала я. – Он уехал по торговым делам в соседний городок. Но не переживай, как только он вернётся, ты узнаешь об этом первой.
Эйлин недовольно поджала губы и только теперь обратила внимание на моё измятое платье.
– Все точно в порядке?
– Да, не переживай, – попыталась как можно доброжелательнее улыбнуться. – Ты извини, я тут немного занята уборкой, так что в дом приглашать не буду.
– Ничего, я уже ухожу, – наградив меня очередной фальшивой улыбкой, она спустилась с крыльца и села в экипаж.
Проводив её взглядом, я захлопнула дверь и достала из кармана клочок бумаги с указанием адреса, куда я должна прийти сегодня в полночь. Тело прошиб ледяной озноб. Я испытывала панический ужас оттого, что мне снова придётся встретиться с этим ненавистным мужчиной.
Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, принялась за уборку дома. Все, что не подлежало восстановлению, пришлось вынести на задний двор. Ближе к вечеру там собралась приличная куча теперь уже хлама.
Закончив с уборкой, я переоделась в темно-синее платье, заплела каштановые волосы в тугую косу и посмотрела на себя в зеркало. Лицо бледное, под глазами залегли тени – краше, наверное, только в гроб кладут. А ещё эта мрачная обреченность во взгляде…
Я вздохнула и потянулась к косметике.
Дом медленно погружался во мрак, и вскоре единственным источником света стала тыква, в прорезях которой сама собой зажглась свеча. Этот древний артефакт достался мне от матери, а той, в свою очередь, от бабушки. Хранился он в нашей семье уже больше века и служил мощнейшим оберегом. По крайней мере, так говорила мама. Самой же мне использовать его ещё не приходилось.
Посомневавшись немного, я уменьшила тыкву до размера грецкого ореха и сунула в карман, решив взять с собой на встречу с инквизитором. Так будет спокойнее.
Я до сих пор не знала, как он сумел подавить магию, в одночасье сделав меня беспомощной. Насколько я знаю, нет таких артефактов, способных блокировать энергетические потоки. Но факт оставался фактом: пока рядом находился Кариастель Рэдижин, магия была мне недоступна.
Расплатившись с возницей и покинув экипаж, я оказалась перед двухэтажным домом с просто громадными окнами. При бледном лунном свете здание выглядело зловеще.
