Эти проклятые доллары
– Ленка? Эта шлюха? Я завтра доберусь до нее. – На толстом красноватом лице Луизы появилась загадочная, туманно-мечтательная ухмылка.
Я поняла, что мой прогноз, данный Лене перед уходом из офиса, должен оправдаться на удивление быстро. Однако я уже пятнадцать минут слушаю бред этой тетки, а нужной информации так и не получила.
Ладно, сучке Ленке все равно уже не поможешь, топить ее – так топить!
– Ах, как вы правы, Луиза, мне тоже кажется, что эта лярва слишком откровенно ведет себя с вашим мужем…
– Да? – озадаченно воззрилась на меня благоверная бедного Маркина. – Значит, вы поможете мне завтра «побеседовать» с этой тварью?
– Обязательно, я даже склянку серной кислоты с собой непременно прихвачу, говорят, на черты лица действует неотразимо…
– Вот и ладно, ну мы еще увидимся. – И Луиза вознамерилась закрыть дверь квартиры, откуда все это время на меня плыл густой запах варящихся щей.
– Подождите, ведь вы так и не сказали, где я могу найти Владимира Федоровича!
– А… ну он наверняка торчит напротив, в этой забегаловке «Орфей». Квасит, гад, контора ихняя, видно, горит синим пламенем.
И женщина-скрепер громко хлопнула дверью.
– Бр-р-р, – передернулась я, скатываясь вниз по лестнице, – вот же резвится мать-природа на таких экземплярчиках!
…Луиза оказалась не права: «Орфей», располагавшийся на противоположной стороне улицы, оказался отнюдь не забегаловкой, а вполне цивильным и уютным ресторанчиком с ярким ковровым покрытием и экзотической пальмой в дальнем углу. Именно за столиком под пальмой сидел тот человек, который так мне был нужен.
Ошибка исключалась: во-первых, в такой ранний час это был единственный посетитель, а во-вторых, он действительно «квасил».
На столе перед ним стояла ополовиненная уже бутылка водки «Смирновъ» и штук пять-шесть пивных банок «Хольстен».
Внешность Маркина произвела на меня впечатление. И лицо, и прическа напомнили мне любимого в юности актера Костолевского из «Звезды пленительного счастья». Насчет телосложения судить было трудно, так как над столом виднелась только верхняя половина Маркина, но, думаю, и здесь было бы чем полюбоваться.
«И такие породистые, состоятельные мужики, как назло, сплошь и рядом попадают в лапы хабалкам вроде Луизы, потом запивают горькую и истаскиваются по всяким Ленкам-сучкам», – с горечью констатировала я про себя, пока уверенной походкой, вымучивая на лице улыбку, направлялась к столику с Маркиным.
– Закажите мне, пожалуйста, чашечку кофе капуччино, – как можно более равнодушным тоном попросила я этого мужчину, усаживаясь напротив.
Маркин бездонными от выпитого глазами посмотрел на меня, помотал головой, как бы стряхивая с нее чертиков, и задал вопрос:
– Ты кто, проститутка?
Я было уже занесла руку, чтобы вмазать ему по наглой физиономии, но вовремя остановилась. Ведь он, по сути, прав – кто еще может так вот внаглую подсаживаться к мужику и произносить условную фразу типа «угостите даму пивом»? И потом, вряд ли у нас получится необходимый мне контакт после банального мордобоя. Тут надо осторожнее!
– Вы, Владимир Федорович, глубоко заблуждаетесь, я вполне порядочная женщина, что, увы, сегодня действительно редкость, – я горько усмехнулась и с вызовом посмотрела ему в глаза.
Там появилось что-то осмысленное. Маркин махнул рукой официанту и, когда тот подошел, заказал шампанского, фруктов и кофе.
– А откуда вы знаете, как меня зовут? – глотнув пива из банки, осведомился Маркин.
– Дело в том, что я – хорошая подруга Ольги Матвеевой, ну и Славика тоже. Вчера ко мне прибежала Ольгина дочка Алина, плакала и говорила, что мама пропала уже три дня как… А Слава так и не вернулся из загранкомандировки. Я, конечно, забеспокоилась, но, прежде чем обращаться в милицию, решила поговорить с коллегами-друзьями Славы, может быть, вы проясните, что происходит? – Я честно открыла Маркину все карты и выжидательно смотрела на него.
– Это правильно, к ментам идти надо в последнюю очередь, – авторитетным тоном «открыл для меня Америку» Маркин.
– Значит, вы сможете мне все прояснить?
Принесли заказ, мой собеседник налил себе водки, мне – шампанского в фужер, мы чокнулись, и он сказал:
– Ну, за знакомство! А вы ведь так и не представились, очаровательная незнакомка.
– С детства меня называют Татьяной…
– А меня почему-то Володей…
Мы рассмеялись и пожали друг другу руки. Вова мне откровенно нравится. Думаю, я ему тоже.
– Володя, а ты со Славиком как долго общаешься? – Я откусила от яблока и приготовилась к «вечеру воспоминаний».
– Да уж… где-то лет двадцать, с первого курса политеха. Сейчас уж годы не те, блин, а вот тогда…
И после этих горьких слов Маркин лихо опрокинул в себя очередную порцию огненной воды и начал зажевывать ее кусочком лимона.
– Ну, и вы прямо так сразу стали близкими друзьями? – допытывалась я, возможно, уж очень бесцеремонно.
– Не то чтоб сразу… Вот когда перед вторым курсом нас в колхоз погнали на полтора месяца капусту убирать, там-то мы со Славиком и порезвились вдоволь. Считай, каждый вечер бегали в соседнюю деревню за ящиком портвейна на всю честную студенческую компанию… Потом девки общие были… пардон. В общем, прошли мы с ним за пять лет и огни, и воды.
– А работать как стали вместе?
– Славка всегда имел такую деловую жилку, потом переросшую в хватку. Он в те годы и фарцой не брезговал, и все какие-то делишки проворачивал. У него и в кармане всегда звенело-шуршало. Я то сам от этого далек был… А вот где-то в 91-м году он звонит и предлагает помочь ему создать кооператив и расписывает такие златые горы, ждущие нас, что я, не задумываясь, бросил все и рванул к нему.
– Насколько я знаю, дела у вас до последнего времени продвигались неплохо?
– Не то слово, как сыр в масле катались. На оргтехнику спрос постоянно рос и растет, а Славик в Германии такой дешевый и надежный канал открыл… Да и по лекарствам тоже у нас все нормально вышло, и если б не эти…
Тут он как бы очнулся, осекся и сказал:
– Что-то ты, Танечка, мало пьешь и ешь, а только мою болтовню слушаешь. Неужели так интересно?
– Отчасти, а главное, я хочу все же узнать у тебя, что ты думаешь относительно того, что Слава до сих пор не вернулся из Германии, а Ольга вообще исчезла.
– Ой, Танюша, не могу тебе сказать ничего определенного, темные тут какие-то дела…
Маркин допил уже бутылку и явно намеревался заказать еще одну.
Увидеть его сползшим под стол через полчаса в мои планы никак не входило. Надо было любой ценой вытянуть из него то, что он знал, но даже по пьяной лавочке предпочитал мне не рассказывать.
И тут в мою слегка захмелевшую от шампанского голову приходит до смешного элементарная, но тем не менее здравая мысль: надо Вовика затащить в укромное спокойное местечко. А таким местечком может быть сейчас только мой дом. А уж там заставить его тем или иным способом развязать язык как следует.
– Володя, может, мы немного подышим свежим воздухом, а потом, ну, например, зайдем ко мне домой на чашечку… чего-нибудь?
Вова внимательно посмотрел на меня и задал вполне трезвый и уместный вопрос:
– А твой муж?
– Так ведь я, увы, не замужем…
– Вот это да! Что, и не хочется?
– Смотря чего «хочется»…
– Ну, вот… детишки там, мужнины носки, супружеский долг, борщи и котлеты…
– Заманчиво, конечно, но я еще подожду. Не старуха ведь, ага?
– Все, Танечка, пошли гулять, а потом… чаи гонять…
Только выйдя из «Орфея», я сообразила, что у меня дома сидит Алинка, и мое появление с поддатым дядей Вовой вызовет у нее как минимум удивление. Я извинилась, попросила Маркина подождать три минутки: мол, вернусь в «дамскую комнату». Сама же влетела в кабинет директора только что покинутого нами заведения и, ослепительно улыбнувшись, попросила у этого упитанного лысоватого дядечки разрешения срочно позвонить.
Ясное дело, он не мог отказать, улыбнулся и развел руками, потом отошел к окну и сделал вид, что разглядывает улицу.
Я набрала свой домашний номер и, услышав знакомый голос девочки, сказала ей как можно спокойнее:
– Алина, солнышко, скоро маму я найду, не волнуйся. Хочешь сходить погулять? Да? Ну, возьми у меня в вазе на тумбочке ключи, отопри квартиру, и будет лучше, если ты не станешь болтаться по улицам (это может быть опасно!), а пойдешь в гости к какой-нибудь школьной подруге – помнишь, ты мне говорила, что вы иногда встречаетесь по воскресеньям? К Ире, да? Она ведь недалеко живет? Ну и замечательно. Только к шести часам вечера обязательно возвращайся. Я буду тебя ждать, возможно, уже вместе с мамой.
Я поблагодарила хозяина кабинета, глянула на часы – был полдень – и почти бегом вылетела на улицу, где Маркин в нетерпении нарезал круги возле ресторанной двери. Надо до вечера так много успеть!
Без всяких церемоний я подхватила пьяненького Володю под руку и стала ловить машину. Через двадцать минут я открывала ключом дверь своей квартиры, куда Маркин ввалился с возгласом:
– Ну вот я и в «Хопре»!
Глава 3
Откровенно изнемогающий от переполнившей его страсти (подогретой водкой), Вова набросился на меня прямо в коридоре и начал срывать одежду.
Я так, честно говоря, не больно-то люблю, поэтому сделала герою-любовнику несильный удар коленом в область паха. Это движение мигом остудило его пыл, и, по-моему, он даже начал обижаться.
– Володя, мы же нормальные взрослые люди, а не юнцы какие-то в кустах! Иди, прими душ, потом я… А спальня у меня направо.
А сама тем временем пошла на кухню и, встав на табуретку, полезла в шкафчик. На самой верхней полочке у меня хранился набор экстрактов, которые мне привезла хорошая знакомая из Индии.
Собственно, я хотела привести Вову в человеческое состояние и слегка сбить его кобелиный пыл. Экстракты были совершенно безвредны для здоровья, прием двух-трех капелек, скажем, настойки «шакти» заменял полуторачасовую медитацию над индивидуальной мандалой и включал особые центры, которые активизировали интеллектуальный потенциал – на некоторое время, конечно.
Поговаривали даже, что эти экстракты принимают шахматисты во время мировых чемпионатов, но я этому не очень-то верю.
Итак, я сварганила чудодейственный эликсир и налила его в рюмку синего хрусталя.
Вова же решил, что это какой-нибудь ликерчик и выпил содержимое залпом. Оценивающе смакуя жидкость, он удовлетворенно кивнул, а потом вдруг уставился в потолок и надолго замолчал.
Я поначалу даже испугалась – не стало ли ему плохо. Но Маркин вдруг внимательно посмотрел на меня – так, словно видел впервые в жизни, и проникновенно произнес тихим спокойным голосом:
– Знаешь, я что-то сегодня усталый. Давай лучше просто посидим. Что-то в тебе есть такое, особенное. Ну я, блин, просто не знаю. Бабу снять легко, трахнуть еще легче, а вот поговорить…
Ого! Вот, оказывается, какие возможны парадоксальные реакции с экстрактом «шакти».
Наверное, это у них в Индии можно просчитать до стопроцентной вероятности действие подобных препаратов. А у нашего народа, вскормленного на других продуктах и вспоенного, так сказать, на иной влаге, преимущественно местного ликеро-водочного завода, возникают и такие странные для нормального мужчины желания – просто поговорить…
Я решила использовать представившуюся мне возможность на полную катушку, тем более что действие препарата было ограничено по времени.
Осторожно, издалека я начала приближаться к интересующему меня вопросу:
– Слушай, как ты можешь жить с такой женой, это же катастрофа какая-то!
– А я и не собираюсь больше, – меланхолично произнес Вова. – Теперь мне все вдруг стало ясно. Завтра иду на развод подавать, а потом с тобою – в загс.
– Шутишь! Ты у меня хоть бы спросил. И потом: а как же Леночка-секретарша, с которой ты тоже собирался совместно слушать марш Мендельсона?
– Кто это тебе сказал? Чушь какая!
– Твоя супружница Луиза. Кстати, завтра она в обед идет твоей Леночке голову отрезать. А вечерком тебя холодцом попотчует…
– Да пусть они хоть живьем сожрут друг друга, мне сейчас как-то не до этого… Хорошо так, пусто, спокойно… Как в раю.
– И любимый дружок Славик тоже стал не нужен? – тут же спросила я.
Видимо, бизнес все же более волновал Вову, нежели отношения с противоположным полом. Маркин сразу же оживился и помрачнел.
– Сволочь он, а не друг, – со злобой выкрикнул Вова и потянулся за сигаретой.
– Чего это ты вдруг так про Славика начал? – деланно изумилась я. – Мне он всегда казался порядочным человеком…
– «Пор-рядочным!» – передразнил меня Володя. – Он нас всех ограбил и «кинул»!
– Да не может быть! – продолжала удивляться я. – По-моему, он на такое не способен.
– Еще как способен! Ты только никому лишнего не болтай, а я тебе сейчас расскажу, чтобы ты успокоилась насчет Славы (про его Олю разговор отдельный). Думаешь, чего это он так спешно в бега ударился к немецким дружкам? Знал, что нам писец приходит. А знаешь почему? – Володя нервно курил сигарету и, казалось, окончательно пришел в себя, но по инерции продолжал начатый разговор: – Да потому, что мы обязаны вернуть охеренный кредит, а денежки накрылись. Причем элементарно. Мы на них купили огромную партию дорогостоящих лекарств там, у немчуры. Ну, на таможне груз, естественно, тормозят, шмонают по полной программе и находят… Что ты думаешь? Наркотики! Какая-то сволочь воспользовалась нами, чтобы переправить их сюда… Весь контейнер тут же арестовывают, пока идет следствие, а мы сидим в большой и толстой попе…
– Ну а Слава-то что делает в этой ситуации? – спросила я.
Этот вопрос я задала больше для порядка. Мне уже все стало ясно.
– Эта сволочь, пока мы с Плющом мотались на границе со злополучным контейнером, выгреб все деньги из кассы и из банка, по нашим прикидкам, что-то около двухсот тысяч баксов… Когда мы с Плющом вернулись в Тарасов, Славика уже и след простыл… Сказал только Ленке, что по делам в Германию отъедет, вот и все дела…
– Что это ты все о грустном да о делах! Деньги еще наживутся, а может, у Славика совесть проснется (тут Вова скептически хмыкнул). Давай еще немножко выпьем, я вспомнила, что у меня в баре есть коньячок.
Маркин был в восторге от сей немудреной идеи и вскоре с моей скромной помощью выхлестал почти всю бутылку, начисто забыв о негодяе-шефе. Новая порция алкоголя круто легла на экстракт «шакти», и через минуту Володя уже мирно посапывал, раскинувшись на кровати.
А я приступила к делу.
Свела вместе две Вовиных руки и защелкнула на них наручники.
Затем извлекла другое полицейское чудо – изящные хромированные браслеты, чтобы заковать ноги. Вскоре и ноги безмятежно дрыхнущего Маркина были приведены в нужное мне состояние.
Гуманно решив, что мужику лучше дать проспаться, я села в кресло, закурила и стала думать:
«Исчезновение Ольги явно связано с коварным бегством Славика, и похоже на то, что это его заместители где-то держат мою подругу и выпытывают у нее местонахождение набитого долларами шефа».
На часах было уже больше двух, до прихода Алины оставалось не так уж много времени, и я вскоре намеревалась Маркина растолкать. Пока же отправилась на кухню и сделала себе кофе с парочкой бутербродов. Под конец своей скромной трапезы я чуть не подавилась куском хлеба с сыром: из комнаты раздался нечеловеческий вопль:
– А-а бля-а-а!!!
Да, судя по всему, Вове не понравилось то состояние, в котором он себя обнаружил. Но ничего, со всеми случается.
Я не торопясь допила кофе и вошла в комнату. Маркин, увидев меня, перестал вопить и широко открытыми глазами, где читалось, мягко говоря, недоумение, уставился на мою безмятежную физиономию.
– Зачем же так кричать, Владимир Федорович, – укоризненно заметила я, – менты все равно не приедут, а вот соседи сбегутся. Нужны они здесь?
– Ты, ты… Что, блин, за шутки с похмелья… Я садомазохизма с детства терпеть не могу! У меня сейчас крыша набок съедет от таких приколов! Развяжи, тьфу, расцепи… мать твою!
Маркин начал дергаться и извиваться, а учитывая то, что был он, ко всему прочему, в чем мать родила, – зрелище получалось трагикомичнейшее.
– Володя, как только ты сообщишь мне местонахождение моей подруги Ольги Матвеевой, и я это проверю, ты немедленно получишь вожделенную свободу и даже литр холодного пива на опохмел души.
– Да не знаю я, где это твоя Ольга, угребла, наверное, «за бугор» вслед за этим козлом! Отпусти… хоть ноги, сука ты ментовская… я в сортир хочу.
– Готова ухаживать за тобой, как преданная медсестра, приносить и уносить судно, не принимая во внимание грязные оскорбления неблагодарного хамоватого больного. Но браслеты с тебя не сниму, пока не скажешь, что вы сделали с Ольгой. И все же, пока я не одолжу на денек-другой судно в ближайшей больнице, постарайся не обмочить мою любимую кроватку.
Произнеся эту тираду, я с достоинством повернулась и направилась к двери.
– Стой! – В голосе Маркина явно сквозила нерешительность. С одной стороны, он осознал, что я не шучу, с другой – не знал, какие его ждут последствия, если он проболтается. – Ты, вообще, кто такая?
– Вот, вот, Владимир Федорович, откровенничаете с малознакомой дамой, даже не удосужившись выяснить о ней хоть самое элементарное, кроме имени. Все вы, кобели, такие! – Я горько вздохнула.
– Ну, так скажи, ты – кто? – Он опять нервно задергался.
– Я? Я – Татьяна Иванова, частный детектив, к вашим услугам!
– Это Штирлиц, что ли, или, как его там… Мегрэ с сиськами? – он хохотнул.
– Да, пропил ты, Вова, остатки интеллекта. Последний школьник-двоечник и то знает, что Штирлиц был разведчик, а не детектив. А относительно Мегрэ с сиськами… Ну-ну. Хамство наказуемо. Теперь ты даже судна не получишь. Ходи под себя. Кровать, в конце концов, куплю новую.
По моему тону он понял, что с шуточками пора завязывать, и примирительно пробурчал:
– Ну, ладно, извини дурака… А насчет Ольги… Это тебе надо с Лешей Плющом пообщаться. Мы, когда вечером в тот день на нее из баллончика брызнули, Леха ее в своей машине куда-то увез. А мне сказал только, чтоб не беспокоился: мол, жива будет, но про Славика ему расскажет… Он, знаешь, мужик без комплексов.
– Ну, и где мне сейчас искать этого твоего Плюща? – поинтересовалась я.
– Да наверняка он дома сидит… может, «разрабатывает» эту твою Ольгу…
– Его телефон?
– 22-33-44.
Я опять по привычке, как будто бросила свои магические кости, вспомнила:
«Вас подстерегают опасности. Используя данное вам природой, вы сможете их преодолеть».
Так, так… Подстраховаться мне действительно не помешает.
– Итак, Володя, я сейчас от наручников тебя освобождаю, но, пока ножки у тебя связаны, ты сделаешь две вещи: напишешь мне одну содержательную бумажку, а затем позвонишь Плющу и назначишь ему срочную встречу.
– Что еще за бумажку, давай быстрее, а то уж сил нет терпеть, – он выразительно глянул в область собственного паха.
– Это будет заявление в милицию. Мол, я, такой-то (адрес, паспорт и т. д.) признаюсь, что участвовал в похищении Матвеевой Ольги при таких-то обстоятельствах и по определенным целям. Бумажечку эту я положу в конверт и отнесу быстренько одному знакомому менту-оперу. Если ты будешь себя неправильно вести, то завтра утром я этот документик не заберу, и мент даст ему законный ход. Понимаешь, голубчик, что тебя тогда ждет?
– Экая ты хитрая девочка, – ехидно улыбнулся Маркин, – но, как говорится, «кто меня уминает – тот меня и танцует». Ладно, я согласен. Делать глупости мне самому уже обрыдло. Снимай браслеты и давай бумагу с ручкой.
Потирая запястья, Маркин спустил закованные ноги на пол, прикрыл себя одеялом и на пододвинутом мной журнальном столике нацарапал требуемую бумажку.
– Посиди, дорогой, пока я отнесу конвертик куда следует… Попробуй за это время допрыгать до туалета и обратно, – заботливо сказала я Вове и вышла из квартиры.
Я села в машину и быстренько докатила до городского управления внутренних дел, где мой старый знакомый Сергей Уткин выполнил мою просьбу: сунул конверт в свой сейф и обещал, если завтра утром я не появлюсь или не «отзвонюсь», распечатать его и дать заявлению надлежащий ход.
Вернувшись через двадцать минут, я обнаружила Маркина на полу посреди коридора, силящегося при помощи рук подняться:
– Вот, блин горелый… прыгал, прыгал… и как-то неудачно получилось…
– Надеюсь, на обратном пути из клозета? – спросила я, расстегивая ему браслеты на ногах.
– Да, да, – облегченно проговорил мой узник, вставая на ноги и покачиваясь.
– Ну вот, Владимир Федорович, можете одеваться, вы теперь мой друг и союзник, ибо интерес у нас один: быстрее найти Ольгу и, собственно, завтра утром забрать ваше заявление из нежных милицейских лап…
Маркин молча и быстро оделся, закурил и стал набирать номер телефона.
– Алло, Леша? Слушай, нам надо немедленно встретиться и поговорить. Случилось нечто важное… нет, нет… не по телефону… Куда мне лучше подъехать… Домой? Ну, ладненько, через полчаса буду, пока!
Вова задумчиво поглядел на меня, потер подбородок и сказал:
– С Плющом у тебя не выйдет так, как со мной. Мужик опытный, тертый. Я уж не знаю, где его Слава-козел выкопал в 93-м… Но, по моим данным, у Леши за плечами две ходки в СИЗО, классные связи с братвой и мертвая хватка. За свои интересы он тебе голову откусит и даже назад не выплюнет.
– А ты не пугай, я разных видела, и не таких обламывали… Главное, под ногами не путайся и не мешай мне разобраться с этим Лешей.
Я демонстративно прицепила под джинсовую куртку пояс с кобурой, где лежала моя верная газовая «беретта», и хлопнула Маркина по плечу:
– Ну, пойдем, что ли, рыцарь мой без страха и упрека! Чудненькое у нас было свиданьице, ты не находишь? Я лично получила массу удовольствия и полезной информации, а ты?
Маркин покосился на меня, выходя из квартиры, и сказал:
– Всегда знал, что за любовь надо платить, но вот так…
И он как-то неопределенно хмыкнул.
Глава 4
Как выяснилось вскоре, Плющ тоже имел свой «скромный» двухэтажный коттедж в том же районе, где и пропавшая семья Матвеевых. Правда, от центра ехать туда на машине было на пять минут больше.
– А за что у него были ходки, ты не можешь сказать? – спросила я Маркина, пока мы шли через приусадебный участок к дому Плюща.
– Точно не знаю, но это не «мокрые» дела, а то, что называют «экономические преступления».
– Утешает. Значит, риск превратиться в труп для меня близок к нулю, – я нажала на кнопку домофона.
– Это я, Леша, открывай, – подал голос стоявший рядом со мной на крыльце Маркин.
Через несколько секунд мы оказались в просторном и прохладном холле с темно-зеленым ковровым покрытием, мягкими креслами с высокими спинками и громадной пальмой в кадке в углу у окна.
Хозяин, жмущий руку Маркина, на первый взгляд напомнил мне «старину Хэма», как звали некогда Хемингуэя. Та же плотность фигуры, бородатое округлое лицо… Только вот нос у Алексея Плюща – как у грифа – выдавал определенную хищность натуры, у писателей-лириков такого не бывает.
– Ты мне сказал, что приедешь не один? – неожиданно мягким и высоким для подобной внешности голосом произнес Плющ. – Я полагаю, что эта дама недавно покорила твое, Вова, сердце? Нашел же ты время… Может быть, представишь нас друг другу?
– Это… Таня, – запнувшись, как-то неуверенно произнес Маркин.
Тут я окончательно поняла, что он побаивается своего компаньона.
– А это Алексей… Николаевич… – продолжал представлять нас Вова.
– Ну, Володя, мне всего-то сорок с небольшим, и еще вполне допустимо звать меня без батюшки. Леша, и все тут! – Несмотря на балагурный тон разговора, глаза Плюща холодно и цепко оценивали меня, и я чувствовала себя, как в рентгеновском кабинете.
Хозяин провел нас в гостиную, обставленную шикарной мягкой мебелью, усадил на диван, пододвинул столик с фруктами в вазе и спросил, будем ли мы что-нибудь пить.
– Пивка холодного, и побольше, – торопливо заявил Маркин, а Татьяне, может быть, сухого вина?
– Не откажусь, – томно улыбнулась я, решив играть перед Плющом недалекую самку.
Обеспечив нас напитками, Алексей уселся в кресло и достал…
Ну точно! Сигару! Именно это он должен курить для полноты созданного им собственного образа.
– Володя, что за срочность, что случилось? – наконец перешел к делу Плющ. – Может, нам переговорить наедине?
Он качнул сигарой в мою сторону, и от нее поплыла ароматная струйка дыма. Маркин отрицательно помотал головой и заявил:
– Дело в том, что как раз из-за Тани я и приехал. Она уверяет, что Ольга, Славина жена, уже который день не возвращается домой, к ней прибежала заплаканная Алина, и они собираются идти заявлять ментам… Я Татьяне посоветовал сначала поговорить с тобой, ты человек опытный, может, что подскажешь.