Огонь Ассургины
Капитан, не спавший ночь и отдыхавший днем лишь урывками, готовился не спать и вторую ночь. Серьезный, с утомленным лицом, он зорко всматривался в темноту и отдавал четкие приказы. Движимые его волей матросы лезли на ванты, брали рифы, подтягивали фалы и крепили шкоты.
Что-то грандиозное и дикое было в рассвирепевшей стихии. Горстка людей неустанно боролась с ее все возрастающей мощью, управляемая одним человеком – капитаном. Казалось, участь маленького судна была предрешена. Но это было не так.
Неожиданно все как будто замерло. Поднимаемые ветром валы перестали бить в корму – это «Тиамат» сравнялась по скорости с бурей. Теперь она, словно птица зависнув на гребне, все дальше на запад уносила свой экипаж.
Капитан повернул голову к Томасу и крикнул, пересиливая свист ветра:
– Впервые?
Томас устало кивнул. Ему показалось, что капитан улыбнулся.
– Крепись! – донеслось до Томаса. – У каждого бывает что-то в первый раз…
Капитан помолчал и, взглянув на юношу, кивнул в сторону яростных волн, при этом глаза у него блеснули:
– Нравится?!
– Да! Впечатляет!
– Впечатляет! – повторил капитан. – А ты мне нравишься! Хорошим моряком можешь стать! Подумай на досуге! Нет ничего лучше на этом свете, чем противостоять стихии!
– А вот ты где! – услышал Томас голос Бахрея.
Тот стоял у трапа на палубе, держась одной рукой за леер, а другой сжимая ручку жестяного ведерка, из которого выглядывал черпак.
– Всех напоил? – крикнул капитан, наклонившись над палубой.
– Всех! – ответил торговец и, посмотрев на Томаса, добавил: – Правда, еще один остался. Но он, смотрю, крепится!
– Дай ему свое зелье и отведи в каюту. Пусть отдохнет. Думаю, сутки еще пошвыряет!
Томас буквально сполз по трапу на палубу. Бахрей подхватил его под руку. У входа в каюту, где еще недавно лежали матросы, сейчас никого не было.
– А где?.. – начал Томас, но торговец его перебил:
– У себя. Я им дал зелье…
– Что это за зелье? – спросил юноша, входя в каюту.
Бахрей закрыл дверь и ответил:
– Это снадобье от морской болезни. Его дал деду моего деда один Риши. Действенная вещь!
Бахрей посмотрел на позеленевшее лицо Томаса и произнес:
– И тебе не помешает выпить его.
Томасу не хотелось ни пить, ни есть.
– Пей-пей, – улыбался Бахрей.
Томас, пересиливая себя, сделал глоток, другой. То, что он почувствовал в следующее мгновение, не поддается описанию: в рот одновременно положили стручок красного перца, кусок льда, ложку меда, полыни и лимонного сока, от души заправленные оливковым маслом. Первое, что хотелось сделать Томасу, – это выплюнуть такую гадость, но Бахрей, знавший реакцию на зелье, закрыл ладонью юноше рот и спокойно произнес:
– Глотай.
Томас судорожно глотнул и почувствовал, что мучившая его тошнота проходит, а голова проясняется. Он допил предложенную порцию зелья и лег на койку. Изнурявшая тошнота сменилась усталостью, и Томас уснул. Уснул сразу, едва коснувшись головой подушки.
Ураган гнал дхау на запад еще сутки, как и предсказывал капитан. К утру следующих суток ветер ослабел – урагану не было никакого дела до маленького судна, у него были свои заботы, их курсы разошлись. Было непривычно видеть спокойную гладь безбрежного морского простора, еще буквально вчера пытавшегося поглотить «Тиамат» и весь его экипаж.
Вся команда собралась на палубе у фальшбортов, включая вахтенных и пассажиров. Это были те редкие минуты, когда никто никого не торопил. Время перехода от нечеловеческого напряжения к будничным обязанностям. Минут через двадцать-тридцать раздастся трель боцманской дудки и все вернется на круги своя.
– Вай-вай-вай, – говорил Бахрей, вглядываясь в горизонт, – если я назад приплыву домой, кто купит мой товар? Разорюсь!
Капитан смотрел на него и посмеивался.
– Что смеешься?! – беззлобно говорил торговец. – С кем потом плавать будешь? Вспомнишь еще доброго Бахрея.
– Не плавать, а ходить, – поправил Бахрея капитан.
Тот, не поняв, что ему сказали, заморгал глазами.
– А! – махнул рукой капитан и ушел на ют.
Он по-своему любил Бахрея, ходил с ним не один год по морям в самые отдаленные страны. Глуповатый с виду, торговец имел живой и подвижный ум, чем умело пользовался.
Конечно, в Аравию они обратно не придут, это капитан знал точно. Ибо по рассказам бывалых моряков где-то в этих краях лежит Северная Двипа. Земля, оставшаяся от некогда великой Альт-Ланды, населенная краснокожим народом. Их быстрые катамараны временами заскакивали на Руту. В Венцеграде он видел даже штурманские карты и лоции для этих вод, но зачем они были нужны идущему на Датию?
Капитан из любопытства полистал некоторые из них и теперь выверял курс «Тиамат» по памяти.
– Пойду вздремну до обеда, – сказал он своему помощнику. – Курс держите строго на запад. Думаю, к вечеру или завтрашнему утру увидим землю. Если, конечно, раньше не встретим какой-нибудь остров.
Капитан некоторое время смотрел на туго натянутые паруса, потом оглядел горизонт. Далеко на юге курчавились сизые облака.
– Будьте готовы к смене ветра, – сказал он помощнику. – Вполне возможно, через час-два задует южак. Подготовьте фок для перехода на бакштаг или галфвинд.
Капитан спустился с юта, увидел стоящего у фальшборта Томаса и подошел к нему:
– Ну как болезнь?
– Как рукой сняло, – улыбнулся Томас.
Он смотрел в лицо капитану и уже не смущался свирепого выражения, которое придавали тому крючковатый нос и глубокий шрам на щеке. Сейчас черные блестящие глаза смотрели на юношу мягко и кончики тонких губ приподнялись.
– Ты не торопишься на Датию?
– В общем-то нет. Думаю, мы не скоро туда попадем.
– Здесь ты прав, – сказал капитан. – Мы намного ближе к Двипе, чем к Датии. Слышал об этом материке?
Томас кивнул.
– Ураган отнес нас далеко на запад и малость потрепал, – продолжил капитан. – Поэтому целесообразней не поворачивать назад, а дойти до материка, сделать ремонт, пополнить припасы. Заодно и мир посмотрим!
Томас смотрел в лазурную даль. Тихо вздымалась водная гладь, и легко рябила морская поверхность, отражая яркое солнце. Пахло спокойным морем. Томас уже знал, какой запах имеет беснующийся океан: горькая соль вперемешку с резким йодом. Глядя на солнечные блики, он снова вспомнил Венцеград…
Помещение, куда он попал, было приемной. Кресла вдоль стен и стол. За столом маг-секретарь в зеленой мантии, рядом дверь во внутренние комнаты. Он вопросительно смотрел на Томаса, от этого взгляда юноша немного растерялся.
– Это приемная королевского мага? – спросил он.
Маг воды кивнул и продолжил молча смотреть, ожидая дальнейших вопросов.
– Мне нужно его увидеть. По срочному делу!
– Расскажите мне о вашем деле, – тихо произнес маг. – Я решу, срочное оно или нет. Время королевского мага очень ограничено. Слушаю вас.
Томас замялся, но потом вытащил из внутреннего кармана знак, данный ему Каллисто, и протянул его магу.
Тот быстро взглянул на знак, его лицо выразило недоумение. Он еще раз внимательно посмотрел на Томаса:
– Откуда он у вас?
– Мне его дал мастер Каллисто.
– Подождите здесь, – быстро проговорил секретарь и исчез за дверью.
Не прошло и десяти секунд, как он вернулся:
– Орей ждет вас.
Королевский маг был ниже Томаса чуть ли не на голову, коренастый, круглощекий, одет в красную мантию с золотым шитьем. Он сидел за письменным столом и выжидающе смотрел на Томаса.
– Ну-с, – произнес Орей, как только юноша опустился в предложенное кресло, – что у вас там произошло?
Томас рассказал о происшествии в монастыре и отдал письмо, полученное им от Добемира.
– Так-так, – молвил Орей, порывисто встал из-за стола, прошелся по комнате: – Кто на Датии сейчас губернатор?
– Генерал Хорш, – ответил Томас, не отрывая взгляда от королевского мага.
– Генерал Хорш, – задумчиво постучал по столу пальцами Орей. – Не вы первый привозите неприятные новости. Хорошо, будем делать выводы. У вас все?
Томас кивнул.
– Тогда не задерживаю. Да, у вас достаточно средств, чтобы добраться обратно?
– Чуть больше двух золотых…
– Этого мало. Подойдите к моему помощнику, он даст вам еще два. И… – Орей улыбнулся. – Если не трудно, оставьте мне знак мастера Каллисто. Ну, мало ли что может случиться с вами в дороге. Я ему верну лично при встрече.
Томас отдал знак Орею и собирался уже выйти, как тот его неожиданно окликнул:
– Как вас зовут, молодой человек?
– Томас.
– Томас, вы маг?
– Да.
– Наверное, недавно им стали? В списках магов вас пока нет.
– Меня посвятил в маги мастер Каллисто, когда мы были еще за барьером. Он был моим учителем. Что-то не так?
– Нет-нет, простой интерес. Вы сказали, что Каллисто был вашим учителем? А кто сейчас?
– Его зовут Вандером. Мастер попросил его быть моим наставником.
– Интересно-интересно, – проговорил Орей. – А что это у вас за трость, позвольте спросить. Любопытная, знаете ли, трость. Кто вам ее дал?
– Никто. В оружейной лавке в Арьяне купил. Продавец говорил, что какой-то торговец с Востока в качестве залога оставил.
– Вы не дадите ли мне вашу трость – получше рассмотреть?
Томас протянул жезл Орею. Тот взял, повертел в руках.
– А тросточка-то разряжена, – молвил Орей. – Вы ею случаем не пользовались?
Томас неожиданно для себя покраснел и кивнул.
– Расскажите, в каких целях? – быстро спросил королевский маг.
Томас подробно описал, где и при каких обстоятельствах ему пришлось применить жезл.
Маг слушал внимательно, потом сказал, возвращая трость:
– Это чудо, что она вам досталась. Хотя, как вы понимаете, чудес на свете не бывает. Есть только наше невежество, которое выражается в незнании законов природы. Поэтому, думаю, трость дожидалась именно вас. Никто не сможет воспользоваться заключенной в ней силой, кроме ее хозяина или того, для кого она была изготовлена. Вы слышали такое понятие, как «симпатическая вибрация»?
Томас кивнул.
– Ну, тогда вы меня понимаете, – продолжил Орей и, помолчав, добавил: – Кто и с какой целью оставил вам жезл – покажет время. Вполне возможно, у кого-то на вас есть определенные виды.
– Вы не могли бы сказать, где эта трость сделана? Я вижу, подобные изделия вам знакомы?
Орей улыбнулся:
– Знакомы, в этом вы правы. Этот жезл из далекой страны Бхараты, или Бхарата-Варши. Это далеко на Востоке, рядом с легендарной Ариавартой – страной Драконов. Жезл называется дэнде, или магический жезл Риши. Изготавливают его из ветвей священного дерева туласи. Легенда гласит, что раз в году, в священный день весеннего равноденствия, Драконы собираются у этого дерева и особым ножом вырезают магические жезлы для себя или своих учеников. Затем, совершив определенный обряд, заряжают их своей силой.
– Получается, я растратил всю силу трости и ее больше нельзя зарядить? – спросил Томас печально.
– Почему нельзя? Если ваша сила симпатична силе, которая была накоплена в дэнде, она может зарядить ее вновь. Все дело только во времени. Носите трость всегда с собой, и все будет в порядке.
– Этот жезл Драконы используют как оружие?
– Не совсем, – улыбнулся Орей. – Только в исключительных случаях. У нее самое широкое применение. Та же легенда утверждает, что мудрецы при помощи магического жезла лечат, превращают одни вещества в другие, переносят предметы и себя на большие расстояния и творят много других чудес – одним словом, сказочная волшебная палочка. А если говорить серьезно, то это сильнейший аккумулятор жизненной силы.
– Я слышал, Драконы обладают неограниченным ее запасом, это так?
– Так.
– Тогда почему они пользуются жезлом?
– Люди, наделенные божественной мощью, берегут каждую каплю данной им силы. Они считают ее драгоценнейшим даром Вселенной.
– Я, кажется, понял.
– Тогда более не задерживаю. Успехов вам. Самое главное, никогда не падайте духом. Знайте: незримая помощь приходит в самую последнюю минуту.
Немного обескураженный разговором, Томас вышел в приемную. Он совершенно забыл о золотых, ждущих его у помощника Орея. Когда тот окликнул его, юноша остановился и некоторое время не мог понять, чего от него хотят.
– Молодой человек, деньги вам разве не нужны? – спросил секретарь.
– Деньги? Ах, да. Извините, забыл.
– Молодость, молодость! – помощник покачал головой.
Он достал три золотые монеты и протянул их юноше.
– Но…
– Что-то не так?
– Да нет. Все в порядке. Я просто думал…
Помощник Орея улыбнулся:
– Это вы правильно делаете. Думать – первейшее дело у магов. Ну, прощайте! Удачного вам возвращения и мой привет Ведану!
Выйдя из дворца, Томас вернулся в порт. Тут было множество разнообразных судов с красочными вымпелами на мачтах. Одни суда стояли под погрузкой, другие, наоборот, разгружались. Крики, команды, говор – все смешалось в разноголосицу. Остро пахло смолой, разогретой на солнце, рыбой и гниющими водорослями.
Томас походил по площади, прислушиваясь к разговорам и пытаясь по ним определить подходящее судно. Но никто нигде не упомянул Датию или Арьян. Тогда юноша направился в ближайший трактир, спросил у трактирщика, нет ли оказии до Датии.
Тот покачал головой:
– Опоздали, юноша. Последнее судно полчаса назад подняло паруса. Все хотят засветло добраться до острова. Поговаривают, пираты снова шалят. Мой совет: поспрашивайте в конторах. Может, какой-нибудь заморский торговец часом задержался.
Томас так и поступил. В одной из контор ему указали на упитанного аравийца в коричневом халате и белой чалме. Тот выслушал юношу и долго смотрел на него своими выпученными глазами.
– В Арьян, говоришь, надо? – спросил он и, поморгав, добавил: – Три золотых!
– Один, – принял вызов Томас.
Через полчаса торга сошлись на двух и ударили по рукам.
– Нравишься ты мне, – сказал аравиец. – Торговаться можешь! Если еще пятьдесят серебряных добавишь, я тебе свою каюту уступлю.
– Зачем мне каюта? Я могу и на палубе посидеть.
– Зачем на палубе?! Кушать надо, спать надо, каюта нужна. Пусть два остаются. В моей каюте место есть. Там побудешь. Все веселей будет.
Аравиец окинул Томаса взглядом и спросил:
– В шахматы играешь?
Томас покачал головой.
– Хорошо! – вдруг радостно воскликнул торговец. – Научу тебя! Пошли корабль покажу. Меня зовут Бахрей, а тебя?
Томас назвал свое имя.
Бахрей покрутил головой и, найдя у стола со штурманскими картами высокого аравийца, хлопнул его по плечу:
– Это мой капитан. Великий моряк!
Капитан повернулся к Бахрею. Щеку его рассекал шрам. Кожа на лице была темной и сухой – обветренной и просоленной штормами, опаленной нездешним знойным солнцем.
– Это наш пассажир до Арьяна, – представил Томаса Бахрей.
Капитан оценивающе посмотрел на юношу прищуренными глазами и кивнул.
– Ты тут не задерживайся, – проговорил торговец. – Отходить пора.
– Может, переночуем?
– Какой переночуем? Деньги – товар. Товар – деньги. Ты что, пиратов боишься?
– Нет – так нет, – дернул щекой капитан и отвернулся.
– Хороший человек, – сказал Бахрей, беря Томаса под руку, – но перечить любит. Был бы плохой – выгнал бы уже. Пошли корабль покажу.
Кораблем Бахрей называл двухмачтовое дхау с косыми парусами и надстройками на юте и баке. Матросы, закончив работать, откровенно бездельничали, подставив припекающему солнцу спины и животы. Присутствие Бахрея их ни капельки не смутило.
– Вот лодыри, – беззлобно прокомментировал увиденное торговец, – только капитана и боятся.
Появление капитана вызвало оживление. Он грозно сверкнул глазами и рявкнул:
– Отдать швартовые! Ставить паруса! Руль к ветру! Отходим!
Сразу на палубе все преобразилось: забегали матросы, заскрипели тали, захлопали наполняющиеся ветром паруса.
Дхау с певучим названием «Тиамат», круто беря к ветру, медленно удалялось от пирса.
Глава 4. Остров
Ближе к обеду, когда солнце перевалило за полдень, вахтенный, сидевший на вантах, крикнул:
– Земля по курсу!
Все, кто был на палубе, бросились на бак, навалились на ограждение и стали всматриваться в горизонт, где над морем клубились сизые облака. Постепенно облака расступились, а их место заняла темно-зеленая полоса. По мере приближения она увеличивалась и светлела. Вскоре невооруженным глазом можно было увидеть яркую зелень острова, отвесные желто-коричневые берега, серые скалы. Кристальный водопад низвергался в океан, а над ним играла семицветная радуга.
Капитана разбудили, он вышел из каюты и поднялся на ют. Достал зрительную трубу и принялся рассматривать остров. Потом повернулся и сказал рулевому:
– Румб вправо!
Дхау медленно отклонилось в указанном направлении.
По левому борту проплывал высокий берег. Верх обрыва буйствовал растительностью, десятки лиан свешивались оттуда. На любом карнизе, где только можно было укрепиться корням, зеленели кустарники.
Как бы продолжением берега, саженях в пяти от него, поднималась из пенящихся волн красно-коричневая скала, похожая на бутылку, помещенную горлышком вниз. Вся ее поверхность была в трещинах и на удивление большей частью покрыта растительностью.
Из-за скалы показалась круглая бухта с лазурной водой и полосой песчаного пляжа. Пенистый прибой лениво лизал его. За пляжем глухой стеной высился тропический лес.
«Тиамат» на одних кливерах медленно вошла в бухту и бросила якорь. Капитан некоторое время всматривался в зеленую стену леса через зрительную трубу, стараясь заметить что-нибудь подозрительное, но кроме порхающих птиц с ярким оперением ничего разглядеть не смог. Стояла тишина, нарушаемая лишь мерным шумом прибоя да хриплыми птичьими криками откуда-то из глубины чащи.
– Ну что, – сказал капитан, обращаясь к Бахрею, – пошлю-ка я помощника и трех матросов на разведку. Необходимо запастись водой и каким-нибудь свежим провиантом.
Торговец не возражал. Вода была на исходе, да и свежая пища команде всегда в радость. Под трель боцманской дудки матросы отвязали укрепленную на баке лодку, тузик, спустили ее на воду и бросили веревочные сходни12. По ним в лодку сошли помощник капитана и трое матросов. Помощник придерживал рукой широкополую шляпу. На боку у него на перевязи болтался узкий меч. Матросы по случаю высадки на берег надели башмаки. За спинами у них были легкие арбалеты, на поясе – абордажные сабли. Их широкие изогнутые лезвия поблескивали на солнце.
С борта дхау подали три пустых бурдюка для воды. Их приняли и положили в ногах.
Тузик отвязали, один из матросов оттолкнулся веслом от борта, и лодка взяла курс к берегу. Оставшиеся на дхау провожали ее взглядами. Не прошло и трех минут, как тузик уткнулся в песок. Матросы подхватили и вытащили лодку на берег подальше от линии прибоя.
Помощник капитана помахал на прощание шляпой, и разведчики углубились в лес. Было видно, как матросы абордажными саблями прорубали проход в зарослях кустарника и переплетении лиан. При каждом ударе с шумом разлетались птицы с дивным оперением, однако постепенно удары затихли, и снова все погрузилось в первоначальную тишину.
В ожидании возвращения разведки все разбрелись по палубе. Матросы во главе с боцманом устроились на баке. Они расположились прямо на горячих досках настила. Играли в кости и еще какую-то непонятную для Томаса игру: бросали кости и передвигали камушки. Боцман следил, чтобы игроки не увлекались и не переходили от щелчков по лбу к золоту из кошельков.
За гротом натянули тент из парусины. Бахрей принес из кладовки три раскладных кресла и установил их в тени. В одно сел сам, в другие пригласил Томаса и капитана. Так, сидя в креслах, они коротали время, поглядывая на берег бухты. Бахрей вскоре задремал, и его храп разнесся по всему судну.
– Хорошо спится на свежем воздухе, – произнес капитан, кивая на торговца. – Удивляюсь его способности спать везде и всегда.
– Я это уже заметил, – улыбнулся Томас, припомнив, как безмятежно спал Бахрей во время бури.
Прошло полчаса, потом маленький колокол на юте отбил час. Капитан все чаще стал поглядывать на лодку, оставленную на песке.
– Что-то они запаздывают, – проговорил он, поднимаясь с кресла.
Бахрей приоткрыл глаза:
– Может быть, еще кого-нибудь послать? Вдруг что случилось?
– Ты так думаешь? И кого пошлем?
– Я пойду, – сказал Бахрей, – и Томаса с собой возьму. Ну и двух матросов в подмогу дай.
Капитан попробовал возразить, но торговец его опередил:
– У тебя что, выбор есть? Тебе нельзя. С судном больше никто не управится.
Капитан помрачнел. Шрам резко выделился на щеке.
– Хорошо, – через минуту раздумья согласился он, – но только чтоб ни во что не ввязываться!
– Ну, ты меня знаешь… – начал было Бахрей.
– Знаю, – холодно оборвал его капитан, – потому и говорю.
Бахрей невозмутимо пожал плечами и отправился в каюту переодеваться. Томас последовал за ним. Капитан кликнул боцмана и отдал распоряжение подогнать лодку к судну, что и было исполнено: два матроса с явным удовольствием на лице прыгнули с борта в прозрачную воду бухты и поплыли к берегу. Там они затащили лодку в воду, взялись за весла, и вскоре она уже легко ударялась о борт дхау.
Бахрей снял халат, достал из шкафа две шелковые безрукавки. Одну надел сам, другую предложил Томасу.
– Надевай-надевай! – сказал он. – Это шелковая броня. Очень легкая, но весьма эффективная. Тут много слоев шелка сшито вместе. Лучше стальной защищает и от меча, и от стрелы.
Томас надел безрукавку. Она оказалась великоватой.
– Это ничего, – произнес торговец и, заведя одну полу безрукавки на другую, щелкнул застежкой на боку. – Вот так лучше будет. Подыми руки. Хорошо.
Бахрей порылся в шкафу еще и достал две войлочные шапочки. Одну натянул на голову, другую отдал Томасу. Порылся еще – вытащил стальную шляпу, надел.
– Тебе достать? – спросил он у Томаса, но тот почему-то не захотел.
– Ладно, – согласился торговец.
Он снова нырнул в шкаф и извлек оттуда два кривых отливающих синевой меча. Постучал кончиком ногтя по лезвию, оно тихо загудело. Бахрей от удовольствия пощелкал языком.
– Лучшая арийская сталь, – сказал он, отдавая один меч Томасу. – У славных людей по случаю приобрел. Не тупится.
Томас прицепил к поясу меч, достал руну, повертел в руках.
– Ты что, маг? – с интересом спросил торговец, глядя то на руну, то на Томаса.
– Был маг, да весь вышел! – буркнул Томас. – Руна здесь почему-то не работает.
– Ничего! Не переживай, заработает еще! Ты ее прихвати на всякий случай. А что, без камня не можешь?
– Не могу. Я ведь только учусь.
– А-а-а, – протянул Бахрей и, бросив взгляд на трость в руке Томаса, спросил: – Я давно хотел узнать, что это у тебя за трость такая?
– Это дэнде.
– Дэнде. То-то я смотрю – знакомая вещица. У одного Риши как-то видел нечто подобное. Он ею бешеную собаку убил, когда та бросилась на ребенка…
Томас вздохнул.
– Что вздыхаешь, друг мой Томас?
– Увы, ею в настоящее время не то что собаку, комара не убьешь. Она разряжена.
– Вай-вай-вай! Но ничего, зарядится, правда? – Бахрей заглянул Томасу в глаза.
Тот едва заметно кивнул.
– Ну, вот и славно! Пошли, а то капитан заждался, – произнес торговец и, подмигнув Томасу, весело добавил: – Приключения начинаются!
Капитан стоял у фальшборта и терпеливо ждал, скрестив руки на груди. В такой позе он казался Томасу величественным.
Увидев круглую фигуру Бахрея в кожаных штанах с огромным кривым мечом на поясе, капитан невольно улыбнулся. Контраст был поразительный: высокий худощавый юноша – и доходящий ему до плеч коротышка-торговец в нелепой железной шляпе. Капитан уже давно предлагал ее выбросить, но Бахрей считал свою шляпу самой надежной защитой и надевал при каждом удобном случае. Более того, был убежден, что она придает ему мужественности. Капитан был противоположного мнения, время от времени повторяя, что в этой шляпе коренастая фигура Бахрея становится еще ниже и толще.
Бахрей, вздыхая, соглашался на какое-то время с доводами капитана и прятал шляпу, чтобы потом, воспользовавшись сложившейся ситуацией, снова напялить ее на себя. Капитан тогда беззлобно бурчал, что, если увидит это произведение искусства забытым на палубе, непременно выбросит за борт. Зная нрав капитана, торговец старательно за этим следил и ни разу не доставил тому удовольствия выполнить обещанное.
Бахрей и Томас спустились по сходням в тузик, уселись – один на носу, другой на корме. Двое матросов сели за весла.
Томас сидел на носу и смотрел в воду. Она была настолько прозрачной, что был виден белый песок на дне. На нем лежала тень от корпуса дхау. Стайки рыбешек жались друг к другу. Более крупные, пестрые рыбы, величественно шевеля плавниками, неспешно передвигались в глубине. У самого дна колыхался темно-зеленый скат.