Дом, где тысячи дверей

– Михайловна, –  я вздохнула. –  Может, вы знаете, тут раньше Меруханова Анастасия жила. Моя родственница. Она умерла, а я теперь наследница.

– А соседи вот говорят, что они вас тут сроду не видели.

– Так я тут и не бывала!

– Что же это вы –  совсем пожилую родственницу не навещали?

– Так я же ее и не знала! Просто, нотариус говорит, у нее других родственников вообще не осталось, вот она и завещала все мне.

– Ну хорошо… допустим. Так вы мне все-таки предъявите документы? И на дом, и свои личные. А потом и объясните, зачем через окна лазали, соседей смущали.

– Обязательно! Так вот. Приехала я, значит, дом смотреть, и пошла в туалет.

– Очень занимательно!

– Да подождите! Так вот, заперла я там дверь…

– От кого, простите?

– Ну… по привычке. Так-то я в общаге живу, там, знаете, еще не те привычки заведешь. Так вот. Дверь, значит, заперла, а тут она взяла и заклинила! То есть замок заклинил. И никак! Вообще никак, понимаете. Такое дурацкое положение, заперта в собственном туалете. Ну и вот… пришлось выбираться, как получилось.

– Хм… ну допустим. А документы на дом?

– Так документы там и остались!

– В туалете?

– В туалете!

У участкового слегка задергался глаз.

– То есть вы ходили в туалет с документами.

– Ну конечно!

– А зачем?

– А на всякий случай! –  брякнула я. –  Вдруг пригодятся…

– А паспорт?

– Так и паспорт!

– Вы рассчитывали там его кому-то предъявлять?!

– Ой, знаете, в наше время где только не приходится предъявлять паспорт!

Неизвестно, сколько это могло бы продолжаться, но терпение у участкового Сидоровичева оказалось все-таки не безграничным.

– Меруханова! Прекратите паясничать! –  рявкнул он наконец, сурово сдвинув брови.

Ну я и… прекратила.

– Дяденька полицейский, –  я на всякий случай шмыгнула носом и сделала самые печальные на свете глаза. С мужчинами обычно срабатывает. Да и с женщинами, которые постарше, тоже. У меня вид-то такой, несерьезный, меня часто вообще за старшеклассницу принимают. Вечно приходится доказывать, что взрослая уже и вообще студентка. Но иногда это даже полезно. –  Ну я же правда –  дверь! То есть я не дверь, я наследница, а дверь –  того… заклинило. Я же дом смотреть приехала, и везде с сумкой ходила, и теперь все там осталось, а тут дверь. И документы там все! За дверью. И телефон! Вот, хотите, вы мне на телефон позвоните, и сразу услышите его оттуда, из-за двери, только это на второй этаж нужно подняться, хотя можно и из прихожей, он у меня громкий, а дверь…

– Меруханова! –  глаз у участкового уже дергался вполне отчетливо. Но, кажется, в то, что я вряд ли профессионал-грабитель, он поверил. Слегка потряс головой, как будто пытаясь вытряхнуть из нее треск, и тяжко вздохнул. –  Отвертка хоть у вас есть?

– Так нет, конечно, –  тут же оживилась я и с готовностью внесла рацпредложение, –  а у соседа наверняка есть.

– Ага. У соседа, значит… И что мы с вами, на ваш взгляд, ему скажем?

– Правду же! Я вообще всегда чистую правду говорю, знаете. Что нам нужно взломать дверь. И что мы с вами уже обо всем договорились…

Участковый со стоном схватился за голову.

– Ну ладно, не хотите к соседу, и не надо, –  я была сама покладистость. –  Только здесь я не знаю, где… о! Как же мне сразу в голову не пришло –  можно же ножом попробовать!

Я метнулась к посудному шкафчику –  их расположение более или менее запомнила –  и извлекла оттуда искомое. Обернулась, уже сияя улыбкой и держа по ножу наизготовку в каждой руке.

– Меруханова, –  как-то тоскливо сказал полицейский, –  положите холодное оружие на стол. Вот так, молодец. И даже не прикасайтесь при мне к острым предметам, очень вас прошу. Ладно… показывайте, где у вас тут… дверь.

Остро хотелось радостно ответить “Везде!” – сдержать порыв удалось лишь волевым усилием.

Вся операция по вскрытию замка уборной с помощью ножа заняла минут пять примерно. Собственно, я наверняка и сама бы с этим справилась –  делов-то, поддеть защелку! –  если бы сразу сообразила спуститься на кухню за ножом вместо того, чтобы зачем-то искать ножницы в “гостиничной” спальне. Определенно, все эти приключения плохо действуют на мои мыслительные способности.

В любом случае, никогда не стоит разубеждать мужчин, что без них здесь бы никак не справились, это я вам точно говорю. Это такая общежитская мудрость. Девочки в своей комнате на самом деле отлично самостоятельно забивают гвозди, выкручивают, где надо, шурупы и вкручивают лампочки, а под кроватью у них наверняка найдется ящик с отвертками и пассатижами. Но если забредет в девичью светелку какой ни на есть мужчинка, у всех девочек сразу лапки и очень важно смотреть на мужчинку с благоговением. Не то он будет чахнуть и чувствовать себя ущемленным, никому не нужным и бесполезным.

Поэтому я рассыпалась в восторгах и благодарностях участковому Сидоровичеву, поаплодировала ему и даже попрыгала немного на одной ноге (правда, это уже не от счастья и восхищения, а потому что на второй прыгать было больно).

Осторожно заглянув в место своего недавнего заточения, я увидела санузел в точно таком виде, в каком его оставила: с рассыпанными по всему полу флакончиками и стенными шкафчиками, один из которых лежал в ванне, а второй рухнул через бортик на кафель и даже слегка треснул при этом.

Участковый впечатленно покачал головой.

– Вы пытались пробить стены лбом и они тряслись? –  предположил он.

– Тогда у меня на лбу была бы шишка! –  оскорбленно опровергла я. Что за гнусные инсинуации, в самом деле! –  А… а вы не могли бы минуточку подержать дверь? А то я боюсь заходить, вдруг она снова захлопнется!

Участковый хмыкнул насмешливо, но дверь придержал. Ну конечно, я же ему не объясню, что если дверь таки захлопнется, меня вообще не спасет то, что по эту сторону двери стоит он! Изнутри-то дверь ведет не сюда, а к змею. Такое вообще ни одному нормальному человеку не объяснишь, пожалуй.

Туда и обратно я прошмыгнула молниеносно и вернулась с победой –  то есть держа в одной руке кроссовки, а в другой свою сумку, которой торжественно и потрясла перед носом участкового.

– Вот! Я же говорила! Пойдемте вниз, я вам все документы по порядку покажу… и чаю заварю заодно. Себе. Вам тоже, если хотите, но мне очень надо чаю. И умыться.

– Так… –  участковый недоуменно оглянулся на оставленную ванну, как бы намекая, что умыться было бы рациональнее всего именно там.

– Не-не, я лучше на кухне… мне там как-то спокойнее, знаете. А вы как раз внимательно, не торопясь, все документы изучите и в моей личности удостоверитесь. Вот.

Изучать документы полицейский все-таки предпочел в прихожей, а от чая и вовсе отказался.

– Ладно, –  вздохнул он наконец, поднимаясь с пуфика. –  Все с вами ясно… наследница. Постарайтесь в ближайшее время не лазать по стенам, а то соседи у вас впечатлительные. Переживают, волнуются. И дом лучше не взрывайте, пригодится еще. Вы его, кстати, не собираетесь продавать?

– А что? –  тотчас заинтересовалась я. –  Хотите купить?

– Нет, –  вздохнул он и выразительно, уже стоя в дверях, и пояснил, –  но мне было бы спокойнее.

Это было уже обидно –  ну в самом деле, можно подумать, я так уж сильно тут общественный порядок нарушаю! Но, с другой стороны, ссориться со своим участковым –  затея какая-то неправильная. Мало ли что.

– Ну вы, это… заходите… если что, –  я ковырнула ногой паркет.

– Непременно, –  сурово ответил участковый, почему-то дергая шеей. А потом вдруг сунул руку себе за воротник и извлек оттуда завалившуюся почтовую марку. Посмотрел на нее пристально и подозрительно и стряхнул на пол.  –  Если что.

…Чай я себе все-таки заварила, с шипением тщательно вымыла ободранные руки и чумазое лицо над кухонной раковиной, а затем присела за барную стойку с чашкой чая и кусочком чизкейка, обнаруженного в холодильнике. Чизкейк, кстати, оказался восхитителен. Как и чай неизвестной марки, поскольку насыпан он был в стеклянную банку без опознавательных знаков. В нем были какие-то травы, лепестки и листья, и пах он одновременно лесом, свежестью и уютом, а на вкус слегка горчил.

Переодеться бы еще… интересно, а одежда здесь есть какая-нибудь? Бабкина-то вряд ли мне подойдет. Хотя, если сравнивать с джинсами и футболкой, в которых лазали по стенам… Может, загадать себе комнату, битком набитую чистыми футболками и джинсами 42-го размера?

А вообще, не о том я думаю. Надо сосредоточиться. И размышлять о том, насколько все это невероятно, сейчас не самое умное решение.

Итак, что мы имеем. Дом, предоставляющий комнаты “по требованию”. И далеко не всегда осознанному. Каждая дверь и даже дверца шкафчика может открыться куда угодно. В том числе вообще в неизвестные места. Что было за теми кустиками, я не особо рассматривала, морское дно с затонувшим кораблем –  тоже в целом штука реальная (хотя и не в доме). И даже Черная дыра –  ее, конечно, невероятно найти под раковиной, но они по крайней мере существуют в нашем мире. А вот лужайка со сказочным змеем –  это уже вовсе черт знает что такое. И неизвестно, что могло бы случиться, если бы я вовремя не закрыла дверь. Словом, за любой дверью в доме вполне может оказаться что-то опасное.

С другой стороны… до сих пор, если я и пострадала, то только от собственных действий –  сама уронила на себя шкафчик, сама полезла на стену. И самое главное –  та невидимая стена, что не пропускала воду с морского дна в дом, но вполне пропускала меня. Да и змей не ломанулся за мной в дверь ванной, иначе простая защелка бы его не остановила. Значит, что бы ни было там, за очередной дверью, я могу туда войти, а вот оно или они, что или кто бы там ни был, сюда не проникнет. Это просто замечательно!

Но дальнейшие исследования, наверное, лучше все-таки отложить на завтра. Я посмотрела за окно и поняла, что вот-вот начнет смеркаться. А ведь еще неизвестно, как здесь ходит транспорт. Если я хочу сегодня успеть в общагу, стоит поторопиться.

Я откинулась на спинку стула и вдруг осознала, что меньше всего на свете мне хочется сейчас куда-то идти, ждать маршрутку, ехать через полгорода, потом еще топать по лестнице в общаге, где вечно не работает лифт. Я просто смертельно устала за весь этот невообразимо суматошный день. А предстоит еще смести марки в прихожей, собрать с пола лыжи и утрамбовать их обратно в кладовку, да и в ванной прибраться не помешает.

Постелей здесь сколько угодно. Гигиенические принадлежности в ванной я видела, даже нераспечатанную зубную щетку.

Что мне мешает остаться ночевать здесь? Пожалуй, странности этого дома. Но если мы приняли за рабочую гипотезу, что сам по себе никто ниоткуда не вылезет, то спать можно спокойно. Предварительно приняв расслабляющую ванну (не зря же в ней столько флакончиков!) или даже поплавав в бассейне. Хотя нет, на бассейн моих сил уже не хватит. Просто ванна. И почитать со смартфона книжку, лежа в постели, при свете бра. Мне вдруг так ясно представилась эта картина –  с уютной спальней и с бра над кроватью, что я совершенно отчетливо поняла, что именно такую спальню на втором этаже я сейчас себе открою. И пусть она будет где-нибудь поближе к лестнице, чтобы не надо было к ней бегать стометровку каждый раз.

Приняв решение, я написала сообщение девчонкам, что не приду сегодня ночевать, чтобы не теряли. Тут же пришел ответ от обеих.

“Ого! И кто он? А ну колись живо! Я же сдохну от любопытства!” –  это Катька. Светка была, как всегда, деловита и лаконична: “Ок. Завтра, может, уже не пересечемся, я с утра уезжаю. Пока-пока”. Усмехнувшись, закрыла мессенджер. Переживет Катька. А может, когда улягусь, еще напишу ей.

Спальню я нашла –  именно такую, как представляла. С большой, но не огромной кроватью, пушистым однотонным ковром, в котором утопали ноги, с плотными шторами на высоких окнах и с выходом на балкон. Единственным, что не совсем соответствовало моим представлениям об идеальной спальне, были две лишние двери из этой комнаты. Куда они ведут, я решила пока не проверять. Да ну их совсем, двери этого дома! И дверь в коридор я лучше на ночь закрывать не стану. Вот даже стулом ее подопру на всякий случай. А то мало ли чего мне спросонок утром примерещится-представится. Дверь туалета второго этажа я тоже на всякий случай подперла табуреткой. Чтобы точно знать, что самое необходимое там, где я ожидаю.

Вот еще бы хоть какую пижамку или сорочку найти. Ну не в грязной же футболке ложиться! А голой спать я как-то не привыкла, я девушка общежитская.

В углу спальни стоял платяной шкаф. Не старый, но в винтажном стиле –  с резьбой и покрытый искусственно состаренной “неровной” краской. Всегда мне нравился такой стиль мебели.

Может, в нем найдется какое-то белье? Это было бы логично: в кухонных шкафах –  продукты, в шкафу в спальне –  постельное белье и пижамы. Хотя если он окажется пустым, я тоже не слишком удивлюсь. Ну сколько может тут еще быть плюшек на меня одну? Ой, да лишь бы не скелеты, а то, говорят, они в каждом шкафу… черт! Не думать-не думать-не думать о скелетах в шкафах!

Я прикрыла глаза, старательно воображая полки с аккуратными стопками постельного белья и вешалки с пижамами и халатами. Теперь приближаемся к шкафу и открываем дверцы, не ожидая там найти ничего, кроме…

Да твою ж!

Наверное, я бы отпрыгнула, но я же помнила, что важно в случае чего быстро захлопнуть дверь –  а значит, ни в коем случае от нее не отходить раньше времени. И, может быть, я бы даже ее захлопнула. Проблема в том, что меня практически парализовало, когда я встретилась со скелетом глазами. Какой-то он был слишком уж бодрый и живенький. А еще у него глаза светились зеленым.

Собственно шкаф изнутри был разделен на две секции. И в одной из них действительно высились стопки белья, а в другой –  ну, в другой был он.

Скелет наклонил голову и приветливо помахал мне костистой лапкой, не делая попыток приблизиться.

– Здрасьте, –  брякнула я. Хм, интересно, насколько тактично желать здоровья тому, кто, кажется, довольно давно умер? Впрочем, он, похоже, не обиделся.

Скелет отступил вглубь шкафа, прижал одну руку к ребрам и поклонился. Ээээ… это он так здоровается, что ли? Ну да, языка-то у него нет, разговаривать нечем. Ты смотри какой вежливый. Хотя, исходя из той же логики, смотреть ему должно быть тоже нечем, а он меня явно видит своими мерцающими зелеными угольками.

Кажется, это в таких случаях говорят, что вечер перестает быть томным. А я так надеялась!

– А я вот… насчет пижамки, –  дрогнувшим голосом проронила я.

Скелет сочувственно покивал черепушкой и ткнул костлявым пальцем вправо. Собственно, на секцию со стопками белья.

– Ага. А…  а вы не станете меня хватать?

Скелет даже слегка отшатнулся и яростно замотал головой.

– А вы не возражаете, если я вас тут… закрою?

Скелет сложил обе руки перед собой и прижал их обе к тому месту, где гипотетически должно было быть сердце. А затем развел руки и снова свел их. Не понять эту пантомиму было невозможно. Мол, забирай свою пижамку, закрой уже дверь и вали отсюда, наконец. Дует ему там, что ли?

Я, неотрывно глядя на скелет, протянула дрожащие руки к полке, выгребла из нее всю стопку, швырнула себе за спину –  в направлении кровати, и тут же, развернувшись, с грохотом захлопнула дверцы шкафа.

Черт! Черт! А мне так нравилась эта спальня! Это же спальня моей мечты! Была… я затравленно обвела комнату взглядом. Может, поискать себе другую, без шкафов вообще? Хотя там наверняка тоже будут двери, а за ними –  все, что угодно.

“Аквариум” в кладовке в конце концов сменился лыжами и марками. Значит, и здесь можно “навести в шкафу порядок”. Чтобы были там не скелеты, а халаты. А еще, что замечательно, этот шкаф –  запирающийся. Вот мы сейчас провернем замок и будем спать спокойно. Спокойно же?

Я прислушалась у дверцы. В шкафу царила тишина. Практически мертвая. Гробовая… да чтоб их, эти ассоциации!

В конце концов я просто разозлилась. Да какого черта! Это я здесь хозяйка! И своим мыслям я тоже хозяйка! И никакие скелеты меня из моей прекрасной спальни не выселят. Пусть свою себе выдумывают! Вот.

Я решительно рванула дверцу шкафа, чтобы высказать все это, –  и уставилась на ряд аккуратно развешанных халатов. Отодвинув их, подозрительно изучила все углы. Никого. Можно действительно спать спокойно.

В добытой практически с боем стопке, как на заказ, оказались симпатичная трикотажная пижамка из шорт и маечки, комплект постельного белья и большое пушистое полотенце. Ну вот и замечательно.

Главное –  сегодня больше не открывать никаких дверей. Все приключения утром.