Сбежавшая невеста
Лицо База осветила счастливая улыбка. Он, по-видимому, любил угощать и пообещал принести ей пончик сейчас же.
– Съешьте сначала яичницу, – сказал он.
– Есть, сэр.
«В бегстве есть одно преимущество, – подумала девушка. – Не надо постоянно соблюдать диету. И черт меня побери, если я еще когда-нибудь буду заботиться о том, чтобы отлично выглядеть ради мужчины!»
Она открыла меню, лежавшее позади подставки для салфеток, чтобы узнать стоимость того, что ей предстояло съесть. Цены были так низки, что она чуть было не вскрикнула. Как же он сводит концы с концами, продавая еду по таким смехотворным ценам?
Ее мысли унеслись к шикарному маленькому домику на пляже Форт-Лодердейла. Она часто завтракала или пила утренний кофе на веранде, откуда открывался великолепный вид на океан. Дом был небольшим, но очень элегантным. Его интерьер разработал Нельсон Литл из Нью-Йорка, а мебель была от Хенредона. Ковер, диваны, стулья и тахта были белыми, а подушки и покрывала серовато-бежевого, сливового и баклажанового цвета.
Ник, наверное, все это продаст за неделю. Бездомные из Форт-Лодердейла, без сомнения, скоро будут щеголять в одежде с лейблами ее любимых модельеров.
Яичница База была восхитительной. Она просто таяла во рту. Он, должно быть, кладет туда тонну сливочного масла.
Пока Дженифер ела, в закусочную вошли несколько человек, и все они знали База и Луизу. Адольфо время от времени высовывался из-за задней стойки и говорил:
– Buenas dias[1].
Среди вошедших был человек лет за пятьдесят, который быстро выпил чашечку кофе и отправился открывать свой магазин, молодые домохозяйки, бегавшие в парке и попавшие под дождь, женщина, остановившая свою машину у передней двери и забежавшая наполнить свой термос. Из разговора Дженифер поняла, что она торгует недвижимостью, и ей вовсе не улыбалось показывать клиентам дома в такую погоду.
Дженифер заметила, что старушка Луиза встала и принялась надевать плащ.
– Погоди, Луиза. Адольфо отвезет тебя домой. Дождь еще моросит, – сказал Баз.
– Я не растаю, – ответила она.
– А я и не думаю, что ты растаешь. Я боюсь, как бы ты не поскользнулась и не упала.
– Смотри сам не поскользнись, – огрызнулась она, хорошо понимая, что он беспокоится о ней.
Дженифер рассмеялась и сказала:
– Хороший ответ, Луиза.
– Ты знаешь, что я имею в виду… – произнес Баз.
– Я пришла сюда, чтобы пройтись, а не прокатиться. Мелкий дождик меня не испугает.
Алиса встала на лапы, с трудом потянулась и не спеша пошла к двери, а ее хозяйка медленно двинулась за ней, опираясь на палку.
– Луиза, прошу тебя…
– Отвяжись, Баз, – сказала она, подходя к двери и открывая ее. Баз вышел из-за стойки, чтобы поддержать дверь, но Луиза даже не оглянулась на него. Он покачал головой, глядя ей вслед, а затем вернулся за стойку.
Дженифер завтракала, не снимая куртки. Она просунула руки в лямки рюкзака и подошла к стойке. Вытащив шесть долларов из кармана, она положила их рядом с кассой.
– У вас есть зонтик? – спросила она База.
– Конечно. Но я могу попросить Адольфо…
Этот человек ее достал. Подал ей еду, подаст такси, что еще?
– Если вы дадите мне на время зонтик, я провожу Луизу, а на обратном пути занесу вам зонт.
Несколько мгновений он смотрел на нее, раздумывая. Потом сказал, обращаясь к Адольфо:
– Принеси большой старый зонт, который лежит в сумке для гольфа в кладовке.
– Si. Uno momento.
Зонт был покрыт пылью. Очевидно, Баз давно не играл в гольф.
Догнать Луизу было не трудно. Дженифер даже не пришлось бежать. Ее фигура виднелась впереди под моросящим дождем. Догнав старушку, Дженифер раскрыла над ней зонт так, чтобы своим краем он закрывал Алису. Собака посмотрела на нее и, Дженифер могла поклясться, улыбнулась. Во всяком случае, вильнула хвостом.
– Не возражаете, если я пройдусь вместе с вами?
Луиза остановилась, слегка повернулась и посмотрела вверх на Дженифер, которая была гораздо выше ее.
– С вашей стороны это очень мило, девушка. У вас есть имя?
Черт побери, она забыла придумать себе имя!
– Дорис, – назвала она первое пришедшее ей на ум и нахмурилась. Откуда, черт возьми, оно взялось? Теперь придется какое-то время отзываться на него.
– Послушайте, Дорис, вы только что из армии?
– Нет, – засмеялась Дженифер. – Сейчас такая мода.
– Гм.
Луиза осмотрела ее с ног до головы, но от комментариев воздержалась. Она двинулась вперед, и какое-то время они шли молча. Затем она остановилась, повернулась к Дженифер и спросила:
– А что привело вас в Боулдер-Сити?
Еще один прокол. Дженифер поняла, что плохо продумала свое поведение. У нее хватило ума побрить голову и сбрить брови, и на этом ее воображение закончилось.
– Я была в Лас-Вегасе и подумала, что никогда не видела плотины или Большого каньона. Может быть, я еще съезжу туда.
– Отличная идея, – сказала Луиза и снова зашагала вперед. Это будет долгая прогулка, независимо от расстояния, поняла Дженифер. Луиза шла медленно и не могла разговаривать на ходу. Если она хотела что-то спросить, останавливалась, поворачивалась, поднимала голову, спрашивала и ждала ответа. – А вы здесь надолго задержитесь?
– Нет. На день или на два. Или на три. – Произнеся это, Дженифер огляделась. Они миновали парк и вышли на потрескавшийся тротуар в старом районе, который Дженифер видела раньше. Небольшой американский городок. По сравнению с городами Южной Флориды он казался вымершим. Слишком скучный и простецкий для человека вроде Ника Ноубла. Этим он ей и понравился.
– Ну, вот мы и пришли, – сказала наконец Луиза, останавливаясь перед одним из крошечных домиков, который располагался в двух кварталах от парка. Этот дом и еще два соседних были недавно покрашены и содержались в порядке. Луиза заковыляла к двери.
– Спасибо, Дорис. Надеюсь, тебе понравится у нас в Боулдер-Сити. Это прекрасный городок, – сказала Луиза.
Алиса поглядела на Дженифер, ее хвост пару раз вильнул туда-сюда. И они обе исчезли внутри дома.
Дженифер пошла назад, крутя над головой зонтиком. Добравшись до «Консервной банки», она увидела, что там прибавилось народу, а на окне появилось объявление, которого, она была уверена, раньше не было. «Нужна помощь».
Она подошла к стойке и протянула зонт Базу.
– Я довела ее до дому. Упрямая старушка, правда?
– Она любит ходить пешком. Говорит, что это помогает ей поддерживать силы. Я думаю, ей около восьмидесяти, и она уже тридцать лет завтракает здесь.
– В какой конкретно помощи вы нуждаетесь? – спросила девушка. Ее саму удивил этот вопрос.
– Во всем понемногу, – ответил Баз, пожав плечами. – Утром в будние дни в этой закусочной бывает мало народу. Я могу справиться и сам, но лучше, если у меня будет постоянный помощник. Надо будет подавать еду, мыть посуду, подметать пол. Если будет много народу, мне придется обратиться к помощи двух других официанток, но они могут не согласиться. Вы же знаете этих… официанток.
Дженифер огляделась и, убедившись, что их никто не подслушивает, спросила:
– Вам конечно же нужны рекомендации?
– Можно обойтись и без них, – сказал Баз. – Похоже, вас это заинтересовало.
– Я… э… в общем-то ищу работу. Я работала официанткой, но уже давно – когда была подростком.
– За прошедшие годы мало что изменилось. Я плачу по минимуму, вы обслуживаете свои столики, получаете чаевые, делите их с другими девушками, когда работаете вместе, и можете бесплатно питаться во время своей смены или когда отдыхаете. Мне нужен человек, который приходил бы к открытию, к пяти часам утра. Это очень рано.
– Я люблю рано вставать.
– Я полагаю, у вас нет удостоверения личности?
– Я… э… – Она покачала головой. – Нет.
– А имя у вас есть?
– Дорис.
– Ну хорошо, Дорис. Увидимся завтра утром в пять.
Дженифер улыбнулась, хотя внутренний голос спросил ее: чему ты, черт возьми, улыбаешься? Ник сейчас, наверное, рвет в ярости на кусочки твой пеньюар от Веры Ванг, а ты соглашаешься работать в паршивой забегаловке за минимальную оплату!
Но это будет честная работа, подумала она, и никто не потребует от нее любви. Особенно теперь, когда голова у нее бритая, а сама она носит мужскую одежду. Зато она сможет растянуть подольше деньги, хранившиеся в ее рюкзачке, и у нее будет время подумать о том, как жить дальше. В конце концов, в этой закусочной чисто, тепло и безопасно, сюда ходят приличные люди, а ей сейчас надо быть предельно осторожной. Кроме того, Ник Ноубл ни за что не догадается искать ее в этом скучном городишке, в двадцати милях от Лас-Вегаса.
Она поживет здесь немного. Дженифер не знала, что станет делать потом, но была уверена в одном – роскошного дома с живописным видом на океан у нее больше не будет. Все это в далеком прошлом, если, конечно, она опять не найдет себе богатенького старикашку. Впрочем, в нынешнем ее положении это было все равно что искать снег в аду.
– Да, и вот еще что, Дорис. Я советую вам поселиться в мотеле «Закат» на Карвере. Он находится недалеко, владелец берет плату за неделю и недорого, к тому же там тепло. Он не особенно роскошен, зато чист и безопасен. Но только не говорите Чарли, что это я послал вас туда. Я считаю его своим другом, но не хочу, чтобы моя новая официантка замерзла насмерть. И вам нужно будет надевать на голову шарф или платок. В бейсболке обслуживать посетителей нельзя, а ваша бритая голова, боюсь, распугает всех любителей чая с пирожными.
– Да-да, конечно. Нет проблем.
– Учтите, что работа довольно тяжелая, да еще и низкооплачиваемая.
– Похоже на то, – ответила она, улыбнувшись. – Спасибо вам, Баз. Вы хороший человек.
– Нет, что вы, я – тиран. Со временем вы меня возненавидите. Снимите это объявление, пожалуйста.
В соответствии со своим новым обликом Дженифер проколола левое ухо и вставила туда пять серебряных колец. Неделю ей пришлось спать на правом боку, но узнать в ней женщину, которая бежала из Гранд-отеля МГМ семь дней назад, было теперь невозможно.
В закусочной у нее не было ни времени, ни возможности вспоминать о своем прошлом, о том, где она жила и о чем мечтала. Она очень быстро поняла, что Баз заметил, что она нуждается в помощи, и повесил это объявление, которое всегда лежало на полке под кассой. Он, вероятно, вешает его всякий раз, когда в его закусочную заходит человек, которому, как ему кажется, нужна поддержка.
Баз был старым холостяком и держал это кафе уже сорок лет. Он рассказал Дженифер, что у него хороший дом, но ему там очень одиноко. Он любил свою работу и проводил здесь весь день – с пяти утра до девяти вечера. Баз утверждал, что дома у него в холодильнике нет никакой еды, и платил жене Адольфо, чтобы она раз в две недели убирала его комнаты и стирала белье.
Он был простым человеком и почти всех, кто заходил к нему в закусочную, считал своими друзьями, за исключением приезжих, посещавших городок в выходные дни. И еще девушка поняла, что, раз Баз взял ее под свою опеку, все окружающие приняли ее как члена своей семьи.
– Приходите на работу в субботу и в воскресенье рано утром, – сказал Баз. – Можете отсыпаться два будних дня, но, встав, приходите сюда завтракать.
– Не надо, – ответила она.
Он с притворным удивлением посмотрел на нее.
– Вы хотите сказать, что будете завтракать где-нибудь в другом месте?
И она не решилась отказаться. По крайней мере, сейчас.
Еда в закусочной была не слишком изысканной. Но зато качественной и дешевой. И совсем не пресной. Все – от куриной лапши до жареного мяса – имело легкий испанский привкус.
Дженифер поселилась в мотеле «Закат», которым управляла пожилая женщина по имени Розмари. Она назначила ей особую плату в 1 доллар 50 центов за неделю без обслуживания и дала понять, что делает это только ради База. Этот мотель, несомненно, был гораздо лучше того, в котором она остановилась по приезде, но совсем не таким, к каким она привыкла. Ткань у простыней была такой грубой, что Дженифер казалось, будто она спит на соломе, а ванная комната, хоть и чистая, нуждалась в ремонте. Эта комната и в подметки не годилась номеру в Гранд-отеле МГМ, но зато в ней Дженифер чувствовала себя в безопасности.
Баз легко бы справился с работой и сам. Утром людей почти не было, и она быстро перезнакомилась почти со всеми завсегдатаями кафе. Приходило время ланча, но посетителей не прибавлялось.
После обеда Дженифер шла в библиотеку, где читала газеты, журналы и искала в Интернете сведения о Нике и Барбаре Ноубл. Но пока ей ничего не попадалось. Библиотекарша была всего на несколько лет старше Дженифер. Она носила пластиковую карточку, на которой было написано ее имя – Мэри Клер. Увидев, что Дженифер часто заходит к ним, и узнав, что она работает в закусочной База Уайлдера, она спросила, не хочет ли та записаться. Заполняя карточку, Дженифер придумала себе фамилию Бейли. Дорис Бейли. Закончив поиски в Интернете, она взяла на дом роман.
Дженифер с детства любила читать. Вероятно, это был способ защититься от одиночества. Она забывала, что живет в доме на берегу океана по милости своего богатого дружка, и представляла, что очутилась в старом железнодорожном вагоне, стоящем в аллее. Книги помогали ей забыться, и Дженифер давно уже научилась считать время, проведенное за чтением, небольшой передышкой в постоянной гонке за жизнью. Во все времена – и когда она была девочкой, и когда превратилась в удачливую содержанку, а потом в лысую официантку в паршивой забегаловке – книги были для нее спасением.
Возвращаясь однажды из библиотеки в мотель, с рюкзачком за спиной и бейсболкой на голове, Дженифер увидела черный лимузин, который медленно двигался по улице. Затененные окна не позволяли разглядеть тех, кто ехал в нем, но на табличке было написано «МГМ 12», и Дженифер сразу же поняла, что это одна из машин отеля. Она велела себе не останавливаться, не смотреть, никак не реагировать. Вполне возможно, что кто-то из постояльцев нанял этот лимузин, чтобы посмотреть на плотину, которая, как она слышала, представляет собой величественное зрелище.
Но вполне возможно, что кто-то, кого она слишком хорошо знала, искал именно ее.
Глава 3
Через несколько дней, когда Дженифер подметала пол в закусочной, вошла официантка, которая работала после обеда. Это была старшеклассница по имени Хедда, девчушка с причудами – на ее голове торчали короткие черные волосы с пурпурными кончиками, в язык было вставлено кольцо, в нос – маленький пирсинг из горного хрусталя, а на спине, из-под джинсов с низкой талией выглядывала крупная татуировка. Хедда внимательно оглядела Дженифер с головы до ног, и ее, несомненно, красивое лицо осветила улыбка.
– Круто, – сказала она, – ты сама себя побрила или ходила куда? – спросила она, показывая на лысую голову Дженифер.
– Я… э-э… я не нуждалась ни в чьей помощи, – ответила Дженифер, стягивая шарф со своего сверкающего черепа. Ей вдруг захотелось объяснить этой девчушке, что она когда-то была очень модной особой и прекрасно знает секретарское дело и что в свободное время вполне могла бы вести бухгалтерский учет в заведении такого масштаба. И что еще она умеет танцевать танго, водить крутую тачку и быстро считать. Не говоря уж о благоприобретенной способности находить и доить богатых стариков.
– Знаешь, что сделает тебя еще круче? Татуировка. Прямо на голове. Могу дать тебе адрес хорошего художника.
– Я подумаю об этом, – ответила Дженифер. – Но я решила ради разнообразия отрастить волосы.
– Я бы не стала, – заявила Хедда. – Сейчас ты выглядишь крутой иностранкой. Настоящей иностранкой.
– Ух ты! – воскликнула Дженифер. – Я не получала такого комплимента уже не знаю сколько времени.
– Но это правда.
В первые выходные, которые она провела в Боулдер-Сити, Дженифер познакомилась с Глорией, которая обычно обслуживала посетителей по вечерам и утром в субботу. Увидев Дженифер,
Глория, которой было уже за пятьдесят, воскликнула:
– Пресвятая Богородица!
– Ты к ней привыкнешь, – закричал Баз из-за стойки. – Хедда считает, что это очень круто.
Глория покачала головой:
– И зачем вы, девушки, так уродуете себя? Почему бы вам, по крайней мере, не нарисовать себе брови? Я могу помочь.
– Спасибо, – ответила Дженифер, – я буду иметь это в виду.
У Глории был муж, прикованный к постели, поэтому она работала по гибкому графику – но Баз, по-видимому, относился к этому очень спокойно. Когда Глория работала, за ее мужем присматривала соседка, но, если она вызывала Глорию, та тут же срывалась домой, бросая все дела.
Глория была толстой, но приятной женщиной с мягкими кудряшками. Каждую неделю она укладывала свои короткие темные волосы в салоне красоты, расположенном чуть дальше по улице, и покрывала прическу лаком, что помогало сохранить ее форму неизменной. Ее волосы всегда были уложены, а акриловые ногти покрыты ярко-красным лаком, под цвет ее губ. Глория сильно красилась и подрисовывала брови, придавая им форму высокой арки, отчего ее лицо имело удивленное выражение.
– Вам надо пользоваться косметикой, – говорила она Дженифер. – Тогда, может быть, вы не будете выглядеть такой… Ну, я не знаю… голой, что ли?
– Наверное, я не ошибусь, – заметила Дженифер, – если скажу, что зашла, наверное, слишком далеко.
– Слово «наверное» тут лишнее, дорогая, – заметила Глория.
– А вот Хедде нравится, – добавляла Дженифер.
– Хедда тоже из тех, кто бреет себе голову и любит выступать.
– Эй! – кричал Баз. – Не заводитесь. С меня хватит одной лысой головы и пурпурных волос!
Хедда сразу же подружилась с Дженифер, возможно, потому, что они обе были со странностями и имели мало тряпок из-за скудости своих средств. Хедда часто приводила с собой своего маленького брата Джоуи. Его, по-видимому, всегда оставляли на нее, поскольку их мать работала по ночам. Она была официанткой, подававшей коктейли в одном из казино, и Хедда вечером укладывала брата спать, а утром провожала его в школу, пока мать спала.
Дженифер набрела на дом Хедды, когда гуляла по городу. Отойдя недалеко от мотеля, она вдруг оказалась в квартале, застроенном домиками на две и четыре семьи и крошечными бунгало, которые были похожи на развалюхи и нуждались в покраске и ремонте. Позади них тянулись навесы для машин, а почти все передние дворики были ужасно грязными. Девушка увидела немецкую овчарку, сидевшую на цепи у дерева перед одним из домишек, грузовик, стоявший прямо у входной двери. Перед другим домом парень чинил мотор своей машины, а перед третьим играл с игрушечным грузовиком в грязи маленький мальчик. Из двери этого бунгало вышла Хедда, перекинув через плечо сумку с книгами. Стеклянная дверь за ней громко захлопнулась, и Дженифер показалось, что она вернулась в прошлое.
Пятнадцать лет назад Дженифер была, наверное, такой же, как Хедда, только Хедда самовыражалась более раскованно, чем в свое время осмеливалась Дженифер. Ей с матерью часто приходилось жить в таких вот трущобах, а порой и в еще более ужасных условиях. Иногда они даже ночевали на улице. Четыре месяца они прожили в фургоне фирмы «Олдсмобиль Виста Крузер» и изредка ходили помыться в душ в Армию спасения.
Женщина с похожими на паклю волосами, одетая в потрепанный купальный халат из шотландки, открыла дверь того же домика, из которого вышла Хедда, и заорала:
– Хедда! Сколько раз я должна тебе повторять?
Хедда мгновенно обернулась.
– Извини, мама, – услышала Дженифер ее голос.
Хедда бросила сумку с книгами, вернулась в дом и снова вышла, неся в руке помойное ведро. Дженифер замерла на месте, наблюдая за ней. Хедда обошла дом и там, под навесами для машин, выбросила мусор в контейнер. Она поставила ведро, подхватила сумку с книгами и, заметив Дженифер, радостно заулыбалась.
– Привет, Дорис, что ты здесь делаешь?
– Иду в библиотеку и по дороге изучаю город. Я живу в «Закате», совсем недалеко отсюда.
– Да? Мы тоже жили там некоторое время. Потом нам сдали этот дом. В нем есть кухня. Старая кухня, но все-таки. А я иду на работу.
– С книгами?
– После обеда народу немного, и, освободившись, я делаю уроки, – сказала Хедда. – Знаешь, если тебе захочется погулять в выходные, я с удовольствием тебя подменю.
– Я буду иметь это в виду.
– Я мечтаю попасть на школьный бал, – сказала Хедда и сразу же засмущалась.
– Только мечтаешь? – переспросила Дженифер, идя вместе с ней в сторону закусочной.
– Я не уверена, что смогу пойти, – ответила Хедда, глядя в землю. – Я еще не решила.
Дженифер сразу же все поняла. Ей нужны деньги. Между завтраком и ланчем работы было мало, Дженифер сама искала, чем бы заняться, чтобы не сидеть сложа руки. Перед тем как появлялась Хедда, пол в закусочной был подметен, туалет вымыт, столы и пол в нишах протерты. Готовкой и уборкой занимался в основном Адольфо. Баз получал деньги, наливал кофе и обслуживал за стойкой.
Когда около половины третьего приходила Хедда, она доливала кетчуп в бутылочки и досыпала в баночки соль, перец и сахар, а потом усаживалась в задней нише, раскладывала книги. За время своей трехчасовой смены она обслуживала человек двадцать, не больше. Глория приходила в пять, и ужин, продолжавшийся с полшестого до половины восьмого, шел своим чередом. Поужинать приходили все завсегдатаи заведения. Дженифер знала это, поскольку и сама несколько раз в это время заходила в закусочную поесть. Народу было много только по утрам в субботу и воскресенье. Так что Хедде вряд ли удастся много накопить с ее низкой зарплатой и грошовыми чаевыми.
– Я думаю, тебе надо пойти на бал, если достанешь приличное платье, – сказала Дженифер.
– Да где ж его достанешь, – ответила Хедда.
Дженифер не знала, как долго она сумеет продержаться на своих сбережениях и зарплате официантки, но ее успокаивало, что она раньше клала деньги на счета, о которых Ник Ноубл ничего не знал. По крайней мере, пока. Она не знала, когда сможет до них добраться, но, в отличие от Хедды, они у нее были.
Первая неделя ее работы в закусочной прошла хорошо, ее внешность никого особенно не шокировала, и завсегдатаи относились к ней дружелюбно. Каждое утро приходили Луиза с Алисой, и Дженифер с нетерпением ждала их. Ей нравилась прямая и грубоватая манера старушки вести себя, она чувствовала, что к Луизе все относятся с уважением. Приходила и соседка Луизы – стройная и элегантная Роза. Она ела немного – чай с тостом. Дженифер обожала смотреть, как общаются эти две совершенно не похожие друг на друга женщины. Луиза была невысокой, тучной, с тонкими седыми волосами, Роза была выше ростом, худая как щепка, с ярко-рыжими крашеными волосами, хотя ей уже исполнилось семьдесят.
Однажды утром, когда она работала уже вторую неделю, она услышала, как ее приветствует Марти, хозяин букинистического магазина:
– Так это вы – та самая бритая девица, о которой я много слышал?
«Вот оно, началось, – подумала Дженифер. – Разве можно стать незаметной с бритой головой?»
– Думаю, что это я, – ответила она. – Быстро же здесь разносятся новости.
– А что нам здесь еще делать? – спросил Марти и широко улыбнулся. – Слава богу, изредка появляются новые лица.
Двое местных полицейских подъехали на горных велосипедах к закусочной, поставили их на видном месте и вошли внутрь. Увидев полицейских, Дженифер сразу же занервничала, боясь, что ее опознают, но их, по-видимому, ничего, кроме завтрака, не интересовало. Толстенький коротышка, Рьян, спросил ее:
– Ну а теперь признавайся, к какой банде байкеров ты относишься?
– К банде Швинов, – ответила она, наливая ему кофе.
Его коллега и двое других посетителей рассмеялись, но Рьян покачал головой и произнес:
– Что это еще за Швин? Я не слышал о такой банде!
Дженифер познакомилась в закусочной также с ветеринаром Сэмом, судьей Мехони и девочками из салона красоты. Бегающих по утрам в парке подруг звали Мерилин и Жаннетт. Войдя в закусочную на третье утро, они уже кричали ей:
– Привет, Дорис!
Однажды в закусочную пришел красивый молодой человек, и Баз велел Дженифер подойти к нему и представиться. Молодого человека звали Алекс, и он был вторым соседом Луизы. Девушка взяла кофейник, подошла к столику и сказала:
– Здравствуйте, я – Дорис. Я каждое утро встречаю здесь вашу соседку Луизу.
– Гм, – ответил Алекс, переворачивая страницу газеты.
Дженифер налила ему кофе и продолжила:
– И Алису.
Но Алекс ничего не ответил. Он посмотрел на нее поверх газеты и нахмурился.
– Да, я лысая, – сказала Дженифер, заметив его взгляд. – Совершенно лысая. Сливки? Сахар?
Но молодой человек покачал головой и уткнулся в свою газету.
– Он отнесся ко мне совсем неприветливо, – доложила она Базу.
Дженифер часто видели гуляющей по городу в бесформенных камуфляжных штанах, рабочей рубашке, которая была ей велика, ветровке, обвязанной вокруг бедер, высоких ботинках и с неизменным рюкзаком на спине. Она ходила из закусочной в мотель, оттуда в библиотеку и в парк и назад в закусочную. Гуляя, девушка была очень внимательной, так как опасалась, как бы не появился тот черный лимузин. Но его не было.