Советский Азербайджан: От оттепели к заморозкам

Мнение издательства может не совпадать с мнением автора

© Джамиль Гасанлы, 2020

© Политическая энциклопедия, 2020

Джамиль Гасанлы – азербайджанский историк, один из авторитетных специалистов по истории холодной войны, получивший международную известность благодаря трудам, изданным в США Гарвардским университетом в серии «Исследование “холодной войны”».

Дж. Гасанлы – плодовитый исследователь истории Азербайджана ХХ в.: его работы по истории Азербайджанской Демократической Республики, советизации Азербайджана и хрущевской оттепели в Азербайджане выходили в свет в России, США, Турции, Великобритании, Иране. Является почетным членом Турецкого исторического общества.

Наряду с научной работой ведет активную общественно-политическую деятельность. Возглавляет Национальный совет демократических сил Азербайджана, который объединяет оппозиционные партии, движения и гражданских активистов республики. В 2015 г. был удостоен премии Иона Рациу за демократию, вручаемой Международным научным центром Вудро Вильсона в Вашингтоне.

Новая книга Дж. Гасанлы проливает свет на политические, социально-культурные, национальные и межнациональные события, происходивших в Азербайджанской ССР в 1960-е гг., когда в Советском Союзе начался процесс сворачивания оттепели и наметился постепенный отход от десталинизации общества, стартовавшей после ХХ съезда КПСС.

Введение

Вели Ахундов, Мамед Искендеров и Энвер Алиханов на протяжении десяти лет управляли Азербайджаном в 1950-1960-е гг. Что происходило в те годы в республике? Чем они отмечены в истории и чем запомнились? Какие события имели место в литературе, искусстве, в социально-политической и экономической сферах? Чем были похожи эти руководители на своих предшественников и чем от них отличались? Для ответа на эти вопросы необходимо совершить экскурс в период, охватывающий десятилетие – с 1959 по 1969 г. В седьмом томе многотомника «История Азербайджана», изданного в 2003 г., имя первого секретаря ЦК Компартии Азербайджана Вели Ахундова, руководившего республикой на протяжении десяти лет, упоминается всего один раз. Имена председателя Президиума Верховного Совета Азербайджанской ССР Мамеда Искендерова и председателя Совета министров республики Энвера Алиханова не упоминаются вообще. Период их десятилетнего руководства республикой обойден вниманием[1]. Три этих руководителя вслед за Имамом Мустафаевым, Мирзой Ибрагимовым и Садыхом Рагимовым, возглавлявшими республику в 1954–1959 гг., являлись вторым в истории Советского Азербайджана поколением представителей гражданской власти, никогда не носивших офицерского мундира – армейского, милицейского или госбезопасности. Таким образом, их прошлое никак не связано с карательными органами.

Учитывая, что в советский период партия играла в обществе руководящую роль, контролируя правительственные и прочие учреждения, глава республиканской партийной организации Вели Ахундов запомнился современникам как человек, десять лет возглавлявший Советский Азербайджан. Несмотря на господствовавшие в обществе советские идеологические и авторитарно-управленческие стандарты, он оставил о себе в истории память как руководитель, которого отличали присущие только ему политические, национальные и моральные качества. Несомненно, Вели Ахундов был человеком своего времени и своей системы. Однако в рамках существовавших в тот период условий и возможностей системы он открыл для народа республики более широкие пути для проявления своих настроений, питал интерес к вопросам возрождения национального духа. Его биография не связана с карательными органами безопасности и НКВД, несмотря на то что принадлежность к ним продолжала оставаться ведущим критерием советской кадровой политики. Видимо, эта черта жизненного пути В. Ю. Ахундова позволила ему проявить свойственные от природы интеллигентность, благорасположение к людям и, несмотря на занимаемый в советской иерархии высокий пост, отдавать предпочтение либеральным методам политики в вопросах национального значения.

Академик Исмаил Ибрагимов, которого связывали с В. Ю. Ахундовым долгие годы дружбы, так описывал его политические качества, порожденные личной интеллигентностью: «Вели Ахундов возглавил республику в период, когда предыдущее руководство было отстранено от власти по обвинению в национализме. Москва взяла политические процессы в республике под плотный контроль, и все ожидали, что первый секретарь будет сторонником жесткой линии. Однако этого не произошло. Он постарался защитить всех членов отстраненного руководства и сохранить за ними номенклатурную работу. Однажды даже известные академики и профессора Института нефти и химии просили меня передать моему другу, что с такой мягкой политикой он далеко не пойдет; дескать, пора новому руководителю проявить жесткость, ударить кулаком по столу. Я в точности передал Вели Юсуфовичу все сказанное, он несколько смутился и сказал, посмотрев мне в лицо: “Знаешь, Исмаил, мой народ 30 лет был придавлен сталинским «сапогом», ему надо дать возможность прийти в себя и задышать свободно”»[2].

За десять лет пребывания у власти (1959–1969) В. Ю. Ахундов дал азербайджанскому народу именно возможность «свободно задышать и распрямиться». За 70 лет существования советской системы 1960-е гг. вошли в историю как время национального пробуждения, обретения своего национального «я», новых свершений в литературе, искусстве и культуре в целом, время поворота в сторону преобладания национальных и общечеловеческих ценностей. Именно поэтому «ахундовский демократизм в партийных кругах» запомнился надолго [3].

В конце 1950-х гг., на посту председателя Совета министров республики, Вели Ахундов проявлял заинтересованность в использовании азербайджанского языка во всех сферах. Он считал важным преподавание азербайджанского языка в русских школах для того, чтобы живущие в Азербайджане представители других народов знали азербайджанский язык. 25 мая 1959 г. на сессии Верховного Совета Азербайджанской ССР он сделал большой доклад на тему школьной реформы. Доклад «Об укреплении связи школы с жизнью и дальнейшем развитии системы просвещения Азербайджанской ССР» был предварительно обсужден на заседании бюро ЦК КП Азербайджана. В своем выступлении В. Ю. Ахундов сказал: «Значительная часть учеников русских школ родились в Азербайджане и по окончании школы, так же как и их родители, будут трудиться в различных областях народного хозяйства республики. Для них очень важно знать азербайджанский язык в качестве средства общения. Поэтому в учебных планах предусмотрено изучение азербайджанского языка в русских школах»[4].

Вопрос использования азербайджанского языка служил одним из основных обвинений, выдвинутых в адрес предыдущего руководства республики. Так, преподавание азербайджанского языка в русских школах подверглось резкой критике в справке по результатам работы комиссии во главе с заместителем отдела по работе с республиканскими партийными организациями ЦК КПСС генералом И. В. Шикиным, направленной в Азербайджан в июне 1959 г. Обсуждение справки проходило на заседании с участием Н. С. Хрущева. В конце указанной справки комиссия приходила к выводу о необходимости освобождения от должности Имама Мустафаева, но не делала предложений по кандидатуре его преемника. После трехдневного обсуждения вопроса 2 июля 1959 г. Президиум ЦК КПСС принял решение о том, что И. Д. Мустафаев не справился с работой, не оправдал связанных с ним надежд и больше не подходит для должности первого секретаря ЦК КП Азербайджана. Несмотря на отсутствие в решении упоминания кандидатуры на должность первого секретаря, советское руководство остановило свой выбор на Вели Ахундове, привлекавшем внимание своей подготовленностью, свободным владением русским языком, неоднократными блестящими выступлениями на заседаниях Совета министров СССР.

Аппарат и секретариат ЦК, имевшие исключительные полномочия в решении кадровых вопросов, смогли убедить Хрущева в том, что Ахундов является наиболее перспективным кандидатом на освобождающуюся должность. Командированному в Баку секретарю ЦК КПСС Нуритдину Мухитдинову поручили внести предложение об избрании председателя Совета министров Азербайджана В. Ю. Ахундова первым секретарем ЦК Компартии Азербайджана. 6 июля 1959 г. его избрали на IX пленуме ЦК КП Азербайджана. Таким образом, в республике начался новый период, охвативший десять лет.

В. Ю. Ахундов был избран на главную в республике должность в возрасте 43 лет. На посту первого секретаря ЦК он проявил себя как исключительно трудоспособный человек, который завоевал доверие центрального руководства своим трудолюбием, грамотностью и интеллектом. С. Н. Хрущев в книге, посвященной своему отцу, отмечал, что на Н. С. Хрущева произвели благоприятное впечатление несколько руководящих работников, в том числе первый секретарь ЦК КП Азербайджана Вели Юсуфович Ахундов[5].

Следует отметить: в череде 70 лет доминирования советской идеологии 1960-е гг. запомнились социально-политическими последствиями «хрущевской оттепели», оказавшими влияние на национальную жизнь и морально-этические нормы, что особенно отразилось в литературе и искусстве. Выход руководящей коммунистической элиты из-под контроля органов безопасности и переход руководства страной в руки партийного аппарата породили в советском обществе определенные либеральные тенденции. На территориях национальных окраин эти тенденции проявлялись в таких аспектах национального пробуждения, как возрастание интереса к своему историческому прошлому, рост самоощущения коренных наций в качестве хозяев своей земли, возрождение религиозно-духовной жизни. Произошло также повышение роли местного руководства и расширение его возможностей в управлении политической, экономической и социальной жизнью, а также формировании кадрового потенциала республик. В 1960-е гг. национальные кадры взяли в свои руки инициативу по управлению республиками, созданию базы для подготовки местного среднего технического персонала, социально-хозяйственному строительству, развитию научных, образовательных и культурных учреждений.

Стабилизация социальной жизни, произошедшая в 1960-е гг., породила быстрый рост населения Азербайджана. За 70 лет советской власти самый высокий прирост населения республики был зарегистрирован именно в этот период. В 1960-е гг. по темпам естественного роста населения Азербайджан вышел на первое место среди всех союзных республик. Так, в начале 1960-х гг. на каждую тысячу человек среди азербайджанцев приходилось в среднем по 46,7 новорожденных – самый высокий показатель в стране. И если в 1968 г. общесоюзный коэффициент естественного прироста населения равнялся 9,8 на 1 000 чел., то в Азербайджане он достигал 25,2. Средняя продолжительность жизни в республике также превосходила общесоюзный показатель (72 года в Азербайджане против общесоюзных 70 лет)[6]. Вместе с тем увеличился и удельный вес коренного населения в составе трудовых ресурсов республики. Значительная часть работников предприятий нефтяной, химической промышленности и машиностроения, строительства и других производственных отраслей стала состоять из представителей коренного населения, пополнявшихся за счет приезжих из районов республики.

В области литературы и искусства тот период запомнился как время шестидесятников. Но этот термин применялся не только по отношению к писателям и художникам, но включал и либеральные проявления в образе мыслей и системе управления. Не вызывает сомнений и то, что политические послабления расширили творческие возможности литераторов и деятелей искусства. Однако угрозы, высказанные Н. С. Хрущевым художникам на выставке в Манеже, оскорбления, произнесенные им в их адрес, ясно показывали, что советский лидер не готов принять условия, порожденные им же начатыми реформами. Подобные процессы наблюдались также в литературе и искусстве Азербайджана. В те годы литературный процесс привел к появлению новых произведений, отличных от традиционной советской литературы, построенных на новых литературных образах; в музыке и живописи были созданы новые образцы творчества, использовавшие художественные средства прежде всего для воспевания родины, ее человека, представленного как личность, обладающая национальным образом мыслей и общечеловеческим характером переживаний. Тем не менее в целом азербайджанская литература 1960-х гг., за редким исключением произведений, отличавшихся от «мейнстрима» прошлых лет, представляла собой продукт творческой лаборатории, действовавшей по заданным партией лекалам, – «национальный по форме, социалистический по содержанию». Что же до атмосферы республиканских творческих союзов, то там, особенно в Союзе писателей начала 1960-х гг., царил дух непрерывных интриг, конфликтов и противостояний, суть которых заключалась в борьбе не за создание лучших произведений, а за получение высоких должностей и более жирных кусков от разработанной властью системы привилегий.

Благодаря хрущевским реформам народ, подвергавшийся анонимной эксплуатации тоталитарной коммунистической системой, был хоть в какой-то мере выведен на авансцену истории, что привело к росту его социальной, национальной и духовной активности. Разоблачение сталинизма, разгром культа личности Сталина на XXII съезде КПСС как продолжении ХХ съезда, вынос тела «отца народов» из Мавзолея и его погребение – все это понизило уровень страхов в советском обществе. Об этом свидетельствует увеличение числа требований социального характера в заявлениях и жалобах, направлявшихся в 1960-е гг. в партийные, советские и правительственные органы, что означало повышение морально-этических запросов населения. Именно в эти годы атеистические запреты стали рушиться под напором желаний отправлять религиозные обряды. И если в 1959 г. отметить религиозный траур «Ашура» на гробнице «Гёк-имам» в Кировабаде (современная Гянджа) пришло только 3 тыс. верующих, то в аналогичный день 1968 г. там собралось уже около 50 тыс. чел.

Несмотря на внимание, уделявшееся в то время созданию научно-академических основ азербайджанского языка, переписка духовного управления, а также лексика религиозных проповедей и наставлений абсолютно не учитывала его развития. Язык, использовавшийся ими во время религиозных обрядов, был далек не только от литературного, но даже от разговорного азербайджанского языка. Вместе с тем изменение национально-этнического состава населения Азербайджана с 1960-х гг. оказало влияние и на религиозно-конфессиональную структуру общества. Так, в настоящее время большинство населения Азербайджана составляют приверженцы ислама. При этом 65 % из них – шииты, а 35 % – сунниты. В республике также проживает примерно 200 тыс. православных христиан, 18 тыс. горских, 6 тыс. ашкеназийских и несколько сотен грузинских евреев[7].

Следует также указать, что в Азербайджане 1960-х гг. такие факторы, как положение на селе, сложности его хозяйственной жизни, бытовые проблемы, помноженные на кризис колхозного строя, вызывали отток населения из сельской местности в города. Это приводило к изменению там демографической ситуации. Она характеризовалась тем, что в республику возвращалась часть азербайджанского сельского населения, высланная оттуда в 19301940-е гг., а христиане – жители русских деревень – переезжали в города Азербайджана или Центральную Россию. Все это вело к увеличению удельного веса азербайджанцев в сельской местности республики. Вместе с тем начиная с 1960-х гг. повышение государством закупочных цен на сельскохозяйственную продукцию способствовало улучшению жизненного уровня сельского населения, изменению облика азербайджанских сел. Однако «кукурузная эпопея» Н. С. Хрущева отрицательно повлияла на хозяйственную жизнь, в том числе и азербайджанского крестьянства. В 1963 г. население столкнулось с угрозой голода. Ассигнования на космические исследования вкупе с убытками от «кукурузной авантюры» тяжким бременем легли на плечи советского крестьянства, азербайджанская часть которого не стала здесь исключением. Желание реализовать такой волюнтаристский лозунг, как «догнать и перегнать Америку по производству мяса, масла и молока», заставило впервые в истории устраивать в селах, населенных мусульманами, свиноводческие фермы.

В дополнение к уже указанным проблемам нужно признать, что центральным вопросом для советского общества 1960-х гг. стал национальный. Пробуждение национального самосознания оставило заметный след в среде представителей государственной власти, интеллигенции, а также в народных массах. И с этой точки зрения десятилетие правления в республике Вели Ахундова, Мамеда Искендерова и Энвера Алиханова представляет определенный интерес. Следует отметить, что первые пять лет этого десятилетия пришлись на годы, когда страной руководил Н. С. Хрущев, а вторые – на время Л. И. Брежнева. По сравнению с хрущевской эпохой шумных заявлений и громких лозунгов правление Л. И. Брежнева было относительно «спокойным». Но это спокойствие не означало искоренения народного недовольства и решения проблемных вопросов национальной политики. По сути дела, за малым исключением, между двумя режимами не наблюдалось большой сущностной разницы. По меткому замечанию американского политолога Джеффри Хафа: «Брежнев означал “хрущевизм” без Хрущева»[8].

На первых порах спокойствие обеспечивалось усилением административно-командных методов управления, затем – за счет восстановления разгромленных во времена Хрущева структур КГБ. Несмотря на то что десятилетие хрущевского правления привело к значительному ослаблению роли органов госбезопасности, они снова взяли на себя «заботу» о «профилактических мероприятиях» в обществе сразу после его ухода со всех постов. В одном из докладов, направленных в то время в ЦК КПСС из КГБ, говорилось: «Нельзя сказать, что появление отдельных антисоветских и политически вредных элементов является проявлениями недовольства в стране, а разговоры о ведении подпольной антисоветской деятельности носят серьезный характер. Об этом не может быть и речи»[9]. В 1967 г. секретарь ЦК КПСС Ю. В. Андропов был назначен руководителем КГБ и в том же году избран кандидатом в члены Политбюро. После Л. П. Берии руководители госбезопасности не допускались в члены Политбюро (Президиума) ЦК КПСС. Ситуация с Андроповым стала первым исключением из этого правила.

В июне 1967 г., вскоре после назначения Андропова на пост председателя КГБ, по решению ЦК КПСС и с целью усиления борьбы с «идеологическими диверсиями» капиталистических стран было создано 5-е управление КГБ. Согласно разработанному в связи с этим положению отделы и отделения этого управления создавались и в составе территориальных органов Комитета государственной безопасности. Однако главной целью формирования этого управления являлось вовсе не противодействие в пределах границ СССР организуемым из-за рубежа диверсиям. Основная функция 5-го управления заключалась в контроле за процессами, происходившими внутри страны, в сферах науки, культуры, литературы и искусства, пресечении националистических тенденций, борьбе с инакомыслием. В обширном отчете о деятельности органов КГБ в 1967 г., направленном в мае 1968 г. Л. И. Брежневу, Ю. В. Андропов писал: «Исходя из того, что противник в своих расчетах расшатать социализм изнутри делает большую ставку на пропаганду национализма, органы КГБ провели ряд мероприятий по пресечению попыток проводить организованную националистическую деятельность в ряде районов страны (Украина, Прибалтика, Азербайджан, Молдавия, Армения, Кабардино-Балкарская, Чечено-Ингушская, Татарская и Абхазская АССР)»[10].

1967–1968 гг. ознаменовались ужесточением политического климата в Советском Союзе. Преемники Хрущева приостановили борьбу с культом личности Сталина, сочтя ошибочным осуждение сталинского террора, способствовавшее появлению внутреннего разлада, идеологическим шатаниям и нарастанию антисоветских настроений[11].

«Пражская весна» 1968 г. привела в замешательство все страны социалистической системы. Она положила начало глубокому кризису Восточного блока, позиционировавшего себя в качестве самой передовой системы в мире. Чехословацкие события усилили антисоветские настроения в СССР. Несмотря на то что в 1968 г. в Прибалтике и Закавказье были установлены мощные устройства для глушения иностранных радиопередач, в национальных республиках усилились националистические тенденции. Полученные тайными путями секретные сведения, связанные с чехословацким кризисом, а также документы заседаний Политбюро ЦК КПСС показывают, что, несмотря на внешне бодрые заявления, советское руководство не чувствовало большой уверенности в непоколебимости социализма. Имеющиеся в распоряжении исследователей документы позволяют судить о том, что политическое руководство СССР опасалось отрицательного влияния «Пражской весны» не только на другие социалистические страны, но и на различные слои советского общества, в первую очередь на интеллигенцию и студенчество, а также национальные окраины СССР. Проявление в пражских событиях национальной составляющей послужило для советского руководства предостерегающим фактором.

На заседании Политбюро ЦК КПСС, состоявшемся 3 марта 1968 г. на фоне углубления чехословацкого кризиса, были приняты рекомендации ужесточить контроль за мемуарной литературой, способной оказать идеологически вредное влияние, не допускать, чтобы архивные документы по определенным вопросам попали в руки тех или иных личностей, уделять больше внимания Союзу писателей, противодействовать изо дня в день усиливающемуся диссидентскому движению. В ходе этого заседания Л. И. Брежнев выразил мнение, что работа с интеллигенцией является серьезным вопросом, решить который одними административными мерами не удастся. Он также сказал, что этот вопрос привлекал особое внимание как до советской власти, так и во все периоды советской эпохи, а определенная часть интеллигенции, в том числе писатели, всегда поощрялась властями[12].

Несмотря на усилия органов госбезопасности, вышеупомянутые события серьезно повлияли и на обстановку в Азербайджане, в первую очередь на распространение среди интеллигенции, молодежи и студентов националистических настроений, инакомыслия и свободомыслия. Информация «К обсуждению чехословацких событий», направленная в Москву руководством республики, может, и не отражала объективную реальность, но исходила из того, что население больше невозможно держать в информационной блокаде, как 12 лет назад во время венгерских событий.

Говоря об освещении советскими СМИ происходившего в Чехословакии, западный аналитик Гарри Шварц отмечал, что пресса была лучше подготовлена по сравнению с 1956 г., так как понимала, что современный советский читатель намного лучше информирован и более любознателен, чем 12 лет назад. Именно поэтому газета «Правда» старалась освещать некоторые вопросы, связанные с чехословацкими событиями, объективнее. В частности, сообщала, что население Чехословакии очень недовольно вторжением советских войск в свою страну, воспринимает их не как освободителей, а как оккупантов, Румыния и Югославия выступили против этого вторжения, многие иностранные коммунистические партии тоже его не поддержали, а Запад пришел от него в ужас[13].

Не только советские документы, связанные с пражскими событиями, но и архивные документы Чехословакии, Австрии, ФРГ и других близлежащих государств подтверждают, что советское партийно-правительственное руководство опасалось, что эти события могут перекинуться на советские национальные республики[14]. Из-за таких опасений Политбюро решило «закрутить гайки» в тех советских республиках, где наблюдались националистические тенденции, а также в целом по стране.

После подавления чехословацкого восстания советское руководство предпочло в отношениях с Прагой активизировать усилия по линии народной дипломатии. 25 декабря 1968 г. ЦК КПСС принял решение «О мерах по улучшению использования туристического обмена с ЧССР». Центральным комитетам союзных республик, краевым, областным партийным комитетам, Московскому комитету КПСС поручалось усилить контроль за туристами, прибывающими из Чехословакии в СССР, отбирать для направления в Чехословакию наиболее подготовленных туристов.

9 января 1969 г. бюро ЦК КП Азербайджана обсудило это решение и предписало областным, городским, районным партийным комитетам, профсоюзным и комсомольским организациям, а также обществу «Знание» подбирать наиболее подготовленных туристов для поездок в Чехословакию. Азербайджанскому совету профсоюзов поручили отобрать опытных пропагандистов и на льготных условиях направить их туристами в Чехословакию в 1969 г. Управление по иностранному туризму при Совете министров республики, республиканское отделение ВАО «Интурист» получили задание повысить качество обслуживания чехословацких туристов, прибывающих в республику, совершенствовать уровень подготовки обслуживающих их гидов-переводчиков, усилить среди них разъяснительную работу при помощи комсомольских агитационно-пропагандистских групп. Контроль за исполнением решений был возложен на отдел по зарубежным связям ЦК КП Азербайджана[15].