Глава 5
Ошейник из метеоритной стали с блокирующими рунами. Прежде чем меня выпустили из каменной кишки – наглядно продемонстрировали, что ждет за непослушание. Я многое мог себе представить. Введение ядов, окисление, даже то, что у ошейника внезапно могут внутрь отрасти шипы. Но все оказалось куда хуже. Он высасывал жизненную энергию и, как оказалось, до этого работал не на полную мощность.
Спорить с надсмотрщиком, который обладает всей полнотой власти над твоей жизнью – дело крайне неблагодарное. Хотя могу поспорить, именно этот гад многократно был проинструктирован, что будет с ним и его семьей, если я вдруг умру раньше, чем демоны получат свои артефакты. Их вполне устроит любая моя смерть, к которой они и их слуги прямо не имеют отношения.
И все равно было лучше, чем в тюрьме. Осеннее солнце давало достаточно света, чтобы мое тело насыщалось энергией. К тому же у меня наконец появилась пища. Не знаю уж, по недосмотру тюремщиков или еще по какой причине, но вскоре я оказался вместе с остальными рабами в одной комнате – остроге. А затем нам выдали еду. Котел с мутноватой водой и редкими кусочками овощей.
– Мое! – взревел детина, явно бывший разбойник, украшенный десятками как застарелых, так и свежих шрамов, бросаясь к общему котлу. Серой шерсти на его теле было столько, что рубаха казалась лишней. Он расталкивал и бил всех, кто оказывался слишком близко к вареву, не давая никому подойти.
Узники тут же поделились на тех, кто спокойно ждал, пока здоровяк насытится, и тех, кто старался подобраться ближе. Сил, чтобы его победить, у меня естественно не было. Но мне было и не нужно. Хоть меня и распрягли из упряжи, кандалы, ошейник и маску снимать не собирались. Те же овощи я, в принципе, не мог бы съесть. А вот бульон мне сейчас был жизненно необходим.
Дождавшись, пока бандит насытится, а его движения чуть замедлятся от сытости, я на гнущихся ногах пошел вперед. Некоторые посмотрели с усмешкой, предвкушая, как сейчас меня отделают за приближение к пище. Другие с интересом наблюдали, что будет. Не дойдя метра до цели, я начал падать.
Слишком рано. Я целился в край котелка, но вместо этого запнулся о небольшой камень на полу. Со всего маха я врезался головой о склянку, переворачивая ее на себя. Разбойник едва успел ухватить котелок руками, но увидев, что моя зеленая кровь попала в варево, лишь сплюнул, отпуская. Остальные узники были не столь благодушны.
На меня набросились со всех сторон, пиная, вымещая свою злобу на господ, ведь меня считали одним из них. Благородным, который, если выживет и вернет Длани долг, снова возвысится над простыми разумными. Будет помыкать ими. Даже если они и знали о моих благодеяниях, ярость по отношению к господам перевешивала мои личные заслуги.
Я едва не испустил дух. Но даже пинки под ребра не заставили меня вынуть голову из общего котла. Я жадно пил остатки варева, щедро сдобренные моей кровью. Выжить. Любой ценой. Не для того, чтобы спасти кого-то. Черт с ними, сторонниками последователями и бывшими слугами, сохранившими верность. Я мог думать только об одном – Месть.
Я достану их. Всех и каждого. Заставлю заплатить такую цену, которая не снилась им даже в самых жутких кошмарах. Не пожалею никого. Ни детей, ни родителей. Найду всех, кто им дорог, если такие вообще есть у демонов. Но для этого нужно выжить. Силы, чтобы сопротивляться. А еще лучше пара работающих заклинаний.
К сожалению, ничего подобного у меня сейчас не было, зато была толпа недоброжелателей. Которые не стеснялись в выражении своей классовой и личной ненависти. С трудом сдерживая содержимое желудка, по которому так и норовили пройти пинками, единственное, что я смог – отползти к углу. Подставляя под удары шею в толстом ошейнике и кандалы.
У большинства заключенных не было обуви, так что, однажды попав по моим браслетам, они трижды думали, прежде чем лезть. Были, конечно, и такие индивиды, которые, даже сломав палец на ноге или ободрав в кровь костяшки, не останавливались. Но даже они сдались, когда поняли, что все остатки съедят без них.
Оставшись в одиночестве, я успел увидеть злобный взгляд надсмотрщика, который наблюдал за ситуацией. Этот гад мог вмешаться в любой момент, но не стал. И я прекрасно понимал почему. Он не приказывал заключенным напасть на меня, они это делали добровольно. И сделают снова по первой прихоти. Противно, но мне нужна защита. По крайней мере, пока я не верну хотя бы часть сил.
– Эй, здоровяк, – обратился я к бандиту, – хочешь подзаработать?
– Я ни дня на вашу мразотную натуру не работал, – гордо ответил преступник, – и горбатиться не собираюсь! А коли есть что – гони сам или подохнешь, – он придвинулся угрожающе.
– Здесь нет, – тут же ответил я, понимая, к чему идет, – но есть там, куда нас всех тащат.
– Да ну? Если б у тебя что-то было, твое щучье сиятельство, ты бы это отдал за то, чтобы тебя отпустили. Но как я погляжу, ты здесь, вместе с нами. Одних и тех же клопов кормишь. И не надо мне заливать, что где-то там у тебя есть друзья, которые тебе обязательно помогут. Ты еще про свою невиновность начни заливать.
– А ты не дурак, как я погляжу.
– Да уж поумнее многих, – хмыкнул бандит, показывая по-волчьи длинные клыки.
– Раз так, то сам подумай, почему я до сих пор жив? Думаешь, если бы моей жизнью не дорожили, отправили бы в такое путешествие? Казнили бы на центральной площади и дело с концом. Длань скора на расправу. Вот ты почему еще жив?
– Так получилось, – уклончиво ответил здоровяк, – тебе-то какое дело, а? Сдать меня решил?
– Куда больше? – не сразу сообразил я. – Или хочешь сказать, что доказать смогли только часть твоих грехов? У меня нет никакого резона помогать ни Длани, ни любому из ее слуг. Не бойся.
– Ты щас че вякнул? Хочешь сказать, что я кого-то боюсь? – взревел бандит, заводясь с пол-оборота. – Да я тебя сейчас твоими же браслетиками отделаю, или решил, что у меня сил не хватит? – он схватил меня за ошейник и поднял одной рукой. – Еще раз вякнешь, прибью!
С этими словами преступник откинул меня в сторону, словно я весил не больше соломенной подушки, хотя это почти так и было. Даже встать и пройтись по комнате после сегодняшнего тяжелого дня далось с большим трудом. Но организм буквально впитал все, что я выхлебал. Я брал силу отовсюду, где мог ее достать. Солнце, вода, все что угодно. Жаль, что камни грызть не могу – а то вдоволь бы наелся.
Спали мы все вперемешку прямо на полу. Но опять-таки это было в сотни раз комфортнее, теплее и спокойнее, чем стоя вертикально между камней. Когда я засыпал, то думал, что меня вновь посетят видения и кошмары. Но вместо этого я будто провалился во тьму, а спустя пять часов вновь появился. Сон был такой крепкий, что попытайся меня кто убить – даже не проснулся бы.
Проверять не хотелось. Особенно учитывая, что двое из заключенных так и остались лежать после побудки. Их даже не пытались лечить или откачивать – и так было понятно, что ночью их зарезали. Единственная проблема, что нас всех естественно тщательно обыскали, и ни у кого при себе оружия не оказалось. Не то что ножа, но даже осколка стекла.
– Может, этот? – с сомнением ткнул в меня пальцем дознаватель. – Смотри, как за ночь изменился. Вчера скелет скелетом был, а сейчас даже на ногах стоит, не качается.
– Ты дурной? – сплюнув на пол, сказал его напарник. – На господине три ограничителя. Он не то что колдовать, жить не должен. Так что это не вариант. Если у кого и есть магия – то не у него точно. А ну построились все! Покажите руки!
– Да тут большая половина с ободранными кулаками, – мрачно заметил первый, – вы что, друг друга поубивать ночью пытались?
– Скорее, вечером, – хохотнул бандит.
– Тебя, паскуд, не спросили, – оборвал дознаватель, – ладно. Хрен с ними. Если друг друга перебьют, нам же проще будет. Эй, охрана, отпирай! Нечего тут смотреть больше. Эти двое магией владели и сами друг дружку убили.
– Да вы что, ребята?! – возмутился надсмотрщик. – Сами-то понимаете, что говорите? Магом хорошо, если один из тысячи становится, а тут сразу двое в одной камере. А если гребаный колдун среди оставшихся? А если на перегоне взбунтуется и на нас нападет?
– Не наши проблемы, – отмахнулся дознаватель, – считай, что тебе повезло, и ты отхватил у Длани премию. Мы дело закрыли, а ты, коли хочешь, можешь и дальше их подозревать. Но не на нашем посту. До следующего острога вам два дня пути, там и разберетесь.
– Да вы что?! У меня же охраны всего шесть человек на полсотни заключенных! И не одного мага!
– Это не наши проблемы. Хочешь, нанимай отдельно людей в бригаду, в харчевне точно обалдуи найдутся, а от нас ты, считай, что уже выехал.
Дознаватели оставили ошарашенного надсмотрщика, который на каждого смотрел с утроенным подозрением. Ну кроме меня, конечно. Ведь я был единственным, кто щеголял в метеоритных кандалах, а потому автоматически выпадал из подозреваемых. Мужчине потребовалось несколько минут, чтобы собраться с духом и не только. Когда нас вновь начали запрягать, то стража уже не была так расслаблена, как в первый день. Руки лежали на рукоятях мечей, а заброшенные доспехи вновь одеты.
– Вперед! – крикнул надсмотрщик, взмахивая плетью. – Мы должны пройти этот переход за один раз без остановок!
Глава 6
В первой половине дня заключенные даже шутили, переговариваясь вполголоса. Про трусливых вооруженных стражников, про благородного в цепях, про погоду, дорогу и вообще все вокруг. Юмор, правда, у них был простой. Можно даже сказать туповатый. Но важно, что силы на него вообще были, а вот после того, как солнце перевалило через середину, разговоры прекратились.
Накопленные за ночь силы испарились под осенним солнцем, а дорога легче не становилась. На ходу, не давая опомниться и перевести дух, нам выдали по куску черствого хлеба и ковшу воды. Спасибо хоть не хлестали в это время, хотя есть через узкие щели в маске было тем еще мучением. Приходилось, зажав ковш подмышкой, отрывать тонкие полоски и, смачивая их водой, засовывать в узкие дырки.
Остальные вгрызались в свои буханки, матерясь на жлобов из охраны. Но от еды никто не отказывался, и это понятно, учитывая, что в следующий раз кормить будут непонятно когда. Передыхать давали тут же, на ходу ослабляя перевязи бурлаков на некрутых спусках. Вот и выходило, пока один десяток ел да прохлаждался, остальные четыре за всех отдувались.
Естественно каждый старался перерыв свой затянуть как можно дольше. Но хлыст быстро возвращал охоту работать. Ближе к вечеру стало понятно, что ночевать придется в лесу. Но стражники, регулярно садящиеся в ладью и дающие ногам отдых, подгоняли скованных с поводьями преступников. По рядам прошел недовольный шепот.
Идти в ночи, когда легко было подвернуть ногу на камне или корне даже по проезженной дороге было опасно. А учитывая, что по ней приходилось тащить лодку, поставленную на колеса – вообще самоубийство. Кому вообще взбрело в голову строить лодку за несколько дней пути до спуска на воду?
Правда, черная труба, торчащая посреди небольшого корабля, намекала на то, что к его появлению приложил руку народ бородатых. Может даже, что это была очередная паровая машинерия, созданная в Городе мастеров. А учитывая, как ревностно они хранили свои секреты, вполне возможно, что и доставляли это суденышко аж с самого берега внутреннего моря. Правда, вставал вопрос – почему по берегу, но на него я ответить себе так и не смог. Не до того стало.
Начиная с сумерек, в лесу все ближе доносился волчий вой. Я не был большим специалистом, но даже в деревнях при таком скоплении хищников поднимали дружину.
– Не дергайся, твое сиятельство, – усмехнулся стражник, заметивший мою реакцию, – на такое количество людей зверь не полезет.
– А я бы так уверен не был, – прохрипел один из идущих впереди бурлаков, коренастый, хоть и порядком битый жизнью мужик, – такими стаями волки сбиваются, только если идут на разумных. Либо от голода, либо когда теряют последний страх.
– Да с чего им последний страх-то терять? – не понял охранник. – Нас вон сколько. И вообще молчал бы вместо того, чтобы панику разводить! Откуда ты про это знать можешь?
– Я был виконтским сокольничим, – глухо ответил охотник, – с малолетства в лесу. Всякого повидал зверя. А сейчас они словно с цепи сорвались. Как будто война рядом.
