Жибек

– Так что, сама теперь видишь, – зевая, закончила Жибек, – не могла же я отказать. Иначе, они бы обиделись. А кто с ним обнимался позже, я не в курсе. Это была точно не я.

Темное небо за окном прочертила молния, осветив всю комнату, затем прогремел гром, и оконные стекла слегка задрожали. Жибек закрыла глаза и помолилась, чтобы плохая погода не сорвала завтрашнюю вылазку на природу, потому что перспектива провести целый день в одном доме с Арланом не имея возможности ни взглянуть на него, ни поговорить с ним, была слишком тяжким испытанием. «Я почти заболела им», – подумала она.

Ночью ей снился яростный шторм, чьи-то сильные руки протянулись к ней, чтобы спасти, и потащили из воды, а затем снова бросили в волнующееся море…

Глава 4

Бледный солнечный свет затопил комнату, и Жибек неохотно перекатилась на спину. Она принадлежала к тому типу людей, которые, сколько бы ни спали, при пробуждении долго не могут прийти в себя и с удивлением осматриваются вокруг, пытаясь понять, где же они находятся. Марат всегда вскакивал с постели бодрым и полным сил, тогда как Жибек с трудом приподнималась на подушках и оставалась в таком положении не менее получаса, бесцельно оглядывая комнату и заставляя себя окончательно проснуться. Но тот же Марат к десяти часам вечера уже вовсю зевал, а Жибек не испытывала ни малейшей усталости и была готова играть в карты, смотреть кино, или читать всю ночь напролет. По этой причине ей идеально подходил «режим совы», когда утренний сон затягивался до полудня, а развлечения – до утра. Однако предыдущая ночь явилась редким исключением, Жибек попыталась открыть глаза, и ей показалось, что голова ее налита свинцовой тяжестью. В этот момент кто-то тихо постучался в дверь. Полненькая женщина из местного обслуживающего персонала, как оказалось, принесла для Жибек поднос с завтраком: маленький чайник с горячим шоколадом и тоненький ломтик поджаренного хлеба с маслом. Вздохнув, Жибек заставила себя исполнить весь ритуал вставания. Затем, приказала рукам дотянуться до подноса и налить в чашку горячий, бодрящий напиток.

В это утро она мучилась, как никогда: мешала тупая боль в голове и смутное ощущение, что случилась какая-то неприятность.

Все еще пребывая в промежуточном состоянии между бодрствованием и сном, Жибек сняла с чайника салфетку и еще раз наполнила шоколадом тонкую фарфоровую чашку. И только тут она вспомнила: сегодня этот темноволосый загорелый мужчина будет ждать ее в охотничьем домике. Он будет ждать ровно час, а потом уйдет – потому что Жибек там не появится. Но она не может прийти туда. Просто не может!

От мыслей ее отвлек звонок мобильного телефона, это была Бота.

– О-о, ну слава Богу. Я уж боялась, что ты заболела.

– Почему? – спросила Жибек и снова поднесла чашку к губам.

– Да потому что я не могла разбудить.…

Сделав глоток, Жибек начала подозревать неладное

– Сколько времени? – медленно спросила она.

– Уже почти одиннадцать.

– Одиннадцать! Ведь мне нужно было встать в восемь! Как я могла проспать!

Девушка начала лихорадочно искать выход из создавшегося положения. Если быстро одеться, может быть, еще удастся догнать остальных. Или…

– Я звонила тебе чуть ли не с семи утра, – воскликнула Бота, – но потом решила, что ты не хочешь просыпаться.

– Я всегда не хочу просыпаться, Бота, ты знаешь это! Твои подруги наверняка специально меня не разбудили! В последнее время они ведут себя очень странно!

Раскаиваясь в своей резкости, Жибек сделала глубокий вздох и извинилась.

–Я сама виновата, сплю, как медведь во время зимней спячки. К тому же, если они действительно не выехали на природу, не важно, что я проспала.

Она попыталась было приспособиться к мысли, что ей придется провести весь день в одном доме с человеком, от взгляда которого, брошенного вскользь через комнату, полную людей, у нее начинало колотиться сердце, как вдруг услышала голос Боты:

– Да нет, они выехали на природу. Я перед тем как тебя набрать, просмотрела сторис Назиры.… И еще, не такие они мне и подруги, только если Назира, да и то, так, жәй, хорошая знакомая.

На мгновение, закрыв глаза, Жибек издала глубокий вздох. Уже одиннадцать, и это значит, что Арлан начал свое бесполезное ожидание в домике.

–Понятно, спасибо Бота. Еще раз извини меня, если я тебя ненароком обидела. Тогда я, пожалуй, посплю еще, а вечером вернусь домой с Мауленом. – суховато бросила она

Было уже половина двенадцатого, когда Жибек в спортивном наряде персикового цвета накинув белую куртку бомбер, спустилась вниз. Волосы были убраны в тугой хвост. Из игорной комнаты до нее донеслись мужские голоса, свидетельствовавшие о том, что не все гости предпочли прогулку в лесу. Жибек умерила шаг, размышляя, не заглянуть ли ей в комнату, чтобы посмотреть, вернулся Арлан или его еще нет. Но она быстро пришла к убеждению, что он наверняка уже здесь, и, не желая видеть его, быстро пошла в противоположном направлении и вышла из дома через парадную дверь.

Вопреки здравому смыслу, сердце ее глухо отбивало убегающие минуты и терзалось от мысли, что Арлан в это время одиноко сидит в охотничьем домике и ждет девушку, которая не придет.

Огненная вспышка молнии пронзила бледное небо, и Жибек вскинула на него обеспокоенный взгляд. Она все равно не останется здесь, как бы ни была неприятна перспектива быть застигнутой грозой под открытым небом.

Первые тяжелые капли дождя упали на землю, как только она отошла от дома отдыха.

– Чудесно, – сказала Жибек, внимательно изучая небо. Несколько минут спустя Жибек заметила, что ветер, который до сих пор только тихо вздыхал, перебирая листву, начал со стонами гнуть ветки, и в воздухе стремительно холодало. Редкие капли дождя перешли в ливень. К тому времени, как Жибек увидела ответвляющуюся от главной дороги тропинку, ведущую в лес, ее одежда уже наполовину промокла. Чтобы хоть как-то укрыться от дождя, она свернула с дороги на тропинку.

По крайней мере, деревья могут послужить ей зонтиком, пусть и довольно дырявым.

Наверху сверкали и вспарывали небо молнии, чередуясь с оглушающими раскатами грома, и Жибек начала понимать, что вопреки предсказанию приложения на «андроиде», назревает и вот-вот разразится настоящая буря. Теперь все ее мысли занимал дом, который должен был находиться в конце тропинки. Девушка в нерешительности кусала губы, прикидывая, сколько сейчас может быть времени. В любом случае не меньше часа, так что Арлана там давно уже нет.

После еще нескольких секунд размышления Жибек пришла к заключению, что напрасно воображает, будто Арлан придает такое уж большое значение ее особе. Прошлой ночью она могла видеть, с какой легкостью он переключил свое внимание на Назиру, всего через час после того, как познакомился с ней в саду. Наверняка с его стороны все, что произошло позже, было всего лишь минутное развлечение. И нечего разыгрывать мелодраму, представляя, как он, несчастный, Ходит из угла в угол, с тоской поглядывая на дверь. В конце концов, он игрок и, возможно, опытный соблазнитель. Конечно же, он ушел в двенадцать и теперь ищет в доме более податливый предмет обожания, а в том, что его поиски будут успешными, она не сомневалась. Но если по какой-то невероятной случайности он все еще там, она увидит его и тогда просто повернется и пойдет назад к гостевому дому.

Через, пятнадцать минут от начало пути, в конце тропинки она увидела дом. В чаще леса он казался гостеприимной обителью. Жибек напряженно всматривалась в одну из окон, пытаясь разглядеть Арлана. Сердце ее забилось тяжелыми толчками от тревоги и неизвестности, когда она увидела окно маленького домика, но вскоре поняла, что нет никаких причин для беспокойства. Здесь было совершенно пусто. «Вот оно – наглядное свидетельство глубины его внезапного чувства ко мне», – подумала Жибек, не желая признаться даже самой себе, как ей больно от этой нелепой мысли.

И как глупы, бывают женщины? – задала она вопрос самой себе, чувствуя, что огорчена гораздо сильнее, чем следовало бы. Она понимала, что в ее чувствах нет никакой логики – ведь она даже не хотела идти сюда и не хотела, чтобы он ждал ее здесь, и вот теперь чуть не плачет оттого, что он не пришел!

Сердито дернув за ручку, она открыла дверь, затем шагнув, застыла в ужасе!

В противоположном конце комнаты спиной к ней стоял Арлан. Опустив свою темноволосую голову, он смотрел на весело потрескивающий в камине огонь. Руки в карманах, одна нога поставлена на каминную решетку. На нем была тонкая хлопчатобумажная рубашка, под которой заиграли мышцы, когда он вытащил руку из кармана и запустил ее в волосы. Жибек молча стояла и любовалась на прекрасные пропорции его широких плеч, тонкой талии и длинных стройных ног.

Что-то в задумчивой позе Арлане, а также то, что он ждал ее уже больше двух часов, пошатнуло убеждение Жибек в том, что для него было не так уж важно, придет она или нет. Эта мысль мелькнула еще прежде, чем она взглянула на стол. У нее перевернулось сердце, когда она увидела, скольких хлопот ему стоило устроить этот обед: грубые доски стола были покрыты льняной кремовой скатертью, на которой стояло два прибора из белого с золотистым узором, китайского фарфора, очевидно, позаимствованного в гостевом доме. В центре стола стояла ваза с одной едиственной розой, широкая тарелка с нарезанным сыром и холодным мясом и наполовину пустая бутылка вина завершали натюрморт.

За всю свою жизнь Жибек ни разу не видела мужчину, который умел бы сервировать стол. Женщины это делали. Женщины или обслуживающий персонал. Но не такие красивые мужчины, от взгляда на которых сердце колотилось как бешеное. Ей казалось, что она стоит здесь не какие-то секунды, а уже несколько минут, когда спина его внезапно напряглась, словно он почувствовал ее присутствие. Арлан обернулся, и на лице его появилась кривая усмешка:

– А ты не очень-то пунктуальна.

– Я не собиралась сюда приходить, – честно призналась Жибек, стараясь восстановить душевное равновесие и не поддаваться притяжению его голоса и глаз.

– Ты промокла.

– Я знаю.

– Иди к огню.

Видя, что она продолжает стоять, опасливо глядя на него, он убрал ногу с каминной решетки и подошел к ней. Жибек словно приросла к полу, все предупреждения Айман апа о свидании с мужчиной наедине разом пронеслись у нее в голове.

– Чего ты хочешь? – почти беззвучно спросила она, чувствуя себя чуть ли не карлицей рядом с его высокой фигурой.

– Снять с тебя куртку.

– Нет, я предпочитаю, чтобы она оставалась на мне.

– Снимай, – спокойно повторил он, – она насквозь мокрая.

– Держись от меня подальше! – выкрикнула она и, вцепившись в куртку, стала отступать к двери.

–Жибек, – заговорил Арлан ровным, успокаивающим голосом, – я дал тебе слово, что если ты придешь сюда, то будешь в полной безопасности.

Она на мгновение закрыла глаза и кивнула.

– Я знаю. Но я также знаю, что не должна быть здесь. Мне необходимо уйти отсюда. Необходимо. Действительно, необходимо? – Открыв глаза, она вопросительно посмотрела ему в лицо.

– Учитывая обстоятельства, не думаю, что тебе стоит спрашивать об этом меня.

– Я останусь, – решила Жибек после секундного размышления и увидела, как он сразу внутренне расслабился. Она расстегнула курточку и отдала ему. Арлан отнес их к камину и, повесил на крючках на стене.

– Встань у огня, – приказал он, подходя к столу и наполняя вином бокалы. Она послушно приблизилась к

У нее намокли волосы, и, стащив резинку для волос, Жибек энергично тряхнула головой. Не подозревая, как обольстительно при этом выглядит, она подняла руки и начала приподнимать волосы, перебирая их пальцами.

Через какое-то время она посмотрела на Арлана и увидела, что он стоит совершенно неподвижно и смотрит на нее. Что-то в выражении его лица заставило ее уронить руки, и чары были разрушены. Но тепло, разлившееся по ее телу от его откровенного обнимающего взгляда, осталось, и снова осознание страшного риска, с которым было связано ее пребывание здесь, заставило девушку внутренне сжаться. Она совершенно не знала этого человека, они познакомились всего несколько часов назад, но он смотрит на нее так, как могут смотреть люди только очень… близкие. И имеющии на тебя право. Он вручил ей бокал и кивнул на старенький диван, занимавший почти всю комнату.

– Если ты уже достаточно согрелась, можешь присесть, жаным. Диван чистый.

Должно быть, когда-то обивка дивана была ярко зеленой, но со временем стала фисташкового цвета. Жибек не сомневалась, что этот диван был сплавлен сюда из господского дома за ненадобностью.

Усевшись настолько далеко от Арлана, насколько позволял диван, Жибек скрестила ноги. Он обещал, что она будет «в безопасности», что оставляло, как она теперь поняла, большой простор для интерпретации.

– Если я останусь, – с трудом выговорила она, – думаю, нам надо условиться о соблюдении всех правил.

– Каких, например?

– Ну, для начала ты должен перестать называть меня вот так.

– Принимая во внимание, что мы целовались в саду вчера вечером, я имею на это полное право.

Сейчас было самое время сообщить ему, что она собирается выходить замуж за Даурена и считает произошедшее большой ошибкой, но такое резкое упоминание о том незабываемом (и абсолютно запретном) происшествии слишком сильно подействовало на нее, что она не смогла сформулировать предложение в соответствии с ходом ее мыслей.

– Что бы ни случилось вчера вечером, это не должно повлиять на наше поведение сегодня. Наоборот, сегодня… сегодня мы должны вести себя вдвойне осмотрительнее, чтобы… чтобы загладить то, что произошло вчера! – огорченно закончила она.

– Так вот как это делается? – спросил он, и глаза его начали весело поблескивать. – Прости, но я не представлял, что ты сверяешь каждый свой шаг с условностями.

Конечно, такому человеку – не связанному никакой ответственностью, игроку – условности и правила должны казаться ужасно утомительными, но Жибек понимала, что сейчас для нее крайне важно убедить его принять ее точку зрения.

– да, но это действительно так, – подтвердила она, – у нас, в моей семье, вообще очень обостренное отношение ко всякого рода условностям.

– Понятно, – сказал Арлан, и губы его чуть-чуть задрожали, удерживая улыбку. – Только скажи мне, – вкрадчиво спросил он, – как такая церемонная особа могла вчера вечером попросить совершенно незнакомого человека пригласить ее на танец?

– Ах, это… – сказала Жибек. – Ну, это… ну, назовем это моим желанием повеселиться… Это не стоит даже обсуждения, так, забава, – добавила она, чувствуя, как гнев вновь просыпается в ней при воспоминании о вчерашней сцене.

– Веселье? – на лице его играла ленивая дразнящая улыбка. – Как странно слышать подобное суждение от такой ярой блюстительницы условностей, как ты.

Жибек поняла, что попалась.

– Просто я до смерти боюсь находиться здесь с тобой, – дрожащим голосом призналась она.

– Я знаю. Но ты можешь бояться кого угодно, только не меня. От того, каким тоном были сказаны эти слова, у Жибек задрожали колени, и вновь участилось сердцебиение. Чтобы скрыть волнение, она отпила значительное количество вина из бокала и мысленно взмолилась, чтобы это успокоило ее разошедшиеся нервы. Видя, в каком она состоянии, он деликатно переменил тему.

– Какие еще мысли посетили тебя относительно того, как несправедливо обошлись с Галилео Галилеем? Она сокрушенно покачала головой.

– Я знаю, что мне не стоило затевать таких разговоров.

– А мне это показалось приятным разнообразием по сравнению с обычными банальностями.

– Правда? – она посмотрела на него со смесью недоверия и надежды, не осознавая, как ловко Арлан отвлек ее от мрачных сожалений и перевел разговор на более легкий предмет.

– Правда.

– Как жаль, что многие так не думает. Находят мои темы для разговора довольно странными.

Он сочувственно усмехнулся.

– И давно тебе приходится скрывать тот факт, что в твоей голове появляются мысли, чуждые высшему обществу Казахстана?

– Четыре недели, – засмеялась Жибек. – Ты и представить себе не можешь, как ужасно сложно мне произносить какие-то штампы. Задавать по натуре вопросы действительно интересующие тебя, а в ответ получать неодобрительные усмешки.

– И какие же вопросы ты пробовала задавать?

Жибек улыбнулась.

– Ну к примеру, Самат – сын Капарова Айдара, главы «JasylBank»– тогда он, только что вернулся из непродолжительной командировки в одну из сел Акмолинской области. Я попросила его рассказать мне, как живут сельчане. Тут он возмутился и сказал, что не плохо, правда была небольшая проблема с его электрокаром «TESLA» , по всему аулу не было ни одной зарядной станций, это его очень смутило и он решил, селу необходим – «Toyota» центр, но предпочтительнее «Mercedes» центр ,эта марка ему кажется более надежной, и зарядные станций для электрокаров. Ведь именно по этой причине, сельчане, передвигаются на лошадях! Вуаля! Предоставьте им сервис, и они сразу же поймут что автомобили гораздо комфортнее животных, и пересядут на машины и электрокары.

– И что же ты ему ответила? Спросил Арлан , с ироничной улыбкой

– Что это просто гениальная идея! Ответила Жибек и сокрушенно покачала головой.

Два часа пролетели незаметно. Жибек расспрашивала его о местах, в которых он побывал, и увлеченно слушала его рассказы, ни разу за все время он не отказался удовлетворить ее интерес и не посмеялся над ее замечаниями. Он разговаривал с ней, и, казалось, получал от этой беседы не меньшее удовольствие, чем она. Они поели и снова пересели на диван. Она знала, что прошли уже все сроки, когда ей нужно было уйти, но никак не могла собраться с духом и распрощаться с ним.

– Я часто думаю, – призналась она после того, как он рассказал ей о женщинах в странах арабского мира, которые на людях должны скрывать свое лицо и волосы, – как это несправедливо, что у женщины никогда не будет личной жизни.

– В арабских странах странах между полами существует неравенство – женщины действительно лишены многого из того, что доступно мужчинам.

– Однако и те, и другие обязаны исполнять свой долг, – сказала Жибек с забавной серьезностью, – и говорят, это должно приносить чувство глубокого удовлетворения.

– А в чем ты видишь свой… э-э-э… долг? – поддержал он игру, улыбнувшись своей ленивой белозубой улыбкой.

– Ну, здесь все просто. Долг женщины, как внушают нам, наши казахские условности, состоит в том, чтобы быть женой, во всех отношениях достойной своего мужа. В то время как обязанности мужчины состоят в том, чтобы делать, что он пожелает и когда пожелает, и быть готовым защитить свою родину в случае, если возникнет такая необходимость. Вероятность такого случая чрезвычайно мала. Мужчины, – поведала она Арлану, – заслуживают почести, жертвуя собой на мнимой поле битвы, а мы – реально приносим себя в жертву на алтаре супружества.

Он громко расхохотался, и Жибек улыбнулась ему, необычайно довольная, что может говорить с ним совершенно свободно.

– И если бы кто-нибудь всерьез задумался об этом, то пришел, бы к выводу, что наша жертва куда значительней и благородней.

– Как это? – все еще смеясь, спросил Арлан.

– Это же совершенно очевидно – войны длятся всего несколько лет, да и сейчас мы живем мирное время. В то время как супружество длится всю жизнь! Современная женщина – зарабатывает такие же деньги что и мужчина, она способна делать тоже, что и мужчина, и плюс ко всему она производит потомство. Что наводит еще на одну мысль, которая часто меня занимает, – весело продолжила Жибек.

– И что же это? – поинтересовался он, не сводя с нее восхищенных глаз.

– Почему нас, несмотря на такое выдающееся мужество, все еще называют слабым полом? – Их смеющиеся глаза задержались друг на друге, и Жибек вдруг осознала, какими дикими ему должны казаться ее рассуждения. – Вообще-то я редко так странно разговариваю, – сникнув, сказала она. – Ты, наверное, думаешь, что я странная.

– Я думаю, что ты великолепна.

Искренняя сердечность, прозвучавшая в его проникновенном голосе, вызвала у нее резкий глубокий вздох. Жибек открыла рот, собираясь сказать что-нибудь легкомысленное, чтобы восстановить легкую товарищескую атмосферу, витавшую в комнате всего минуту назад, но вместо этого смогла лишь издать еще один долгий прерывистый вздох.

– И думаю, ты знаешь об этом, – тихо добавил Арлан. Все это нисколько не походило на глупые комплименты с претензией на остроумие, которые она привыкла слышать от своих поклонников, и его слова испугали ее не меньше, чем чувственный взгляд черных глаз. Прижавшись спиной к подлокотнику дивана, она пыталась внушить себе, что нельзя так бурно реагировать на обычную салонную лесть.

– Я думаю, – сказала она с легким смешком, застрявшим у нее в горле, – что ты находишь великолепными всех женщин, которые оказываются с тобой наедине.

– У тебя есть основания так думать?

Жибек пожала плечами.

– Ну, например, вчера вечером.

Он непонимающе нахмурил брови, словно она говорила на непонятном языке.

– Я имею в виду Алиму, – напомнила она, – Мисс Казахстан, – ту самую, с которой ты провел весь вчерашний ужин. Ты так жадно внимал каждому ее слову.

Его лоб разгладился, и на губах появилась ухмылка.

– Ревнуешь?

Жибек приподняла свой аккуратный маленький подбородок и покачала головой.

– Не больше, чем ты меня к Алишеру. Она почувствовала относительное удовлетворение, увидев, как испарилась его снисходительная улыбка.

– Тот тип, который не в состоянии разговаривать, не дотрагиваясь при этом до твоей руки? – спросил он опасно мягким голосом. – Это и есть Алишер? Кстати сказать, жаным, большую часть ужина я раздумывал, что лучше – съездить ему по правому уху или по левому.

Жибек разразилась неудержимым звонким смехом.

– Но ничего подобного ты не сделал, – выговорила она.

–А ты бы хотела этого? – все тем же бархатным голосом спросил Арлан.

Уже в который раз Жибек поймала себя на том, что не понимает его. Ей вдруг снова стало страшно: всякий раз, как Арлан переставал разыгрывать из себя галантного кавалера, он превращался в опасного загадочного незнакомца. Она откинула волосы со лба и выглянула в окно. – Уже, должно быть, четвертый час. Мне нужно идти.

Она поднялась на ноги и расправила кофту. – Благодарю тебя за приятно проведенный день. Сама не знаю, почему я осталась. Мне не следовало бы этого говорить, но я не жалею, что не ушла…

Она забыла, что хотела сказать дальше, увидев, что он тоже встает. Отчетливо тревожное чувство снова сдавило ей горло.

– Неужели? – медленно спросил он.

– Неужели что?

– Неужели ты не знаешь, почему ты все еще здесь, со мной?

– Я даже не знаю, кто ты такой! – воскликнула Жибек, – Я знаю, где ты побывал, но не знаю ни твоей семьи, ни твоих друзей. Я знаю, что ты по – крупному играешь в карты, и не одобряю этого…

– Я также играю по крупному, когда отправляю грузы спецтехникой , – это не оправдывает меня в твоих глазах?

– И еще я знаю, – отчаянно сказала она, глядя в его потемневшие от страсти глаза, – я совершенно точно знаю, что мне ужасно не по себе, когда ты так на меня смотришь!

–Жибек, – нежно сказал Арлан, и в его голосе прозвучала абсолютная убежденность, – ты здесь потому, что мы оба уже наполовину влюблены друг в друга.

– Чт-т-т-ооо? – ахнула она.

– А если тебе необходимо знать, кто я такой, то ответить на это очень просто. –Арлан погладил ее бледную щеку и положил руку ей на затылок. – Я тот человек, за которого ты выйдешь замуж, – спокойно объяснил он.

– Ты… ты, должно быть, сошел с ума, – дрожащим голосом сказала Жибек.

– ты в точности угадала мои мысли, – прошептал он и прижался губами к ее лбу, придержав за руки, чтобы предотвратить попытку сопротивления. – Ты не входила в мои планы, Жибек.

– Пожалуйста, – беспомощно взмолилась Жибек, – не делай этого со мной. Я ничего в этом не понимаю, не знаю, чего ты хочешь.

– Я хочу тебя. – Он взял ее за подбородок и приподнял его, заставив поглядеть ему прямо в глаза. – А ты хочешь меня.

Жибек задрожала всем телом, когда увидела, что он наклоняет к ней голову и его губы приближаются к ее губам. Отчаянно ища способ предотвратить казавшийся уже неизбежным поцелуй, она попыталась снова завязать разговор.

– Откуда ты родом?

Его теплые губы были уже совсем близко.

– Я южанин, родился в Шымкенте, детство провел в Южно – Казахстанской области. – Хрипло пробормотал Арлан. – и закрыл ей рот поцелуем.

–Южанин! – воскликнула она, когда он оторвался от ее губ.

– Я сказал южанин, а не убийца, – засмеялся он ее испуганному возгласу.

«Южанин, да еще и картежник! Он будет развлекаться, в то время как я буду прислуживать его родственникам с утра до вечера, семь дней в неделю, мне придется забыть о близких мне людях, о своих интересах! И что самое ужасное, я подведу Марата! Даурен Курметов – вот кто мне нужен».