Во власти писем

– Почему? – Спросил мальчик. Его голос угасал так же быстро, как и жизненное пламя в глаза. Голос был жалобным, плачущем по-детски. – Я же помог тебе…

Голова мальчика склонилась. Пара слезинок упала на испачканную кровью грудь. Тьма будто настигла изо всех сторон, Мальченка исчезал постепенно в темноте. Николай, развернувшись, выскользнул из дома. Быстро бежав он возвращался обратно на тропу.

«Он зло. Он виновен, я сделал все правильно. Он и вправду был зло, вон как его темнота поглотила…»

Дальше парень бежал по тропе. Он не ощущал страха, пространство стало светлеть, край неба уже окрасился лёгким светом. Торжество воссияло в сознании парня. Сообщений больше не приходило.

Через мгновение весь лес озарил невероятно громкий смех. Он опять шел с сотен точек сразу. Несинхронный, ужасающий, сухой смех заставлял трястись светлеющее постепенно небо. Через мгновенье уже знакомое ощущение, что кто-то сжал в ладони сердце парня, перехватило дыхание. Тело замерло, отказываясь сделать даже шаг. Из неоткуда на парня шел высокий мужчина. Длинные золотые волосы падали ниже пояса. Блестящий доспех поблескивал. ЗА спиной располагались лебединые крылья. Вместе с этим существом к парню приближался свет солнца. Ровной полосой солнечный луч не перегонял и не отставал от существа. Тем временем ладонь сжала сердце крепче. Глаза уже резало от яркого света, дрож волнами ходила по всему телу. Вскоре в глаза Николая пронизывающе смотрело это существо. Оно остановилось, свет тоже замер. Острая боль пронзила живот. Парень безвольно закрыл глаза. "Но ведь днем спасенье…" – Пронеслась возмущенная мысль в голове Николая. "свет несет ж

изнь, а тьма верная смерть…"

«Дурак ты… Но не только ты, все вы такие… Верите в то, что вам больше нравиться, к чему вы привыкли… С – смертник. Ж – живой» – Ворвался в угасающее сознание голос. Грубый, сухой, безжизненный. В глазах появился лик старца, тот немного улыбался.

После этого его сознание угасало. Постепенно погружалось в ужасающую тишину, прохладу, смерть…

***

– Лихнис, твой человек погиб.

– Да знаю я, такая ставка красивая… все время забываю про такую штуку как «логика».

– А, ты к Мару обратись… Он всегда выигрывает в логике… Зато если герой, то разум Мара загибается. Видите ли, нельзя просчитать что герою в голову взбредет. Дескать не может он так деградировать, чтоб понять их…

В попытке избежать конверта

Напряжение, которое целый день держало сердце, будто в рукавицах ушло, как только Юрий оказался за дверью своей квартиры. Переведя шумно дыхание, парень запустил свет. Лампа послушно загорелась, освещая в полумраке вечера за окнами коридор квартиры. Здесь все было так как полагается, как оставалось до выхода с дома. Повесив на вешалку куртку, он переобулся. Швырну небрежно обувку в угол, натянул на стопы мягкие, теплые тапочки. Уставшая улыбка растянулась на лице во время шаркающей походки в кухню. Вскоре, с уже готовой чашкой чая, Юрий сел за стол. Небольшой уголок желтоватой от древности бумаги выглядывал из-под вазы с печеньем, которое по правде говоря давно было бы выкинуть, настолько очерствевшее угощение было можно использовать в качестве фундамента

сто процентов.

Подняв вазу, он с интересом уставился на то, что она скрывала. От увиденного пошла дрож в руках, ваза рухнула на стол перевернувшись. Юрий обильно выругавшись в полушепоте прикрыл обеими руками лицо мягко разминая пальцами виски. «Тринадцатый… Тринадцатый