Пиратка

– Боюсь, не выйдет, – заявил блондин. – Возможно, получишь «удовлетворение», но не здесь и не сейчас. Девчонка спокойно поужинает, а ты сядешь на свое место и будешь так любезен, что не посмотришь в эту сторону.

Слова Айна произвели впечатление не только на меня. Тишина была тому подтверждением.

– И кто тут меня учит манерам? – хмыкнул Мол. – Ты прав, буду любезен настолько, что набью тебе морду прямо сейчас.

В подтверждение слов Мол схватил царгайца за ворот куртки и рванул на себя, заставив того подняться. Блондин не остался в долгу и, уцепившись за кисти рук Мола, попытался освободиться. Гортанка резко поднялась из-за стола, и стул, на котором она сидела, с грохотом упал на пол. Девушка приняла боевую стойку, приготовилась к рукопашной. Сиртонцы ринулись к Айну и Молу. Хорошенькая могла получиться потасовка, если бы не появился Спектр в окружении шестерых вооруженных солдат.

Я продолжала сидеть за столом, когда военные разняли парней и заставили их занять свои места. Мазнув по мне взглядом, Спектр прочел небольшое наставление по поведению в армейской столовой, и чем непослушание могло грозить. А грозило оно отъездом в родные края, что по понятным причинам не входило в планы тех, кто собрался на базе и согласился поработать на правительство.

Я взглянула на невозмутимые лица соседей по столу и бросила взор на яростного противника брата – Мола. По его сгорбленной спине и сжатым кулакам поняла, что ничего не кончилось. При любой возможности он продолжит нападение. Вероятно, в следующий раз оно будет в рамках правил военной базы, но от этого не менее сокрушительное.

Если подвести баланс под произошедшим, то я скорее в плюсе, нежели в минусе. Появился тот, кто решил заступиться за меня, и это положительная динамика пребывания здесь. К тому же гортанка Яра готова защищать своего друга в любых обстоятельствах. Любовь? Не похоже. Скорее друзья, рассчитывающие на свои силы и держащиеся вместе. Им повезло – они команда. Не удивлюсь, если узнаю, что у метисов общая история, из-за которой попались «на крючок» к федералам. Но ведь напрямую не спросишь.

Хотя выходка Айна – это не повод надеяться на то, что в следующий раз он поступит так же. Мог элементарно обозначить себя, как претендента на приз и сильного игрока. Кто его разберет? В любом случае, рассчитывать мне нужно пока только на себя.

После ужина, прошедшего под бдительным присмотром военных, нас отправили по комнатам. Зайдя в помещение, я услышала своеобразный щелчок, дверь закрылась. Камера временного пребывания – так вполне уместно назвать отсек, в котором я проживала. Разделась и приняла душ. Мысли о происшествии в столовой подталкивали к дальнейшим действиям. У меня определенные планы на жизнь, и быть изувеченной Молом не хотелось.

Пусть даже Айн еще раз проявит свое благородство, но надеяться на дальнейшее его покровительство не имело смысла. Воровской мир так устроен, что благородные порывы на самом деле дорогостоящая услуга. Покровительство не считалось блажью, и за него хорошо платили. От безысходности и жажды жизни чего только не сделаешь, но это пока не мой случай. Нужно это самое «пока» растянуть подольше. Стоило побарахтаться в обстоятельствах самостоятельно и только в крайнем случае воспользоваться заступничеством царгайца.

Покинув санитарную комнату, я расчесала волосы и переоделась в чистый форменный костюм. Ношенный валялся на полу, и я подняла его, чтобы достать подарок голубя и бросить затем в специальную корзину. Что-то звякнуло. Ложка. Во время ужина так ни разу не прикоснулась к еде, и сидела, потупив взор. Подняла металлический предмет, улыбнулась. Хорошее у меня оружие: перышко и ложка, но это лучше, чем ничего.

Взяв стул, я встала на него. Поднесла успевшее высохнуть перышко к потолку. Здесь должна была быть вентиляция, которую и хотела обнаружить таким способом. Труба, по которой поступал воздух на подземные этажи, скорее всего, внушительного диаметра, и я рассчитывала в ней поместиться.

Исследуя перышком потолок, я удивилась, что вытяжки нет. Сдаваться не желала и, пройдя в санитарную комнату, принялась осматривать потолок там. Перышко с силой прилипло к потолку. Попыталась обнаружить границы решетки, и они оказались достаточными, чтобы мне комфортно передвигаться по системе труб. Я взяла ложку и попыталась обнаружить щель. Не вышло. Слезла со стула, уселась на пол и уставилась в потолок. Призвала себе в помощь спокойствие и здравомыслие.

Обшивка выглядела целостной, но ремонту должно подвергаться любое оборудование, в том числе и решетки. Элементарные меры безопасности для зданий подземного сооружения. Выполнен потолок из новейшего материала, но и в этом случае требование должно сохраняться. Вопрос: как это открыть? Пригляделась к стенам и полу, обшарила руками каждый сантиметр. Безрезультатно. В памяти всплыла картинка из детства.

Первый приют, в который меня отвезли, располагался в здании бывшего контрольного пункта на въезде в Правительственный город. Я была дочерью погибших героев, отдавших жизнь за процветание нации. За их заслуги мне уготовили место в лучшем приюте, на попечительстве у богатых меценатов и под контролем правительства. В первый день я провинилась перед наставниками и была сослана в «комнату для раздумий». Так называли карцер, в котором оказалось холодно и одиноко. Там тоже выключали свет в определенное время, и дверь запиралась на специальный замок.

Помню, как рыдала и била кулаками по обшивке. Считала несправедливым наказание и хотела оправдаться перед теми, кто обрек меня на одиночество. В тот день мальчишка поставил мне подножку, и я разлила суп. Ничего страшного не случилось, но паренек смеялся надо мной, и я его толкнула. Это заметили воспитатели, я оказалась наедине со своими мыслями. Обиднее всего то, что слушать правду никто не пожелал.

Два дня провела в карцере, а на третий решила выбраться из заточения. Тогда я видела такой же потолок, но находился он в спальне. Воспользовалась ножом и выбралась сначала в вентиляционную трубу, а затем и на волю. Тогда для меня все закончилось трагично: остановили на пропускном пункте в город. Руководству приюта сильно досталось от правительственных органов. Их замучили проверками, тотальным контролем, что привело к смене персонала. Я узнала об этом спустя несколько лет.

Ладно, можно попробовать сделать, как тогда. Поднялась с пола и пододвинула стул вплотную к стене. Забравшись на него, воткнула конец ложки в щель между стеной и обшивкой потолка. Металлический предмет легко вошел в прорезь. Как я ее раньше не заметила? Не знала, что искать, меня смутила целостность конструкции потолка.

Медленно перемещая столовый прибор, наткнулась на препятствие. Это замок. Немного усилий и раздался характерный щелчок. Все так просто? Никакого дополнительного электронного кода, сплошная механика? Если разобраться, то боец, который мог проживать здесь до меня, не пытался покинуть базу или что-то разведать. С чего заниматься дополнительными усилениями конструкции?

Часть обшивки приподнялась вверх и отъехала в сторону, освобождая проем. Я посмотрела в зияющую дыру. Шахта. Свет проникал внутрь, но освещения все равно не хватало. Приглядевшись, на одной из стен заметила металлические скобы, служившие технической лестницей.

Долго я не раздумывала. Ухватившись за края проема, подтянулась. Длины руки хватило, чтобы уцепиться за первую скобу. Сгруппировалась и, подтянув ноги, коленом оперлась на тонкое обрамление проема. Посмотрела наверх. Шахта показалась невысокой. Я отчетливо видела металлическую обшивку потолка, которую использовали для технических помещений. В любом случае, стоило проверить, что там за бетонной стеной, и потому я начала взбираться.

Вылезая из туннеля, огляделась. Моему взору представился длинный коридор, хорошо освещенный и достаточно широкий. Странно, проезжая на лифте, не видела этого этажа. Выходило, что их как минимум на один больше, и он скрыт от чужих глаз. Или наоборот – этажи, на которых разместили нас, скрыты от других военнослужащих. Но это только предположения, и следовало их проверить. Выбора, куда двигаться, не было, поэтому пошла по коридору, надеясь обнаружить выход. Вместо него уперлась в тупик, и пришлось сворачивать налево, где было продолжение туннеля. Послышался приглушенный шум. Я прислушалась. Затруднялась определить, но, скорее всего, это колеса роботов-погрузчиков. Спустя несколько минут смогла убедиться в своих догадках.

Коридор закончился огороженной площадкой, под которой находился огромный зал. В центре него стоял небольшой космический корабль. Судя по маркировке, это грузовое судно для пилотирования внутри Солнечной системы. Вокруг лайнера суетились роботы, передвигая контейнеры с места на место. На стене ангара красовались буквы и цифры: «ВСК-123».

– Ну, наконец! – раздался мужской голос, и я обернулась.

Передо мной стоял молодой человек в форме военного и лучезарно улыбался. Судя по нашивкам на форме – старший лейтенант космической службы. Внешность у служивого самая обыкновенная. Небольшие зеленые глаза, коротко стриженые русые волосы, прямой нос, средней пухлости губы.

– Привет! – вернула улыбку парню и убрала челку назад.

Я знала, что это преобразит меня и сделает привлекательной. Реакция молодого человека не заставила себя долго ждать. Он шире раздвинул губы, и на его щеке образовалась ямочка. Это показалось очень симпатичным.

– Ты из новобранцев?

Опешила. Разве можно так сразу пугать? Неужели все мои порывы будут попраны? Схватят, скрутят и вернут в комнату. Нет, так не улыбаются, когда разговаривают с нарушителем порядка. Вероятно, он принял меня за кого-то другого. Это мне на руку.

– Да, – робко произнесла я.

– О! Тогда объяснима задержка в десять минут, – хмыкнул лейтенант. – Ничего страшного, ты ведь не знаешь путь сюда. Я все оформил и проконтролировал. Ты прапорщик? Нашивок не вижу.

– Да, эйр! – вытянулась я. – Разрешите доложить по форме?

– Вольно. Как тебя звать, прапорщик?

– Цветана Романова, эйр!

– Будем знакомы, Цветана Романова. Я – Зорий Зимов. Можно просто Зор.

Вот и познакомились. Я невольно залюбовалась снова появившейся ямочкой на щеке. Не знала, за кого принимал меня старлей, но мне он понравился. Он подходил под определение «честный парень», и уверена, был таким. Бесхитростный взор и открытая улыбка служили тому доказательством. К тому же я почувствовала его интерес к своей персоне, что приятно.

– Ладно, – продолжил Зор. – Давай соблюдем все формальности.

Я кивнула и отвела взор. В этот момент в корабль грузили контейнеры с алой маркировкой, что заставило поежиться. Такие цвета использовали для особо ценных грузов. Неужели бомбы?

– Прижми палец к сортфону, вот здесь. Пройдет идентификация и ты свободна.

Парень протянул мне переносное устройство. На черном фоне было начертано: «Контрольная проверка логистики. Шифр: «особо секретно» и рядом квадрат красного цвета. Нерешительно взглянула на офицера и занесла руку над экраном. В этот момент раздался писк в нагрудном кармане формы Зория и он, улыбнувшись, сказал:

– Прости, это личное извещение. Один момент и продолжим.

Кивнула и убрала руку. Лейтенант спешно извлек сортфон. Несколько секунд читал, сообщение и затем убрал устройство обратно. Я проследила взглядом за его рукой.

– Прости еще раз, – извинился парень. – Давай продолжим.

– Давай, – просияла я и облизнула губы.

Женская уловка сработала. Зор напрягся и протянул сортфон. Парень, хоть и производил впечатление простачка, но драться наверняка умел. Их этому учили в военной академии. Шансов одолеть его и завладеть сортфоном – ноль. К тому же это режимный объект и любые проявления агрессии недопустимы. То ли дело естественные отношения между полами. Никто не отменял влечение и флирт. Этим можно порой добиться большего, чем впечатывать кулаки парням в скулы. Хм, надо как-то продемонстрировать достоинства фигуры, или это отпугнет его?

– Слушай, а ты давно здесь? – неожиданно спросил Зор, а я отдернула занесенную над сортфоном руку.

– Третий день, – честно призналась я.

– Тогда, возможно, тебя нет еще в списках, – нахмурился Зор. – Проволочки у нас… Зачем к таким заданиям привлекают новобранцев – непонятно. Из-за отсутствия допуска может сработать система безопасности. Давай я сам отмечусь и сдам пост. Тебе в первые полгода взысканий не будет. К тому же все объяснимо. Корабль опечатают позже парни из «Первого подразделения». Все равно будут заниматься собственной проверкой. Могу проводить тебя до твоего подразделения и рассказать немного о базе.

Лейтенант вопросительно посмотрел, а у меня словно камень с души свалился. Я совершенно искренне ему улыбнулась и кивнула. Отойдя в сторонку, оперлась на металлические перила и принялась наблюдать за роботами-погрузчиками. Через небольшой промежуток времени Зорий встал рядом со мной.

– Пойдем?

– Да, эйр, – улыбнулась я.

Медленно развернулась и почти нечаянно оступилась. Классический прием воровства, но не видела необходимости брезговать им. Лейтенант поймал меня и прижал к себе. Успела расстегнуть молнию нагрудного кармана его форменной куртки.

– Ай, нога, – простонала я и ухватилась за больное место.

Да, и тут воровская классика, но сработала же! Зор сосредоточился на моей конечности, а я вытащила у него личный сорфон и засунула себе в карман брюк.

– Оступилась? Где болит? Тут или тут?

Ойкнула, чтобы он счел, будто у меня растяжение. Он помог облокотиться на перила и сам ринулся к светлому ящику, на котором нарисован жирный красный крест. Извлек из аптечки стил, вернулся, и сделал укол в запястье. Произошло это так быстро, что возразить ничего не успела. Когда прочитала название обезболивающего средства, стало дурно. М-да, стремительный молодой человек! Душа бы радовалась за нашу армию, если не предстоящий мне спуск в шахту.

– Ну, как? Тебе лучше?

Сочувствие в голосе и сострадание во взгляде парня незаменимы в романтичных сценах. Но мне захотелось заехать ему в челюсть одеревеневшей от обезболивающего препарата рукой. Почему он выбрал именно этот медикамент? Или тут других нет? Но вместо этого криво улыбнулась и по возможности мягко произнесла:

– Не уверена… Рука что-то не действует.

Парень развернул к себе стил, и прочел надпись. Брови сомкнулись на переносице и Зор побледнел. Вероятно, осознал, к какой группе относился медикамент в контейнере.

– Я вколол тебе «Тортан». Прости, растерялся. Это что-то на уровне мышечной памяти… Что я говорю? Прости!

Парень потер лоб и затем подбородок. Оторопь чувствовалась в каждом жесте, но мне от этого не легче. Нет, конечно, в определенном смысле все хорошо, только непривычно, когда половина тела перестает что-либо чувствовать, а другую словно льдом заковывает.

– Я хоху подвейнула, а не янена! – произнесла я неслушающимся языком.

Осеклась и смягчила крик добродушной улыбкой. Вернее: подобием таковой, ведь пол-лица уже не ощущала. Через секунду ноги подкосились, и Зор подхватив меня на руки, сквозь стиснутые зубы прошипел:

– Идиот. Прости, я… Не привык, что… поле боя, а тут красивая девушка…

Действительно, идиот! Вместо того, чтобы мне вколоть нейтрализатор, который обычно применяли врачи, чтобы раненого подготовить к операции и получить возможность вколоть уже другую анестезию, он пытался оправдаться. Как это все глупо и нечестно! Лежать на руках лейтенанта, будто тряпица и не иметь возможности объяснить ему, что нужно делать. Действие препарата закончится не раньше, чем через два часа, а мне нужно еще вернуться в свой отсек. Попыталась успокоиться и сосредоточиться. Получилось бы, если бы не свежая идея Зора:

– Давай я тебя отнесу в госпиталь.

– А-ы-ы-ыя, – запротестовала я.

Захотелось сказать ему что-то обидное, и не стала сдерживать эмоций. Объяснила, куда он должен идти вместо госпиталя. Попросила сделать с собой любые возможные действия, только не оставаться на этом белом свете. Жаль, что мою пламенную речь лейтенант воспринял как:

– Гы-ы-а-агы, а-аы-ы-ыа.

Но вероятно посыл с моей стороны был достаточно силен, и эйр Зор неожиданно произнес:

– Нейтрализатор! В аптечке должен быть нейтрализатор!

Я даже остановила свою пламенную речь, чтобы услышать спасительные слова. Никогда не думала, что обрадуюсь находчивости лейтенанта.

Через пять минут после применения препарата я ощутила свои конечности и смогла встать на них. Язык пока был под анестезией, но это не расстраивало.

– Нога все еще болит? – поинтересовался Зор, а я энергично замотала головой. – Прошу меня простить, нелепо получилось. Я могу рассчитывать на то, чтобы все исправить?

Кивнула. Не собиралась встречаться с ним еще когда-нибудь, но пообещать вполне могла. Лейтенант хотел еще что-то сказать, но его остановил писк сортфона. Он вытащил его и, взглянув на экран, обратился ко мне:

– Меня вызывает командир. Я пришлю робота-медика, и он отвезет тебя в медпункт.

Покачала головой. Я желала быстрее расстаться с парнем, чтобы вернуться на нижний этаж. Если не считать укола, то мне пока везло, и не хотелось испытывать расположение фортуны. Она дама капризная, всем это известно.

– Я через неделю буду снова на этой базе, – сказал Зорий. – Прошу о встрече. Обещаю добиться увольнительной для тебя, Цветана. Не отказывай, пожалуйста.

Кивнула и улыбнулась. Лейтенант вздохнул и, отсалютовав, произнес:

– Я вызвал робота-медика. Оставайся здесь. Присядь и подожди. Это приказ, прапорщик Романова. Хотел бы лично доставить тебя в медпункт, но времени нет на ожидание.

Он помог сесть на пол площадки. Поднялся и вошел в коридор, по которому я попала сюда. Ждать помощь я не собиралась. Направилась за парнем. Ковыляла, ноги не слушались, но старалась не шуметь. Лейтенант подошел к тому самому тупику, у которого я недавно свернула. Надавил ладонью на небольшой светящийся кружок. Через пару минут обшивка отъехала в сторону, и в образовавшемся проеме обнаружилась кабина лифта. Зор вошел внутрь. Брови парня сошлись на переносице, в глазах волнение. Он поджал губы и тряхнул головой. Вероятно, сильно переживал, что вколол не тот препарат. Лифт закрылся, а я рванула к шахте, хотя «рванула» это весьма отдаленное определение тому, как я передвигалась. Обливаясь потом, ослабевшая, спустилась по технической лестнице. Закрыть проем удалось не сразу, но я справилась. Тело разрывало на части от боли, и я повалилась на кровать. На распутье между обмороком и действительностью запихнула украденную вещь под матрас. Закрыла глаза и отключилась.