Лирика. Басни, стихотворения

Как мы на Новый год гирлянды вешаем на ёлку,

Игрушки разные, и яркую звезду ей на макушку.

Не сомневаясь более ни в чём, он поднял голову:

Иии… Твердь земную создал он, и Небо тоже создал.

Затем, рассыпал веером он Звёзды яркие кругом,

И Солнце жаркое, и Луну на небо он привесил.

И птах небесных, и зверей не счесть,

Потом, подумав, он решил ещё добавить:

Реки, Океаны и Моря, и раскидал он их по тверди,

А увидев всё, сказал – это хорошо, поверьте!

И заселил ОН просторы водные различной рыбой,

И, конечно ж, разным морским зверем заселил,

И дух святой вселил в произведения свои он сразу,

И всё вокруг ожило, задышало, и заразмножалось.

Любуясь делом рук своих и восхищаясь,

Он после каждого заделья говорил —

О, как прекрасно то, что создал я,

Но чего-то не хватает всё ж вокруг меня!

И понял он: чтобы в созданном им Мире

Всё гармонично было и прекрасно,

Надо сотворить ещё что-нибудь такое…, такое,

Что прекраснее того что создал он, и ему подвластно.

В задумчивости своей перетирал рукой он глину, и…

О чудо! Нечаянно он ЖЕНЩИНУ из глины сотворил

Для полной красоты окружающего его Мира!

И была она не только хороша, а божественно красива!

Вначале Женевьевой ОН её назвал,

Потом, ещё немножечко подумал,

В затылке почесал, и сам себе сказал:

Уж слишком я мудро ЕЁ назвал.

Два слова в имени её так и выпирают:

Жена…, Ева…, а в общем – Женевьева…

Нет, так дело вовсе не пойдёт.

Пусть будет ЕВА – это больше подойдёт..

Пусть будет она просто Евой – женщиной,

Милой и пригожей, как луч утренней зари!

А уж женою она станет, верной иль неверной,

Посмотрим, ведь это её первые шаги.

Раздумья кончились. Да будет так! – сказал Господь,

И пред ним предстала Ева в совершенном неглиже.

Ооо, какое чудо смог нечаянно я сотворить!

Воскликнул Бог, любуясь ЖЕНЩИНОЙ, стоящей ниц.

Продолжая любоваться ею, он всё шептал:

Вот уж точно, с ней попал в десятку я.

И МИР вокруг неё такой прекрасный создал.

Уж точно, всё сотворил я вроде бы шутя, но…

Как только Женщина пришла в себя немного:

Осмотрелась чуточку вокруг, зевнула,

На СОЗДАТЕЛЯ карим глазом чуть стрельнула,

И капризно брови изогнув, сразу упрекнула:

Ты, Господи, прости, прежде, чем меня создать,

Об удобствах лучше бы для меня подумал…

Каки…, таки… – Бог даже заикаться стал,

Услышав от неё, обидные для слуха выраженья.

Какие…, такие…, удобства должен я тебе создать,

Скажи на милость? Я вроде бы и так старался,

Смотри, даже пот каплями стекает с моего лица,

Хотя…, дождём на Землю он изольётся.

А ты подумай, батюшка, сначала, поразмысли,

Не могу ж я голой, какой ты меня измыслил,

Средь всякого зверья, и птиц, и рыб шататься…

Мне ж надо чем-то прикрываться.

Для начала пальмы вырасти, чтоб листьями её

Могла я прикрываться. И не одну, а много.

И украшенья разные – в уши, в нос,

На шею, и на пупок подвески…

Постой, постой! Бог даже как-то растерялся,

А сады, а звёзды, а солнце и луна в небе ясном,

Разве ж то не красота?! Это ж для тебя,

Неужели труд мой был напрасным?

Красота-то, красота, да красота то всё чужая,

А мне нужна лишь красота моя….

Ну…, если ты настаиваешь, прости меня,

Женщина вздохнула – то красота иная, не моя.

Чёрт знает, что! Бог страшно возмутился,

Ты, может быть, ещё потребуешь чего?

Так говори, не бойся и, сдержав свой гнев,

Добавил – ладно уж, проси, ты не волнуйся.

А как же, Господи, мне много чего надо:

Желателен верблюд мне персональный,

С погонщиком – ладным, стройным, молодым.

И водопад, чтоб в нём мне полоскаться.

И муж покладистый, богатый, не ревнивый,

Для поддержки нашего потомства.

А ещё…, чтоб был тот муж всегда при мне,

Чтоб ласковым он был, и конечно же красивым.

Господь хотел уж было уши зажимать,

Чтоб хоть немного отдохнуть от просьб и отдышаться,

Но женщина, то есть, Ева, продолжала всё

Перечислять, и добавлять, и прибавлять…

Чтоб любил меня всегда он, а не раз в полгода,

И не вздумал спать с другою стервой никогда,

А только лишь со мной, со своей законною женой.

И чтоб, смотри, пещера просторная и тёплая была!

Да постой ты, погоди! Бог грозно приподнялся,

Ты прервись хоть на минутку и передохни.

Разве ж может в час один иль два, и даже в три,

Всё то, что хочешь ты, быстро так создаться?

Я уж стар совсем, да и сил во мне осталось маловато,

Я для удовлетворенья всех твоих желаний, просьб,

Друга жизни для тебя создам, однако.

Пусть тебя он обеспечивает всем что тебе надо,

А если что…, всегда будет пред тобою виноватым.

Господь быстро в ковшик глины накидал,

Окропил из крана своего водичкою святою,

Плюнул, харкнул, быстренько перемешал,

И тут же пред ним предстал АДАМ – мужчина,

Тоже Человек, и я бы так сказал – ничего собою.

Ева глянула на парня косо, и сказала гневно:

Это что ещё, Господи прости, за идиот?!

Он разут, и он раздет, и верблюда нет конечно!

А потом, потупя глазки долу: Раз уж лучше нет, то…

Бог совсем осатанел от капризов женских,

Поманил Адама пальцем и промолвил внятно:

Ты прости меня Адам, видно что-то я…

Не подрасчитал. Видно «пролетел» изрядно!

Ничего, терпи Адам, как-нибудь притрётесь,

Не всегда ж она такою будет стервой.

Отойдёт, помягче станет. Детки вот пойдут у вас…

Глядишь, свой век потихоньку проживёте.

УШЛА ЛЮБОВЬ

Шум прибоя, чаек крик,

Пена над волнами.

Это море нам дарит

Дни забвенья о любви меж нами.

Майский вечер, звёзды в небе,

Луна корабликом скользит,

Мы стоим вдвоём, как прежде,

Но друг от друга далеки.

Было всё у нас с тобою:

Ласки были, нежность и любовь,

А сейчас, куда всё подевалось?

Когда ушла от нас любовь?

Ты пришла со мной на встречу

В этот вечер золотой, но, увы!

Любви уж нет, только встреча,

Да горечь поцелуя на губах, и всё!

Горечь, горечь – вкус разлуки,

Горечь душу полонит.

Налетела горечь зимней стужей,

Отравила встречи миг.

ЛЮБЛЮ И ЖДУ

Сердце моё, ты не плачь, не стони,

Неужели время любви прошло?

Стужа пришла в сердце моё,

Охладила поток крови.

Замёрзло оно, стало совсем ледяным,

Превратилось в кусочек льда.

Ты вернись поскорей, загляни мне в глаза,

И скажи, что ты любишь как прежде меня,

И жить без меня ты не можешь.

Ты вернись поскорей, загляни мне в глаза,

И любовью своей сердце моё отогрей.

Я жду тебя, я люблю только тебя,

Люблю, как никто не полюбит другой.

Я жду тебя, я надеюсь, поймёшь,

Что любовью играть невозможно.

Такая любовь, какой люблю я тебя,

Ослабнуть с годами не может.

Ты вернись поскорей в объятья мои,

Я жду тебя, я люблю только тебя!

Без твоей любви моё сердце погибнет.

Не увидишь ты слёз души моей никогда,

Не упрекну я тебя никогда-никогда,

И боль души моей тебя не потревожит.

Я всё так же, как прежде, люблю тебя,

А быть может даже больше!

ПОГОВОРИМ С ТОБОЙ,

ЧИТАТЕЛЬ?

Поговорим с тобой читатель,

О том, о сём поговорим:

О флоре с фауной, конечно,

О политике и ценах на бензин.

Поговорим о твоей и моей жизни,

О детях наших, о жёнах и мужьях,

Родственников дальних, ближних, вспомним,

И о врагах заклятых иногда.

Нам есть с тобой о чём-то вспомнить,

Большая прожита у нас с тобою жизнь,

Хотя и разные мы люди: я поэт, а ты шофёр,

Иль инженер-путеец, а может плотник ты,

Иль пекарь, артист или кассир.

Но заботы в нашей жизни сходны:

Как детки в школе? И хороший иль плохой

Попался нам сосед.

Вы о себе расскажете немного,

Я тоже выскажусь чуть-чуть,

И будет у нас с вами вроде диалога,

Да и на душе полегче станет вдруг —

Избавимся от груза дум, и разных там забот.

Ну, как, договорились что ли?

Начнём наш диалог? Что время то терять,

Оно ведь дорого, и быстро так проходит…

Мгновением проходит жизнь в заботах разных,

В тревогах и болезнях иногда,

Но всё же мы живём: детей рожаем,

Ходим на работу, на базар, или ещё куда.

Раньше мы кричали хором – «Слава Партии Родной,

что ведёт нас к коммунизму!»

А теперь, опять же хором, мы кричим, раззявя рот:

«Я свободный человек!» и «Ура капитализму!»

Так кто же мы на самом деле —

КПССисты мы, или всё ж капиталисты? Или…

Ты ответь мне дорогой, открой свою мне душу —