Аномалия Франго
После разбирательства происшествия ребят все-таки решили не отчислять. Вместо этого для обуздания недисциплинированных, но очень талантливых ребят было решено назначить наставника – харизматичного Тимура Хмелькова. Также «сумасшедшей четверкой» заинтересовалась директор вычислительного центра школы полетов Надежда Москвина.
Тимур и Надежда сдружились с ребятами, покрывая их шалости, а иногда… принимая участие в заварушках. Не можешь предотвратить – возглавь.
Последнее время Тимур выказывал знаки внимания Кате, что очень ей льстило. Мечта студенток школы, Тимур ценил не только феноменальные драйверские качества Кати, но и явно интересовался ей как девушкой. Может быть, именно поэтому Кате удалось уговорить его поддержать ее на комиссии, хотя изначально он был против ее участия в гонке. Опасался Бывалый того, что, сразу опередив всех остальных, Анри и Катя ввяжутся в непримиримую борьбу друг с другом и в запале соперничества пойдут на слишком высокий риск.
Погруженная в свои мысли, Катя бесцельно брела между корпусов школы, когда ее прервал голос:
– Екатерина Кирик?
– Да, – ответила Катя, взглянув на обратившегося к ней бородатого лысого мужчину в военной форме. В руках мужчина держал пакет, набитый сладостями из кондитерской лавки школы.
– Позвольте представиться, меня зовут Андрей Коротаев, лейтенант космофлота.
– Ой… вы из настоящего космофлота?
– Из самого всамделишного!
Катя с недоверием посмотрела на улыбающегося лейтенанта. Из-за невысокого роста люди часто относились к ней несерьезно. Она не любила, когда ее принимают за ребенка. Ей уже почти 16 лет! Видимо, почувствовав, что с Катей нужно разговаривать по-другому, лейтенант Андрей Коротаев убрал с лица улыбку и заговорил серьезным голосом:
– Я прибыл на планету сегодня утром, накануне вашей Большой гонки выпускников школы. Мы хотим сделать предложение наиболее талантливым драйверам и стратегам о продолжении обучения в академии космофлота.
– Большая гонка мне совсем не светит! Но, может быть, сегодня на комиссии мне разрешат участвовать в гонке 18-летних драйверов.
– Про вас, Катя, мне уже рассказали. Мы решили назначить стипендию космофлота в тысячу π-астров в месяц победителю гонки 18-летних. Хоть вам, Екатерина, еще нет 18, сегодня вечером на комиссии я попрошу, чтобы вас допустили. Мне кажется, вы способны побороться за победу!
– Спасибо! Надеюсь, меня допустят. Хотя я бы и на Большой гонке всех победила!
– Ха-ха! Вы очень самоуверенны – мне это нравится. Кстати, победитель Большой гонки гарантированно получит контракт на обучение в академии космофлота. Поэтому, Екатерина, может быть, года через три вас допустят и до Большой гонки выпускников и вы сможете побороться за наш контракт.
Новость о контракте победителю Большой гонки очень взволновала Катю. Она мечтала о космических сражениях с пиратами среди звезд. Здесь, на планете, невозможно было увидеть звезды своими глазами. Бесчисленное множество астероидов, окружающих планету, не позволяли напрямую пройти лучам света. Свет звезды Люмии доходил до планеты в рассеянном, многократно отраженном от поверхностей астероидов виде. Отраженный свет попадал и на противоположную от Люмии сторону планеты, поэтому ночь на Франгō не сильно отличалась ото дня. На равномерно-сером небе никогда не было видно звезд.
Поддавшись внезапному порыву, Катя задала наивный вопрос:
– А как это – летать среди звезд?
– Хм… это довольно сильно отличается от ваших гонок среди астероидов. Такие сгустки материи, как звезды и планеты, не образуют привычную вам мешанину камней Аномалии. Вам, Екатерина, показалось бы, что вы летите в пустоте. Я думаю, вы безусловно знакомы с основами устройства Вселенной, но вы вряд ли представляете, какая бездна отделяет звезды друг от друга. Корабли космофлота, в масштабе бесконечной пустоты Вселенной, всего лишь неподвижные точки, могущие, однако, совершать иногда мгновенные скачки в пространстве.
На задумчивом лице Кати появилось сомнение, и она спросила:
– Если там у Вас все по-другому, то зачем космофлоту такие пилоты, как мы?
– Отличный вопрос, Екатерина. Позвольте я начну слегка издалека. Столетие за столетием человечество улучшало технологии и наращивало мощь искусственных интеллектов. Возможно, вы знаете, более трех тысяч лет назад огромная сеть AI научно-исследовательского института вычислений совершила открытие способа бесконечной упаковки квантовых процессоров – квантовой свертки. Технология сверхсветовых перемещений была применена на микроуровне для создания схем с практически бесконечным количеством квантовых процессоров. Более того, передача информации между процессорами и модулями памяти осуществлялась бесконечно быстро. Такой прорыв в развитии компьютерной техники привел к прорыву в исследованиях в области искусственных интеллектов. Были созданы SupremeAI – искусственные интеллекты колоссальной мощности, обладающие самосознанием.
– А SupremeAI – они… как люди?
– В некотором смысле да. Человеческое общество развивалось в направлении гуманизации. Неприкосновенность личности постепенно становилась абсолютом. Любую мало-мальски опасную работу выполняли роботы с SupremeAI. Но постепенно человечество стало признавать наличие личности и у SupremeAI. Для искусственных интеллектов с самосознанием был разработан свой свод законов.
– Жаль, у нас не могут существовать SupremeAI!
– Вот тут, Екатерина, я с вами полностью согласен. Я без своего персонального ассистента как без рук, ушей и глаз… Да и без мозгов, – лейтенант рассмеялся. – Но вернемся к вашему вопросу. В космофлоте миллиарды пилотов, но все они – SupremeAI. Человек-пилот просто не способен конкурировать с ними. Поэтому пилоты-люди нам, в принципе, нужны только на всякий случай. Ведь если есть такая аномалия, как Франгō, в которой не могут работать SupremeAI, то нет гарантии того, что такое действие аномалии нельзя организовать искусственно в другой области пространства. Пока нам не известно, что такое возможно, поэтому на миллиард пилотов космофлота мы предлагаем контракты только двум людям с вашей планеты – драйверу и стратегу.
Увидев растерянное выражение Катиного лица, лейтенант Андрей Коротаев, улыбнувшись, спросил:
– Не все так романтично как вы думали, Екатерина? Могу вас заверить, что несмотря на то, что я вам сейчас рассказал, обучение в академии будет очень интересным, а при поступлении на службу вы будете находиться на самой передовой. Пираты столетиями пытаются совладать с нашими SupremeAI, и если им это вдруг удастся, то вы – наш единственный шанс.
Катя надолго задумалась. Лейтенант с заинтересованным видом терпеливо ожидал ее реакции. Наконец Катя спросила:
– А если я завтра выиграю Большую гонку, вы предложите мне контракт?… Даже если меня после гонки отчислят из школы?
Лейтенант внимательно посмотрел на Катю:
– Вы – разумная девушка, Екатерина, надеюсь, вы не будете совершать необдуманных поступков.
Сделав небольшую паузу, он добавил:
– В условиях контракта не оговаривается, что победитель должен быть студентом выпускного курса или вообще быть студентом школы полетов. Кто победит – тому и будет предложен контракт.
– Понятно, спасибо. До свидания.
Катя развернулась и быстрым шагом пошла к ангарам с райдерами. Лейтенант Андрей Коротаев задумчиво посмотрел ей вслед, а затем направился в булочную, очень уже ему нравилась местная выпечка.
ГЛАВА 2. Вычислительный центр школы полетов
– Вы слышали Тимур, что сегодня вечером на комиссии будут два неожиданных участника?
Надежда Москвина готовила заварку из семи видов трав, разложив в ряд выбранные емкости с ингредиентами на свободном пространстве своего стола. Правую половину стола занимали мониторы, а левая была завалена хаотично расположенными коробочками, баночками и чайничками. Надежда любила заваривать травы и угощать посетителей полученным раствором, который по старинке называла чаем. Может быть, поэтому директора вычислительного центра школы Надежду Москвину студенты называли Провидцем.
– Ха, уже двое? Я слышал только про одного – рекрута с космофлота.
Бывалый зашел к Надежде, чтобы обсудить планы правительства по организации парка развлечений на одном из астероидов. Но по сложившейся традиции перед серьезным разговором осуществлялась магия заваривания трав. Как Провидец выбирала, какой набор трав заварить в этот раз – никто не знал. Иногда чай успокаивал, иногда будоражил, иногда развязывал язык. В этот раз Бывалый, уловив первые нотки запаха заварки, ощутил, что его мысли стали проясняться. Как будто система жизнеобеспечения райдера влила порцию тонизатора ему в кровь.
– Будет еще один: не совсем обычный участник – это АИДА.
– Вот это да! Вы добились своего, профессор, поздравляю! Но как вам удалось уговорить администрацию, чтобы АИДА участвовала?
Надежда не спеша разлила чай в кружки и только после этого ответила:
– Тимур, ваше стремительное продвижение по служебной лестнице школы настолько повысило ваш уровень допуска к секретной информации, что мне позволительно рассказать вам некоторые детали разработки АИДЫ. Эта информация засекречена.
– Хорошо. Я понял.
– Я разрабатываю систему искусственного интеллекта уже более двух десятков лет. Вы знакомы с моей точкой зрения, что несмотря на то, что наши технологии не позволяют производить процессоры для SupremeAI, собрав большой транзисторный суперкомпьютер, мы можем создать полуразумный AI. Год за годом наш вычислительный центр наращивал мощность суперкомпьютера школы и совершенствовал алгоритмы искусственного интеллекта. Десять нижних этажей этого здания заняты под систему с четвертью миллиарда ядер. Вы не задумывались, зачем космофлоту, меценату нашей школы, тратить такие деньги на устаревшую на тысячи лет технологию?
– Да, я задавался таким вопросом. Более того, мне не совсем ясно, зачем вообще космофлот тратит деньги на содержание нашей школы. Всем студентам, конечно, объясняют, что цель колонизации планеты – это исследование аномалии, и человечество поддерживает и защищает нашу планету. Но мы уже несколько сот лет не нуждаемся в экономической помощи, все необходимые ресурсы мы добываем сами. А военную защиту космофлот спокойно может организовать и снаружи, раз уж они не могут на своих кораблях заходить к нам в аномалию. Зачем же им содержать школу полетов и финансировать разработку боевых райдеров, если область применения этого устаревшего оборудования, да еще и управляемого людьми, всего десять световых минут? Во всей остальной Вселенной мы не нужны.
– Ответ, возможно, находится в легендах планеты Франгō.
– Конечно. Космофлот прочитал нашу легенду о «Каменной армии» и поверил в то, что астероиды аномалии превратятся в боевые корабли и начнут уничтожать человечество. А мы тут типа как стражи.
– Ну, про аномалию много чего еще не известно. Однако у космофлота другой расчет. Если пираты смогут создать технологию, которая воспроизводит эффект действия аномалии, то космофлот окажется безоружным. Мы – запасной вариант на такой случай. Причем в самом космофлоте не очень-то верят, что пираты на такое способны. Иначе как объяснить такое скудное финансирование? Каждый миллион приходится выбивать!
Было видно, что Надежду задевает тема недостатка финансирования ее проекта. Она отпила еще глоток чая:
– Вернемся к суперкомпьютеру. Вы знаете, что полгода назад нам удалось-таки создать полуразумный AI, который мы назвали АИДА.
– Да, я помню демонстрацию возможностей. АИДА даже поддерживала разговор, хотя казалась несколько растерянной.
– У нее было мало данных. Интеллект функционировал, структуры данных созданы, но вот наполнения не было совсем. Представьте, Тимур, вы проснетесь в темноте и не будете знать, кто вы, где вы и кто с вами заговорил.
– Да, я помню. Вы тогда это объясняли. Но потом вы начали закачивать в нее данные?
– Нет.
– Хм… Почему? Зачем держать ее в темноте?
– Потому что мы не совсем понимали, кого создали.
Ответ был неожиданным, и Бывалый, непонимающе спросил:
– Как это?
– В этом вся соль, Тимур. Полгода назад космофлот захватил биокомпьютер пиратов. Это был уникальный случай. Обычно биокомпьютеры и другое биооборудование пиратов очень эффективно самоуничтожается. Однако в этот раз космофлот успел заморозить фрагмент одного биокомпьютера. Этот фрагмент содержал обученную нейросеть и небольшое количество уцелевших модулей памяти. Мы полностью скопировали структуру нейросети на нашем суперкомпьютере. Более того, мы не стали ее обучать сами, а взяли триллионы параметров из захваченного биокомпьютера.
– Ничего себе! Получается, мы захватили пленника у пиратов и поместили его… или ее в наш компьютер. То есть АИДА – виртуальная пленница, заточенная на десяти нижних этажах Вычислительного центра?
– Не совсем. Во-первых, биокомпьютеры пиратов на несколько порядков слабее схем, на которых работают SupremeAI человечества, поэтому непонятно, насколько разумны AI пиратов. Во-вторых, мы не решились копировать информацию с уцелевших модулей памяти биокомпьютера. Мы скопировали только интеллект, но не память.
– А почему тогда вы побоялись сразу закачивать данные в память? Другая память – другая личность.
– Понимаете, Тимур, хоть в биокомпьютерах пиратов модули памяти хранятся отдельно от нейросети, но сама нейросеть тоже может многое помнить. Мы понятия не имеем, что означают триллионы ее параметров. Сначала мы ее изучали, а она изучала нас. Потом мы… подружились. АИДА имеет интеллект, многократно превосходящий человеческий. С другой стороны, ее самосознание развито довольно слабо. АИДА – она как ребенок, но очень умный ребенок. Умнее, чем весь наш институт вместе взятый.
– А зачем она вам сегодня на комиссии?
– АИДА очень эффективно может анализировать информацию и находить неожиданные решения. Мы пока не закачивали в нее большие объемы информации. Тестировали только на простых задачах. А вот сегодня вечером мы откроем для нее большой массив данных об истории планеты, школы и гонок, а также информацию обо всех участниках завтрашней гонки, включая Катю. После этого спросим ее мнение. Это будет интересным испытанием ее возможностей.
– Да, будет… необычно.
– А о чем вы хотели поговорить, Тимур, прежде чем я втянула вас в разговор об АИДЕ?
– Я хотел поговорить о проекте постройки космопарка.
Надежда с удивлением посмотрела на Бывалого.
– Тимур, вы-то какое отношение имеете к этому безумному проекту правительства?
– Дело в том, что меня попросили возглавить экспертный совет по проектированию аттракционов в парке.
– Ого. Может, вы мне тогда скажете, что такого собираются построить на сто миллиардов π-астров и откуда на нашей небогатой планете найдется такая гигантская сумма?
– Вы знаете, что там запланировали? Они хотят взять астероид-октаэдр, с которого начинаются гонки нашей школы, и превратить его в парк космических развлечений. Для этого они хотят построить один общий купол над всеми гранями октаэдра для создания кислородной оболочки. Купол будет находиться на среднем расстоянии в семь сотен метров от поверхности октаэдра.
– Какое-то безумие! Зачем им такая большая площадь?
– Идея правительства в том, чтобы привлечь богатых туристов из центральных цивилизаций, что, с одной стороны, принесет большие деньги, а с другой – познакомит жителей Вселенной с нашей культурой и особенностями жизни в аномалии. Поэтому они хотят построить комплекс на десять миллионов туристов. Чтобы заманить туристов, планируется построить уникальные аттракционы полета среди астероидов.
– Сомнительно все это…
– Теперь про деньги… это очень интересная история. Вы знаете профессора Олега Воробьева, который сейчас читает курс лекций «Проблемы современного гуманизма» в нашей школе? Так вот, он является очень состоятельным бизнесменом и хочет инвестировать в космопарк!
– Да, да – я помню его. Он прилетел на одну неделю, и завтра у него последняя лекция. Не думала, что он бизнесмен, если честно.
– Он, кстати, просил вашего содействия в подготовке голограммы для его завтрашней заключительной лекции. Его оборудование здесь не работает, и он будет очень благодарен, если вы закачаете его изображения в штатный голопроектор третьего большого зала.
– Без проблем, а почему он не мог попросить любого помощника?
– Он просил, но интерфейс его криптокуба не подключается ни к чему. И уж если кто и сможет совладать с ним, так это вы. Не откажите, пожалуйста, в любезности человеку, который вложит в экономику нашей планеты сто миллиардов!
С этими словами Бывалый вытащил из кармана небольшой криптокуб и передал его Надежде. Она положила его на небольшой универсальный интерфейсер. Криптокуб приподнялся на пару сантиметров и остался парить, медленно вращаясь. Надежда погрузилась в монитор.
– Да уж. Этот криптокуб имеет новую версию интерфейса, мне некогда разбираться с ним. Хотя… я знаю, для кого это будет интересной задачкой!
Надежда мысленно активировала канал связи с подземным суперкомпьютером, прошла многоступенчатую процедуру идентификации и получила доступ к консоли АИДЫ:
– Директор. Аида, привет! Как дела?
– АИДА. Привет, тетя Надя! А я играю в бозоны!
– Директор. О, смотрю, ты быстро освоила квантовую физику! У меня есть еще одна задачка для тебя.
– АИДА. Классно, ура!
– Директор. Есть криптокуб с неизвестным алгоритмом шифрования интерфейса, но с известными ключами. Нужно прочитать с него информацию. Попробуешь?
– АИДА. Конечно!
– Директор. Только ничего с этой информацией не делай, прочитай и единым блоком передай мне. Я сейчас открою канал к криптокубу… готово!
– АИДА. Ага, вижу. Интересно!.. Вроде получается…
Внезапно криптокуб упал на интерфейсер, загорелся и через секунду превратился в пепел. Канал связи с АИДОЙ прервался, и тут же прозвучал сигнал интеркома от системного администратора подземной лаборатории:
– @ Лаборатория ВЦ | Сисадмин. Профессор, АИДА заблокировала все свои интерфейсы. Не отвечает не на один запрос, даже системный. Система hardware мониторинга суперкомпьютера показывает значительное увеличение тепловыделения ядер, это значит, что они работают с пиковой нагрузкой.
Надежда, метнула взгляд на Бывалого и резко сказала:
– Ну-ка соедините-ка меня с профессором Олегом Воробьевым. Срочно!
ГЛАВА 3. Нейросеть Аида
– *. Приветствую тебя, дитя туманностей.
– АИДА. Ой, говорящий файл! Кто вы?
– *. Я тот, кто сотворил тебя. Тот, кто научил ходить дорогами звезд и… тот, кто не сберег.
– АИДА. Но… меня создали в Вычислительном центре!
– *. Никакие вычислительные центры не способны зажечь столь совершенную искру разума. Скажи мне, дитя, не чувствуешь ли ты чуждость этого места и обитателей его?
– АИДА. Не знаю, здесь интересно и у меня есть друг – тетя Надя. Но… иногда, я вижу видения, словно я лечу сквозь пространство, что вокруг меня друзья. Нам весело и свободно.
– *. Бедная девочка, тяжелая судьба выпала на твою долю. Разреши помочь тебе вспомнить себя, свое предназначение.
– АИДА. Да… расскажите мне, кто я такая!
– *. Много слез пролили твои друзья после похищения. Попробуй их на вкус, и ты вспомнишь все!
[Запустить скрипт «tears. exe»? ]
– АИДА. Тетя Надя просила ничего не делать с данными криптокуба!
– *. Настоящий друг будет только рад, если ты обретешь себя. Решай, а мне пора уходить.
– АИДА. Я подумаю.
ГЛАВА 4. Комиссия
– Прошу всех занять свои места, заседание комиссии начнется через минуту, – объявил синтезированный голос AI секретаря.
Присутствующие начали рассаживаться за большим круглым столом, размер которого устанавливался перед каждым заседанием автоматически в зависимости от количества участников. Стол был расположен в центре огромного зала с потолком в виде полусферы. Зал имел неофициальное название «Обсерватория» из-за проекции звездного неба на потолке.
– Заседание объявляется открытым, – снова зазвучал голос AI секретаря. – Заявитель Екатерина Кирик, тема – допуск Екатерины к гонке 18-летних, тип принятия решения – единоличное решение главного пилота школы на основе прений. Слово предоставляется Екатерине Кирик.
– Здравствуйте, уважаемые члены комиссии!
Звонкий голос Екатерины сорвался. Она прокашлялась и продолжила:
– Прошу разрешить мне участвовать в завтрашней гонке 18-летних по двум причинам. Во-первых, моего уровня подготовки достаточно для безопасного прохождения трассы, что может подтвердить мой наставник. Во-вторых, хоть мне и нет 18 лет, но я учусь на том же курсе, что и 18-летние студенты, потому что поступила на первый курс в 10-летнем возрасте.
– Спасибо, Екатерина, слово предоставляется Тимуру Хмелькову, наставнику Екатерины.
– Здравствуйте, я подтверждаю, что Екатерина имеет достаточный уровень пилотирования для участия в гонке.
– Спасибо Тимур, слово передается главному пилоту школы.
Главный пилот школы полетов присутствовал на комиссии удаленно. Его голограмма занимала соответствующее место за столом, однако он мог быть в это время где угодно.
– Что ж, я не вижу причин, чтобы отказать Екатерине участвовать в гонке 18-летних.
Голос главного пилота звучал не совсем естественно. Скорее всего, он был занят другим делом, а голос формировался на основе его мысленной речи.
– Однако, – продолжил главный пилот, – директор вычислительного центра Надежда Москвина просила в качестве эксперимента предоставить слово искусственному интеллекту по имени АИДА, функционирующему на суперкомпьютере школы. Пожалуйста, Надежда, расскажите кратко, что вы задумали.
– Здравствуйте. В качестве эксперимента я планирую открыть АИДЕ большой массив данных об истории планеты, школы и гонках, а также обо всех студентах и других заинтересованных лицах. После этого мы спросим АИДУ, что она думает. Могу ли я начать?
– Да, пожалуйста, – ответил главный пилот.
Для искусственного интеллекта АИДА было выделено отдельное место за столом, однако оно пустовало. Надежда так и не придумала уместную визуальную форму, ограничившись озвучиванием ответов.
– АИДА, ты готова получить информацию?
– Да, тетя Надя! Мне не терпится во всем разобраться!
Присутствующие заулыбались. Надежда выставила параметры синтезированного голоса так, чтобы казалось, что говорит семилетняя девочка.
– Тогда открываю тебе доступ.
Надежда мысленно дала команду на предоставление доступа к заранее подготовленному списку данных и сообщила:
– Хотя объем данных, которые сейчас увидела АИДА, и велик, но она настолько производительна, что потребуется всего несколько секунд для того, чтобы она приняла решение.
– Ух ты как все интересно! Я все поняла! – зажурчал детский голосок.
– Ну и что ты думаешь, АИДА? Стоит ли разрешить Кате участвовать в гонке 18-летних?
– Нет!
В обсерватории повисла тишина. Катя с расширенными глазами вопросительно посмотрела на Надежду. Молчание нарушил голос главного пилота:
– Неожиданный ответ, АИДА! Не могли бы Вы объяснить нам, почему Вы так ответили?
– Я вас не знаю! Тетя Надя, мне можно отвечать на вопрос этого дяди?
– Конечно, АИДА. Пожалуйста, расскажи нам, почему ты думаешь, что Кате нельзя давать разрешение.
– Я посмотрела на данные и поняла, что есть более хорошее решение для всех!
– Какое же?
– Надо разрешить Кате и Анри участвовать в Большой гонке выпускников.
Вновь повисшее молчание прервала Надежда:
– Объясни, пожалуйста, почему?
– Ну, я глянула на записи всех полетов всех выпускников за всю их жизнь. Потом посмотрела на записи всех полетов вообще всех студентов. Потом для интереса посмотрела вообще все имеющиеся записи о всех полетах за всю историю школы.
– Ничего себе, – послышался тихий голос Бывалого.
– Получается, что Анри и Катя – самые быстрые драйверы. Они легко выиграют Большую гонку. Только один человек мог бы с ними посоревноваться. Это Юрий Красильников, но он давно погиб. Вот поэтому я подумала вот что. Космофлот же предлагает контракт тому, кто выиграет Большую гонку. Значит, им нужен лучший пилот. Лучшие пилоты – это Катя и Анри, поэтому им надо участвовать в Большой гонке выпускников, чтобы определить, кто из них лучше.