Двуликие. Голос крови

5.

Мягко урча мотором, графитового цвета внедорожник плавно скользил по улицам поселка городского типа с красивым названием Лазурный. Андрею пришлось сделать небольшой крюк – вместо того, чтобы ехать сразу в санаторий, он вынужден был проехать через поселок, чтобы купить кое-какие хозяйственные мелочи.

Багажник был забит моющими средствами, туалетной бумагой и бумажными полотенцами. Обычно санаторий снабжался централизованно, через службу закупок «Альянса», однако сегодня произошла какая-то накладка – вот и пришлось Андрею поработать снабженцем. К счастью, Клавдия Георгиевна выдала очень четкий перечень, сколько, чего и в каких упаковках надо покупать, иначе мужчине пришлось бы нелегко – даже в поселковом супермаркете был вполне приличный ассортимент, в котором можно было запросто потеряться. Выручила симпатичная девушка-консультант – забрав список у Андрея, она мигом собрала по нему все, что требовалось.

На улице стояли первые сентябрьские деньки – деревья кое-где уже тронула осенняя желтизна, но погода преобладала сухая и солнечная. По пути попадались школьники с рюкзаками, спешащие в школу ко второй смене. Глядя на какую-то девчонку с огромным бантом и не менее огромным рюкзаком за спиной, Андрей с сочувствием присвистнул – малявке на вид было лет семь – совершенно непонятно, как она умудряется тащить на себе и бант и рюкзак одновременно.

Малявка свернула куда-то на боковую улицу, а Андрей поехал дальше. Серые двухэтажные дома выглядели апокалиптически уныло, равно как и трубы теплотрасс, укутанные в утеплитель. Утеплитель (скорее всего стекловата) местами неряшливо торчал из-под обивки, усиливая и без того гнетущее впечатление разрухи и запустения.

В общем, помимо названия, в поселке Лазурном красивыми были только деревья, до тех пор, пока с них не облетала листва. И еще, пожалуй, дети, во всяком случае, до тех пор, пока они не становились взрослыми.

Повернув на перекрестке направо, Андрей увидел двухэтажное здание школы, судя по всему построенное еще в советский период. Проезжая мимо, он услышал какие-то крики – за углом школы, в небольшом тупичке, дралась компания мальчишек. Мужчина бы проехал мимо – он считал, что мальчишки должны драться, будь они хоть людьми, хоть амбиморфами, ничего зазорного и страшного тут нет. Однако, приглядевшись, он понял, что это не драка, а скорее, избиение – четверо подростков пинали пятого, лежащего на земле. А когда этот пятый девчачьим голосом пропищал что-то вроде: «Уроды, ненавижу!», Андрей резко затормозил, выскочил из машины и быстрым шагом направился к месту драки.

Подростки так были увлечены избиением девчонки, что даже не заметили, как к ним приблизился посторонний. Лишь когда самый активный участник отлетел к стене и раздался характерный хруст костей, остальные трое замерли в изумлении. Через полминуты все четверо лежали на земле с различными травмами – без переломов не остался никто. Надо сказать, что Андрей намеренно рассчитал силу так, чтобы уроды потеряли способность свободно передвигаться на ближайший месяц. Он бы с удовольствием сломал им не ноги, а шеи, однако они были под юрисдикцией человеческого правительства, к тому же несовершеннолетними.

Подойдя к самому борзому из этой шайки, мужчина поднял его с земли за воротник. Дождавшись, пока подонок не начнет задыхаться, Андрей еще разок его встряхнул как следует и сквозь зубы тихо проговорил:

– Слушай сюда, уродец малолетний. Теперь в твоих интересах, чтобы девчонка была здоровой и всегда в хорошем настроении. Если я замечу на ней хоть одну ссадину или синяк, я снова сломаю тебе ноги, на этот раз обе. И не только тебе, но и твоим друзьям тоже. Более того, даже если она расстроится из-за сломанного ногтя, я все равно сломаю тебе обе ноги. Так что тебе лучше с нее пылинки сдувать, понял? А то, не дай Небо, инвалидом останешься.

В нос ударил резкий запах мочи – трусоватый гопник от страха обмочился прямо в штаны. Андрей с отвращением оттолкнул его от себя, от чего тот снова свалился на землю, и, скуля, отполз подальше. Оглянувшись, Андрей заметил, что остальные «храбрецы» уже удрали. Только девчонка чуть в сторонке собирала что-то с газона и складывала в школьную сумку. Приглядевшись, под слоем крови и грязи Андрей разглядел свою недавнюю знакомую с заброшенного пляжа – Ксюшу.

– Привет, Ксения!

– Здравствуйте! Спасибо Вам огромное! – шмыгая носом, произнесла та.

– Садись в машину, я как раз в «Солнечный» еду, отвезу.

– Да? Ой, спасибо!

Тут Ксюша расстроилась вдруг.

– Ой, нет. Я вам всю машину испачкаю – смотрите, у меня все брюки в грязи. И сумка. И кровь еще из носа течет.

– Садись, говорю, в машину. Сиденья кожаные, так что ничего катастрофического не случится. К тому же, у меня там вроде салфетки были в бардачке.

Ксюшка послушно полезла в машину, а Андрей, вздохнув, оглянулся вокруг. Пока здесь происходило позорное побоище, ни один человек не прошел мимо за все время. Ксюше просто несказанно повезло, что мужчина решил свернуть именно на эту улицу. Остается только гадать, чем все могло бы закончиться. Что за проклятое место? Только и хорошего, что название.

Сплюнув на землю, Андрей направился к машине. Через несколько минут, внедорожник выехал на трассу и направился к «Солнечному».

Ксюша так и не рассказала, из-за чего завязалась драка. Впрочем, Андрей и сам мог предположить, что причины, скорее всего, не было, а был лишь повод. Свора подростков почувствовала свою безнаказанность, наверняка зная о том, что Ксюша сирота, а значит, за нее некому заступиться. Ну ничего, теперь будут знать! Надо будет вообще эту школу проверить, как следует – что за отмороженный контингент там учится.

По прибытии в «Солнечный» Андрей высадил девочку у главного корпуса, а сам проехал дальше, к зданию небольшого склада, на котором хранилась всякая всячина. Передав дежурному все содержимое своего багажника, мужчина вздохнул с облегчением – его несколько смущали рулоны туалетной бумаги, которыми была завалена машина. Глупо, конечно, но у каждого свои тараканы в голове.

За прошедшую неделю ситуация с Игнатовой парой не прояснилась. Знакомый контрабандист ничего толкового ответить не смог, и Андрей потребовал в уплату долга, чтобы тот отправился в горы и порасспрашивал аборигенов. Теперь оставалось лишь ждать, когда тот вернется с какой-нибудь информацией, по телефону он отказался обсуждать какие бы то ни было вопросы – сказывалось тяжелое контрабандистское прошлое и непреодолимая тяга к конспирации. Впрочем, и Егор распорядился лишний раз не рисковать – если «снежинки» заподозрят, что Лена находится в Городе, под защитой Ларионовых, конфликт перейдет в открытую стадию, и тянуть время уже не получится, придется принимать решение – либо отдавать девушку, либо драться. Первый вариант исключен, значит, война неизбежна. К ее началу необходимо собрать как можно больше информации – СБ полностью переключили на решение этой задачи. Также была усилена охрана «Солнечного», благо сезон практически закончился, и «Райского». В клинике по этажам бродили псевдопациенты, у которых под больничными робами скрывались не только зубы и когти, но и огнестрельное оружие.

Происходящее можно было охарактеризовать как вялотекущее полувоенное положение – женщинам было настоятельно рекомендовано сидеть дома с детьми, начало нового учебного года решили сдвинуть на пару недель.

Двуликие, жившие в поселках типа «Райского», не заметили особых изменений – такие поселки были полностью автономны. Электричество, вода, фельдшерский пункт, школа, магазины – там было все, что нужно для жизни. Поэтому особой необходимости выезжать из поселка, и подвергаться опасности не было. Сложнее приходилось амбиморфам, живущим в Городе – такие предпочитали селиться на окраинах, которые толком никем не охранялись. Даже если установить там КПП и охрану, жителям все равно придется выезжать за пределы охраняемой территории по своим делам – в школу, на работу, в магазин и так далее.

Ледышки всегда предпочитали нападать толпой, причем исподтишка. Среди амбиморфов они слыли хоть и хорошими воинами, но при этом довольно подлыми – им ничего не стоило похитить женщину или ребенка. Такие вот изгои двуликого мира.

Ближе к вечеру из Города должна была приехать Лера – Андрей снова пригласил бывшую любовницу в «Солнечный». Почему нет? Он молодой здоровый амбиморф с определенными потребностями. Похоже, что из бывшей любовницы Лера имеет все шансы превратиться в нынешнюю. Впрочем, Андрей был не против – кандидатура его вполне устраивала, а по теперешним временам было совершенно некогда и небезопасно искать кого-то нового – хотелось видеть рядом давно знакомых и проверенных людей. К тому же, Лера была амбиморфом, а, значит, можно было не бояться случайно ее покалечить в угаре постельных игрищ.

Пока же можно было прогуляться по территории санатория и заодно оценить работу охраны.

Андрей прошел мимо главного корпуса, обошел периметр и свернул к заброшенному пляжу. Он и сам не понимал, зачем потащился туда. Убедив себя в том, что это важно для безопасности живущих здесь людей, мужчина прибавил шагу.

На заброшенном пляже кто-то был, подойдя чуть поближе, Андрей понял, что это Василиса. И она была не одна – в данный момент она мило ворковала с каким-то человеческим юнцом того же возраста.

В груди амбиморфа заворочалось глухое недовольство – какого хрена она тут сидит и обжимается с каким-то сморчком? На него же дунь – он и рассыплется.

В довершение всего парочка вдруг принялась целоваться. Этого Андрей уже стерпеть не смог – он подошел к молодым людям и ехидно произнес:

– Это публичное место. Хотите потрахаться – снимите номер в гостинице. Или, может быть, вы компанию ищете? Так я могу присоединиться или еще кого-нибудь позвать, если двоих девушке будет мало.

Андрея, что называется, несло. Он слушал сам себя и офигевал – что происходит вообще? Глядя на юнца, у которого по лицу ручьем стекал пот и бледную Василису, с ужасом взирающую на него, мужчина попытался взять себя в руки. Всё, чего ему хотелось – это убить человеческого недоумка, а Ваську разложить прямо здесь, на пляже, и показать ей, в чем разница между ним и этим сопляком.

Он схватил девушку, рывком притянул к себе и впился в мягкие прохладные губы. Наверное, это нельзя было назвать поцелуем – он не стремился доставить удовольствие, лишь подчинить, унизить, причинить боль. Лишь когда Василиса изо всех сих укусила его за губу, он опомнился.

Соперника давно не было рядом – удрал. А Васька стояла бледная, на ее губах алела кровь, и именно это привело Андрея в чувство окончательно. Он понимал, что это не ее кровь, а его, но, тем не менее, мужчине стало тошно от своего поступка. Что на него нашло? Ничего подозрительного он сегодня не пил, значит, вероятность того, что ему подлили наркоту, как пять лет назад, исключена.

– Василиса, прости… Черт, я правда я не хотел обидеть…

Он протянул руку, чтобы стереть кровь с ее губ, но она резко отпрянула назад. А затем развернулась и, что есть прыти, понеслась в сторону санатория.

Андрей уселся на песок и потер лоб.

– Вот идиот! Напугал девку опять. Уже в который раз. Что ж так не везет-то, а?

6

Ночное нападение было отчаянным, бестолковым и бессмысленно жестоким. Как чужакам удалось проникнуть на территорию охраняемого санатория, пока оставалось загадкой, которая со временем непременно прояснится.

Андрей еще не спал, когда услышал странные звуки на улице и чье-то сдавленное оханье. Заперев Леру в номере, чтобы не вздумала высунуть любопытный нос, он набрал начальника охраны и побежал к выходу, по дороге меняя форму на боевую. Последние десять метров он преодолел, уже пребывая в ипостаси, многие века наводившей ужас на людей и животных – более чем двухметровая гора мышц с огромными когтями и выступающей вперед клыкастой челюстью. Телефон начальника охраны не отвечал, что явно было не к добру.

Его труп с разорванным горлом Андрей нашел в двадцати метрах от фонтана, совсем недалеко от крыльца главного корпуса – характер раны позволял с уверенностью утверждать, что нападали двуликие. Неподалеку он заметил, как несколько охранников дерутся с тремя чужаками – без сомнения, те были из ледяного народа – об этом говорили светлые волосы и глаза.

Мигом врезавшись в драку, Андрей без труда разорвал горло одному из нападавших. Наконец-то можно было себе ни в чем не отказывать – каждый амбиморф скучает по хорошей драке не на жизнь, а на смерть! По нынешним временам это редкость – политическая и экономическая нецелесообразность, чтоб их!

Брызги крови, хруст костей, боль в правом плече – один из «снежинок» зацепил-таки своими когтями!

Все было закончено через пять минут. Все же странно, что враг решился на такое бессмысленное нападение. Зачем? Стоило ли терять три боевые единицы ради неясных целей, находясь на пороге войны?

Если только это не было отвлекающим манёвром!

Пулей преодолев расстояние до главного корпуса, Андрей бросился проверять, прежде всего, первый этаж – именно там обитал персонал санатория. Десяток охранников он отправил проверить верхние этажи, а сам побежал к комнате Клавдии. Та уже не спала – закутавшись в теплую шаль, стояла в проёме двери и растерянно смотрела на Андрея.

– Что случилось, Андрей?

– На санаторий напали, – отрывисто бросил тот. – Где комната Василисы?

– Дальше по коридору, в сто двенадцатом.

– Закройте дверь изнутри и никому не открывайте. Только мне или Егору. Вам всё ясно?

– Д-да! – заикаясь, ответила напуганная женщина.

Дверь в сто двенадцатый номер была распахнута настежь. Сквозняк от открытого окна гонял по полу какие-то клочки бумаги и шелковый зеленый шарф. В номере ни души, всё перевернуто вверх дном.

– Черт! Опоздал! – с яростью воскликнул Андрей.

Случайность или нападавшие заранее знали, кого будут похищать? Но зачем им человеческие девчонки? Неужели они думают, что две девочки-сироты представляют какую-то ценность для амбиморфов?

Впрочем, для Андрея Василиса и Ксюша не чужие – похоже, что чувство вины трансформировалось в желание опекать и заботиться. Если с ними произойдет что-нибудь плохое, он себе этого не простит.

Через несколько минут он уже мчался через лес по следам похитителей. Стремясь напасть тихо и незаметно, те пренебрегли транспортом и решили сделать все по старинке, а потому бежали через лес на своих двоих. Однако вполне возможно, что где-то у них все же припрятана машина. Судя по следам и запаху, похитителей было трое – Андрею придется нелегко, но ярость придавала сил мужчине. К тому же, по пятам следует охрана, а значит, шансы выравниваются, и девчонок удастся вырвать из когтей чёртовых дикарей.

Беглецов он нагнал далеко за старым пляжем – те уже почти добрались до трассы. Значит, действительно подготовили пути отхода и где-то на трассе оставили транспорт. Заметь Андрей пропажу чуть позже, и найти сестёр было бы намного сложнее. Слава Небу, похитители были в невыгодном положении – они были вынуждены уходить с грузом, а значит, скорость их передвижения существенно замедлилась.

Увидев на плече чужака пребывающую в беспамятстве Ваську, Андрей словно превратился в вихрь чистой беспримесной огненно-кровавой ярости. Когда похититель свалил девушку на землю, как мешок с картошкой, Андрей набросился на него с непреодолимым желанием вгрызться зубами в горло, разорвать яремную вену и с наслаждением лакать кровь поверженного противника. А затем разорвать уже мертвое тело на окровавленные куски и кататься по ним, исторгая из нечеловеческого горла звуки дикой первобытной песни полнолуния.

На залитой лунным светом поляне, среди огромных деревьев, повидавших многое на своем веку, сегодня зверь танцевал свой первобытный танец. Он то кружил вокруг своих противников, то удалялся от них, то молниеносно приближался. И каждое сближение сулило смерть нерасторопным, или, по крайней мере, серьезное увечье.

Андрей наслаждался этим танцем смерти – его тело стало разящим оружием, каждое движение оставляло кровавую рану на телах существ, посмевших посягнуть на то, что первобытный зверь считал своим. Ни сожаления, ни милосердия, ни пощады – только полное истребление. Никогда не оставляй врага за спиной! Эту истину амбиморфы усваивают рано и на всю оставшуюся жизнь.

Сейчас не имели значения ни догматы религии, ни морально-этические нормы цивилизации. Зверь был в своем праве – праве убивать. Этим правом от века наделила его Мать-природа, не знающая ни сострадания, ни жалости к своим детям. Если не хочешь быть убитым – убивай!

***

– Андрей, очнись! Ну очнись, пожалуйста-а-а-! Не умира-а-ай!

Сквозь темную бездну до Андрея доносился чей-то плачущий голос. Плакала женщина. Но зачем? О чем ей плакать? И кто такой этот Андрей? На миг даже зависть взяла – чем это так хорош неведомый Андрей, что по нему так горько убивается какая-то женщина? Судя по голосу, хорошенькая. Наверное, и грудь тоже ничего. Вот бы заценить. Но как тут заценишь – темно, как у афроамериканца в анусе. Разве что протянуть руку и пощупать?

Кто-то тряс за плечо. Нет, это явно не женщина, у той бы силенок и наглости не хватило так его тормошить.

– Андрей, очнись! Ну, давай же, твою мать! Развалился тут, как король на именинах! Подъем, шеф!

А, ну точно – Андрей – это он. Значит, женщина оплакивала его? Это хорошо – проще будет затащить ее в постель.

Наконец удалось разлепить одно веко. Ага, теперь понятно, почему было темно – веки были залиты кровью и потому глаза не открывались. Тут же откуда-то из адовой бездны всплыла боль и сосредоточилась в районе солнечного сплетения. Андрей осторожно потрогал живот – мокрый. Приблизив ладонь к глазам, он увидел, что та вся в крови.

События последнего часа сложились в голове как паззл и тотчас нахлынуло беспокойство – что там с сестрицами? Удалось отбить или нет?

Морщась, мужчина приподнялся и привалился спиной к дереву. Неподалеку сидели напуганные Василиса и Ксюша, обе жались друг к другу, как котята и во все глаза разглядывали его.

– Кто из вас меня тут оплакивал так горько? – усмехнувшись, спросил. – Я от удовольствия чуть не помер на самом деле.

Васька покраснела, а Ксюша показала на нее пальцем и сообщила довольно:

– Это она. Мы испугались за тебя, думали, ты того… ну… ласты склеил.

– А чего так? Неужто переживала обо мне?

Почему-то захотелось услышать утвердительный ответ. Как-никак спаситель и всё такое…

Но Васька насупилась и отвернулась. Вот ведь вредина какая, ни за что не хочет признаваться.

Андрей оглядел поляну и скривился. Да уж, славно порезвились. Деревца, что помельче, были поломаны, трава кругом вытоптана – словно Мамай прошёл. Там и сям валялись какие-то бурые куски. Приглядевшись, Андрей понял, что это куски человеческих тел. Жуть какая. Двое парней из охраны собирали в кучу то, что осталось от незваных гостей. Мужчина покосился на девушек – те старались не смотреть на то, как руки, ноги и головы похитителей складируются неподалеку в аккуратную кучку.

Придется тащить это с собой и прикопать где-нибудь в лесу. Рядом с трассой нежелательно оставлять – мало ли кто наткнется. Сначала надо с Егором обсудить создавшуюся ситуацию и решить, давать ли ей огласку.

Рана на животе была достаточно серьезной, но с его способностью к регенерации не смертельной. До дома доберется, немного отлежится и будет как новенький.

Он встал и, прихрамывая, подошел к куче того, что некогда было живыми и разумными существами. Относительно разумными, раз решились на такую глупость, но тем не менее…

– Знатно мы их уделали, однако! – присвистнул Андрей.

– Мы? – изумленно спросили охранники? – Шеф, ты один справился. Мы когда добежали, тут уже ничего для нас не осталось.

– Что?! Вы, блин, шутите?

– Да уж какие тут шутки. Вон, хоть у девчонок спроси, они-то здесь были.

Мужчина вопросительно уставился на Ксюшу. Та утвердительно кивнула.

– Да, я сама видела. Вася в отключке была – тот урод ее ударил. А я всё-всё видела! Это всё ты один сделал. Ну круто было!

Кажется, Василиса восторгов сестры не разделяла. Она посматривала на Андрея с опаской, словно боялась, что он сейчас снова начнет крушить и убивать.

– Вась, ты что, боишься? – осторожно спросил.

Девушка отрицательно помотала головой. Но как-то неуверенно. Впрочем, стоит ли удивляться? Андрей вполне мог представить, что тут творилось. В одиночку, надо же! И не подумал бы, что такое возможно.

– Спасибо… – раздался робкий голос Василисы.

– За что? – удивленно спросил Андрей.

– Как – за что? Ты же нас спас! Они выбили дверь в нашу комнату, мы ничего не могли поделать. Я хотела эту тварь стулом ударить, но не получилось – он меня первый ударил. Козёл! – с чувством выругалась Васька. – А очнулась я уже здесь.

– Не за что благодарить. Похоже, придется на ближайшее время всех эвакуировать отсюда, санаторий закрыть на ремонт. Здесь пока что небезопасно. Хорошо, что сезон подошел к концу.

– Эвакуировать? Ой, а где же мы будем жить? – расстроилась Василиса. – И работы у меня теперь, получается, нет…

– У меня. Вы обе будете жить у меня. Сейчас вернемся в санаторий, вы соберете вещи, сядете в машину и поедете со мной. А насчет работы… я тут подумал… мне горничная нужна. Живу я один, хозяйством, как ты сама понимаешь, некогда заниматься. Иногда вызываю клининговую службу, но я бы предпочел, чтобы в доме постоянно кто-то был. Поселок охраняется, на его территорию и мышь не проскочит, так что там вполне безопасно.

Пусть только попробует заартачиться! Только в «Райском» Андрей был спокоен за Ваську и ее сестру, там уж точно никто не обидит. Пусть живут, за домом присматривают, ему они точно не помешают. Мужчина тайком взглянул на будущих обитательниц его дома. Василиса, кажется, искала повод, чтобы вежливо отказаться.